В литературе есть один незамысловатый жанр, к которому относятся не со всей гипотетически возможной серьезностью, хотя совершенно очевидно, что в наше захватывающее время электронных гаджетов и виртуальной жизни люди предпочитают объединяться уже не на почве любви, например, к Пушкину, а на почве любви к разного рода сплетням про Пушкина. Потому что про его произведения мы уже сто раз слышали, а вот про его женщин — не особо. И вообще, ценность такого рода информации заключается в том, что она как бы приближает обычного менеджера среднего звена к своему кумиру: дескать, вот, тоже пил да по бабам шлялся. А я что? А я на работу хожу, а не ходил бы, так бумагу марал, это же как божий день ясно.

Вообще, сплетня, как таковая, творит чудеса: она разрушает классовые барьеры, ломает судьбы и обладает невероятным свойством сплочения незнакомых людей в пространстве, делая совершенно неразлучными бабушек на одной лавочке, терпеливо ожидающих смерти в очереди к терапевту, упрочняя и без того почти родственные связи у прыщавых студентов на лекции по экономической теории или молниеносно объединяя сотрудников компании вокруг одной грязной истории про секретаршу.

Сплетня — это все: досуг, тимбилдинг, сводка новостей, прочные связи в обществе или легкий способ уничтожения врагов. Сплетня спасет вас, когда над столом повисла неловкая пауза, наладит коммуникацию с ненавистными родственниками, поможет в случае, когда общие темы с коллегой уже закончились, а кофе в чашке — еще нет. Помимо сплетни люди обожают еще и такой вид жанра, как «монологи о себе», который, совершенно логично, когда-то вытек из жанра «интервью» за неимением этого самого любопытного интервьюера в силу разных жизненных обстоятельств. В конце концов, на эту ненужную деталь внимания не больно-то много и обращают: при совсем уж острой необходимости потенциальную жертву можно отыскать в местах скопления людей. Ей может стать ничего не подозревающий зритель в соседнем кресле на киносеансе, продавщица цветов или какой-нибудь несчастный, ждущий автобуса на остановке — да мало ли ушей в больших мегаполисах? А уж если жертва попадает в автомобильную кабину, размером полтора метра на два и впереди несколько часов дороги, то правило для бесславной звезды или умника только дно — пользовать. Нещадно, бескомпромиссно и как в последний раз. Проехав автостопом расстояние, равное длине земного экватора, у меня совершенно непреднамеренно получилось скопить некоторое количество блокнотов с записями историй и размышлений, взглядов на жизнь и томления душ рыцарей, скачущих на всех этих рено, камазах и сканиях и подбирающих меня в разных, даже самых невообразимых точках континента. С этого все началось, а потом продолжилось и не смогло остановиться. Ведь, если подумать хорошенько, то каждый, даже самый ничтожный человек этой огромной системы — в чем-то рыцарь. Хоть бы даже в глупенькой игре на планшете.

Разговоры в дороге

Нижнеудинск-Канск

«Меня Толян зовут, сам из Томска. Машина у меня новая, иностранная, «Камаз» раньше был, а сейчас вот иностранная. Хер знает, не могу запомнить. Китайцы делают. Тут на приборной панели даже учебник китайского вмонтирован, видите? Чтобы время с пользой проводить.Я с самой Тюмени вот слушаю. Назвал его Мао Цзэдун».

Тюмень-Ишим

«Моя подруга — любительница тоже автостопа. Ну, одной девчонке страшно кататься все–таки. Ну, она стрижку сделала короткую, надела ботиночки грубые, куртку там взяла у брата своего и всем водителям говорила, что ее зовут Леша. Мальчик Леша. Ну, никто ничего не заподозрил. Она таким макаром весь Урал объездила, пока не напоролась на одного веселого водителя. Едут они где-то в районе Челябинска, засыпают уже от усталости, а он ей и говорит: «Ну чего, малыш, может, девочку снимем на двоих»? Она начала отнекиваться, навыдумывала историю, что типа как девушка ее дома ждет и вообще. А он ей и говорит: «Да ладно, ты парень хороший. Понимаю, что боишься, молодой еще. Не переживай, первый раз всегда страшно». Ну, короче, останавливает машину, уже из кабины вылезает, тут она ему все и рассказала, что никакой она не Леша. Так этот водитель потом еще 100 км ржал, как конь. Больше, правда, она после этого случая никуда не ездила».

