Рассуждение Ги Дебора о том, почему должна изменится современная реальность, зачем миру нужны ситуационисты, и как начать уничтожать повседневность в помощью игры и искусства.

Революционное действие в культуре должно быть направлено на расширение жизненного пространства, не только лишь выражая или объясняя его. Оно (действие) обязано бороться с нищетой на всех фронтах ее проявления. Революция не ограничивается установлением уровня промышленного производства или даже назначением роли того, кто должен быть хозяином такого производства. Она должна положить конец эксплуатации человека человеком, а также компенсационным выплатам и нравам, порождаемых этой эксплуатацией. Мы должны установить новые потребности в связи с нынешними возможностями. В гуще сражения между обществом и силами, что хотят чего истребить, мы должны найти новые модели поведения — и как впечатляющий опыт работы внутри организации, так и материал агитационного действия. Все остальное принадлежит прошлому.

Критерий изобретательности утратил смысл в рамках традиционного искусства — несоответствующие, обрывочные формирования, модернизация которых неотвратимо оказывается устаревшей, оттого и невозможной.

Теперь мы обязаны улучшить проводимую нами работу, которая предназначена, в первую очередь, для изменения повседневной жизни. Во-первых, мы должны признать взаимозависимость этих средств в перспективе окончательного высвобождения человека от оков удушающей повседневности и главенствующего положения природы. Необходимо создать новое социальное окружение, которое будет одновременно и средством, и устройством новых форм поведения. Для этого мы должны с самого начала иметь практическое применение ежедневных культурных форм, отвергая при этом их «ценность». Критерий изобретательности утратил смысл в рамках традиционного искусства — несоответствующие, обрывочные формирования, модернизация которых неотвратимо оказывается устаревшей, оттого и невозможной.

Мы не должны просто отказываться от современной культуры; мы должны быть ее захватчиками для последующего отрицания. В соответствии с этим, никто не смеет утверждаться на роль революционного представителя интеллигенции, до тех самых пор, пока он не признает культурной революции, против которой мы ведем войну. Революционером не становятся из–за поддержки какой-либо партии или политического курса, пусть даже с харизмой и самобытностью; это возможно только путем совместной работы, заключающейся в неизбежном преобразовании всех культурных надстроек. Кто, в конечном счете, попадает под определение буржуазного интеллектуала? Не тот, кто является таковым по социальному происхождению, и, не тот, кто обладает знаниями о современной культуре (подобные знания могут быть основой для аргументированной критики или для нового творческого начинания), но тот, кто внес вклад в производство буржуазных форм культуры.

Объединение нескольких революционно-экспериментальных течений, которое состоялось на конгрессе в итальянском городе Альбе в конце 1956 года, утверждает, что именно благодаря этим трем силам происходит движение вперед:

1. Прежде всего, мы должны настаивать на полном согласии между лицами и группами, участвующими в совместной деятельности; и это соглашение обязано содержать в себе общепринятые договоренности. Карьеристы, действующие только во благо себе, настраивают себя на мысль о продвижении по карьерной лестнице — именно по причине этого обстоятельства мы должны отказывать им во всяких взаимоотношениях в резкой форме.

2. «Любая форма экспериментального подхода в искусстве должна быть применима на практике» — эти слова часто можно услышать в оправдание от тех, кто отказался от собственного искусства. Необходимо понять раз и навсегда, что нечто, являющееся всего-навсего субъективным выражением того, что было создано другими людьми, не может быть названо созиданием. Созидать — не значит регулировать, копировать и штамповать объекты искусства; созидание это изобретение новых законов того, что мы желаем увидеть на месте, где ранее находились эти объекты.

3. Наконец, мы должны устранить сектантство в нашей группе, препятствующее союзу с новыми людьми и организациями. С 1952 по 1955 год Леттристский Интернационал после ряда вынужденных чисток начал двигаться к абсолютистской монархии, что привело к изоляции, неэффективности групповых акций и вырождению духа критики. Мы должны окончательно отказаться от подобного сектантства в пользу слаженной работы. Конечно, это не означает, что мы отрекаемся от дальнейших разрывов отношений, ведь друзей не выбирают. В большей степени мы склонны к тому, чтобы перейти в еще больший разрыв с привычками и другими людьми.

Мы должны сообща определить нашу программу и реализовать ее любыми средствами, даже художественными.

Ги Дебор, 1957

Автор перевода и оформления: Аглая Во Мраке (София Михайлова)