После плодотворной работы и продвижения в Российской Постимперии культуры Неповторения и углу́бленной геевичности, Виктор Штрудель стал известен по всему миру как успешный пропагандист, двигатель пацифистского движения.

Как-то раз Виктор был на приёме у Премьер-секретарки России Влады Анисовны Ци.

На встрече собрались многие знаменитости того времени. Были там, конечно, и антагонисты мейнстримного течения геевичности — Великий гомофоб Люций Безгейский и его брат Кощей Безгейский.

Естественно, у читателя всегда возникал вопрос: как могли подобные радикалы просочиться на официальный приём. Были ли они инкогнито?

На самом деле, правда была настолько проста, что большинство предпочитали её не знать. Ведь братья-гомофобы были приглашены официально, наравне с остальными представителями народа. Хотя Виктор Штрудель неоднократно проводил опросы среди населения, которые показывали, что широкие массы не понимают подобных решений и всегда склонны к авторитарному захвату власти, что, естественно, предполагает подавление оппозиции. Не случайно в совет Гей-мудрецов при Федеральном Парламенте входили лица рангом от Дважды Заслуженных Геев России. И, да, в будущем почти половина названий имели прописные буквы.

Конечно, Гей-совет учёл все ошибки прошлого, хотя это, очевидно, требовало перестройки самой человеческой природы. За основу политической теории брались переосмысленные работы Фридриха Ницше. Идея Сверхчеловека лишалась военного флёра, который так любил философ, восторгавшийся завоеваниями Наполеона. Теперь за основу Сверхчеловеческого бралась делёзианская трактовка воли к власти, как творение ценностей и создание морали господ. Хотя пропаганда в будущем никуда не исчезла, поскольку все понимали невозможность отказа от морали рабов. Тем не менее в неё включались просветительские элементы, которые могли резонировать с различными теориями прошлого. Напимер, появление теле-чарта «Топ-10 лохов недели!». Поскольку сама культура лоховского начала была возведена в культ, вместе с рядом других новых идей. Гей-совет признал и принял резолюцию о том, что Альфа-культура грубой силы приводила общество к неминуемому краху и саморазрушению, под натиском собственной агрессии. Поэтому в будущем стало модным хвастаться тем, насколько ты лох.

— «Да, на этой неделе я оказался удивительным лохом», хвастался один из финалистов — «мне позвонили телефонные мошенники, и я скинул свою сетчатку глаза в смс. После чего потерял накопления за 10 лет!».

— «Ураааа, я хочу детей от этого лоха, возьми мои трусыыыыыы!», ликовала толпа — в плане восприятия идолов мало что поменялось.

— «Да ладно, девушки, я ведь стремлюсь стать Геем, мне уже пора умерить свою телесность», отвечал юноша.

Впрочем, вернёмся к нашей встрече, где Виктор наконец-то вступил в диалог с заграничным министром пропаганды.

— «Вайктор Шнайцель?», сказал министр (да, политики продолжали забывать и путать имена своих коллег). — «Я много слышат о вас! Ваши достижений в пропаганде Неповторения потря́сли ме́ня!».

— «Штрудель. Виктор Штрудель», по привычке отвечал Виктор. Ему было не впервой общаться с иностранцами на ломанном русском.

В диалог не побрезговал вступить и стоящий рядом Люций.

— «Вот скажи мне иностранец, в чём сила? В Геях? Вот и Премьер говорит, что в Геях. А я вот думаю, что сила в Натуралах.»

В своей реплике Люций ссылался на выступление Премьера Правительства России, который в прошлом месяце выступал с программным заявлением: «Вы думаете, в чём наша сила: в иридие, в палладие? В уране наша сила? Господа, мы извлекли достаточно опыта из ошибок прошлого, на основании чего я могу ответственно заявить: в Геях наша сила. И чем их больше рядом с Премьер-секретаркой — тем мы сильнее, и прочнее держится наша Русь!», на глазах у выступающего проступили слёзы — настолько он проникся этим антивоенным пафосом, что даже дрожь посетила 73% людей, смотрящих в этот момент телевизор.