Тосно-Санкт-Петербург

«Я бы вообще на месте Садового кольца сделал бы большую парковку, да. Значит так: вся внешняя сторона — сплошная многоэтаж-ная парковка. В центре только на велосипедах, коньках, лыжах или чего там еще? Да и грязи меньше, и народу меньше, и пробок нет. Без всякой этой. Заторов. Да не, мне эта ваша Москва — это, конечно вообще. Мне как говорят, что рейс в Москву, у меня нервная чесотка начинается. Я говорю, что лучше пять раз в Сибирь съезжу, чем на Москвупойду».

Киев-Москва

«А что, фильм смотрела с Ричардом Гиром — «Красотка»? Вот и у меня так было. Чего мне, у меня фирма своя. Возим помаленьку. В парке у меня 15 машин. Сам ездил, потому что нравилось. И знаешь, в офисе сидеть —тухло. А тут у меня жизнь — как хочу. Сегодня здесь — завтра там. Просто нравилось кататься, да и подчиненные уважали. Я дело свое люблю. Деньгами обеспечен. Встретил ее на трассе под Новоси-бом. 17 лет ей было. Таня. Просто пожалел, подобрал. Оказалось, что отец у нее алкаш, спился, а мать инвалид. Ничего не умеет больше. Я ее поесть сводил, денег оставил, сказал, чтоб больше не стояла. Ничего у нас не было. Через два дня опять возвращаюсь — опять стоит. Взял ее с собой в Москву. Деньги ее матери переслал. В Москве все показал, в Третьяковскую сходили, в ресторан. Ну, в общем, обратно она не поехала. Стала со мной ездить. Я купил «американца», чтоб поудобней было. Там места много. Путешествовали так около года. Потом я ее в институт устроил в Москве. На сессию она должна была приезжать. Поженились мы. Ну, а потом чего? В институте у нее то то, то это. И помоложе там ребята. Я-то это понимал, в принципе. Потом раз отказалась ехать, два. Ну, тут я уж понял. Поехал той же дорогой, где мы с ней тогда встретились, там у меня авария и случилась. Сгорел мой «американец». Вся та жизнь сгорела. Вот теперь на этой катаюсь. Таня-то? Нормально. Замуж вот вышла опять. Сына родила — Вадика».

Ямно-Кобрин

«Я вообще здоровый образ жизни веду. У меня вот сегодня разгрузочный день, так что только печеньки ем с семечками, хотите? Это все высокие углеводы. Такая диета. Не, ты что, никакого алкоголя! Все, я завязал уже со всем этим. Хватит, я всю жизнь жрал и пил — не могу больше. Я с утра встаю теперь и холодный душ, потом велосипед. У меня дом в Бресте прям у воды. Парк там такой! Очень хорошо там погулять, покататься. Конечно, результаты есть, я уже на 30 кг похудел. Был-то ого какой, сейчас фотку найду — вообще не узнаешь. Воду пить надо обязательно, я вот пью очень много воды, но без газа, а то проку не будет. Раз в неделю ем, что хочу. Но только раз в неделю. А так на диете все время. Ну, жена довольна конечно такими результатами, так, пивко пьет еще, но уже тоже думает бросить».

