Когда речь заходит о книгах, способных выбить читателя из привычного равновесия, всегда создается впечатление, будто существует некая универсальная шкала ужаса, по которой можно договориться о степени дискомфорта. В реальности у каждого свой порог: одни застревают на каком-то эпизоде и таскают его в голове ночами, другие проходят мимо тех же сцен почти без эмоций. Тем не менее есть сюжеты, которые с куда большей вероятностью задевают нерв. Инцест, каннибализм, насилие над детьми, сексуальное насилие вообще — этот набор из раза в раз всплывает в прозе, которую принято называть «не для всех». И многие, вполне объяснимо и абсолютно справедливо, предпочитают с этим не иметь дела: не читать, не воображать, не проговаривать. Книга Денниса Купера The Sluts работает именно в этой плоскости, не потому, что хоррор легко продается, а потому что он доводит до предела вопрос: что именно нас так тревожит, сами описанные практики или наше собственное участие в их созерцании.

Если разбирать этот дискомфорт по типам, сразу всплывают как минимум две линии. Во-первых, это истории о людях, которые, пережив насилие, начинают сами себя подставлять под новые его вариации: выбирают опасную работу, сознательно идут в ситуации, где ничего, кроме унижения и риска, их не ждёт. В таких текстах страшнее всего не внешние угрозы, а готовность героя снова и снова заходить туда, где его будут ломать. Во-вторых, это рассказы о коллективном насилии, где центром повествования становится не жертва и даже не палач, а тот самый «соседский мальчик», который стоит рядом, смотрит, иногда делает полшага назад, но остаётся внутри сцены. Он как будто «не до конца участвует», но именно его молчаливое присутствие делает происходящее возможным: кто-то должен быть свидетелем и ничего не предпринять. The Sluts Денниса Купера соединяет эти две перспективы: здесь есть фигура добровольной жертвы и целая толпа наблюдателей, которые читают, пишут, комментируют, сомневаются, возбуждаются — и этим включаются в насилие не меньше, чем те, кто действует напрямую.

Книга вышла в начале двухтысячных и выстроена как своего рода исследование раней интернет среды: вместо привычного повествования — письма, форумные ветки, обрывки переписок. Почти всё действие сосредоточено вокруг одного сайта, где анонимные пользователи обсуждают и «рецензируют» мужской эскорт. Центр тяжести быстро смещается к одному персонажу, юному эскорт-работнику по имени Брэд, чей возраст постоянно оговаривается, но так ни разу и не становится однозначно совершеннолетним.

Разные анонимные пользователи форума по очереди рассказывают, что они с ним делали и что он позволял с собой делать, и по мере чтения эти описания сдвигаются из зоны «эксцентричного опыта» в зону откровенного насилия. В какой-то момент появляется мотив добровольной жертвы в снафф-сценариях: люди обсуждают не столько убийство, сколько готовность поучаствовать в нём «по обоюдному согласию». Купер не нагнетает ужаса, он просто последовательно доводит эту логику до конца, и текст начинает работать как фиксация того, до каких пределов может дойти фантазия, если её упаковать в формат обычного интернет-отзыва.

В книге есть и эпизоды, связанные с насилием над детьми, те самые страницы, которые физически тяжело проглатывать. Самый сильный фрагмент оказался для меня как раз не в основной линии сюжета, а в середине: отдельная вставка, формально почти не связанная с остальным, лишь пунктиром касающаяся этой темы. Но именно из-за своей внешней «несущественности» она бьёт особенно больно: текст как будто на секунду отводит взгляд от Брэда и вдруг показывает, что границы допустимого уже давно размыты не только в его истории.

В целом это книга про очень тёмные вещи, но сделана она предельно рационально. Купер собирает роман из разрозненных интернет-постов так, что постепенно вырастает цельная картина происходящего — без авторских комментариев, без прямых оценок. Важно и то, что голоса всё время меняются: каждый новый «отзыв» подписан другим человеком, со своей интонацией, своей степенью цинизма или сомнения. Именно эта сменяющаяся как бы «хоровая» структура делает происходящее не частным случаем, а средой, в которой насилие звучит как один из множества допустимых вариантов высказывания.

Внутри этого хора всё-таки есть несколько постоянных фигур: парочка завсегдатаев форума, которые появляются снова и снова, и администратор, пытающийся проверять хотя бы часть написанного. Но основная масса сообщений — разовые, оставленные людьми, о которых мы больше ничего не узнаем. Понять, кто из них вообще существует вне экрана, невозможно. Неясно, действительно ли они те, за кого себя выдают, насколько выдуманы или приукрашены описываемые встречи, есть ли под этим какой-то опыт или это чистая фантазия, сшитая из клише порносайтов. В результате читатель всё время остаётся в положении человека, который сам вынужден выстраивать версию событий: решать, чему верить, а что отбрасывать. По мере продвижения по книге Купер чуть заметнее расставляет акценты, подбрасывает намеки; к финалу у вас складывается своё представление о том, что могло происходить на самом деле, а что, скорее всего, существует только в этих анонимных текстах.

