Ален Таннер: тихая мощь швейцарского кинематографа
Серия рецензий на фильмы несправедливо забытого швейцарского режиссёра Алена Таннера, получившего популярность в эпоху политизации кинематографа (60-70 годы). Творчество его, поначалу связанное с «маем 68-го», постепенно уходит в тихое размышление о пустоте и растерянности. Все персонажи его картин растерянно куда-то стремятся, убегают, растворяясь в облаке безысходности и прекрасных мыслей.
Фильм №1: «Шарль мёртв или жив» (1969).
Удивительно, как мало написано об этом чудо-режиссёре и его фильмах, притом что картины эти шикарны и есть в свободном доступе. Первый его полнометражный фильм — «Шарль мёртв или жив» частично был оплачен телеканалом с одной лишь договорённостью, что в течение года он должен был идти только по телевидению, и только затем — выпуск в прокат.
«Шарль мёртв или жив» — это не только первый художественный фильм Алена Таннера, но и важное событие в истории «страны без кинематографа». По словам самого режиссёра, кино в Швейцарии существовало до этого только в документальном и учебном формате. Насколько мне видится, его первый фильм стал тихой классикой, будоражащей умы только самых любопытных, способных найти сие в просторах интернета.
Картина спокойно окунает зрителя в нервные, но внешне тихие размышления главного героя Шарля, сбежавшего из дома после столетнего юбилея своего промышленного предприятия. Под возгласы лихорадочного музыкального сопровождения он покидает всё, что было нажито им за жизнь и уезжает с весёлой парочкой энтузиастов навстречу богемному образу жизни. Всё кажется ему ненужным и бессмысленным, и гложут вопросы о смысле того, что происходит.
Несмотря на неспешные размышления главного героя, фильм отнюдь не кажется затянутым или скучным. Пропитанный тонким юмором, он западает в душу задумчивого зрителя и даёт интересную пищу для размышлений. Занятно, но довольно занудный по натуре Шарль становится персонажем, за которым любопытно наблюдать. Он предстаёт жертвой системы и правил своей семьи, и жертвенность его пропитана философскими рассуждениями и наболевшими вопросами, которые поставит перед собой и наблюдатель.
Фильм не уступает по глубине представителям французской «новой волны» и становится для новичка чудесным открытием. Его непопулярность лишь увеличивает восторг от найденного сокровища, коих, наверно, так много, потерянных и незаметных.
Фильм №2: «Саламандра» (1971).
Второй игровой фильм Таннера считается первым большим успехом швейцарского кинематографа: 50 000 зрителей в Женеве и Лозанне, 200 000 в Париже и более миллиона в мире. Картина была показана на Каннском кинофестивале и отмечена на фестивале в Берлине. При этом сам режиссёр картину удачной не считал, её фурор стал скорее нечаянным происшествием, чем намеренной удачей.
«Саламандру» сопровождает простой сюжет: он будто случайное дополнение к свободному образу главной героини. Журналист Пьер и писатель Поль берутся за сценарий по мотивам уголовной истории о девушке Роземонде, обвинённой в попытке застрелить своего дядю из армейской винтовки. После короткого разговора двое решают: Пьер проводит расследование, а Поль придумывает сюжет.
Всё идёт не по плану. Девушка сама не в курсе: кто она, что она, и почему она совершила тот или иной поступок. Она просто работает, увольняется, живёт, а потом снова работает. Ключевые кадры фильма, вероятно, те, где Роземонда идёт по улице — уволенная, освобождённая, безответственная, с шальной улыбкой. И главным достоинством картины становится именно она, эта шальная улыбка сумасшедшей девицы, которая отовсюду уходит. Всё, чего она хочет, это сохранить независимость и нравственную цельность.
