Ъ-еволюционная cNTyAuiR
"Нам теж потрібен свій Безсмертний ЧПОК"
- сказал, отрезал, наколол, воздел -
Насеко М. на пределе, но не оскуделб
; встряхнул разок
(Земли пупок)
, прислушался,
на просвет глянул,
в горчицу ляпнул,
в уксус булькнул
(аки бабулька из Зимбабве)
, влез в простоквашу,
макнул в оливковое масло,
нырнул в казахский керосин,
скользнул фламандской акварелью,
понюхал, наконец:
"А не шинелью ль папашиной..
? "
- и бросил своре без опаски
Конституционный холодец:
"О діда Кадмова напл-ід,
наві-що біля алта-рів
із молит-овним гіл-лям сидіте,
тоді як мі-місто наше, Є
, зашто-гнами, бла-бла-благанням,
фемі-ямом сповне-неб
? "
Был оглушителен в ответ
Союз Безмолвных.
Цветные лампочки мигали в глубине
зениц индоарийских,
мортиметров, бухгалтеров убийств:
"Дніпропетровськ - Дніпро - Дніпросирійськ;
потужний історичний закрут!
" -
На комариный рейд овации похожи,
да не бывает, чтоб Комбриг, и вдруг - без утолщённой кожи
(ведь кость иметь - дразнить Союз Безмолвных)
; eia eia alala, Каббала у дружка была, Шакала -
eia, eia, alala, долго мыла добела забрало -
eia, eia, alala, раздевалась догола, мандала -
eia, eia, alala, зыркала на зеркала, муралы -
eia eia alala!
Насеко М. верил всем, но Никому не верил.
А Никому в обиде был на белый свет,
согласный поучавствовать в любой афере,
тень на какую бросил Прадед Бафомет.
Насеко М. тут, Насеко М. там,
как чёрный зуд сибирских руд,
задорный срам тибетских лам,
авторитетный Мусагет!
"Над Данией дракона увидали,
дыханием одним он в лапти
превращал сандалии!
" -
reported Daily Moriarty:
"Над мушкетёрским городком
парил пузатый совнарком
- ню беспримерный, только красный галстук
над камамберными концернами болтался!
" ;
высокой журналистики урок:
неверие - порок
для щелкопёра
, святой спине кухонный нож - опора!
Посситор на обложке Time,
как ложка дёгтя, полон тайн.
Комбриг завистливо скулит
средь эхо стонущей Лилит.
А в туалете свет горит:
и кто-то тихо копошится,
как скарабей под половицей,
и чья-то серебрится тень
(от терниев одна мигрень!
) ,
и пахнет грозовым асфальтом
зажатый дверью бюллетень,
чернила капают со скальпа
на транспаранты эсперанто,
далёкий праздничный Пномпень..
- Комбриг из сна очнулся в сон:
на алтаре Серапион,
а подле с занесённой вилкой
Первая Леди Мценского уезда-
аа-аа-аа-аа
(не только песню "зда" пугает,
от "зды" великойос Муйзилка
до крови площадь прокусил)
аа-аа-аа-аа
! -
пронзителен был вопль сновидца,
но дремлют борт и проводница;
- В тугбине, бгатец Кголик, птица..!
- В кабине, братец Лис, Синатра..!
В ногах у слуг, увы, и Вы, Нетленные Психиатры,
не прочь всю ночь про-пре-смыкаться.
Кто бьётся об заклад,
кто - о дверные косяки,
бывает и о лёд приспичит
персоне грата, коль боиться спичек,
бо тимчасово славить сірники,
и всё-таки - не даст соврать дух Маты
Хари:
ещё ни в чьём репертуаре
[из приматов]
битья об Атом
не пиарили,
как если б это был ObamaCare.
Посситор грозно возвышался
над полудремлющим Насеко М
. (
точь Ночь - над фонарём, а тот - над улицей;
над всею троицей, как принято, А-а-аптека)
, дыша сугубо против галса,
навстречу австралопитеку
с фамилией чрезмерно говорящей
(если поверить камерюнкерам Лос-Квы-Аламоса)
, -
Ненужный.
