В рамках совместной программы издательства Ad Marginem и Музея современного искусства «Гараж» вышла «Хрома» — размышления о цветовом многообразии знаменитого британского режиссера и художника Дерека Джармена. В этой книге, написанной в 1993 году, за год до смерти, теряющий зрение Джармен использует все ресурсы письма в попытке передать сложный и неуловимый аспект предмета, в отношении которого у него накопился опыт целой жизни.

Мы публикуем фрагмент главы «В синеву», посвященной последнему цвету, который Джармен видел перед глазами. Этот текст лег в основу его предсмертного фильма — «Блю», который он сделал уже будучи слепым.

Голубой свет — призрачный свет. Полная Луна Лени, освещающая кристальный грот в горах Доломит. Крестьяне задергивают шторы, чтобы защититься от этой синевы. Синий приносит с собой ночь. Однажды, под голубой луной…

Тацит рассказывает о призрачной татуированной армии, британских пиктах, чьи обнаженные тела были того же цвета, что и у эфиопов, Caeruleus. Темно-синий, не путать с ярко-голубым из тюбиков с краской.

Жители Атласских гор были синими из–за индиго, которым окрашивала их пропотевшая одежда.

Голубые пространства и места. Голубой Нил и Голубой грот. Свет в огромную пещеру проникает сквозь воду через маленькое отверстие в пять футов. Паромщики поют “O Sole Mio”. Магия безмолвия разрушена.

Черно-синяя грусть в «Рождестве в ночи» Гертгена. Чернота проглатывает синюю мантию Девы, отражающую небо. Голубой металл оружия. Патина меди. Ярь-медянка на краю зеленого. Египетская синь, ясный терпкий цвет голубых мечетей. Это голубая глазурь.

В 1972 году все стены студии были завешены голубыми накидками. Они всем нравились, но их никто не покупал!

Голубая кровь — цвета рубина.

На голубом глазу. Синехвостая муха танцует блюз в синих замшевых башмачках.

Небесно-голубая стрекоза, радужная, порхает над голубой лагуной.

Голубой Будда улыбается в царстве радости.

Золото, вышитое на темно-синем.

В ляписе есть золотые прожилки.

Голубой и золото — вместе навеки.

В вечности они схожи.

Будда сидит в голубом лотосе, который держат два голубых слона.

Голубые цвета Японии. Рабочие одежды, голубые крыши их домов.

Голубые рабочие одежды французов. Голубые комбинезоны здесь, в Англии, и голубой Levi’s, завоевавший мир.

Королевская синева ордена Подвязки. Темно-синий кобальт.

Великий мастер синего — французский художник Ив Кляйн. Никто другой из художников не был так одержим синим, хотя Сезанн рисовал больше голубого, чем остальные.

ГОЛУБОЙ — ЭТО ГОЛУБОЙ.

Голубой горячее желтого.

Голубой — холоден.
Голубой лед.
Кюрасо со льдом.

Земля — голубая.
Мантия Девы — ярко голубое небо.
Это голубой цвет жизни.
Божественный голубой.

Голубые фильмы [1].
Голубой язык [2].
Синяя борода.

«Голубой заставляет другие цвета вибрировать», Сезанн. ИСТИННО ГОЛУБОЙ [3].

Я пишу эти строки в японской рабочей куртке, сшитой из грубого полотна цвета сухого индиго. Индиго — это цвет для одежды, а кобальт — для стекла. Ультрамарин на картинах. Индиго, Indekan из Индии, найден в вайде или Indigofera tinctoria. Марко Поло обратил внимание на процесс окрашивания в царстве Коиллон.

Выдерните растение с корнем, положите в бадью с водой и держите там, пока оно не сгниет. Выжмите сок и выпаривайте его до состояния пасты, которая затем разрезается на маленькие кусочки и продается.

Прибытие индиго в Европу вызвало панику. В 1577 году в Германии вайда оказалась под угрозой. Вышел декрет, который запретил использование «новоизобретенной мошеннической едкой и разрушительной краски, называемой также дьявольской краской». Во Франции красильщиков заставляли приносить присягу, что они не будут использовать индиго. В течение двух столетий индиго был законодательно запрещен.

Вайда (woad) — от староанглийского wad [4].
Желтая резеда и голубая вайда.
Линкольнская зелень [5] и гостеприимный блюз.

Первый искусственный голубой краситель был русским, открыт в начале восемнадцатого века.

Фичино пишет в Платоновской академии для Лоренцо:

Мы посвящаем сапфировый Юпитеру
Этот цвет дает ляпис лазурь
Потому что его живительная сила
Противостоит черной желчи Сатурна.