Отвечая на вопрос иностранца, Виктор Штрудель всегда открыто делился секретом своего успеха: Машина гуманитарного времени. Смысл её заключался в следующем — чтобы не запутаться во временных петлях, людям разрешалось отправлять в прошлое только тексты гуманитарного и художественного содержания, чтобы обмениваться опытом с поколениями прошлого, которые вкладывали свой отзыв во временную капсулу и отправляли её назад по той же системе.

Виктор отправлял в Машине текст Варвары Нечихай «Обычная гейская утопия», чтобы посмотреть, как люди прошлого воспримут его идеи, ведь он знал: бессознательное масс настоящего строится на тихо спящих мифах из прошлого. Поэтому, чтобы подготовить успешное выступление, ему нужен был подробный смысловой разбор этого творения. Вот что он получил в распечатке семинара студентов 3-го курса Московского филологического факультета 2023 гола:

«Обычная гейская утопия. Чтение первое. Произведено в группе из 15 студентов, с домашним разбором смысловых петель. Выступления докладчиков цитируются напрямую.

Анна Агафонова, магистр: «Коллеги, спасибо, что согласились принять меня в свой семинар. Перехожу к сути. Книга, а точнее рассказ, я бы даже сказала — рассказик; он настолько маленький, что, похоже, напоминает пенис автора/ки, которые его писали»

Модератор: «Анна, спасибо за ваше выступление. Есть ещё желающие выступить?»

Марина Колесникова: «Друзья, как я рада была получить этот футуристический текст! И каково было моё удивление увидеть, что это совершенно обычная пародия на борьбу нашей современности. Либеральная оппозиция представлена в образе Геев, тогда как сторонники авторитарных имперских традиций описаны в образе приверженных примитивному биологизму Натуралов, что напомнило мне простейший необновлённый мотив Ницше и его Волю к власти, как аллюзию на мир животных и их эволюцию.»

Модератор: «Марина, спасибо. Ваше мнение, как всегда базированно и ценно. Кто следующий по списку?»

Дмитрий Ельский: «Приветствую всех собравшихся. Я увидел в образе Заслуженного Гея России Зосимы Драмнбасова стремление автора, кем бы он/она не были, показать идеальный силуэт фрейдистского влечения. И это описание, где он обмазывается маслом и танцует с другими брутальными мужчинами в гаражном кооперативе, эта сцена… Боже… Мне кажется автор просто пытался показать всё, что накипело под крышкой его социальной маски, тем самым излагая архетипный образ бессознательного своего поколения. Эта латентная привязанность ко всему запретному… У меня нет слов.». Выступающий закрыл лицо руками.

Модератор: «Давайте похлопаем выступавшему», в аудитории раздались непривычные для ВУЗовских стен аплодисменты.

Светлана Казанцева, феминистка: «Господа, образ Геев в этой книге для меня, естественно, был привязан к моей личной истории борьбы… Я всю жизнь под преследованием, то прячусь, то в бегах. Мне было больно вспоминать и одновременно приятно смотреть, как нечто, что когда-то считалось незыблемым, может перевернуться. Как наши ценности эволюционируют на глазах! Возьмёмся же за руки сёстры и возьнесём то будущее, что передал нам Великий вождь будущего!»

Модератор: " Светлана, спасибо. Пока вы водите хороводы по нашему кабинету, я приглашаю Сергея Морозова».

Сергей: «Да я вообще не вникал особо. Чо-то там про геев. Вроде даже сиська где-то промелькнула».

На этом транскрипция из прошлого подошла к концу. Виктору было сложно прийти в себя после прочитанного. Настолько он не понимал ход мыслей людей из другого поколения. Поэтому он записал домашнее задание всем читателям сайта sig.ma: изучить текст «Обычной гейской утопии» и ответить на вечный вопрос: «Что хотела сказать авторка?».

Утром после трудного приёма Виктор, по привычке, завтракал в кафе, где его обслуживала официантка Варвара Нечихай.

— «Ну как прошло ваше торжество, Виктор», поинтересовалась она.

— «Да нормец», ответил пропагандист — «А у вас как на писательском поприще? Я вчера получил отзывы по вашему рассказу — ничего так».

— «С удовольствием изучу их. Но сначала я хотела поделиться новым стихотворением, которое я написала для вас, можете его использовать в своей работе.