В «Саламандре» всё складывается из критики общества и системы. Персонажи — отличный тандем жаждущих независимости. В их мире приходится работать маляром или продавщицей обуви, чтобы делать то, что хочется. А когда ты немного «с прибабахом», как говорится, вся жизнь не в радость от таких ограничений. Герои «Саламандры» — неадекватные, броские, сумасшедшие. И если есть тому пример, то это сцена, где Поль признаётся жене, что изменил ей. Жену это не
Несмотря на очарование и мастерство актёров, сценарий, написанный Таннером в сотрудничестве с Джоном Бергером, порой, позволяет заскучать — хронометраж великоват для изложенной идеи. К счастью, это единственное, что мешает просмотру. Досмотрев картину до конца, остаёшься вполне рад растянутому удовольствию, а далее — приятный разбор полётов — смакуешь увиденное, разбираешься в персонажах, вспоминаешь цитаты.
Фильм №3: «Середина мира» (1974).
Ещё во время съёмок «Саламандры» Ален Таннер начал искусно обманывать зрителя: жанр детектива, поставленный поначалу во главу повествования, к концу оказывается совершенно незначимым. Так же он поступил и с мелодрамой «Середина мира», оказавшейся не то политическим высказыванием, не то молчаливым размышлением на тему пустоты этой жизни.
«Середина мира» умело обрамлена значимыми фрагментами. Наблюдая роман успешного инженера и
Но главное внимание — главным вещам. Акцент фильма, который мог бы быть поставлен на политику или же факт измены главного героя своей жене, направлен, скорее, на занятия любовью и душевные разговоры, которые, однако, ни чуть не приближают главного героя к пониманию своей любовницы. Благополучие, ожидающее их двоих, выставляется в неприятном и безрадостном свете. Обеспеченная жизнь с пустыми глазами врывается в душу влюблённой официантки и даёт ей понять всю безвыходность, беспринципность и ложность такого выбора.
Картина Таннера предстаёт перед нами в
Фильм №4: «Иона, которому будет 25 лет в 2000 году» (1976).
Беспросветность картин Таннера трансформируется в фильме «Иона…» в яркий нарратив с многочисленными сюжетными линиями. Этот фильм не похож на предыдущие картины швейцарского режиссёра, он вклинивается разноцветным пятном в его мрачную «поэтику пустоты». Насквозь пропитан оптимизмом: радует яркими красками и живыми персонажами, неунывающими ни в каких жизненных обстоятельствах.
Герои фильма — восемь бывших бунтарей — альтернатива людям, безразличным к социальному положению рабочего класса. Прошло 10 лет после «мая 68-го», но бунтарство в них не утихло. Скорее, в каждом герое чувствуется надежда режиссёра на новое, иное общество. Наивное противостояние системе превращает фильм в болезненное и комичное высказывание человека, утратившего надежду.
«Иона…» преисполнен трепетными монологами и заинтересованными речами: здесь много примечательных цитат и цепких шуточек. Стоит напомнить себе о том, каким был май во Франции 1968 года, чтобы чётче воспринять такой наплыв информации. За два часа Ален Таннер успевает с головой накрыть зрителя волной иллюзии, в которую он верил.
Элементы комедии в фильме удачно провоцируют реципиента на интересные мысли, но в то же время облегчают эмоции от увиденного. Комедийность сюжета быстро забывается и не оставляет переживаний в сердце зрителя. Тем не менее, эта сказка ХХ века считается самой известной картиной Таннера. Она вошла в историю как интересное политическое высказывание о крахе надежд на обновлённый мир.
Фильм №5: «Мессидор» (1979).
Это road movie предстаёт перед нами в странном свете, как будто точки прицела, кульминации и развязки здесь вовсе не существует, а замысел всего произведения — показать отсутствие жизненного контекста главных персонажей. Бесцельное похождение двух странных и некрасивых девчонок становится картиной, рисующей пустоту и одинаковость окружающего мира.
Героини лавируют «на грани невозвращения», стремятся туда, где обратной дороги уже нет. Само их движение исходит от невозможности остановиться и найти своё место в мире. А самое страшное судя по их диалогам — это бесцельная жизнь, в которой всё одинаково. Девушки решают странствовать автостопом и шутливо называют своё путешествие игрой со временем и пустым пространством.
