1. Окна нашей съёмной квартиры выходят на высыхающее болото. Остатки парчи — прибрежная растительность, белые вышки сныти, ивовая окантовка и зависшее во вневременье клокотание белых птиц. Чайки, они повсюду и кричат, не прерываясь на ночь, утро или день. Поспешная Дездемона, местная вышивальщица кружев, тянет озёрные нити. Ртутная застывшая чашка, по оборкам которой хаотично расставлены башни ЛЭП и прочие имитации хрустальных шариков. Проводить здесь время — занятие метеорологией. Вчера и позавчера шли дожди, искусно свивая запахи растительности, стоячей воды и активного земледельчества. Мост двумя концами змеиного языка неизвестным образом сходится усиками земляного сома. Из жилища не видно, но озёрная школа им завидовала — центростремительная площадка для смотра, но не римский акведук, вышедший из моды столетия два назад. Чернь покрывает болота, и перемещение Гнежды не предусмотрено законом мироздания спирали, золотого сечения, потерявшего этим веком оригинальность. Из яблочно-лоскутного переливания североречья Москвы, где настоящих рек в общем-то не протекало, не происходило, с говорящими переливающимися на нежной испарине дымчатого неба названиями улиц <добролюбова-руставели-бутырская-яблочкова>, словоохотливо и внимательно убыла за юго-восточную границу. Заюговосточнаяграница как отдельная элементарная бусина бытия могла быть начертана слитно. Образность рыб присуща металлам подобным мест, сворачивающимся в жёлто-кирпичные сливки сталинского домостроя. Предусмотрительно синий-красный каждый раз вымывал детали останскинских утр, как угрешье рек. Башня олицетворяла половодье зеркал своим наглиттеренным не в меру лицом, как щебнем роистого пурпурного асфальта, ложащегося лиловыми язычками после водных процедур. Все стройки и сносимые ими дома, учреждения, постройки новых жилищ примадонны Здравоохранения паразитарных обманщиков перешёптывала летними утрами, бежевыми в непроглядной духоте слезливых окон с обратной стороны. Внутри они зеркальны. Каждая косточка на ребре упокойной рыбы, стерляди открывалась карманами с португальскими монетами, такой здесь преисполнялся нерв вечеров. И всё же хрустально-белые бусинки люстр аквариумных парков и вднх абразировали фонтанчики поклонения в избранных дворах. Оставим их звёздам на подоконнике, на письменном столе заменяющим кров каждой гибельной товарке местными письмами. Исторгнутые из липы слова бередели числами, что крайне осложняло участь Гнежды играть в металлы и щёлочи. Так бы тому и быть, но января непредвиденный алый заволок исподнюю стенку сердечной полости — вместо хорд образовались центавры. Болезнь поперечной мускулатуры овеществляющей здоровый орган в рыхлый. Здесь всё прочитано здоровьем, потому что судьба безречья неотвратима. Сколько не притупляли азарам, они протянутся сниться. Кашемировым акварельным оглосом. Претерпимые поборщики медного золота и каштановых лепестков изумили ЕЁ бездетностью и раздали половину бусин неосократизму. 2. Листья между собой слиплись. Всё это не приводит в радужку металла сердечной чешуи. Ирговая рыба совершает полдник — разбиты стаканы и хром вишнёвой банки. Стекло ли прозрачное на столе под сосновыми деревьями или приграничной солью посыпаны плети местных селений. Каждое трамвайное кольцо осыпано бусинами эфа-уфо-изо. Так удобнее совершать безвыходность. Я хожу по огнивицам языка яда металла меча, которым упиваются булавки и иглы яглы звёзды ад посвящает меня тем самым в лаву цветочных розеток. Мне пять семь мне скоро девяносто один я не помню названия растения чьим млечным соком пахнет разит земля родит огнедышащего дракона лимонных вишен. Я вижу и зрею где установлены сети начало питания синих металлов огней кружев рассторгай помолвку кислот с окулярами. Липовый цвет пышно брешет пастью, завороченные сумерки июня. Предзимье. Смотри там-то дышит твой дракон как вырезанная выкройка сечение треугольника. Амброзия воды языка блюдёт голубые студни металла. Ещё раз зашивороточный закишочный шёпот лучинок умбры долины адского пламени. Птицы замолкли, но закричали деревья. И обещанный памятник снесли не там, где надо. Тополя-одногодки, им ещё надобность распорядить однолетники. Не устоит перед погодой морозник и шатры свои закроет освободившийся жаворонок ворон гранит. 