Несказанное, Гейское, нежное…

Тих мой край после бурь, как писос.

ГолуРусь моя — поле безбрежное --

Дышит воздухом взорванных грёз…

Бой утих. Геи сделали дело,

Но разорванных бомб не кляну.

Мы узнали последствия гнева,

Как поставить во власть старину…

Разберёмся во всём, кто выжили

И покажем, что сталось в стране.

То наш Виктор и Гей-телевиденье

Осветят, как фонарь в темноте:

Колыбель человечества, молодость,

Золотая взорвиголова!

Вконце получился белый стих, Виктор, вы уж строго не судите, но я хотела передать суть… Суть вашего труда, понимаете…»

— «Варвара, я вас никогда не судил…»

— «Но ведь мы верим, что вы сможете, понимаете, сможете предотвратить новое Повторение. К чёрту Вечное Возвращение… Мы в вас верим, Виктор!»

— «Спасибо большое…»

Насытившись и получив заряд мощнейшей мотивации — Виктор часто видел в глазах людей то, чего они ждут от него — пропагандист прибыл на студию, где готовились съёмки новой общественно-политической программы.

За круглым столом сидели эксперты разных мастей: Заслуженные Геи России, гомофобная оппозиция, партия эскапистов-геймеров, консервативная партия Натуралов и другие. Сам спор протекал достаточно жёстко.

Эдуард Безбровный: «Да я вам говорю: невозможно в Гея превратить Натурала, я сам пробовал, причём много раз: он либо Гей, либо Натурал. Всё. Точка. Никаких переходов быть не может, как бы вам этого не хотелось».

Лейтенант Гачишеф: «Я лично видел как парни молодые переходили, на моих глазах буквально. Осуществляли так называемый „Голубой переход“. Вот, он сидел только что, был заедлым Натуралом: играл в карты на деньги, занимался спортом, словом, — кровь да азарт, дикий пыл, страсть, никакой сублимации. И тут, буквально под действием той же страсти, можно сказать, телесной нужды — влюбился в Гейчанку. А она — вся такая фифа — ходит на конный спорт, по шахматам третий разряд, смотрит аниме ну и прочее, словом, — классические Гейские интересы. Он давай к ней яйценко подкатывать, мол: будем вместе бегать ходить, там, и сексы всякие для здоровья делать, тыры-пыры, шуры-муры. Она — ни в какую. Просто скала была девка. Жёффкая. Невероятно. Ну и вода камень точит он её туда, она его сюда — в итоге я вообще ничего не мог понять: она теперь „Беломор“ по углам курит, а он в конный спорт ударился. Кто из них Гей, кто Натурал — без спектрографа поди разбери. Я просто устал на это смотреть — ушёл в свои дела — пусть сами разбраются».

Кощей Безгейский: «Лейтенант, вот вы себя считаете Геем, я прав?»

Гачишеф: «Да, считаю. И вполне обоснованно. У меня справка есть».

Кощей: «А я видел, как вы матерились трёхстопным матом перед входом в студию и на асфальт сморкались!»

Гачишеф: «Слушайте, я перед вами, гомофобами, тут распинаться не обязан. Сказал Гей — значит Гей. Точка. Заслуженный, между прочим.»

Безбровный: «Да незаслуженно вам Заслуженного дали, Голубчик! У меня, вон, знакомая, в соседнем подъезде живёт — Анька Смурфикова — Дважды Заслуженную Гейчанку России могла получить, а шиш там! А всё почему? Коррупция ваша плешь проела! В служивых кругам между прочим!»

Гачишеф:

«Ночевала тучка голубая

На груди утёса-гачиме́на;

Круто в путь она умчалась рано

По лазури G (джи)-шно, величаво»

Безгейский: «Это что вы нам тут, Натурально, устраиваете? Выступление на утреннике?»

Лейтенант: «Извините, просто Гейская сущность вырвалась…»

Эдуард: «Да не заслуженно вы! Не заслуженно!»

Виктор вошёл, прерывая этот бардак, почти превратившийся в столкновение.

— «Господа! Штрудель. Виктор Штрудель».

Всё притихли.

— «Да знаем мы вас», тихо с несприязнью ответил Кощей.

Конец четвёртой главы.