Я отказался служить, потому что считаю сионизм моральным преступлением. Руководство ультраортодоксальных евреев выступает против призыва, потому что понимает, что милитаризм привлекает их молодежь. Наши ценности различны, но их борьба важна.

Я, светский отказник по соображениям совести, отсидевший полгода в военной тюрьме, пришел на "демонстрацию миллиона" харедим, состоявшуюся две недели назад в Иерусалиме, со своей ультраортодоксальной семьей. За последние два года я участвовал в сотнях демонстраций за демократию и против геноцида, но это был самый масштабный протест, который я видел. Несмотря на то, что я сильно выделялся на фоне религиозных протестующих, никто меня ни в чем не упрекнул. Даже наоборот.

Зрелище не было для меня чуждым. Я родился и вырос в Бней-Браке. В предыдущем митинге против призыва в марте 2014 года я участвовал как восьмилетний ребенок. Я знаю этот сектор глубоко, изнутри. Я не наивен; я прекрасно знаю, насколько взгляды подавляющего большинства участников митинга далеки от моих практически по всем вопросам.

Люди могут удивляться, как человек левых взглядов может поддерживать борьбу столь консервативного сообщества, которое не разделяет с нами базовые ценности прав человека и равенства. Но в этом-то и дело: право на свободу совести, или свободу религии в данном случае, не зависит от личности человека, нуждающегося в этих правах.

Среди израильских левых есть те, кто заинтересованы в демократии только для евреев и требуют равного призыва. Однако равенство в бремени осуществления угнетения и уничтожения не является левым требованием. Меня не интересует равенство в поддержании апартеида.

Вместе с тем, наша борьба и сопротивление ультраортодоксального сообщества действительно не являются общими. Мы боремся за всеобщую свободу и равноправие. Они борются за Бога. Их борьба — за обособление и духовное выживание. Они не хотят призываться, потому что боятся встретить в армии и нас — представителей "прогрессивного безумия". Но если мы не признаем легитимность их сопротивления, мы подрываем и собственную борьбу.

Ультраортодоксальное сообщество не черпает свои источники в сионизме. Недавно было опубликовано мнение "гдоль ха-дора" (духовного лидера поколения), раввина Дова Ландау, лидера ашкеназско-литовского течения, в котором он заявляет, что единственное различие в подходе к государству между мейнстримом харедим и антисионистскими харедим заключается "в направлении усилий". Ранее в этом году его цитировали, когда он резко высказывался против сионизма — по религиозным соображениям, конечно, а не гуманистическим.

Ландау обвинил сионизм в том, что тот принес бедствия еврейскому народу, и утверждал, что было бы лучше жить под арабским правлением. Он, конечно, верит в еврейское превосходство над всеми "гоями", но у него нет глубокой ненависти к палестинцам. В глазах Ландау и остального старшего ашкеназского ультраортодоксального руководства (то есть гегемонии харедим) сионизм и секуляризм — это одно и то же.

Молодое ультраортодоксальное общество в подавляющем большинстве крайне правое. За несколько дней до митинга мальчик в Бней-Браке объяснил мне, что не нужно служить, в том числе из-за того, что происходит в Газе. Когда я спросил, что он имеет в виду, он ответил, что в армии ему придется "смотреть на арабов". "Разве я араб?", — спросил он меня.

Милитаристский дискурс и глубокая ненависть к палестинцам широко распространены в мире ешив, где часто восхищаются Итамаром Бен-Гвиром. Диссонанс, в котором живут эти ешиботники, огромен. Мне не ясно, как можно произносить крайне расистские заявления, полностью поддерживать армию, жаждать уничтожения Газы и одновременно отказываться от участия в её осуществлении.

Существует глубокое различие между руководством харедим и рядовыми членами общества. Ландау это знает и знает также, насколько сионизм и секуляризм слиты друг с другом и заражают молодежь. В 12 лет, будучи ребенком-хареди, я понял именно то, что понимают сегодня духовные лидеры харедим: самый быстрый способ стать по-настоящему частью израильского общества — через призыв. Не случайно многие выходцы из ультраортодоксального общества идут в армию, которая служит плавильным котлом, превращающим их в сионистов и соучастников его преступлений. Не зря самая большая борьба руководства харедим — против призыва. Духовные лидеры боятся именно этого искушения: они знают, насколько распространилась эпидемия сионизма и милитаризма среди молодежи, и знают, с какой легкостью служба в армии может привести к уходу из религии.

Идеологическое согласие с харедим не является условием нашей поддержки их борьбы. Мы должны встать рядом с ними — как рядом с любым человеком, борющимся за свободу — потому что их дело правое. Руководство харедим выступает против призыва, так как боится, что армия превратит их молодежь в сионистов и светских; я выступаю против призыва, потому что считаю сионизм моральным преступлением и политической несправедливостью. Мы оба понимаем, что армия — это квинтэссенция сионизма. Поэтому защита права харедим противостоять призыву жизненно важна для нашей борьбы за будущее свободы повсюду между рекой Иордан и Средиземным морем.

Автор: Итамар Гринберг, 10.11.2025

Оригинал статьи здесь