Гагарин-Смоленск

«У нас тут один водитель-баянист. Ну, иг-рал профессионально, когда в колхозе еще. В ансамбле каком-то там играл он. Такое назва-ние у них там было, ну как тогда все эти. Как это? А, «Молодые баяны» или ну тому подоб-ное. Так и возит с собой. На стоянку приедет, водки нажрется, рацию включит и давай на-яривать. Концерт. Про Дунай играет, знаешь такую? Волны Дуная? Или голубой Дунай? Не помню. Так что это не только у вас там в Москве. Типа культура».

Придорожное кафе на М-2

«Я раньше с собакой ездил. Была у меня. Хаски. Глаза у него были, я тебе скажу! Краса-вец. Это, Казбек звали. Он со мной ездил. Всю Россию объездили с ним. Даже в эту, в Бурятию даже ездили. Он вот здесь сидел, на переднем, где ты сейчас. Казбекчик мой. Да. И ели вместе: я макароны и он. Это, яичницу жарил ему тоже. Вечером приеду на стоянку — гулять пойдем. Ну и это, ночью он меня будил. Чувствую, что просыпаюсь от того, как он лает. Заснул за рулем и не заметил, а он разбудил. Это несколько раз меня спасал так вот. Потом? Потом умер, 8 лет ему было. Не знаю, много это или мало. Это как его? С «Ебурга» выезжали, а я смотрю — Казбек скулит и на улицу просится. Остановился. Вытащил его, он походил-походил. Назад ни в какую не хочет. Потом лег под деревом и все. Умер. Не хотел даже так вот мне машину за-пачкать».

Гомель-Чернигов

«Бабка у меня была страшная, атаманша. «Бумбараш» смотрела? Там атаманша такая была помнишь?Страшная такая. Ну вот, только моя была казачка, чернявая, крупная такая баба. Двоих мужей сгноила. При ней на хуторе порядок был. Везде революция — белые, красные, бандиты. А у нас никто не голодал. Руки у ней в крови по локоть были — за каждую соседскую курицу отряд перестреляет. У меня-то отец — заезжий турок был, а мать тоже казачка. Ну, отец когда исчез, то бабка меня в охапку и в церковь крестить. Мамка в истерику: «Да мы ж его крестили уже, мусульманин он». Но с бабкой спорить было нельзя. Она священнику ко лбу ствол приставила и говорит: «Давай, крести, отец, не будет у меня в роду мусульман, одни казаки православные будут!». Так меня и крестили два раза, но я этого не помню, еще мелкий был совсем. Ну потом-то, когда красные совсем пришли, то первым делом бабку повесили. За волосы выволокли и повесили прямо на заборе».

Казань-Нижний Новгород

«Проблем-то на дорогах не было. Ну, мо-жет поначалу пытались меня там обрабатывать. «Даги» у нас там один участок дороги держали. Со всех проходящих грузовиков по штуке. А я ехал и прохерачил в кафешке какой-то эту штуку. С бодуна типа еще. И тут эти, значит, вываливаются на дорогу. Ставят посреди полосы машину. Ночь, тьма, голова болит. И чего-то мне в падлу стало. Я же вроде как мастер по кик-боксингу, да тем более ребята-то совсем молоденькие. Короче, говорю, как есть, что — «прохерачил» деньги. Они типа не верят. Ну, я выхожу из машины, говорю, типа, что голова болит, отвалите. Они там мне газовый пистолет показывают. Ну чего я, в спецназе был, чего мне этот газовый «пердулет» сделает? Ну, двоих уложил, а последнего долго догнать не мог, километр, наверное пробежали. А потом — нет, чего-то больше не припомню никаких бандитов».

