Терминология:

Исторические данные, народности и социальные группы не беру во внимание. Историческая эпоха, культура и отдельные авторы меняют значение. Термины, в которых прослеживаются и объединяются основные понятийные элементы личностной черты/феномена: филистер (нем. philister/spießer, англ. заимствование philistine), буржуа, мещанин (bürger).

В Германии долгое время термин филистер использовался в библейском значении в теологическом сообществе и обозначал “The Evil One”, языческая народность, которая мешает со злобным умыслом «избранным богом евреям». В тоже время использовался и в обывательском контексте среди тех же студентов университетов для обозначения аутсайдеров, не-студентов, городских жителей.

В дальнейшем, термин филистер был заимствован литераторами для описания позиции «Другого», противоположной сущности, несведущего, жителя материалистического мира. Термин потерпел все большее расширение для включения конкретных недостатков, добавляя личные чувства и субъективные реакции. Группы молодых писателей, социальных бунтарей, нападают на устоявшиеся мировые порядки, на однородный мир, состоящий из буржуа, который отказывается принимать их точку зрения, их эстетические идеалы. Филистеры (в которых входят критики и читающая масса) становятся препятствием для прогресса литературного гения, теми, кто не способен поистине оценить.

Таким образом, филистер становится общим врагом, узко мыслящим буржуа, которому не хватает проницательности и не хватает понимания всех тонкостей жизни.

Апогей противопоставления между писателями и филистерами приходится на эпоху романтизма. Филистер становится навязчивой оппозицией для писателей-романтиков, полной противоположностью всему, за что они выступают. Концепции любви, природы и поэзии представляются для романтиков как средство доступа к божественному, тогда как для обывателя — эти средства игнорируются, не понимаются, рассматриваются с практической точки зрения. Филистер представляет собой неисправимо практичного, лишенного энтузиазма или оригинальности, упивается по рутинному, устоявшемуся материальному существованию, в то время как романтик — авантюрист, который ищет новых впечатлений, идеалист, который с энтузиазмом относится к интересующим его вопросам разума.

Поэт-романтик вырван из мира, не находит себе места, страдает, тогда как филистер к этой жизни приспособился и ею наслаждается, нашел место и чувствует в нем комфорт. Романтик, в побеге и отрыве от реальности нападает на филистера, как на умственно и душевно недалёкого, довольного своей жизнью. В то время, как необходимо идти своим путем, узнать свою сущность. Но есть противоречие — жизнь — это так или иначе череда копирований, а сущность — комбинация эмпирического опыта.

Понятие филистер также используется для обозначения среднего класса (буржуа, бюргера, мещанина, обывателя), продолжая традицию разделения студентов университета (аристократов) с не-студентами. В некоторых произведениях немецкие писатели отождествляют бюргера, как того, кто выбирает безопасную монотонность семейной жизни среднего класса, политически робкого конформиста, демонстративно потребляющего и стремящегося к престижу, боящегося быть исключенным из мейнстрима и не способного быть верным себе. Тон комментариев об аспектах образа жизни бюргера преимущественно критический и пренебрежительный, в попытке высмеять ценности целого класса. Писатели, которые жалуются на филистеров, по своей природе являются идеалистами разного оттенка и силы, и обвиняют филистера, когда «реальность» снова кажется неадекватной. В тоже время, прослеживается парадокс (у Гете) — несмотря на ограничения филистерского образа жизни, он все же может приносить удовлетворение и обладает собственной ценностью. Тоже и у Гессе, которого тянет к мещанскому спокойствию, но из–за беспокойства своей сущности у него не получается к этому миру приобщиться.