3. Передо мной пахнет персик. Мне хочется съесть его прикоснуться до утра. Растения расставлены и спрос на цельнометаллическое окисление упал вниз. Дробные зеркала раздумья. О том о чём же ещё. Добавочные синие и блёклые цвета. Минус Подмосковья расширяет свет на карту… Пропущенные ужас вонзил. Я не вспомню названия травы с млечным соком она пускала листья в сторону света в моём незатейливом детстве. Мы снова на окраине в маленьком городке как в ранке пустопорожней земли. Водица из-под ржавых листьев. Тягучие шиповника семечки. Мы смеёмся в январе. Наступают снега и никто не целует меня в темечко. Шрифт исписан строки пропущены совсем как у зверей. Я обустраиваю новое жильё. Тут лестно отзывается почва и мне по-цикоричьему частно приставать к утру. Добавлять после каждого причастия и списка впрочем. Впрочем, сегодня купить молока земноводисто выгодно нежели ремёсла. И блёстки рассыпаны по ветвям. Каждое утро не думаю чем заниматься ночью — зверёныш спит, жабки спят, и я вылепливаю тебя из металла как из розового пластилина прикрепляя к готовой фигуре бисеринки. Немного грустно что я фертильна в уме своём и в наружности поэтому я чувствую себя дикаркой посреди чужого поля, в белых цветках сныти, но запала заниматься детскими чертами я откусываю персик и мну пальцами розовую массу не пропадало. Кто-то наделил меня щурением рыси и я с того ровно первого дня овладеваю мастерством кристаллов персиков кусала. Неминуемо голодно в частных случаях. Кто-то скользкий приглашает меня на потом на ужин я ловлю и скорблю вместе по стонам соединённых хлюпающих улиток. Я бы не хотела чтобы меня приглашал какой-то известный мне дядя на ужин потому что я всё же хочу остаться девочкой девочкой-бабочкой которую один меня помнит. Когда я была девочкой я играла в гусли и никто меня не трогал и не отнимал у занятий всякими причинами и местами склонения к ловле мокриц. Я заволоку собой собственные поля и поля общественные и мне не будет так хорошо уже ни потом ни после. Деревья говорят числами мальчик играет в пастушков моей косынкой я застёгиваю пуговицу тополям и иду по спинке подмосковных лугов. 4. Как любила свечку в еловых ладонях пропахнутую свежестью неминуемого зимнего дня росчерка кристалла. Она светлая теплилась и воском наполняла рот и слова которые из меня вырывались. Слова сидели в лёгких и я молчала. Отпивала глоток воды и вставала напротив окна на первую звёздочку в западном освещении деталей. Ракушечные плафоны светились красным в диапазоне две тире тысячи слов. Излучались из тела взрослого ребёнка с душой бабочки потому что яблоко за щекой. Собирала опилки хомяка и выносила на сугробы. Резенки кружевки стремительно находили самые голубые и синие места на снегу. Я зарываюсь под верблюжье одеяло от стужи. Меньше твоего присутствия складывай в чашу как устрицу. Гнежда проснулась от кошмаров и заметила что стала забывать чистить зубы по утрам приходящееся на определённый период времени потому что остальные пластинки темперы заняты сборами приёмом душа подъёмом сборами завтраком персики хочу бутерброд с персиком такими лунными розовыми дольками выложен на хлебе стала забывать чистить зубы грамматика. Между приходами в церковь причастие и произошло не сразу уткнулась лбом в мощи. Все прихожане слышали хруст и подавленное молчание совершило переход на шорох кто подумает что с внутренней полости купола упало перо неизвестно сколько веков прилипшее на стенке. 5. Чаще жёлтая, но бывает белая и рыжая, зазубрина береговых линий искромсанных зеленью и ртутью воды возбуждает зрение. Первое платье, которое Гнежда купила по переезду, небесное платье как июньское небо утром под колором цикория и прозябанием ивовых прутьев. Ей сказала она, что это платье напоминает волжские платья те что носят взрослые женщины приходящие на тусклую набережную три раза в день: утром после полудня и накануне позднего вечера. Подготовленный декабрьскими жабрами махровых отрезков облачного неба ракушечник жирных лент пляжа. Да, похоже на осколочные фонари длящиеся вдоль гепариновых зеркал амбры и лилий-красавиц венечных голубок масти изабелловых теней. Гнежда идёт на дебаркадер волжский угрешских языков разветвлённых концами притоков землистой воды. Платье выколоризовано как умбровый звон мотылька. Она спускается на нижнюю отмель приречных пологов как разговаривает на рясковом говоре на гадючьем её платье сливается