Компиляция цитат португальского поэта, мыслителя-авангардиста Фернандо Пессоа (1888-1935) об экзистенциальном непокое, жажде-тоске, искусстве и ничто

Эстетика отречения

• Чтобы создавать, я себя разрушил. Я так себя выразил внутри себя самого, что существую теперь только внешне. Я — голая сцена, где различные актеры представляют разные пьесы.

• Я вышел из себя, не знаю, куда, и остался там, забытый и бесполезный. Я что-то, что было. Я не нахожу себя там, где себя ощущаю, а если ищу себя, не знаю, кто тот, ищущий меня. Скука всего размягчает меня. Чувствую себя изгнанным из собственной души.

• Я покорил, шаг за шагом, внутреннее пространство, которое с рождения стало моим. Я вытребовал, клочок за клочком, болото, в котором остался в своем ничтожестве. Я породил мое бесконечное бытие, но вытащил себя клещами из себя самого.

• Я сопровождаю себя. Являюсь очевидцем себя самого. Мои ощущения проходят перед моим взглядом, не знаю каким, как что-то внешнее. Ненавижу меня во мне — во всем. Все вещи, вплоть до их корней в некоем таинстве, приобрели цвет моего отвращения.

Эстетика искусства

• Искусство имеет ценности, потому что вырывает нас из «здесь».

• Единственное истинное искусство — это искусство построения. Но современная среда делает невозможным появление качеств, необходимых для построения — в нашем духе. Поэтому развилась наука. Единственная вещь, в которой есть построение, — это машина; единственные аргументы, в которых есть логика, — аргументы математические. Возможность создавать нуждается в точке опоры, в костылях реальности. Искусство — это такая наука… Ритмически страдает.

• Жизнь препятствует выражению жизни. Если бы у меня была большая любовь, я никогда не смог бы о ней рассказать.

• Выражать — это всегда ошибаться… выражать — означает обманывать.

• Писать — это забывать. Литература — это наиболее благодарный способ не знать жизни.

• Для меня писание сопряжено со стыдом; я стыжусь себя, но не могу прекратить писать. Писание — это наркотик, я питаю к нему отвращение, но употребляю его, это порок, который я презираю и с которым я живу.

• Гораздо лучше писать, чем отваживаться жить, хотя бы это «жить» означало всего лишь покупать бананы на солнце…

Эстетика уныния

• Жажда быть совершенным оставила во мне бесполезную печаль.

• Все во мне рассеивается. Все моя жизнь, мои воспоминания, мое воображение и все, в него входящее, моя личность, все во мне рассеивается. Постоянно чувствую, что был другим, что чувствовал что-то другое, что думал что-то другое. То, при чем я присутствую, это некий спектакль с чужим либретто. И то, при чем я присутствую, — это я сам.

• Нет счастья без знания. Но знание о счастье несчастно; потому что осознавать себя счастливым — это осознавать себя проходящим мимо счастья, оставлять его позади. Знать — это убивать, в счастье, как и во всем. Однако не знать значит не существовать.

• Если бы я был другим, думаю, этот день был бы для меня счастливым, так я ощущал бы его, не думая о нем. Я бы заканчивал с радостью предвосхищения мою обычную работу — ту, что обычно гнетет меня своей монотонностью.

• Обычная жизнь всегда казалась мне самым неудобным видом самоубийства. Действие всегда означало для меня жестокий приговор несправедливо осужденной мечте. Влиять на внешний мир, изменять что-то, перемещать, влиять на людей — все это представлялось мне какой-то субстанцией, более туманной, чем субстанция моих мечтаний. Ничтожество, присущее всем формам действия, было с самого детства одной из любимых мною единиц измерения моего равнодушия, вплоть до равнодушия к самому себе. Действовать — это оказывать сопротивление самому себе. Оказывать влияние — это выходить из дома.

• Все есть ничто, и наша боль — его часть.

Текст составлен по «Книге непокоя» в переводе Ирины Фещенко-Скворцовой. Издательство: Ад Маргинем, 2016.