Create post
Poetry

Юго-Запад Петербурга в оптике поэтической автоэтнографии

Роман Осминкин

Как ввести в искусство и литературу казалось бы обделенный по сравнению с перепредставленным в культуре (перебургский текст и петербургский миф) историческим Петербургом один из спальных районов северной столицы — Юго-Запад? Поэтическая автоэтнография с привлечением анархокраеведения может на основе и без отрыва от вашего жизненного опыта помочь перформативно учредить локальную идентичность и мифосотворить образ места, заземляя их на ваше биосоциальное тело, становящееся медиумом изобретаемых на ходу трансперсональных нарративов. Например, Юго-Запад недорепрезентирован в культурном поле просто потому, что до 1970-х годов и не было никакого Юго-Запада. Но что значит не было? Не было панелек 600-й серии, известных как дома-корабли, не было бело-зеленых девятиэтажек 602-й серии, в одной из которых Роман Сергеевич — оно же Ромочко Ольговно — прожило более 20 лет своей социобиологической жизни. Как не было красно-желто-белых панелеек 137-й серии — в народе «попугайников», а в советской градостроительной науке, это были дома экспериментальной раскраски на основе методов семантического дифференциала, взятых из психологии и теории построения математических связей между определенными признаками зданий и настроением, которые они формируют у возвращающихся с работы в свой спальный район советских граждан.

Трамвай из Стрельны на проспекте Стачек. 1965 год
Трамвай из Стрельны на проспекте Стачек. 1965 год

Но Юго-Запад, как и любой другой район, это не просто дома и жители, живущие в них, это земля, вода и воздух, на которых эти дома построены, которой омываются берега вокруг них, чем дышат жители. Отсюда, поэтическая автоэтнография должна быть основана на природокультурных фактах, выражаясь словами нашей Донны Харауэй. Для Юго-Запада, главным таким фактом становится литориновый уступ — граница между древневнебалтийским морем и берегом Финского залива, по которой издавна проходила чухонская дорога, превращенная Петром 1 в Петергофскую першпективу, сравниваемую современниками с дорогой на Версаль. К 20-му веку Петергофское шоссе было наполовину урбанизированным пыльным трактом, обнажившим — особенно после революций и войн — свои противоречия между великолепным прошлым — романтическими руинами усадеб и парков — и одичалым/пустынным настоящим, позже дополненным советским утопическим воображением (на послевоенных генпланах Ленинграда Юго-Запад рисовался как приморский рай садов и пляжей и морские ворота в город с большим красным заходящим солнцем).

Воронцовская усадьба. Парк Новознаменка после ВОВ.
Воронцовская усадьба. Парк Новознаменка после ВОВ.

По этой границе между руинами и морем, былым великолепием и болотом с камышами, как режущая кромка, как трансцендентальный аппарат проходил трамвай (у Гумилева трамвай — огненная колесница). Возьмем например Александра Блока, который катался на Оранэле (пригородный электричка-трамвай) от Нарвской заставы в Стрельну последние два лета своей жизни в 1919-20 годах вместе с Евгенией Книпович — в постпатриархальной традиции называемой «последней любовью Блока», а в реальности бывшей известным советским литературоведом. Блок писал про эти прогулки на трамвае в дневниках: ". «Мой день ужасен. Мерзость левого берега: путиловщина, Привал, Сергиевский монастырь, болотистое море, пустынная чайная, пустынный тупик трамвая, болезнь, сапоги, шинель, насморк. Усталость до потери головы. Глухой сон». Книпович писала: «У меня осталось странное впечатление, что трамвай этот всегда был пустой. И никто, кроме нас двоих, на конечной остановке не выходил и не входил, и мы почему-то (чтобы быть «на воздухе») садились прямо на площадку, спустив ноги на подножку.» Там они бегали, купались, загорали среди заросших каналов и столетних лип, среди эстетики распада, пока природа еще не поглотила бывшие имперские фасады. Но уже тут мы замечаем, что Юго-Запад, который Блок и Книпович видят, сидя в пустом трамвае, свесив ножки — это болото, камыши, пиявки, это мерзость левого берега, крапива, сырость, море!

Петергофское шоссе. Трамвай ЛМ-57.
Петергофское шоссе. Трамвай ЛМ-57.

Перенесемся во времени в 1960-е. Молодой Иосиф Бродский едет на трамвае в ту же Стрельну (и я знаю на каком он едет трамвае — на 36-м трамвае, чей полуторочасовой маршрут я не раз преодолевал, катаясь в детстве с Юго-Запада в разные театральные и поэтические кружки центра Питера). Бродский, конечно, тоже не видит за окном никакого Юго-Запада, но что он видит? Вот его раннее неопубликованное стих-е про поездку на трамвае (отрывок).

Описание утра 1960.