с бурей превращаясь в бурю идущую сыплющемся дождём на краю волжской косы. Вы не думали почему так называются речные мотивы и узоры песков под водой. На серой отмели золотинкой разламывают слои надвое стаи мальков придонных рыб. Разбегаются под ногами. Гнежда идёт за пломбиром и свежими продуктами на дебаркадер, их привезли сегодня утром до открытия, перила и трап выкрашены в тот же небесный что и её платье. Она шагает по трапу скользкой обводоросленной лесенке ступенями неудобно бьющими ступни подростка отвлекает игра ветра и опыленной фуксии распустившей седые отростки для муравьиного зева как в ногу жалит оса ускользнувшая под ступень огорошенная запахом арбузной сахаристой крошащейся мякоти. 6. «Всё жуют и жуют лошади белые простыни, всё врываются и врываются триумфально в Угрозу». Сегодня всю ночь пахло газом с эоловой улицы тянуло щелочными и редкоземельными металлами местного предприятия, занимающегося высеканием электрических искр. Поле разрядов изумило всю бирюзовую ночь над полётами чаек. У Гнежды болит голубой живот весь в разливах трепещущих нервных окончаний как иголочки нежного шишкообразного состояния лиственницы. Живот голубеет болит, потому что она думает о шарах на линиях электропередач зачем они там висят думает о собаке в репейниках на загривке с невычесанной по бокам шерстью как её верблюжье одеяло на холодные ночи. Тарацельс дрожит и разлилеевает вокруг все пространства на которые простёрлись ятрогенные мутации клеток лактозы. Гнежда не заискивает перед нами, она говорит, что усы сомьи есть пальцы реки и вспоминает волжских женщин. Но после она видит что кирпичный одноэтажный коттедж мимо которого каждый день совершается продвижение внутрь часов розы ветра нечто иное как хоспис азурного рынка и местного брода тот парк на который она смотрела с подстриженными ивами и белоснежными клёнами не предназначен для всяких посетителей. Ей нравится, что теперь у неё есть собственное жилище, которым она может заниматься помимо работы где она располагает блюдящие студни бирюзовых кашпо. Гнежда думает о страхе перед чёрными гусеницами приходящими в сны. 7. Потенциал зерна в нарушенном разговоре. Если выбираешь жить у воды ближе к ночи ветер запаха мокрой земли и розетками рассеянных тут и там палаток с овощами и фруктами где две тысячи девятьсот ровно три килограмма клубники и абрикосы. Запах простуженной здоровьем земли бесподобен карнавальная тяга словно простынь в пёстром ауле. Мужчина с которым Гнежда могла бы серьёзно встречаться был архитектором и лезгином у неё все серьёзные планы он бы ей подходил, но камень безумия в каждом жёлтом цветке. Ночью кто-то ебёт её она это слышит и засыпает. Кажется все принцессы так засыпают это дорого издавать такие книги они не окупаются. Современная греческая поэзия как лягушка в стакане опрокинутом дождём с перламутровой столешницы необработанного стола в саду под вишнями и в ногах с крапивой. Земляничный шпинат всё что она вспоминает когда думает о мужчинах которые ей предлагали. А ведь прошло три года и столько красивых добившихся признания в профессиональных интересах людей однажды остановившиеся на лесной дорожке посыпанной мелким щебнем и пыльцой трав не были встречены ответным взглядом. Сделано ради тебя так рассуждала и уверяла себя Гнежда спи спи неукротимое сознание. Городское сознание как отрез маленького кружева на вертеле зреет его сок и слепит состояние покоя горизонта. Орбитальные станции засыпало снегом. 8. Бездетная тоже ложь. Если каждый день съедать по кусочку молочая. Каждый сон надевать новую майку под желаемый от сна результат сегодня я клоун потому что на мне красный, но белые скульптурные челюсти лица забывают думать о родословной. Никого не люблю и не умею любить. Никогда. Хотела играть с тобой в кубики. Мысленный отказ от разрушения сохраняет сердце в каком бы варианте не выпадало. Далеко слышится песнь северного сияния. Птицы не дают наконечникам сломаться. Нужно работать с тем что предлагает расклад на судьбу гадали на кофейной гуще всё проще это гладко работы тьма то есть тысяча и столько же просветлённых полос для хранительницы священного кувшина огня. Гнежда меч для каждого. Божий посланник звучало как имя что есть судьба. Когда накладывает стежок за стежком досмысливает что могла зашивать человеческую плоть. Камни-обереги только не бирюза. Перламутровое свечение образ места. Мечтаешь по берегу видимому из пункта сборки радиопомех когтистых звёзд степного марса. Язык дико пляшет в углу кувыркается как безумные стрелки орхидеи-фалеопсиса ночью в ожидании зеленоглазых сатурний снег на полях выборочными местами как перья действия. 