Бетонный флюгер-дипломат
и подподушно-простодушный
(суть до беспамятства злопамятный)
, глодая кость орангутанга,
под адаптацию "Славянки"
к Протекторату N-ского Могола
(мельче кофейного помола)
, чьё танго,
будь оно последне-є, произошло бы (зуб бы лишний!) в Замке Иф
- из утонувшей в фимиаме Сан-Мари-ле-Бёф землянки
давал великодушно (дышлу тошно) интервью
специальным [полуночным] выпуском для тех, кто
разве только из ладьи едал на Гождество кутью
под молитву в жанре техно
. Насеко М. слушал и жевал,
лишь мысль о чём должна бы - наповал,
- однако
нечто искрилось в вязкой жиже полумрака
глаз.
Как ржаво шутит бравый Жижек, в Хайфе [тихо!] ходит сказ:
"Голда, хамас - это бумага"
. Ненужный массы брал нахрапом
(як OF-дівчину - OFF-країну)
и до обеда крепко спал:
"И Ганди не без гандикапа;
непальцем станет тот,
кого наймут отстраивать Непал"
; из бога наймита не вышло,
даже когда пришёл проситься в боги Кришна.
В сари - рыба, в Бари - дыба;
Арий Гарри - глыба глыб,
и вообще кошерный парень
(с точки зрения Эдипа)
!
Кто же нищий, если принц
по Дворцу в дырявых кедах
ходит - словно не моргая,
зёрна риса в жменьку птичью
собирая в опереттах,
на туманных минаретах
призывая Андромеду
(подставную Андромахи)
, не на честь девичью
зарясь,
заводной наш апельсин,
а на феню лалалин!
Eia, eia, alala - родила Мария Джа Ло;
eia, eia, alala - воспитала Фатима;
eia, eia, alala - начиталось Ло Видала;
eia, eia, alala - заметалось без ума,
eia, eia, alala!
О Комбриге не забыли:
в скрипе божьих сухожилий
он сверлит Килиманджаро
(на стене плакат дарёный,
не посмотришь в ус китовый,
щолумбійців-дексіканців треба..треба?..надо! - чаще
призывать в ветеринары)
зубочисткой альтруистской
; с Бамако братается Воронеж,
на Шарко надев колпак Садко
- полумесяц бантиком
на реабилитации
над пустыней Ливийской,
над овчиною завалящей,
по соседству с триединым среди паутины непреходящей,
Создателем Долгого Ящика
и Кармической Нации
Элефантины Марго,
Герцогини морга,
уморительно Ту-Ту прозванной
(Туберозою Туберкулёзною)
в оч-чень ту-ускло освещаемых гримёрках;
где можно не только услышать казусы бельм военторга,
но и встретить приятеля из Неузнаваемых
после матричной перезагрузки,
разбитного гаагца в гавайке,
На-ВОЗ-ника,
оседлавшего
[укротив предварительно, дичайшую]
трясогузку.
Бывает, мысль загадочна,
и будучи повторена
четыре сотни тридцать раз и два
- не станет от того черства;
наоборот
, сочнее
entre côte
.
"К бом-бом..апчхец! -
к бомбоубежищам приставить канареек!
" -
Совет единогласен,
Красноречивый Стульев слово взял:
"Без Вас, Комбриг, не борщ сварил б Мясник, а квас!
" -
Насеко М. суемудро ухмыльнулся:
"Какие пчёлы?
Дроны среди пасек
куда нужнее Уйкумене!
" -
Совет, cморгнём, у ног.
На тех - ногах сиречь - вьетнамки,
брониро-
ванные
от Only-Courtesan
как полагается Комбригам,
Кресто-носцам, Сково-родам и пр_отчим
Коккам Неприкосновенным:
"Не устеречь из устья речь!
" , -
Bacteria Immunis
, подаренная Робертом де Ниро,
почётным членом профсоюза
Тэк-тэкб-таксистов
братских бль..Уз,
бурлит в чьих венах битлов джус;
нестриженные ногти, кетчуп (марки "Корчин")
под каждым - Насеко не теряет время даром:
не уцелеть в Москве китайским писсуарам!
"Мечта, друзья, должна быть влажной!
Кстати,
цитата для объедков журналистских
- подать им на лопате, не иначе;
доступно изъясняюсь, Стульев?
" -
поля поднялись непоколебимой тульи:
"Jawohl, meine Kohl!