Как вагоны раскачиваются,

направо и налево,

как пригородные трамваи

возникают из–за деревьев

в горизонтальном пейзаже

предместия и залива, — я все это видел,

я посейчас

все это вижу:

их движенье то же,

остановки их — точно те же,

ниже воды и пыльной

травы повыше,

о, как они катятся

по заболоченному побережью в маленький сон

в маленький свет

природы,

из короткой перспективы

увеличиваясь, возникая,

Пусть останутся краски

лишь коричневая да голубая.

Соскочить с трамвая

и бежать к заливу,

бежать к заливу,

в горизонтальном пейзаже

падая, утопая.

Ну то есть понятно, что Бродский как и Блок тоже не видит Юго-Запада, но видит горизонтальный пейзаж, заболоченное побережье, остановки ниже уровня воды и т.д.

Кольцо трамвая №56. ул. Маршала Казакова. 1980-е.
Кольцо трамвая №56. ул. Маршала Казакова. 1980-е.

И вот — в 1970-е — Юго-Запад наконец-то возникает как место для жизни (или, скорее, сна) ленинградцев. Его намывают и намывают из говна и палок на месте бывших болот и свалок… и, казалось бы, типовой советский спальник восходит из морской пучины (зачеркнуто) болота ойкуменой — местом обетованным для тысяч лимитчиков и пролетариев, бывших жителей коммуналок и общаг. В 1980-е взрослеющие в этих домах-кораблях дети своих тружеников-родителей становятся грязными панками, хардкорщиками и нью-вейверами. Панк-группа «Юго-запад» в 1988 г. взяла за свое название топоним района (они были далеко не первыми, например в 1982 г. была создана панк-группа «Народное ополчение» (по наименованию проспекта на юго-западе Ленинграда). «Юго-запад» большую часть своих diy-клипов снимали на фоне домов-кораблей или попугайников, шляясь по району, тусуя в парадках или лежа в кубатуре малогабариток, плюя из окна в этот обрыдлый (тогда еще позднесоветский) мир. В клипе «Лампадное масло» панкующие молодчики взяли своим фоном красно-желто-белые дома 137-й серии нового Юго-запада.

, гр. Юго-Запад. скрин-шот из клипа «Лампадное масло». конец 1980-х.
, гр. Юго-Запад. скрин-шот из клипа «Лампадное масло». конец 1980-х.

Другая группа Буква «О» (больше известная как Нож для фрау Мюллер) — Олег Гитаркин и Тима Земляникин — учились в одной школе и жили в соседних подъездах дома на улице Маршала Казакова. На Юго-Западе последние годы жизни творил рок-поэт Александр Башлачев, а в 1988 году вышел из окна 8-го этажа дома-корабля на ул. Кузнецова. Сегодня на Юго-Западе существует более хипстерский вариант поэтики пространства — российская синти-поп группа Электрофорез. Как пишет Вилладж — участники дуэта — Иван Курочкин и Виталий Талызин — вместе учились в школе на улице Тамбасова (один из их альбомом так и называется 505 — в честь номера гимназии) оба коренные петербуржцы и патриоты Красносельского района города. ЮгоЗапад для них тоже граница и природное гетто, а Петергофское шоссе — мем. С одной стороны парк Новознаменка с барочными усадьбами 18 века, с другой бывший парк Ленина — Южно-приморский парк и Полежаевский лесопарк, где в 90-е можно было отхватить пиздюлей.

.гр. Электрофорез. Воронцова дача в парке Новознаменка. Снимок с сайта the-village
.гр. Электрофорез. Воронцова дача в парке Новознаменка. Снимок с сайта the-village

Ну так вот, в рамках выставки «Спустись на землю» Творческого объединения кураторов, посвященной жилищным проблемам и квартирным вопросам Красносельского района, Роман Сергеевич создал минимузей памяти своих погибших друзей одноклассников — непризнанных художника Саши и фотографа Серёжи Котовых (про их и свою жизнь на Юго-Западе 90-х я уже писал пару автофикшн-рассказов), где впервые были выставлены работы, созданные и телесно прожитые на протяжении 2000-2010 г. на Юго-Западе. В графике Саши Котова тела изображенных людей буквально пронизаны бетонными блоками домов и прямоугольниками окон.

Саша Котов. Графика. 2000-е.
Саша Котов. Графика. 2000-е.

Также Роман Сергеевич провел пару он-лайн и офф-лайн поэтико-этнографических прогулок по Юго-Западу своего детства и юности, которого, может быть, никогда до этого и не существовало, но путем поэтического воображения имени Гастона Башляра, соединения реального и ирреального, Юго-Запад материализовал свой транссубъективный образ. Блок и Бродский, панк-группа «Юго-Запад» и Александр Башлачев, Группа «Нож для фрау Мюллер» и группа «Электрофорез», братья Саша и Сережа Котовы — все они по своему создавали образ Юго-Запада и работали над тем, чтобы Роман Сергеевич с лёгкостью мог теперь говорить, что Юго-Запад будет включен в российскую культуру и литературу, пусть пока и знают об этом не многие.

План застройки Юго-запада Ленинграда 1967 г.
План застройки Юго-запада Ленинграда 1967 г.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma
Роман Осминкин

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About