9. В конце дня ты сказала что нужно снять линзы до рыбы, но линзы и есть склера рыб умопомрачительных созданий синих в виноцветной воде эонийского побережья. Рыбой пропахнет всё буквально каждый стежок ткани к которой ты прикасался деталями изворота воздуха разделывающим и поглощающем рыбу выбрасывающим кости и склеру молоки и икру россыпь бриллиантов и чешую отдельными кольцами в небо пятилетнего июля чтобы исчезнуть в петлях стратосферы бесперебойно поставляющей фантазии для исключительных умников. Гнежда вывернула детали своего тела и убралась от иллюзии цветочности так она выбрала быть рыбой и выкопала фонтан у себя в квартире прямо на полу большую дырку отодрав коричневую под мрамор имитация жил и разводов слоёв других пород выкопав в бетоне ямку клумбы и засыпав их купленным питательным грунтом готовым и живым для комнатных растений она посадила туда розы миллион и одну среди жёлтых роз не нашлось ни одной красной и она вернулась к двум собачьим демонстрирующим свои улыбки спустя время вы научитесь выбирать розы и переживать с ними время от которого впрочем лучше отказаться. Лучше выращивать горох или левкои первый очень полезен на клубеньках люпина образуются азотные гранулёмы полезные опухоли, а о вторых писала в своей повести Аделаида Герцык чья героиня с варяжским холодным ровно её характер именем Ольга не любила левкои. Гнежда читая Неразумную этот маленький незамысловатый участок земли вскоре после прониклась симпатией и важностью описаний снег снег тающий снег утро Лель. После ей снились газеты в которых круглый год писали про снег и большую часть хроник о снеге говорилось лишь в том ключе что он отсутствует, но главное что о нём говорилось каждый день поскольку газета бы была ежедневной и раздавалась в метро. Покупки шелкопряды четыре причастные розы и масса событий для перемещения в форме деталей пронизанных розами снова оно это слово узурпатор как виноградные листья усики в глубине сада амбер судза фталевый. Лес изяществ выстроен по плану камней сада непокорные ящерицы скрипят ключами застывших озёр на ночь они застыли. Гнежда и Она совершают беспрепятственное отдаление по ту сторону. Рассыпанные гроздьями сады узкие улочки в блёстках пожарного света маленькие антропологи здесь находят остатки усопшего строя. Сколько их этих зданий в голубой с белым окантовке росписи царей невыбранных. Рынок в пожарищах ада привозных вишнях и толпы гостинцев в виде шуршащих курток и рыжие волосы и семечки под ногами отдают упадком зелени фиолетовый базилик и кинза лимонного цвета вся в крапинку. Там же кирпич только красный и ржавые ржавые поля и линии сигналов и прочие недосказанные ремёсла носки дёшево ручная работа вязка в таких ножки не поместятся в туфли решила Гнежда и дальше отправилась распылять гнев только если задуматься какие-то договора не нарушаются даже если их опрокинул беньямин или гастон утративший смирение, но зачем украли у вас вишни? 10. С утра видно чётче и начало непредумышленного диалога за утренним столом в двух комнатах волшебной одичалости в которой еженощное кроветворение оканчивается причастием к листьям, а деревья красивые и травы дорога отвлекает забава для Гнежды усталость съедает как паучьи яйца. Когда Гнежда была маленькой она садилась за стол — никто её не усаживал — за бабушкин стол за общий стол в гостиной за свой стол — и начинала писать записывала мысли в тетради. Гнежда видела ряд кустов собачьей розы вдоль трассы — тянулись и тянулись цветки. После увиденного нужно сообщить о башнях насосной станции и очевидцы поездок превращаются в деревья которые встречаются по пути посланники ветра. 