Данная статья представляет собой попытку посмотреть на проблему анализа зомби-муви глазами не интеллектуала, но обывателя. Автор подчёркивает свою неискушённость в киноведении и zombiestudies в частности. Отчасти, это недостатки малой осведомлённости, но в большей степени — принципиальная позиция. Автор и есть обыватель, осенённый некоторой интеллектуальной подготовкой и эмпирической базой: множеством просмотренных фильмов указанного жанра. В статье предлагается один из возможных ракурсов анализа феномена зомби в массовой культуре и обсуждаются очевидные проблемы данной области исследований.

Если вы интеллектуал, придётся вам смириться с тем, что трубка может оказаться не трубкой. Никто не обязывает вас искать смыслы в кино, пока вы это кино смотрите, но коль скоро взялись об этом говорить — придётся показать, что всё де не так просто. И здесь уже не важно, почему так. Все давно забыли, откуда растут ноги у этой тяги трактовать и интерпретировать. Да и не важно. Просто примем к сведению следующие данности: есть масса фильмов, книг, видеоигр и прочих артефактов, выделяющихся в особую группу «Зомби». Есть исследователи этого жанра, пишущие о том, что зомби суть аллегория, обозначающая некоторые социальные проблемы. Так, зомби вдруг показывают нам рабочих, мигрантов, жителей гетто, больных ВИЧ или вовсе призраков холокоста. А эффект достигается за счёт страха перед означенными группами. Как правило, «выжившие» трактуются как более успешные граждане, положение которых значительно лучше, нежели у тех, кто собирается разорвать их на кусочки. Последние же есть любые общности людей, подверженные стигматизации по той или иной причине и теперь высвободившие свою ярость в порыве ненависти к своим угнетателям.

Справедливости ради сразу отметим себе: зачастую, поводы для таких интерпретаций предоставлены в самих фильмах. Такие очевидные знаки, как вожак зомби — афроамериканец или огромный торговый центр, в котором окопались те, кому повезло — яркое тому подтверждение. Но следует помнить, что рационализация постфактум не всегда гарантированно снабжает нас схемами, не теряющими актуальность в долгосрочной перспективе. Следом за ренессансными фильмами 00-ых последовало огромное множество фильмов, снятых ценителями жанра на собственные средства. И уже в этих фильмах отчётливо видна тенденция к уходу от социальной проблематики в сторону эстетически-эмоционального восприятия. И здесь на первый план выходит картинка заброшенных городов, особое внимание уделяется качеству экипировки «выживших», их навыкам и важным личностным чертам. Главное в таких фильмах — отчуждённость от мира и сплочённость людей на фоне ужаса, романтика свободы от государства, возможность проявить себя и создать порядок на пепелище. Здесь мы видим одно и то же: кадры консервов и различного инвентаря, заколачивание окон в процессе сквотинга очередной заброшки, выставление часовых и известные всем правила проведения рукопашных стычек с заражёнными. Эти фильмы как будто проводят работу над ошибками классического кино. Они стремятся повысить выживаемость. И тут ясно — перед нами продукт рефлексии людей с реалистической установкой в отношении сюжетных поворотов.

Феномен зомби давно вышел из–под контроля разума. В том смысле, что разум больше не анализирует кино, как некое послание. Разум теперь вживается в роль одного из персонажей и отказывается искать подтекст — какой там подтекст, когда отовсюду прут заражённые, а у тебя так мало патронов? Иными словами, в анализе феномена зомби больше невозможно довольствоваться рассуждениями от предиката существования, свои права берёт предикат реальности. Сопереживая персонажам, мы соглашаемся с тождеством зомби=зомби. Дескрипция осуществляется средствами самого кино: зомби есть заражённый, источник опасности, тот, кто должен быть убит. Из всего этого следуют важные вещи: существуют люди, воспринимающие зомби как зомби, эти люди готовятся к выживанию — у них действительно есть припасённое оружие, они делают запасы провизии, они знают базовые навыки выживания в среде, не обременённой инфраструктурой. И эти люди — не туристы, они вообще не любят туризм, как и природу. Если у вас есть какие-то сомнения, обратитесь за помощью к интернету: борды, тематические сайты и группы в социальных сетях отчётливо продемонстрируют вам очень важный факт — многие любители жанра зомби-хоррор вообще не воспринимают этот феномен как только лишь кино. Они обсуждают не то, каким образом создателю очередного фильма удалось выразить некую мысль — они обсуждают, каким инструментом из гаража можно эффективнее бороться с зомби, как передвигаться по городу, чтобы не быть замеченным, какие делать запасы и как их пополнять. Существуют правила действия, инструкции, призванные сохранить вашу жизнь, «когда начнётся».

