Это стихотворение было написано на курсе «Языки сосуществования: введение в современные экопоэтики», который проходил летом 2024 года в Школе экспериментального письма.

Одна из практик письма на курсе называлась «История вида» и была посвящена осмыслению наших отношений и взаимодействий с другими видами — исчезающими, инвазивными, обитающими в биорегионах, с которыми мы связаны и др. Текст Анны Родионовой, который появился в рамках этой практики, не только опирается на «историю» распространения ясенолистого клёна в конкретных местах, но и становится поэтическим размышлением «об инвазии и её дискурсивных оболочках». Публикуем его с комментарием авторки.

Склонность 

Склонность, с которой

каждая территория.     Ускорение

сложной земли, всегда опылённой

дурным сближением.

Мягкая, лёгкая, тонкозернистая древесина.  

Я не могу понять, как убивать различие, 

но мои руки не были безопасны.                                                                                                              

Колумбов обмен,      зарубцованный видом.

Метаболизм превращается к переменным местам.

Аллергия не ксенофобия?   Перенос   цвета, сока,

естественной неудачи,   спрятанной флоры. 

Бесполезны по большей части, но возможные

как лекарство или еда   —  там, где соседство цветёт.

Свилеватые комли, участки стволов 

старых и пораженных грибковой гнилью деревьев.

Неповторимый рынок,   рисунок.

Автокомментарий:

Это текст из моего цикла, посвященного работе с конкретными локациями и видами. А еще это размышление об инвазии и ее дискурсивных оболочках. Инвазивные виды не характерны для местности, в которой поселяются. Они склонны быстро вытеснять другие организмы, приспосабливаясь к новым условиям. Их распространение часто объясняют деятельностью человека и глобализацией, хотя антропогенный перенос с биологической точки зрения — лишь один из многих возможных. 

Такие виды не опасны сами по себе. У каждого из них была своя ниша, из которой он был вырван. Встроенное в определенную среду существо при перемещении изменяет свои свойства. Теряет семантические связи, предписанные ему в одном контексте, и обретает другие, воплощая собой связность дискурса и материи, их сплетенность и отзывчивость, которую при определенных условиях не отличить от взаимной склонности или тесноты.

В тексте я попробовала поразмышлять над соотношением глобального и локального, вложенного в понятие инвазии. В этом мне помогло, вероятно, самое заметное в современных российских городах инвазивное растение — ясенелистный или американский клён. Его обильную поросль можно встретить на обочинах дорог, в парках, дворах. Авторы книг и статей о нем, написанных на русском языке, часто подчеркивают неуместность клёна: его пыльца может вызывать аллергию, из-за слабых корней он часто падает во время сильного ветра и служит угрозой для людей и машин, его древесину сложно использовать, в хозяйстве он почти непригоден, но если ствол или ветки повреждены, то они подойдут для декоративных целей, на продажу — будет красивый узор. В американских справочниках тоже есть упоминания о проблематичности клёна, но также в них указывают его лечебные и пищевые свойства, которыми пользовались коренные жители тех мест, где он исторически произрастает, где его семантическое обитание плотнее встроено в биотоп. Наконец, я нашла источники на обоих языках, которые писали об агрессивном размножении клёна, но при этом упоминали его экологическую ценность — у него большое количество листьев и молодых побегов, поэтому его заросли производят много кислорода, он может расти даже в неблагоприятных условиях.

В моем тексте курсивом выделены цитаты из источников и книг, сообщающих обо всем этом. Мне было важно не продемонстрировать, что вообще можно сказать о клёне, но создать определенную конфигурацию, позволяющую почувствовать, как именно высказывания из разных мест, с разной тональностью, в сущности говорят об одном — о семантическом разземлении. И как, несмотря на все это, текст (тоже пронизанный инвазивными прожилками-строчками) чувственно возвращает переживание сложного соседства. Американский клён рос во дворе дома, в котором я жила в детстве. В каком-то смысле мы росли вместе. Моя бабушка довольно часто ворчала на его заросли: значительную часть жизни она профессионально занималась городским озеленением и знала, что это растение «сорняк». При этом его листья были самыми привычными для меня тогда — самыми знакомыми, всегда встречающими у дома. Возможно, мне просто повезло ничего не знать о ландшафтном дизайне и не иметь аллергии.

Анна Родионова — поэтесса, исследовательница, кандидатка филологических наук. Лауреатка Премии Аркадия Драгомощенко (2020). Занимается преподаванием литературы, изучает техническое воображение и экостратегии в поэзии, ведет авторский телеграм-канал. Её стихи, эссе и визуальные работы («слайды») публиковались в интернет-изданиях «Флаги», «Грёза», «альманах-огонь», «sad girls times», «web-almanac», «sygma», «Цирк “Олимп”+TV», в журнале [Транслит] и др. и переводились на английский, испанский, китайский языки. В 2022 году в издательстве «Порядок слов» вышла её дебютная книга «Климат». Также Анна Родионова переводила тексты для антологий современной итальянской, немецкоязычной, американской поэзии и является соавторкой коллективной поэтической работы «Ареалы». В начале 2025 года совместно с Лерой Бабицкой основала медиа о тексте, пространстве и природе «гало».