11. Мне больше не сказать о деревьях как раньше и если захочется изменить вид за окном они покинут озёрный край в тычинках тканевого шиповника с камнями под языками больше не вспомню тебя лебедь архистратига С утра < внимание это запись гранатовой звезды > завтрак, обыкновенно это овсянка для воспитанной в двухтысячном крест высеченный на небе-береге, пока другие пишут романы все её волосы по углам квартиры за неделю сто один она приготовит на ужин. Синий всплеск короб с мозаичной поверхностью для дорогих платков пахнущих апельсином марокканский алый как бархат как сезон дождей дальше жёлтые пляжи и змеи воды ручки с блёстками и яйца для жидкостей из которых вылупляются динозавры на земле озёр и никто не выбран Гнежда выращивает замиокулькас в стакане из виноградного стекла она ищет воду там куда приходят орехи в меду продавщица из ореховой лавки в золотящейся одежде цвета осенней земли где несколько листьев держится на деревьях крутого торна. Сегодня случится то чего не печаталось в новостной сводке двадцать лет когда замирают часы над столом и за ночь вылупляется скисший диплодок как корочка гниющего шрама ураноносной женщины Гнежда любила стегозавров она назвала Гнежду хищником и сказала что таких в доме хватает 12. Задание для звезды высоковольтного поля: написать себя развоплотиться в камень и обратно в тучу научиться языку одиссеаса или бархатных цветов узбекистана в сердце ла этот текст пахнет глиттерной ручкой и яйцами из болотной воды поганки вывели на болоте чёрных птенцов с тонкими шеями как из воды формы стеблей рогоза уснувшая протяжённость странных жабр неподвижных существ обездвижить животных. Антарес залезает на кромку луны… храбр сердцем, удержит в собранных хрупкое сердце антарес чёрная звезда кошмар марса и сатурна храбр, удержит хрупкое живое в ладонях для семян рудбекия с огненной как осенняя земля сердцевиной храбр, кто сердце деревьям в заброшенном углу повторит за пазухой невысказанное молчание звёзды панцирных скорлупок решат кому рано говорить храбр сердцем листьев деревьев проговорит пока его сердце шуршание мыши песок рек звезды язык борщевика огонь деревья земля Гнежда решила бросить кто не отдал слова в бирюзе сожжённый язык поговори как Барт сними носки — здесь прохладно я ждала тебя насыщаясь ультрафиолетом в ореховой лавке Гнежда разворошит осиное гнездо после чего встретив фасоль с глазками белыми как земля в ноябре под которой она выросла и заговорила с бобами в папирусных стручках на траве и деревьях роса будто их поливали из шланга она знала правду 13. Запущенный сад отдыхает на полянке Гнежда смотрит в отражение озера две груди слишком маленькие как два диких яблока, а над головой увёрткая ветка дикой яблони которая не плодоносит потому что полна червей и личинок пыльной моли. Почему яблоки красные и зелёные, а у граната семечки я чувствую что пойдёт дождь говорит она ей в комнате никого нет и Гнежда проговаривает мазь для двух диких сосков засовывает палец в рот и грызёт аммиачный нарост что слышит по ночам она кроме звёздных кротов по бульварам вспышек неспешно расхаживающих мочевой пузырь полный она бы хотела никогда не спать чтобы не слышать как колотится сердце и шуршит Антарес среди сугробов одеяла белого как снег как полярный медведь не прятаться закрывшись одеялом в ушах звенит от шевелений матки гладиолуса как ходит давление полезных ископаемых расшатываемых зубов. Гнежда сидит ночью на середине волги и считает все ли зубы под подушкой на месте она собирает коренные в одну ночь зубы утекают в воронку эпизод наводнения она оказывает себе первую помощь говорить третий акт о мумификации утомительно душа не терпит подтверждает Барт У неё рыжие волосы в деда Гнежда не смогла повеситься на ремне она заморит голодом нервную анорексию с пяти лет по красным яблокам за слёзы грызение ногтей и диурез спящий мочевой перепутавший конечные остановки сбора пучков импульс кости замкнуло в жидкости и рассыпало искры Гнежда израсходовала все чернила за час не перейдёт на электронное надписание наговорит на несколько часов он то же стоит в воде и ждёт грозу. 