Он занимает особое место среди цветов.

Раскрасьте небольшую настенную карту Вселенной, которую вы сейчас делаете. Сапфировый цвет для сфер мира. Полезно не только смотреть на него, но и вспоминать мысленным взором. В глубине своего дома вы могли бы обустроить небольшую комнатку, отметив ее этими фигурами и цветами. (Фичино)

Асаао я
Итивин фукаки
Фути, но иво.

Ах! Этот расцвет
утреннего торжества
омут синевы.
(Ёса Бусон)

Ибо для японцев великолепие утра связано, как для англичан с розой, а для голландцев с тюльпаном, — с синевой, она цветет на рассвете и увядает под солнечными лучами.

Японцы спали под голубыми москитными сетками, что давало иллюзию мира и прохлады.

Что-то старое,
Что-то новое,
Что-то чужое,
Что-то голубое… [6]

Ты мальчику сказал — открой глаза,
Он открывает их — и видит свет,
Его ты заставляешь восклицать. Слова
О, Синева, приди
О, Синева, вставай
О, Синева, взойди
О, Синева, начнись.

Я сижу с друзьями в кафе и пью кофе, нас обслуживают молодые беженцы из Боснии. Война бушует на страницах газет и на разрушенных улицах Сараево.

Таня сказала: «Ваша одежда надета задом наперед и наизнанку». Поскольку, кроме нас, там никого не было, я снял ее и переодел как надо. Я всегда прихожу сюда еще до открытия.

К чему столько заграничных новостей, если все, что касается жизни и смерти, происходит внутри меня?

Я схожу на обочину, и велосипедист почти сбивает меня с ног. Вылетев из темноты, он промчался совсем близко.

Я посинел от страха [7].

Врач в больнице Святого Варфоломея подумал, что мог бы определить повреждения моей сетчатки — зрачки, расширенные белладонной — ужасная голубая вспышка от лампы.

Посмотрите налево
Посмотрите вниз
Посмотрите наверх
Посмотрите направо.

Голубые вспышки в моих глазах.

Звенит синяя бутылка
Праздные дни
Небесно-голубая бабочка
Порхает над васильком
Запуталась в тепле безучастного синего каления
Напеваю блюз
Тихо и спокойно
Синева в моем сердце
Синева в моих снах
Медленная голубая любовь
Дельфиниумных дней.

Синева — это универсальная любовь, в которой купается человек, — это рай на земле.

Я иду по берегу под завывающий шторм
Вот и еще один год проходит
В ревущих водах
Я слышу голоса мертвых друзей
Любовь это жизнь что длится вечно.
Мое сердце помнит вас
Дэвид. Говард. Грэм. Терри. Пол…

Но что, если эта самая ночь
Последняя ночь нашего мира?
В закатном солнце любовь увядает
Умирает под лунным светом
Меня подводит
Трижды ее петух отрицает
Криком в первых лучах рассвета.

Посмотрите налево
Посмотрите вниз
Посмотрите наверх
Посмотрите направо.
Вспышка фотоаппарата.
Яркая, как атомный взрыв.
Фотографии.
Цитомегаловирус — зеленая луна, затем мир окрашивается маджентой.

Моя сетчатка
Далекая планета
Красный Марс
Из Комиксов для мальчиков
С желтой инфекцией
Пузырящейся в уголке.
Я сказал: это похоже на планету
А доктор говорит: «О, я думаю,
Это похоже на пиццу».

Самое худшее в болезни — неопределенность.
Я проигрывал этот сценарий взад и вперед, каждый час каждого дня последние шесть лет.

Голубой выходит за рамки формальной географии человеческих границ.

Раздвигаю жалюзи дома
Х.Б. вернулся из Ньюкасла
Но вышел — стиральная
Машина грохочет вдалеке
Холодильник размораживается
Его любимые звуки.

Мне предложили на выбор: либо остаться в больнице, либо приезжать туда дважды в день, чтобы лежать под капельницей. Мое зрение уже никогда не вернется.

Сетчатка разрушена, хотя то, что останется от моего зрения после того, как кровотечение остановится, возможно, и улучшится. Я должен смириться с мыслью о слепоте.

Если я потеряю половину зрения, уменьшится ли моя способность видеть вдвое?

Вирус свирепствует. У меня не осталось сейчас друзей, кто бы не умер или не умирал. Он поймал их, как голубой иней. На работе, в кино, во время маршей, на морских берегах. В церквях на коленях, бегущих, летящих в тишине или же выкрикивающих протесты.