" -
не так уж вдруг, тычок в стекло;
клюв, разумеется
- был стеклодув умелец знатный,
коль что и дул, так сок томатный,
на берегу залива Эйсселмер,
не гой, в пол-чайной ложки кхмер,
спросонья тюрк, к обеду зулу,
под вечер мамин сибиряк, а ровно в полночь, словно по аулу
по подвортням с некоторых пор Обетованным
ходит Пингвин, мечтающий купить Акулу
за миллион
кустарных репродукций череповецкого Баал-вомбата Листа,
- не Ротшильдам толкнуть, eia eia alala, а Вассерманам!
Рюмка рома - бункер ёмок;
детки в ветхие розетки,
как в Заветы меж страниц
фаланги
- прячут голубиц
и бумеранги.
"Вернись же к клюву о стекло,
ты, с удовольствием читавший де Лакло!
" -
любой голландский Пеликан
научит Морзе за стакан,
за, пых, за-тяжку Альбатрос
предупреждает токсикоз.
Комбриг на птиц смотрел сквозь вилки
неравноострые зубцы
ещё в гримёрке у Дафнилко,
ножом лаская голубцы.
Груди два глобуса кровавых
гранат давили как октавы
в крахмальных душах лопухов;
воспоминание столь живо,
Насеко М. возжелал Огнивом
крестить октябрьское Солнце:
"Звездой креста не снять с торгов"
- шепнул волнам беззубый бонза;
чего физически Комбриг,
переживая вновь Блицкриг
, увы, услышать бы не смог,
кабы не Сыромятный Джонсон
- передовичный шорох дрог сквозь маков смог пронёс Небдинарог,
простыни (!)
слиплись.
"Не-сметько-нчатьпо-ка-ка-пель!
" -
плешивый Пан сверлил свирель,
сквозь липы соснам поддувало.
Чибис,
заветный как Апостол
следил за репетицией хорала
под древним, как Кибела-мать, названием - "Предлог"
(Дафнилко умысел не зол был -
спорынья осаждала полбу,
в связи Конфузия случилась -
таланта впредь не сдержит силос!
) .
Насеко М. ухо [было] не из стойких,
всегда держалось, хоть на пол-копытца - в стороне,
и самый хилый толк, как на веретене у Роженицы
- оплёванной истории сухарик-роговица,
подкрашенная лаком для ногтей
(посудомойке к Рождеству подарок,
образчик конфиската у кухарок)
в 52 оттенка жжённых разве_дроном кирпичей
. "
Вернись в Сорренто, автор!
" - крик души,
бежавшей из Сало в Виши,
к пиявкам.
Eia, eia, alala - ночь бела в рубашке замерла;
eia, eia, alala - на затылке Чебурашки след весла;
eia, eia, alala - дух лебяжий на закрылке скакуна;
eia, eia, alala - экипажем Цокотуха к мироедству приговорена;
eia, eia, alala!
"Нехай це стане Українським Ква-дрочен-то!
В конце концов,
что Партия внушала верным диссидентам?
Не всё то газ, что вне противогаза.
Не всё, что УК-нет - уголовно!
Не суто Кодекс безумовним
повинен бути; й послідовність
- озна-ака неде-мокра-тичної систе-еми,
тобто..разом!
" -
СОЦ'ЯК-ЛІЗМИ
! -
"Нет, сволочь, нет - который раз!
? Вы из-би-ра-те-ли, а не спе-мать-яд-рё-нац-наз!
Чтоб гим[ы]н выучить - и там
излишня чёрт-те-призма,
а вам, сыть, слово повторить,
в том буквой меньше даже, чем в вашей незабвенной опечатке
- вы не в корсаже в Эрмитаже и не на стройплощадке!
" -
Комбриг сорвал с замёрзших стоп перчатки.
- Васё Сасрыцесво, посиворись?
У делагата МАГАТЭ
из заднего кармана брюк
торчали плоскогубцы
заманчиво, как клюква
в лопухах.
Никто уже не верил в Крест и переносчика крестин, но все объедки
(как бонус к ассорти просроченных "Пятёрочкой" вакцин по спецзаказу МО АТБ)
неизменно
доставались
Псевдо-Грише
(правдоподобней:
"врождённой псевде Гриши доставалось всё
" ) .
- Васё Сасрыцесво сидеся?