Три наиболее часто встречающихся направления для критики мещанства:

• Умеренность

• Материализм

• Конформизм

1. Умеренность у Гессе

«Мещанство же, всегда наличное людское состояние, есть не что иное, как попытка найти равновесие, как стремление к уравновешенной середине между бесчисленными крайностями и полюсами человеческого поведения. Так вот, мещанин пытается жить между обоими путями, в умеренной середине. Он никогда не отречется от себя, не отдастся ни опьяненью, ни аскетизму, никогда не станет мучеником, никогда не согласится со своей гибелью, — напротив, его идеал — не самоотречение, а самосохранение, он не стремится ни к святости, ни к ее противоположности, безоговорочность, абсолютность ему нестерпимы, он хочет служить Богу, но хочет служить и опьяненью, он хочет быть добродетельным, но хочет и пожить на земле в свое удовольствие. Короче говоря, он пытается осесть посредине между крайностями, в умеренной и здоровой зоне, без яростных бурь и гроз, и это ему удается, хотя и ценой той полноты жизни и чувств, которую дает стремление к безоговорочности, абсолютности, крайности. Жить полной жизнью можно лишь ценой своего «я». А мещанин ничего не ставит выше своего «я» (очень, правда, недоразвитого). Ценой полноты, стало быть, он добивается сохранности и безопасности получает вместо одержимости Богом спокойную совесть, вместо наслаждения — удовольствие, вместо свободы — удобство, вместо смертельного зноя — приятную температуру. Поэтому мещанин по сути своей — существо со слабым импульсом к жизни, трусливое, боящееся хоть сколько-нибудь поступиться своим «я», легко управляемое. Потому-то он и поставил на место власти — большинство, на место силы — закон, на место ответственности — процедуру голосования».

Гессе верит в синтез противоположностей, в примирение конфликтующих сторон, что они комплиментируют друг друга, в то время как умеренность, состояние посередине, для Гессе неприемлемо. Баланс отождествляется с посредственностью. Компромиссы на которые идёт буржуа неприемлемы. Терзания лучше спокойствия ума. Экстаз лучше комфорта.

Обязательность полюсов, но не баланса между ними. Материализм, экстраверсия, подчинение устоявшимся законам, институциям, соблюдение правил — те качества, которые Гессе не признает. Добродетели буржуа — упорная работа, дисциплина, умеренность, рассудительность, тщательность. Вместо терпеливости и покорности, Гессе выбирает упрямство, следование внутренним ориентирам. Конфликтность между внешним и поверхностным и внутренним. Оппозиция к возрастающей поверхностности человеческой души. Жизненные и духовные конфликты необходимы.

Для Аристотеля умеренность — это добродетель (Никомахова Этика). Скорее даже, баланс, примирение и успокоение внутренней борьбы и страданий — есть великая цель или даже необходимая часть жизни — Meden Agan (μηδὲν ἄγαν) — “Nothing in excess”. Таосизм, буддизм, иудаизм, христианство, ислам, конфуцианство все религии испокон веков стремятся к золотой середине. Конфуцианский трактат — Чжун юн» 中庸. Учение о срединном и неизменном пути.

Стоит ли уничижать опыт людей с другими ценностями в жизни, превозносить себя выше других, как человека, который познал «истину» и прошел свой путь, сталкиваясь с людьми, живущими своей жизнью, как этап, ступенька для своего «просветления», отчуждаясь от тех, кто живет не по его понятиям? Вместо того, чтобы обратиться к тому, что у каждого свой путь и каждый находит свои ответы, как жить, некий более индивидуалистический подход, Гессе их осуждает. Что в Курортнике, что в Игре в бисер, в Сиддхартхе кажется в меньшей степени, в Степном волке, в эссе Письмо филистеру. В настоящем, где люди, кажется, научились опознавать свои привилегии, понимать, что мы многого не знаем про те тяжбы, которые пришлось пройти другому, чувства и опыт, который не входит в нашу систему координат, чувствуется больше мудрости, чем в незрелом снобстве.

Вместо отверженного героя эпохи романтизма, вечно страдающего и терзаемого противоречиями, отдаться спокойному плаванию жизни, её поворотам и тем опытам, которые она даёт. Не бороться, бултыхаясь в воде на одном месте при сильном течении, а быть течением, быть в течении. Опять же у Гессе в результате этот способ применения можно найти в конце Сиддхартхи.