Все начиналось с испарины ночью и распухших желез. Затем на их лицах появлялись меланомы — поскольку им стало трудно дышать, туберкулез и пневмония повредили их легкие, а токсины — мозг. Рефлексы нарушались — пот лился сквозь их спутанные, как лианы в тропическом лесу, волосы. Голоса сжимались — и затем терялись навеки. Моя ручка бежала вслед за их историей по странице, но сбилась с пути под натиском бури.

Кровь сопереживания — голубая.
Я посвящаю себя
Поискам ее совершеннейшего выражения.

Ночью я вижу немного хуже.
Х.Б. предлагает мне свою кровь.
Говорит, она убьет все, что угодно.

Капельница с ганцикловиром
Выводит трели, как канарейка.

Меня сопровождает тень, в которой появляется и исчезает Х.Б.
Я утратил периферийное зрение правого глаза.

Я протягиваю руки перед собой и медленно развожу их в стороны. В какой-то момент они исчезают из поля моего зрения. Когда-то я видел столько. Теперь же, если я повторю это движение, я вижу всего лишь столько.

Мне не выиграть битву против вируса — несмотря на все эти лозунги «Живи со СПИДом». Вирус хорошо приспособился — мы должны жить со СПИДом, в то время как натягивается покрывало над мотыльками Итаки поперек винноцветного моря.

От этого усиливается понимание, но что-то теряется. Чувство реальности утонуло в этом театре.

Думая о слепоте, становясь слепым.

В больнице тихо, как в могиле. Медсестра сражается с моей правой рукой, пытаясь найти на ней вену. Мы сдаемся после пяти попыток. Вы бы упали в обморок, если бы вам воткнули иголку в руку? Я привык — но все еще закрываю глаза.

Гаутама Будда учит, чтобы я бежал от болезни. Но его не подключали к капельнице.

Рок — нет ничего сильнее
Рок Роковой Фатальный

Я сдаю свою партию року
Слепому року
Жало капельницы
Шишка выступила на руке
Падает капля
Удар тока пронзает руку.

Как мне уйти, если я подключен к капельнице?
Как мне сбежать от нее?

Я наполняю эту комнату эхом множества голосов
Тех, кто бывал здесь когда-то
Голоса отделяются от давно высохшей синей краски
Солнце приходит и заливает пустую комнату
Я называю ее своей комнатой
Много раз лето приходило в мою комнату
В ней звучали смех и слезы
Может ли она наполниться твоим смехом
Каждое слово как солнечный луч
Скользящий в свете
Это — песня Моей Комнаты.

Синева потягивается, зевает и пробуждается.

Сегодня утром в газете была фотография беженцев, покидающих Боснию. Кажется, что они из другого времени. Крестьянки в шарфах и черных платьях словно сошли со страниц старой Европы. Одна из них потеряла троих детей.

Молния сверкает за окном больницы — в дверях стоит пожилая женщина, ждет, пока прояснится. Я спрашиваю, могу ли ее подвезти. Я поймал такси. «Можете подкинуть меня до станции Холборн?» По дороге она начинает рыдать. Она приехала из Эдинбурга. Ее сын лежит здесь в больнице — у него менингит, и парализовало ноги. Я беспомощен, как потоки слез. Я не могу ее видеть. Только звук ее рыданий.

Можно знать как устроен мир
Даже не выехав за границу
Даже не выглянув в окно
Можно понять пути провидения
Чем дальше заходишь
Тем меньше знаешь.

Среди столпотворения образов
Я дарю тебе универсальную Синеву
Синева — в душу открытая дверь
Бесконечная возможность
Становящаяся реальностью.

И вот я снова в приемной. Приемная — это ад на земле. Здесь вы осознаёте, что не принадлежите себе, в ожидании, пока назовут ваше имя: 712213. Здесь у вас нет имени, конфиденциальность безымянна. Где же 666? Я сижу напротив него/нее? Может, 666 — это та сумасшедшая женщина, что переключает каналы на телевизоре.

Что же я действительно вижу
За вратами своего сознания
Активисты, ворвавшиеся на воскресную службу
В соборе
Легендарный царь Иван поносящий
Патриарха московского
Луноликий отрок, что плюет и не переставая
крестится — как только преклоняет колени
Захлопнутся врата жемчужные
Вопреки праведности.

Сумасшедшая женщина обсуждает иглы — здесь всегда говорят об иглах. У нее глубокая морщина на шее.

Как нас воспринимают другие, если они вообще должны нас воспринимать? По большей части мы невидимы.

Если бы Двери Восприятия были чисты, все предстало бы таким, как оно есть [8].

Собака лает, караван идет.

