Неуверенная поэзия: выпуск 2
Каинов камень
Булыжная мера всходящих побегов,
Разянутый рот каменистого брега,
Язвяще-погибельной ранней весною
Желанный цветок, из раскроенной дёсны
Чрез Каинов камень пропустит лист.
Не знающи брега и темени ближних,
Воды хлебавши край не початый
И лилий нежных, и пластик черпавши
Бранятся весла
Между собою
За службу верную
Господским прогулкам.
Кому рулить, а кому подсобно
Велюр озер
Загребать ложкою
И в споре близят
Свою погибель,
На скалах
Что нежит
Каинов цвет.
Занять души бережливость
Занять души бережливость для дней неизложенных театром светил и теней, стянутся под маской бесстрастия с кровати о мшелом запахе
И вытянуть с чашки напитком и взвесью предсказанный завтра дождь.
И снова занять бережливость, и вновь прикарманят тень побором небесного пламени,
Еще один день пожеланий прохожим запуганным лыбой,
Одеться теплее и ярче, мне ночь подсказала решение проблемы кофейных гущ.
Зной занялся у крыльца
Зной занялся у крыльца, жрет и мечет дальний кречет. Покусился на тельца.
Пядь на пядь — насест для птицы. Телеграмма для меня?
Разложился расстегай. и клюет свою ламенту. И восходит, и нисходит, пляшет гаммы — не пойму?
«Вот в
Вашей маме паровоз передали по наследству,
Возы прямо, вожжи врозь.
Вот и снедь моей печали — у соседа телемост, и болтает, дальновидный, с упокоенной родней
Сам не свой, занятный вечер — клещи тянут за корму, а в саду занялся пламень
Ах, петунии пожрал! А осокой погнушался, подавился камышом.
Нет дороги от крыльца, безраздельна, своевольна ваша новая тоска
Для воскресных любований мною сорван астроцвет из пеплища, что был садом. Ну, прощайте, были рады»
Темень пляшет у крыльца, тычет в бездну нос понурый. Вот пожеванный Телец, утащили Альдабрана когти клятой-клятой птицы, и откуда астре взяться на снедаемом пеплище?
Чешская люстра
Мне стала являться домою капель
Крошится, линяет Чеширская люстра
Ах был вернисаж и гости сгрудились
Под кубком о ножек осьмих
Венчались и медь, и хрусталь.
С навеса ужаленный шёл под венец канат скипетральный, резиной повитый. Поверили блеск наводить и уют — собрались и вмиг разбежалися гости.
Теперь только копоть и тусклый опак,
Хромает и кренится старая люстра,
И в мареве комнат хрустальный фрегат и зависть соседей рыдает стерильно.