Помимо того, что мы уже не учли в своих рассуждениях солидную группу людей, имеющих какие-то специфические заготовки непонятно к чему предназначенные и весьма нетривиальные знания и навыки, мы пропустили мимо ушей так же экзистенциальную составляющую. Размышляя о собственной жизни после зомби-апокалипсиса, мы с лёгкостью включаем туда неких «других» — то есть зомби. Они не просто враги, они нелюди. Их можно и нужно уничтожать по мере возможности, иначе они сделают это с вами. Это предельная экзистенциальная вражда. То есть любой, кто не смог разглядеть за зомби аллегорию, морально готов к тому, что для выживания ему придётся принять решение о постоянном убийстве кого-то, кто совсем недавно был человеком. Такое переживание и следующее за ним решение — опыт колоссальной важности. Мы имеем политическую общность с готовностью различать своих и чужих, да не понарошку, а вплоть до взаимного уничтожения. И эти люди готовятся — они знают, где спрятан топор, они даже могут купить себе мачете, не смотря на то, что никакого применения ему не найдут. Резюмируем: огромное количество неучтённых лиц, частично вооружённых, с «тревожными чемоданчиками», с отчётливым различением друзей и врагов, минимальными навыками герильи — иначе, чем являются навыки выживания в городе и на пересечённой местности в условиях актуальной опасности и «боевых действий»?

Теперь уместно будет поставить вопрос о границах верного поиска смысла. Если вы смеялись, читая предыдущее рассуждение, вам должна быть очевидна необходимость провести разделение внутри общности, объединённой любовью к зомби. Необходимо выделить из числа всех фильмов те, что мы будем считать интеллектуальным кино о зомби. Это будут те фильмы, которые стыдно смотреть, не анализируя их подтекстов. У таких фильмов будет своя интеллектуальная аудитория — они будут смотреть пригодные для поиска смысла фильмы и упражняться в красоте и ловкости интерпретаций. Остальных будем считать людьми несведущими. И фильмы у них будут аналогичные — без смысла. Решение вполне безболезненное и, в каком-то смысле, уже давно конвенционально принятое. Данные подгруппы не взаимодействуют и не враждуют — одни продолжают снимать и смотреть умное кино о зомби, вторые же играют в выживших и предаются фантазиям.

Но если вам не смешно, как мне, а часть про «выживальщиков» вызвала отклик в ваших сердцах, давайте ещё немножко поразмыслим. И призовём к размышлению тех, из 1й группы — интеллектуалов. Вот смотрите: давайте на секунду предположим, что тот, кто сказал, будто зомби есть мигранты, пролетарии, ВИЧ-инфицированные или нищие провинциалы, был трагическим образом прав. То есть, прав в том смысле, что мы можем подставить вместо зомби представителя означенных социальных групп и ничего не потерять. Не потерять, в частности, всю сложную конструкцию, возводимую нами в предыдущей главе — готовность биться с врагом, необходимое снаряжение и романтическую тягу к данному времяпрепровождению. Тогда дискурс необходимо в срочном порядке смещать в направлении вопроса о пределах конвертируемости нелюдей-зомби в “нелюдей-мигрантов” и наоборот. Возможно, эта гражданская война, скрытая до поры общими рассуждениями только и ждёт своего социолога, который сотрёт черту между существующим и реальным. В связи с этим, мне кажется уже не так важно, что скрыто под маской зомби. Важнее то, что эта маска вызвала к жизни — и это требует самого строгого анализа. Необходимо внимательнее следить за движениями заражённых на экране, анализировать свои действия в схожей ситуации. Необходимо вернуть себе способность к испугу, тревоге. Этот опыт вам ещё пригодится. Едва ли масса знает тонкости марксизма и феминизма — зато врага знает в лицо. Нужно определиться, с кем вы: с ними или с нами — теми, кто выживет?