Заведовал его меню не узуфрукт какой-нибудь , а сам Гило ла Тук,
замглавтюфяк из Ордена Романских Сластолюбцевб
, рангом Великий Инкондуктор,
любую мысль выражающий в стихах,
рождённых частной армией приматов,
всю жизнь вплетавших флаги в букли
ренегатов.
Психоанализ - лиф с физалисом,
бакшишем
- Васё Сасрыцесво обомо-риви-рись сёгоня, и раньсё пиросири..!
. Комиссия в беседке
у Саркофага
єХотепа
вокруг Булгакова
за руки взявшись и вприпрыжку
хороводила
под балалайки гангста-рэпа.
Миша жонглировал мормышками
без передышки
(на полглотка было дайкири)
, пока с лица не сняли слепок;
как только гипс достигнул подь-иди-ума,
в глазах у Демиурга вспыхнул
ханский огонь:
"Па-род-и-я"
- для комиссионных душ
последним стала словом
и Завещанием
Хрустального Борца
с блестящей бронзой носа
на Гималаях шелухи
близ Берега Кости Очковой,
четвёртым валом постного борща
омытого в безлунной бесконечности..да-да..опять и
снова..сын трижды пятый, дочь седьмая Иова.
Eia, eia, alala - верьте, черти
, в Add-пущение козла;
eia, eia, alala - знайте, спрайты
, что текстура вас пережила;
eia, eia, alala - пей, гроссмейстер
, горькую за Брест гидроузла;
eia, eia, alala - пой, покойник
, сколь банальна нац-иона-ль-ность зла
, eia, eia, alala!
Лишённый в детстве честных правил дяди,
Комбриг в опт-рочестве бесчестном
впаял себе негласный Кодекс
("негласный" - это из согласных)
, в каком средь заповедных обратимых
одним из первых значилось такое:
"НСрТЬ"
(подобно фонетически лопатке детской,
песок набравшей,
стену возводя от
ме-е-е-е-е-е-е
-ексиканцев)
- что вплоть до малой и латинской соблюдалось
[аж] тысячу четыреста и девяносто без чего-то лет
(So right, so clear, my dear, that's not so long
compared to Operating Thetan
б )
. Пионова-я[ яма ]и-
рония[хе, письма] во взгляде у и-
ндийского посла в и-
зысканном наряде,
косарь-и-дымдотла,
с Небезызвестным вновь в местах Небезопасных
встречающего-ся;
аки босой Крылов - гуся,
приветсвуя сплетеньем рифм
Охотника из тех, которые
когда с зениткою, то - на локомотив
. Посольский генофонд тянулся
(от табора до санатория)
от Дранакрабипала
(о ком не слышал разве только черноморский краболов,
чей мир был исторически сведён к Дакини Боссом
искуш-ингуш-ениям
и к плову меж страничек Часослова,
среди семи из Всеблагих Дизайнерских Решений)
до Саватара Битилуччи,
камертониста-виртуоза,
первопроходца в каминг-ауте спермотоксикоза
и основателя нематериальной премии
Гал-люци-цина-нано-гении
(Вите Ненужному тягаться, словом,
во злополучно-лучшем случае
с Серёженькой Ковровым)
; улитки след - тянулся генофонд.
Однажды на рассвете - в накуренной куриной слепоте
Насеко М. предложил мусьё Акроним "Capri Mont"
- преображенное в Сковороде, расслышал Крестоносец не иначе:
названье Острова талантов и
то, что перед "блан" встречалось раньше
в Дни Сурка.
"Ночей Виваче
проходит нонче в вечной мерзлоте
у них, несломленных колосьев,
сожжённых на конфорках Азовстали,
каких не уберёг бы и-Иосиф.."
- решил Насеко, что в детали
вдаваться станет контрпродуктивно:
[без смердобрядческой "сиречь" и тут не обошлось]
передовицы "Nullae Concessiones!
" ,
а в буду..вулуб..ёпсель-мопсель..КУЛУарах
"Берите всё, что жадничать - и чем, пустыней?
Таки не глобус!
Глобус пахнет дыней,
а коль уж дыни - шароварами..
" [здесь мог быть непритворный вздох,
да шин гора, под нею мох
и твердь двора "Мариенгофб
" ]
Умней быть мудреца несложно,
куда трудней благонадёжным
остаться под фамилией Рабов.