Для Гессе, когда оно про умеренность: спокойное следование большинству, для ведения средней умеренной жизни, посередине между крайностями, в умеренной и здоровой зоне, без яростных бурь и гроз. Почему это может казаться плохим, когда кажется, что человек нашел ответ и баланс? Поэма Ступеньки (из Игры с бисер), где Йозеф Кнехт напоминает себе, что необходимо расти и каждый раз превосходить себя. Не является ли это снова вечной борьбой, мучением и вечным неудовлетворением в том, что есть сейчас? Почему превосходить означает превозмогать? Движение в спокойном ритме, жизнь принесет достаточно опытов, которые необходимо будет пережить и не сломаться и без особых усилий со стороны человека. Плыть спокойно, но не бороться за зря, срывая вне силы и, в результате, утонуть, как в конце книги.

2. Материализм и средний класс

Продолжая разговор из начальных определений мещанства, здесь можно затронуть приписывание к понятию филистера неадекватного отношения к искусству, гипертрофированного материализма, узости или лицемерия в религии и политике, самодовольства и вульгарной показухи.

Здесь бесспорно, когда мещанство рассматривается как категория, когда забываешься в вещах, окутываешь себя искусственным и поддельным, это может казаться чем-то, что не подлежит уважению, только за единственным исключением. Если тот, кто забылся в вещах и не считает это чем-то поддельным, а наоборот находит для себя в этом покой и ответ, то, вероятно, стоит оставить этого человека в покое. Однобокое рассуждение о том, что владение и собственность не приносят счастья. Нападки, вместо того, чтобы попробовать и решить, а вдруг всё-таки приносит. И если приносит, зачем нападать. Опять же, тут ценность индивидуального опыта, если работает, то пусть так и будет. Главное не впадать в вещизм, когда вещи определяют твою жизнь, когда происходит идентификация себя через вещи, которыми ты обладаешь.

В 19 веке в Германии средний класс в основном назывался филистерами. В английском употреблении термин «филистер» — человек, враждебно настроенный к эстетическому и интеллектуальному дискурсу применялся к буржуазии, среднему классу викторианской эпохи (1837–1901 гг.), чье новое богатство сделало некоторых из них враждебными культурным традициям. Классизм, учитывая, что интеллигенция была всегда upper class, который живёт духовно-наполненной жизнью, пока другие обеспечивают поддержание их вещей и ежедневной жизни: батлеры каждый день натирают вилки до блеска, слуги счищают пыль. Причем в upper class все также ещё более необходимо кем-то казаться и соблюдать социальные игры, наиболее сильнее ощущается поддельность, сдержанность. Когда Гессе снимал комнатушку в доме на мансарде, не работал и читал книжки, для него такой образ жизни казался нон-конформизмом.

Тут стоит отметить, что важность не сколько в том, чтобы чем-то владеть, сколько не бояться это потерять. Не находится в противостоянии, где ты либо вечный странник-аскет, либо очень богатый человек, а лучше циник-Диоген, не боящийся потерь. Из–за стремления удержаться на плаву, средний класс попадает во все ловушки.

3. Конформизм

Spießer — словарь Duden: фанатичный человек, который руководствуется условностями общества и суждением других. Люди, которые стараются быть очень корректными, соответствовать тому, что считается «нормальным», даже если они с этим не согласны, не следующие своим позывам и не перечащие текущему положению дел. Конформизм — комфортность существования, удобство без конфликтов и внутренних противоречий.

Из литературы:

В своем романе 1930 года «Вечный обыватель» писатель Одон фон Хорват характеризует обывателя как «ипохондрического эгоиста, который стремится везде трусливо подчиняться и фальсифицировать каждую новую идею, присваивая ее», он путешествует по миру и все же видит только себя. У него есть четкий ответ на то, что хорошо, а что плохо, он не задумывается об этих категориях.

Чарльз Диккенс описывает добродушных буржуа — подразумевая людей, предающихся поверхностной общительности, а также любящих бывать в клубах, безобидные шутники, пребывающие в семейной суете. В романе Оноре де Бальзака «Мещанин», описываются типажи, которым свойственны злобность, сплетни, клевета и предательство, высокомерие, всезнайство и самомнение. В романе Генриха Манна 1918 года — мещанин выступает, как оппортунист, послушный авторитету, последователь и конформист, «Авторитарная личность» Адорно.

(на уровень научного не претендует, исключительно личное маленькое исследование)