Симферополь-Феодосия

«Ехал как-то, не помню уже, но ночь была. А я сломался, и мне так починили, что я через 100 км опять сломался. Пришлось ночью катить, чтобы успеть разгрузиться. Еду и уже чувствую, что засыпаю. Все. И паренек на дороге стоит — как ты, возраста. Рюкзак у него — все с собой. Взял его, все. Он к девушке ехал. Я говорю: «Давай, разговаривай со мной, а то я засну, и мы влетим куда-нибудь». Он честно пытался: про семью спросил, про работу. Все. Но сам вижу тоже, что засыпает: веки прям закрываются, нос клюет. Ну, я ему говорю, что не спи, типа. И тут он мне говорит: «У меня есть острый пе-рец». Достает банку такую, аджика — не аджика. Выдавил себе в рот. Ну, я тоже съел. Все. Представляешь, аджику жрать? Слезы на глазах стоят, зато бодрячок минут на 10-20. Ну мы по очереди ее всю ночь.

Я потом курить не мог пару дней — больно, все жжет. Он мне говорит: «Дядь Виталий, давай водичкой запьем еще»? Мазохист. Сна как не бывало — все. Так что острое я вообще не ем».

Пермь-Ергач

«Ты так на меня не смотри, все наколки — это так. У меня сейчас жизнь другая и живу я по-другому. За десять лет там читал много. Достоевского читал, потом Толстого — и того, и другого, и женщину тоже читал — читала? Хорошая женщина, даже и не скажешь, что женщина. Разное читал. Потом вот поэзия мне понравилась. Сам стал писать, вышел — братки помогли стихи издать. Дарю всем на юбилеи. Есенина? Люблю очень, уважаю, только его пьянство сгубило. Толстого женщина сгубила, а его пьянство. Поэтому я развелся давно и не пью».

Кемерово-Ачинск

«Да я вас взяла, потому что сама как-то ездила так вот. В кузове? В кузове мотоцикл. Мужу везу в подарок. Нормальный? Ха, да мы оба помешаны на них. Мы благодаря ним и познакомились. Верней, даже благодаря «Уралу». Я с детства с гайками вожусь. Потом отец мой купил мне раздолбанный «Урал». Ну да, с тележкой такой, помните, были раньше? Я его год, наверное, чинила. Сама — кто ж мне еще его починит? Зато после «Урала» все остальное собрать было проще простого. Потом я уже выросла и сама себе купила иностранные мотики всякие. Кроссовые, городские. Свой автосервис открыла. У нас под Кемерово слет мотоциклистов каждый год. Я туда исключительно на «Урале» езжу. Как память. Меня там все знают. Ну и как-то приезжаю я на слет, — не помню, какой это был год, — и смотрю: стоит такой же «Урал», как у меня. Я, естественно, заинтересовалась, пошла знакомиться. Оказалось, что владелец — какой-то парень из Бельгии. Купил себе это корыто через какой-то сайт, отремонтировал и поехал путешествовать в Россию. Вот, до Кемерово доехал. Причем, тоже все сам ре-монтировал. Ну, короче, потом, после слета, он у меня остался, ездили с ним вместе до Байкала. Потом во Владик. Красота там. Не были? Потом поженились. Живем там, а сюда я к папе приезжаю на месяц-два с дочкой. Он у меня один, а к нам переезжать не хочет. Говорит, не хочет с иностранцами жить. Другой язык и культура. В общем, вот. Дочке три года, пока еще на квадроцикле только разрешаем ездить. У мужа день рождения будет, купила ему «Яву»: еле нашла, чтоб не совсем убитая. Думаю, что смогу отремонтировать до отъезда. Да, такие мы, русские женщины, не только в горящие избы — в гараж зайдем!».

