мой идеал — сестра-хозяйка,

ссанья горшок, ушат лапши,

стихов бюджетная припарка

для холодеющей души,

стационарные соседи,

больной осенний полумрак,

дерев пылающие клети

и «свете тихий» натощак.

люблю земного увяданья

я неземную красоту.

предвижу наши разставанья

в больничном вымершем саду,

где воздух движется морозный,

колебля гаснущую даль,

и на притихшие берёзы

ложится рифмою печаль.

ложится снег на хозпостройки.

из окон тянет холодком.

скулят беременные койки,

холмясь недужным мужиком.

в окне Россия, т.е. церковь,

хрущёвка, кладбище, вокзал.

себя я в список пациентов

в час вдохновения вписал.

октябрь витийствует листвою,

как будто волнами Нева.

я говорю ещё с тобою,

мусоля мёртвые слова,

и тщетно силюсь не забыться

глухим беспамятством — смотрю,

как в мёрзлом небе тают птицы,

чтобы исчезнуть к ноябрю.