14. Живот проводит четыре литра воды Гнежда промывает его после приёма отравленной пищи ненормально когда снаружи яблоко красное, а внутри зелёное это так мерзко она вводила имя Ашкензия принесла в прошлый четверг рыбу в прозрачном думала о смерти в июле никто не ожидает все в отпусках на деревьях растут листья и вдруг смерть не как обычно в ноябре у гнеждового рода правильно умереть в июле потому что и она родилась летом. Гнежда подтирается как и прабабка и бабка складывает в два раза кусочек бумаги уховёртки они купят и установят бидэ когда отключат горячую воду и будут мыться в тазике нагревая компот в двух электрических чайниках с синей подсветкой когда вода нагревается до определённой температуры она же лакает чернила с блёстками рассыпной чай мой цикл игнорщик или управитель третьемесячье на витаминах второй курс боровой матки и красной щётки, а трепыхания сгустков ничего лучше думать о зимней ночи конкретная зимняя ночь крутится в голове с голубой мерцающей звёздочкой на синем чернила с блёстками кончат быстрее обычных выеби её в сердце и не кончай на грудь потому что она не выдерживает конкретной красоты выбирает конфеты только в синих обёртках с серебряными снежинками звёздочками и крапинками самые дорогие на развес одна железа всё же щуплее второй сестры-утки 15. Гнежда и Ашкензия в детстве была и третья деревянные мостки скрипят по-разному в разные месяцы когда маленький посланник рассказал про летучие яблоки и про летучие фрукты теперь бегаем по палаткам как в самарском городе она таких не видела в озёрном крае. Он стал чаще приходить с гостинцами в руках. Её тело растекается воспоминаниями о полях приближённо о чеховской степи. 16. Самое главное на новом месте как пройдёт первое мытьё полов. От чистоты полов зависит дальнейшее проживание текст пишется светлой пяденкой как только выдался выходной Гнежда в ушат налила воды пролазила по полу во всех комнатах оттерев плинтуса парчовым языком гениталий вобрав в себя подушечки изумительной пыли. Пыль вытащена отовсюду из-за столов и спальных приспособлений и даже снята с поющих труб. Полы помыты хорошо и сполоснуто тело. 17. Запахло яблочной мочой иначе это забродившие садовые яблоки мелких сортов сладкие перегревшиеся на солнце в садовой ванне или бочке. Красные яблоки с телом цвета старой бумаги шелестят и скрипят рыбьими зубьями яузского шлюза под ногами падают отсыревшими листьями непробудно спит она. Позже с заделом на неминуемость увлечение гипнориатом атомарными садами низложения вокруг церквей церковные садики с розариями из децентры и розовых маков папоротников безумных лилий — языков снега. После прочтения яблочной доли падёт снег на кору памяти индевелыми лилиями утеряно безвозвратно письмо с пустынных полей ничего страшного это обратимое причастие утрата златоглазых парков внутри центрального кольца снегирей. Анатомия архитектуры заполняет пространство мнимыми числами секретариат пострумынских лютней и бродов с рыбами на якорях в изумительном воздухе всплеска снежных бархатов амнезии. Гнежда проходит пять тактов и так по кругу за каждым ложится в обёртках из-под полюсных конфет атака рая книга крепдешин дельфинарий томления. На востоке вызревает йергиль топух аплес антарес скорпиона своим хостом постигает магию двоелучия прения ягодных знаменей фонарём циферблат разъятый камень как стрелка у семафора воспевающих линий луч обратное проникание в тусклость гранитных шевелений ткани подчинение звезде дереву океану лунариям сатурниям лимонницам белоснежным аугустам на электрической станции так приходит обмен воды. я бы убила себя, но ты написала, что возьмёшь еду и мне, и я перехотела убиваться, а после ершистый песок как спинка придонного бычка усатой магии рыб прилипал к бязю белой зарницы и синих мысков завершающих её конечности Сегодня в будке её лопнет мальчик огарком топлива. 18. о тверди поверхности и металле правила она проговорила заранее убираем волосы из слива до наводнения потому что мои с кровью вывороченной кишки мозжечка сверхтесемного дуба пруда Живот Гнежды болит так будто это полость граната вышитая семечками. Она встала перед зеркалом в полный рост что стоит в коридоре, как и каждое утро, и увидела свой живот который был не таким как обычно — он принял яйцеобразную форму купол сланцевого храма мышцы напряжены — красота восхищения репетиция перед вынашиванием. Но в московских дождях бы купаться как в оперённой хвое люди без внутренностей отвлекают не слышат Гнежду не слышат языцы кристаллов и звёзд их хвост опушен как дикая слива. Учитель праядро оставил в темноте Гнежду с языком тёмной лошадки я яад писала она и пришлая утопленница сигизмунда Когда приходят люди без внутренностей астровидных созвездий она уходит из мест в места потайных вод уснувших ульев замкнутых листьями экзотических деревьев потому что хозяйкой везде гнездится, а где не гнездится там убывает перламутр. Не способна сложить листья знакомых деревьев не способна