Екатеринбург-Тюмень

«Я вообще никогда не хотел быть водилой. Просто так вышло. Первый раз как было? Сидел дома — пиво пил,там, кино смотрел. Друган звонит один, говорит: «Подработать хочешь? Надо перевезти кое-что, столько-то денег». Ну, я-то думал, что недалеко куда-то ехать. Поставил эту бутылку пива в холодильник и пошел. Ничего не взял, только паспорт. Посадили меня на «Камаз», говорят: «Едь в Новосиб». Ну я и поехал. А зима же. Я еду. Жрать охота, денег нет. Я все еду. Ночь прошла, день прошел, а я все еду и еду. «Камаз»-то 50 еле-еле выжимает. Потом, значит, стало у него по дороге отваливаться все. То колесо, то ручка от двери. То бак закапает. А у меня денег-то нет. Ну, вдоль дороги похожу, железяку найду какую-нибудь и на слюни примотаю. Так, в общем, не жрал я и не умывался дня три. Доехал до Новосиба, как этот, как Тарзан. Дикий. Сожрал у них там на базе две пачки макарон, поспал. На следующий день приходит мужик какой-то, говорит: «Так, теперь в Томск поедешь». Ну, а я-то без денег, домой- то я как вернусь? Я и поехал дальше. Отверткутолько попросил умужиков, а то руками крутить неудобно. Так и вернулся только через месяц. Вернулся, а в холодильнике пивко холодненькое стоит, выдохшееся. Ну, я его все равно выпил с радости».

Казань-Уфа

«Я сам-то из Дагестана. Не были? Ну, по-том я вас свожу, если захотите. Я человек доб-рый. Мне хороший компания нужен. Там кра-сота — такой не видеть нигде. Приехал в Тю-мень — лет 19 был мне. Работал. Подметал, строил. Красил заборы всякие. Красить нор-мально было. Свое купил, стал в домах красить. Не пью же, работать хорошо. Стали приглашать богатые красить. Я потом пошел учиться красить. Получил, как это у вас? Дипломат, что я по краске могу. Ну я сразу стал русский учить, чтоб не обманывали. Занимался много. Сложно по-вашему — у нас легче. Стал одеваться нормально. В магазине ходить, смотреть. Туда придешь раньше — на тебя как на бомжа смотрят. Сейчас-то уже знают. Купить свой дом, сам все. Машина две. Нанял вместо себя красить тоже из Дагестана. Помогал им всем, квартиру снял. Жена у меня русский. Люблю. Там у меня тоже жена есть. Я Любе сказал: «У меня там жена, ее люблю и тебя люблю». Ничего от них не скрывать. Они раньше и знать друг про друга не хотели, а теперь нормально, передают подарки к праздникам. Там у меня сын с дочь растет, а с Любой у нас пока маленькая одна. Сына сюда тоже хочу работать. Пусть легче будет, чем мне, пусть уважает, как работать. Счастливый я? Да, счастливый. Семья, работа, две жена. Собираюсь в Питер съездить, там, говорят, музеи. Не был никогда. В музеях быть? Красиво?».

Угляны-Ивацевичи

«У нас тут было время, что банда была, так они делали специальные такие удавки, как из лески, знаешь? Леска и механизм такой, что он ее прям сильно затягивал. Палец суешь — палец перерезает этой леской. Ножом ее не перерезать тоже. Так на шею набрасывают и все. Считай, она тебе прям шею и перерезает. Она же тонкая. Ну, это все в 90-х годах, конечно, но не очень это все было приятно. Я в милиции на это ох как насмотрелся! В лесу их очень много таких было. Прям по краям дороги, вот лежали такие. Ужас. Поэтому я вот когда так садятся вдвоем, да еще и один прям сзади меня, то я как-то внутренне напрягаюсь сам».

Шиномонтаж где-то под Харьковом

«Дочь у меня молодец. Красотка — вон, смотри, какая, а? В хорошем каком-то институте учили, потом второе пошла получать. Ну, помог, да, немного ей поступить. Работает, у нее фирма своя. Юриспру…как ее? Ну, юристы, в общем, там работают. И все мужья у нее Миши. А вот так! Вот двое у нее было, сейчас вот третий: тоже Миша. Мне это очень удобно — я плохо запоминаю имена. Разводятся опять. Я ей говорю: «Может, тебе какое другое имя попробовать, ну видишь же, что с Мишами у тебя не выходит? Чему ее там учили-то в этом ее институте?».