Насколько чёрствы те сердца,
что крестят деток от крестца,
настолько нежны те хребты,
что верят в честность нищеты.
Посситор вёл на водопой
всю свиту по пе-ре-довой:
митрополита полтора
(в пути разлито полведра)
, один контуженный танцор
(волок таинственный прибор,
без кнопок, лампочек, антенн,
но бьющий громче, чем Биг Бен,
молчальных звонов
семь за час)
, четыре продавца лимонов
(влачивших чёрный контрабас)
, шестнадцать трезвых аксакалов,
кативших восемь кардиналов
(завёрнутых, под гриль, в фольгу)
, Гуй Шо (сенсей и свёкр Шойгу)
, детей украденных ораву
(в "Артек" поехали на Яву)
, которые несли удава,
голодного как Соломон
(сплошные жилы - Пинкертон
) ;
один безоблачный хасид
(весьма техасский одессит)
, квинтет героев порнобасен
(и лебедь ведь ракообразен)
, международный журналист
(на Фаэруне он Арфист)
, тринадцать депрессивных кокни
(навек до ниточки промокли,
пересекая вплавь Ла-Манш,
стараясь не попасть под баржи
несчастных, выигравших карт-бланш)
, их возглавляющий метис
(если в пижаме - на демарше,
если в горшке, то кипарис
) , -
а также:
глухой коллектор-трубадур
(от Койня в дар снискавший перекур
из заячьего холодка да под горячку воробьиную,
абонемент фальшмаршальский в погранвойска на Байконур
и ночь с неомарксисткой-балериной,
и это, людоньки съедобные, не всё)
, якут Зергут, читавший Мацуо Басё
на память [так, словно Маяковский босиком
читает сам себя, встав в медный таз
с ракетным кипятком]
, две тысячи и двадцать две румяных плаксы
(их пуповины, госзаказ,
пути сплетали каждые 13 дюймов
в удушливо-едином макраме)
да двадцать три стенд-ап-штурмовика
и три пик-ап-сапёрши в сафьяновых сапожках на меху (
помнишь, бурят, Чернобыльских дворняг?
) [
так стройно рифмы плыли - и?
] ,
котят, топиться, мчалась уйма,
мурлыча в беззаветном буриме
(два месмерических торчка
исход остановить кошачий
напрасно си-лили
-сь,
тыча поломанным зонтом в набитую костьми подушечку для стоп
Того, Кто Наверху
Рыбачит)
, то в авангарде, то на фланге, бывает, поддувает и в хвосте - Эзоп
(не исторический, не антикварный
- не вакуум сей Аввакум, чтобы чуть что - и "на щите"
перед редеющей толпой коленопреклоненно-солидарных;
бесстыдства ступни лижет стыдоба)
, два следом сталкерят столпа,
профессора сиамские семантики и их ручные глухари-жеманники
(гениальность разделяет истину в глубоком декольте)
, после Великого Консти-туци-о-онного Нокдауна
(в инструкции к сковородке
не упомянутого)
стала задачей чьей
разработка неиссякаемо-непререкаемого
понятийного аппарата Теории Респауна,
с какой бы хай и спид и брод:
Гермафродитный Убик-Рубиквей
(Понтифик, благо, Бегемот)
the Twinniest Peaks' the Deepest Throats,
your heroes on the landing;
cloning the leaks for horny Lord, who gloats
in fear of not pretending
with multidimensional spoonful of Longstanding
Sayings
and heartful lack of comprehension:
Eia, eia, alala, ask Allah
since you've lost y'Amygdala.
}ж{}ж{}ж{}ж{
ёза изучение любимых бабушкиных поэтов желательно браться раньше, чем "не станет" бабушек, независимо от того, как давно не стало поэтов.
ёи-ишь, чего захотел - без комплексов! Без комплексов, милок, никудыть!
ёfor the Desperation of the Regulators!
ёOrdre Voluptueux Romain, for turks, though Ordinul Sensualiștilor Osmani in Trans[g]nistria
ёIn 2016, Malians experienced unprecedented strong wave of shame - not so much because of the cinema industry products which supposed to carry their flag throughout and across the self-proclaimed Metropoles, yet for their own careless attitude towards Authentic Cultural Concepts.
ёMary & Gog's