Марко Поло случайно находит Голубую гору.

Марко Поло останавливается и садится на трон из ляписа у реки Оксус, ему прислуживают потомки Александра Великого. Караван приближается, голубые полотнища трепещут на ветру. Голубые люди из заморских стран — ультрамариновые [9] — пришли за ляписом с золотыми прожилками.

Дорога в город Aqua Vitae защищена лабиринтом, построенным из кристаллов и зеркал, в котором вас буквально ослепляет солнечный свет. Каждое из ваших предательств отражается и усиливается в этих зеркалах и доводит вас до безумия.

Синева входит в лабиринт. Все посетители должны сохранять абсолютную тишину, чтобы их присутствие не потревожило поэтов, управляющих раскопками. Раскопки можно проводить только в самые тихие дни, потому что дождь и ветер разрушают находки.

Археология звука была усовершенствована совсем недавно, до последнего времени систематическая каталогизация слов предпринималась бессистемно. Голубой рассматривали как слово или фразу, материализовавшуюся из сверкающих искр, поэзию огня, которая бросает все во тьму при помощи мертвенной яркости своих отражений.

Когда я был подростком, я иногда работал в Королевском национальном институте слепых, откликнувшись на их рождественское обращение по радио, вместе с мисс Панч, которой было семьдесят и которая обычно прибывала каждое утро на своем Harley Davidson.

Мы благоговели перед ней. Она работала садовником, поэтому в январе у нее было много свободного времени. Мисс Панч, Женщина-в-коже, была первой открытой лесбиянкой, которую я знал. Она вселяла в меня, замкнутого и напуганного своей сексуальностью, надежду. «Поднимайся, пойдем, покатаемся». Она была похожа на Эдит Пиаф, воробей, нахально заломленный поношенный нелепый берет. Она командовала всеми остальными старушками, которые год за годом возвращались сюда ради ее общества.

В сегодняшней газете. Три четверти организаций по борьбе со СПИДом не предоставляют информацию о безопасном сексе. В одном из их районных отделений сказали, что у них вообще нет представителей сексуальных меньшинств, зато вы можете попробовать обратиться в район Х — там есть театр.

Кажется, мое зрение снова ухудшилось. Этим утром в больнице еще тише, чем обычно. Беззвучие. У меня сосет в животе. Я чувствую себя побежденным. Мой разум ярок, как бутон, но тело разваливается на части — голая электрическая лампочка в темной и сырой комнате. Смерть витает здесь в воздухе, но мы не говорим о ней. Но я знаю, что в любой момент тишина может быть нарушена криками обезумевших посетителей: «Помогите, сестра! Хоть кто-ни- будь, помогите!» — и затем умирающий звук ног, несущихся по коридору. Затем тишина.

Синева защищает белый от невинности
Синева тащит черный за собой
Синева — это темнота, ставшая видимой

За горами — святилище Риты, к которому взывают все, кто зашел в тупик. Рита — Святая Гиблого Дела. Святая всех, кто съехал с катушек, кто огорожен и пойман в ловушку фактами этого мира. Эти факты, оторванные от причины, заманили голубоглазого мальчика в систему нереальности. Рухнут ли все эти расплывчатые и обманчивые факты с его последним вздохом? Он так давно привык верить в видимость, в ценность абсолютной идеи, в его мире забыто важное правило: Не Сотвори Себе Кумира, ведь ты знаешь, твоя задача — заполнить чистую страницу. От всего сердца молись об освобождении от видимости.

Время — вот что не пускает к нам свет. Видимость — это тюрьма души, твоя наследственность, твое образование, твои пороки, твои стремления, твои качества, твой душевный мир.

Я шел по ту сторону неба.

Что ты ищешь?

Бездонную синеву Блаженства.

Чтобы стать астронавтом пустоты, оставь свой удобный дом, заключающий тебя в темницу уверенности. Помни, нельзя постоянно собираться и иметь — борись со страхом, который порождают начало, середина и конец.

Для Синевы нет ни границ, ни решений.

Примечания переводчика

[1] Blue movies (голубые фильмы) — порнофильмы.

[2] Blue language (голубой язык) — искусственно построенный язык, предложенный Леоном Боллаком в 1899 г

[3] True blue (истинно голубой) — неизменно преданный и верный.

[4] Комок.

[5] Lincoln green (линкольнская зелень) — одежда ярко-зеленого цвета, которую изначально производили в г. Линкольне (Англия), краситель получался из смеси желтой резеды и голубой вайды.

[6] Свадебная традиция — то, что должна надеть невеста.

[7] A blue funk (синий страх) — замешательство.