И, кажется, именно здесь включается тема соучастия. Одна из линий книги — это люди, которые пишут на этом форуме или просто читают его, зная о том, что с Брэдом происходит что-то чудовищное. Одни открыто подначивают, подбрасывают идеи, по сути подталкивают к дальнейшему насилию, сами оставаясь в стороне от действия. Другие предпочитают сделать вид, что ничего не происходит: объявляют всё «игрой», фантазией, чем угодно, только не реальностью — и этим тоже снимают с себя ответственность. И в какой-то момент понимаешь, что читатель оказывается в той же позиции. Ты так же сидишь по ту сторону экрана и следишь за тем, что делают с Брэдом, — принимая правила игры текста. По сути ты ничем не отличаешься от анонимных пользователей, которые проговорили своё отношение в комментариях. Разница лишь в том, что твой комментарий остаётся несформулированным.

В какой-то момент понимаешь, что и ты, как читатель, включён в эту схему: тебе действительно хочется знать, чем всё кончится, насколько ещё могут «расширить границы». Это любопытство держит не хуже любого сюжета. Когда начинаешь честно это фиксировать, читать становится не по себе, но от этого факта никуда не деться: ты функционируешь по тем же законам, что и вымышленные пользователи форума, которые подогревают происходящее своими репликами и фантазиями.

И именно в этом приёме есть особая точность. В традиционной прозе читателю обычно предлагают фигуру посредника — героя, за которого можно спрятаться, на чьё «я» удобно перенести ответственность за взгляд. Здесь такого «personnage alibi» (фигуры, за которой читатель может спрятаться) нет: текст принципиально устроен так, что всё время приходится самому выстраивать причинно-следственные связи, решать, кому верить, а кого списывать в область вымысла. В какой-то момент становится очевидно, что ты не просто сторонний наблюдатель, а сам вовлечён в конструирование этой истории. И именно это, для меня, делает The Sluts настолько глубоко тревожной книгой.

По сути, это книга о том, как мы живём внутри сети, где граница между вымыслом и реальностью постоянно размыта. Мы снова и снова видим истории о людях, которые совершают ужасные вещи, находясь по другую сторону экрана, именно потому, что другой человек превращён для них в просто ник, в строку чата, а не в живого собеседника.

Не нужно далеко ходить за примерами: в России хорошо известны случаи так называемых «групп смерти» во VK, которые стали набирать обороты примерно с 2015 года. Например, Филипп Будейкин, который по данным следствия в 2016 году подстрекал подростков к суициду через соцсети, или московский почтальон Илья Сидоров, осуждённый в 2017 году за доведение школьницы до попытки самоубийства в ходе этой «игры» ^[1-7]. Мне кажется, в этом и есть ключевой жест The Sluts: это роман о том, как мы живём онлайн, в пространстве, где постоянно приходится сомневаться в статусе происходящего — реальность это или чистый вымысел, игра анонимов.

Это один из ранних текстов об интернет-культуре, но сегодня он читается почти как ретроспективный диагноз. Достаточно вспомнить, как легко в соцсетях раскручиваются вспышки «коллективного праведного гнева», когда с дивана под хештегами призывают «выходить на улицу», громить, наказывать, и всё это подаётся как жест мнения, а не участия в насилии. Иллюзия проста: раз ты ничего не делаешь физически, значит, не несёшь ответственности. The Sluts показывает, что это самооправдание не работает. Купер очень последовательно проводит мысль: наблюдатель и комментатор тоже встроены в механизм насилия, только на другом уровне.

Это очень выверенный, умный и принципиально неудобный текст, важный именно тем, как точно он схватывает нашу онлайн-оптику: привычку смотреть, обсуждать, сомневаться в реальности увиденного и одновременно подпитывать его своим вниманием. Так что да, я бы её рекомендовал, но с оговоркой: только тем, кто готов выдержать этот уровень внутреннего дискомфорта. Это, собственно, всё, что я сейчас могу сказать о The Sluts Денниса Купера — возможно, о самой тяжёлой книге, которую мне приходилось читать.

┄┄┄┄┄┄┄┄┄   ^REFERENCE   ┄┄┄┄┄┄┄┄┄

^{1. Meduza ‣ арест «создателя суицидальных пабликов»}

^{2. Meduza ‣ кто такой Филипп Лис и при чём здесь «синие киты»}

^{3. Meduza ‣ «Городская легенда»: что стоит за игрой «Синий кит»}

^{4. Новая газета ‣ «Группы смерти (18+)»}

^{5. Новая газета ‣ «Биомусор»}

^{6. Новая газета ‣ «Группы смерти — год спустя»}

^{7. Новая газета ‣ «Выживший (18+)»}