вести каталог вспышек синего не способна собирать раковине на побережье волги не способна сердце достать ничего кроме оттаявшего ребёнка в безопасности мест тело просит янтаря и лимона избавиться от косности рыб стать телом гриба заполучить диплодока закрыть глаза говорить лилией хризантемой туберозой вдыхать её жёлтый свет ненасытно в гортани плодиться как яблони и черёмухи во дворах подмосковья плодится как капли отбивающие в сезоны дождей карнизы и камни вытачивающие ямки и углубления в соляных поверхностях перламутром обрезать края или отшлифовать сделать мягким и гладким край перламутра 19. Желание Они ходили кормить крыс. В ближнем болоте по соседству с утками-кряквами и чопорными лысухами жило семейство грызунов. В семье крыс был папа крыс, самый большой зверь со шрамами на хвосте, взрослые крысы-самки и множество маленьких крысят разных возрастов. В основном крысы любили есть хлеб и другие сытные остатки, губа у них не дура. Но Гнежда и Она знали, что уткам нельзя хлебный мякиш, поэтому они носили поначалу сухие пшено и рис. Почуяв, что ничего вкуснее не светит, крыса брала в лапки рисовое зерно и, прищуривая глазки, не торопясь, грызла его. Мне нужно поставить клизму. Чтобы очистить мир от запоров невысыхания и непроизрастания от мусора лишних семян и невесомых пустых исканий во всём. В первую очередь, в самой себе, собственном стиле и письме. Покупает только белые цветы. Хризантему и астры потому что они снег. Потому что снег сворачивается в бумагу хризантему и так до конца и в начале свет белого июньского утра в селе на западе оренбургской области я целовала в крест и макушку в стрижиные скрепки на небушке целовала в перекрёстные кости выбеленные солнцем и ветром ушедшей водой затопляемой низины выходящего из берегов кругового озера вдоль которого на велосипеде проезжала ни одно пыльное в сухом порошке пижмы лете. Целовала в лоно на котором лежит цветок белой хризантемы — положи мне на лоно эту плеяду веков я буду тебе благодарна поцелую в ответ твой тёплый пах в сияющем ковре вьющихся волос тебе мой образ мужчины. Я бы хотела тебе отсосать как каждой звезде в созвездии козерога. Каждой каждой Гнежда осталась одна и отвлеклась на выход за границы снежного поля то есть себя потому что этим снежным полем всегда была она сама её тело её замороженные мысли сама сущность само существо. Она залилась в молочной капле страха и расставания с прежней себя как сбросила шкурку листьев срединная осень в москве целует сладким предзимьем режущих обонянием листьев я прилежно складываю слова в строчки как в стопки заутюженные железом и накрахмаленные простыни и пододеяльники грибы для тебя зимнего леса как опята в блистающем зимнем подвенечье на фоне лазури и кедрового солнца истекающего белыми щепками зигзагами в глаза склизким оттаивающем коричневом как красивые глаза. Картотека здания литературного института с внутренним дворикам это зимняя вечность студенты которой застывают и пребывают в никуда и нигде долгие-долгие годы спустя. Можно я отдамся первым же сиреневым сумеркам ноября в день первого снега зудящий подарок апреля поцелуем расходящихся ножниц лун моих ног внутри которых прячется самая большая луна — моя пизда с вилеобразным языком красным и шершавым как свежая вишневая косточка как наждачная бумага в миниатюре для тончайших приборов в сфере радио. 20. Сметочные конокрады выродки и выблядки расстояний. Почему яйца так мерзостно пахнут даже если это белок? Белок всегда пахнет аммиаком, дорогая, это плата за золото. Все белые предметы одинаковы на вкус и на форму как заиндевелые эвкалипты снежной зимой в Москве. Вьюга. carrying way она абсолютно прекрасна: я тщательно моюсь каждый день протираю ушки и меж пограничными складками на зубы наслаиваю кальций и минералы. В саду роз осень их листья зачахли и опадают как кровяные свёртки и сгустки низкопробной дисперсной слюны. Фалеопсисы отпустили тугих как воск бабочек с шариками на язычках иппоумные создания гривоспины на лошадиных и прочих технократических языках водружали собрание где протягивали каждую букву от, а до я при любых усилия получался яд или ад краснокирпичных гераней рассыпчатых в кружеве окон сами кружево создавая. Мойры востока в чёрточках которых не хватает дэ её звука я равно встаю в восемь и в восемь ложусь это ткань о семи звёздчатых кукол