В большинстве моментов неопрятный реализм повествования отталкивает от утончённого замысла режиссёра и обращает внимание зрителя на двух несуразных и не блещущих интеллектом барышень, убегающих скорее от глупости, нежели от ума. Тем не менее сам Ален Таннер, очевидно, испытывает симпатию и близость к своим персонажам. Потерянные среди монотонного шума машин, они внутренне изолированы от внешнего мира, жителям которого они завидуют, но также и презирают их. Страдая от голода и изматывающей дороги, они начинают видеть мир отчётливей и осознавать, что нормальность, присущая людям — это странное проклятье, делающее всех их рабами привычек и чинов.
Ален Таннер комментировал картину следующим образом: «“Чернота» — это действительно ощущение, которое соответствует социально-экономическим отношениям в обществе. Уже название «Мессидор” — месяц жатвы во французском революционном календаре — заложены невеселые ассоциации. Пустота — вот что присутствует постоянно, и героини ее явственно ощущают».
Любопытно наблюдать здесь знакомые метафорические образы. Режиссёр намеренно показывает в конце картины образ реки, что можно трактовать по-разному. Но ярко вспоминается роман Гессе «Сиддхартха», где река ассоциируется с душевной пустотой, мимолетностью жизни человека. Такие молодые, но уже уставшие от жизни, героини фильма «Мессидор» видят весь ужас своего нынешнего бытия.
Фильм №6: «На расстоянии световых лет» (1981)
Прибегая к символам, аллегориям и прочим (не слишком кинематографическим) способам воздействия, Ален Таннер продолжает свою песнь о пустоте непонятно, но завлекающе. На этот раз перед нами негостеприимное кино с минимальным количеством реплик, экзистенциальное размышление о разрыве с обществом и стремлении к свободе.
«На расстоянии световых лет» неприятно поблескивает жестокостью древнегреческих трагедий. В центре событий — обреченный на неудачу вызов Небу, Творцу. Но и не только это. Странная кинопритча метафорическим языком показывает земные проблемы существования творческого человека, который часто противостоит сложившемуся мироустройству. Как будто ограждая творческих людей от «наказания», Таннер показывает зрителю чем чревато отторжение от общества. Превращаясь в индивидуализм, а затем в гордыню, оно вызывает деградацию и наказывает обладателя за неправильное видение этого мира.
Таннер наблюдает, созерцая. Убрав лишние разговоры, он намеренно обращается к мифологии, общается знаками и символами. А это провоцирует на прочтение соответствующих материалов и превращает фильм в тот вид искусства, для понимания которого недостаточно просто посмотреть — нужно углубиться.
Для полноты анализа картины важно не преминуть ознакомиться с первоисточником (роман Даниеля Одье «Дикая дорога»), да и в целом успеть почуять ту тропу, по которой следует творчество Таннера. Режиссёр прячет за кадром массу ассоциаций, и, словно подтягивает зрителя до своего уровня, позволяя ему найти смысл самостоятельно. Потому-то просмотр может затянуться, а после — спровоцировать новый просмотр.
Фильм №7: «В белом городе» (1983).
«В белом городе» — это своеобразный «отпуск без конца», который зажжёт ваше любопытство изощрённым операторским мастерством и идеальными цветовыми решениями. Весь фильм — невероятной красоты картинка, разбавленная меткими фразами о жизни, счастье и любви. И всё это под сопровождение пронзительного саксофона Барбье.
Главный герой, решивший прервать тяжелую жизнь моряка, останавливается в случайном городе Лиссабоне. Здесь он снимает на камеру всё, что видит. Здесь он встречает свою вторую любовь. Легкие движения камеры показывают нам весь переплёт его желаний. Запечатлев мимолетное, он останавливает время бытия и откатывает стрелки часов в обратном направлении.