илларивий. Моя маленькая пизда собралась в ладошке я держусь за неё тёпленькую и не хочу отпускаться от родной плоти как на уроках музыки в начальной школе когда школьники и девочки в лепрозойной форме слушали симфонию Баха и мой межножный комочек сжимался каждый раз будто садился на спину коня. Повторю пизду сколько раз надо пока она не отрастит семь острых конечностей пока не превратится в образ для слепых Антарес у Скорпиона. Каждый раз необязательно прибавлять предлог у как ров для песчаного льва развалившегося на моём языке в кварц и кусочки земли потому что Гнежда съедала остатки песочного в песочницах которых играла и никто её за это не наказывал — я потакал меня приучали — только вымывали песок душем шланга и протирали рот с коричневым мылом. После яиц я запускаю в рот непокорную Аделаиду Герцык. Мой рот постоянно сосёт что-то как сейчас помню снег сосульки ледышки на тверском бульваре. Шевеления моей пизды не прекращаются говорят что подвижные нервы и столь же подвижный ум разрастается как кристаллы как подушечки мха лопаются под ногами. Она непокорная и неукротимая даёт о себе знать каждый раз когда мозг возбуждает голубой или белый цвет. Седой борщевик каникулярный. Садится на задние сиденья в общественном транспорте чтобы спокойно вести дневники. Мальчики лет шестнадцати на неё обращают внимание как и мужчины которым за сорок. Искусственные жёлтые ромашки и розочки с каплями росы из прозрачного клея в каждой капельке пузырьки внутри как серёжки как янтари скатерть клеёнка с кружевом из полипропилена буква А на месте стоянки транспорта месте стоянки вместо знака. Всё пахнет снегом пахнет как новый год — порошок духи гель для стирки белые хризантемы и астры тело кожа Гнежде повсюду пахнет новым годом. Она как немецкая девочка когда ходит на работу хорошо что это не булочная или кофейня. Гнежде не хочется работать ни секунды. Молочный шоколад тоже как новый год как зима украшения для противоядия от крыс поползней и мокриц в кадушках и ушатах отключили воду поэтому промывает волосы свои отрастающие цепкие как вьюнки волосы кипячёной водой посмотрим через месяц станут ли они мягче или покорнее или разумнее. 21. жаль стихов Этажом выше живёт музыкант, но я считаю его спекулянтом и дилетантом. Иногда он бренчит по ночам, я слышу его в четыре утра. Когда он начинает распеваться, то напоминает сипящего петуха. Проза Р. Михайлова — фригид. Работать совсем не хочется, но с моим решетчатым графиком только такая ставка способна прокормить. Простой еды и чистой одежды достаточно. Снизошла до пряников с маслом на завтрак и обязательно кофе. На работе в обед стараюсь не есть, очень невкусная мёртвая пища. 22. — здесь много крапивы — это не крапива, а полынь К июлю чайки куда-то подевались. Моя вагина похожа на мальву — достаточно крупный цветок, когда раскрывается. Я бы хотела пруд с рыбами и вечную осень-зиму, но титаны лэп не разрешают рыбалку вблизи водоёма. Я также хотела съесть последние три зимы и запретить себе каждый день читать свидетельства о холокосте. Коллега спросил меня какими молитвами я молюсь — яответилачтосвоимиаещёпсалодевяностоипсаломдвадцатьдваянемолюсьнасвятыхнаиконыинаизображениябога. Я боялась приезжать в Москву, на свои прошлые места, но нашла в себе силы и поехала на Яузский шлюз. Это место силы всё ещё и, кажется, на всю человеческую жизнь благодарно мне. И ещё я почувствовала, что должна вернуться на учёбу, к науке и литературе. Осенью мне бы снова хотелось пойти в институт. как нежно краснеет рябина как нежно краснеет шиповник не увидишь деревья красивые — которое покрыто льдистым мхом на северной стороне ствола и то, которое серебро над яузой, я говорю, что они стояли до меня и будут стоять после — даже в это время липа сорит опаловыми листьями и цветом, в отражении реки пробегает всё, даже небо, всё, кроме водорослей мне по возрасту, будто пять-шестнадцать, и муравьи складируют на дорожке орнамент из разных крупинок песка, осторожно дрожит стекло в каждом из того, что находится у деревьев лицо у деревьев лицо как зеркала как сигнал на шлюзе звонки раздаются повсюду и встречает тебя то, что напоминает верблюда. 23. Гасители вибрации устанавливаются на проводах и тросах линий электропередачи для предупреждения повреждения их от усталостных напряжений iisa foscunta

Автор: Мария Кривова