Этот же герой пишет в письмах простые прекрасные слова. Он просто размышляет, и делает это тихо, размеренно, прекрасно: «Мне хорошо. Я свободен. Я ничего не делаю. Я не в отпуске. Ведь в отпуске ты что-то делаешь, как-то организуешь своё время. У меня иначе…» В синеве ночного Лиссабона они доносятся до зрителя настоящим произведением искусства, картиной маслом, вскипевшей вдруг бурным молчанием красок.
Фильм №8: «Пламя в моём сердце» (1987).
После долгого рассказа о Швейцарии и её месте в общемировом и общекультурном пространстве, Ален Таннер начинает размышлять на более интимные, откровенные темы. В центре картины — женщина, одержимая неподконтрольной страстью. Соединяясь с бесконечным одиночеством эта страсть превращается в безумие, страшную зависимость от сексуального партнёра. На её примере перед нами предстаёт ужасающая картина невозможности быть самодостаточной личностью. История девушки показана в расплывчатых чёрно-белых тонах, и в этих оттенках она обретает мягкую приглушённую серость и неповторимую красоту.
Редкие реплики выжимают лишь самую сочную дольку смысла, а тягучее и молчаливое пространство фильма заполняется массой эротических сцен, раздражающих и восхищающих одновременно. Но бесспорно одно — картинка просто потрясающая. Некоторые моменты фильма поражают глубиной кадра и мастерством заложенной в них мысли (сцена с зеркалом, к примеру). В итоге смысл показанного улетучивается. В воспоминаниях остаётся неповторимый режиссёрский стиль и тяжёлое ощущение потерянности главного персонажа.
P.S. Эротические сцены преобладают.
Фильм №9: «Призрачная долина» (1987).
Фильм о том, что предшествует работе над кинофильмом, о поиске вдохновения и невозможности объяснить творческое чутьё. Картина начинается с интересных диалогов о киноиндустрии 80-х. Герои размышляют: то, что должно быть произведением кинематографического искусства, постепенно превращается в завод по производству пустоты и бессмыслицы. Миллионы этих сказочек трансформируются в серую, ничего не значащую массу. И, конечно же, главный герой пытается избежать этой незаметной участи творца. Работа над фильмом, тем временем, превращается в работу души, а творческий процесс пересекается с реальной жизнью.
Разом просмотрев драмы Алена Таннера, улавливаешь единое настроение тихого размышления. «Призрачная долина» среди них выделяется зрелыми мыслями об опыте творчества. Режиссёр передаёт зрителю чувство растерянности, из которого рождаются мысли о новом произведении искусства. Фильм получился тихим, невычурным, как и многие у режиссёра. Он как будто делится каким-то секретом, чтобы зритель любовался и созерцал, причём под хорошую музыку.
Фильм №10: «Человек, потерявший тень» (1991)
В названии картины, по словам режиссёра, обыгрывается мысль французского философа Жана Бодрийяра. Человеком, потерявшим свою тень, называют человека опустошённого, творящего неизвестно для чего, не верящего в идею — объясняет название один из персонажей. Так, собственно, и происходит.
В центре внимания писатель Поль (растерянный, живущий без идеи) и его жена (уверенная в правоте своих мыслей). Два персонажа интересно противостоят друг другу в плане мужского и женского видения одной и той же проблемы. Показательным становится монолог Поля, обращенный одновременно жене и всем женщинам: «Вам хорошо, вы как бы из одного куска, из одного материала. Но на свете не одни чувства! Всё разложено по коробкам: дела сердечные, мировые проблемы, чувства, секс». Ссоры между мужем и женой в этом фильме окутаны уютным реализмом, показывают какие разные существа — женщины и мужчины.
При этом Таннер оставляет главное на уровне ассоциаций. При просмотре возникает множество вопросов, догадок и желаний связать фильм с прежними, тем самым найдя ответы. Но, прикасаясь к произведениям творца и желая постигнуть единую линию его творчества, нельзя не понять одну простую истину: «Поэт — не электричка». Эта фраза становится неопределённым, но единственно верным ответом на многие вопросы читателя или зрителя, оставляя секреты художника в тайне.
