Неоспоримым является факт того, что философия Платона оказала большое влияние на формирование русской философии конца 19-начало 20 века. Мистицизм философии Платона обладал определенной притягательностью для духа той эпохи.

По мнению Карла Рейнхардта фигуру Платона можно рассматривать в том числе и как фигуру мифотворца. В своей книге под заглавием «Мифы Платона» он пишет о том, что в ряде диалогов прослеживается создание мифов, а некоторые из них, в истории западной философии, встречаются впервые. Одним из таких мифов является миф об Андрогине.

В диалоге Пир разворачивается весьма любопытная дискуссия об Эросе или Эроте. Аристофан заводит речь об андрогинах. В некотором смысле, описание этих существ выглядит весьма комично, однако, за мнимым комизмом скрывается повествование о внутренних метаморфозах человеческих душ.

Андрогин представлен как некто, чей взор устремлен к Олимпу, тем самым, вызывая ревнивый гнев Богов.

Бердяев говорит об «Антропосе» — духовном человеке, пребывающем в совершенном бытии. Антропос соединяет в себе и мужскую и женскую сущность.

Интересным так же является факт того, что в Бытии, в действительности, описаны 2 истории сотворения человека. Согласно книге Бытия, глава 1 строки 26-27: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, [и над зверями,] и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.

И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.»

И уже далее идут строка 7 из главы 2: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою.» и далее строки 21-22 «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.

И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку».

Интересно так же и то, что в первой истории о сотворении человека, в качестве слова, обозначающего Бога, употребляется Элохим (אלוהים), в то время как во второй истории употребляется форма Яхве (יהוה).

В работе «Эрос и личность: философия пола и любви» Н.А. Бердяев говорит о том, что подлинная любовь возможна лишь тогда, когда человек обретает некоторую целостность, тем самым, он становится способен к принятию другой, такой же целостной личности. В противном случае, человек создает себе некий идеальный образ возлюбленного, но этот образ, есть, ни что иное, как идеальный он сам.

Титаренко Сергей Анатольевич в работе «Специфика религиозной философии Бердяева» отмечает, что: "у Бердяева «просто человека нет». Есть мужчина и женщина как пол (половина) и есть состояние внутренней смоделированности в себе двух половых природ, называемого андрогиничностью." Отсюда можно сделать вывод о том, что в онтологии Бердяева "человек не дан изначально, а должен сотворить себя с Богом, путем моделирования в себе Божественного и мирского. Человек существует лишь в динамике, в этом сотворении. Только освобождение человека от себя приводит его в себя".

И в этом мне видится ключевая идея о пути становления андрогином/анропосом/божественным человеком. Ведь что это, как не уничтожения себя, становление никем? Никто не имеет пола. Дорога на пути к ничто лежит через ужас и смерть. На это так же намекает телесный образ существ-андрогинов Платона: шарообразные существа, с 4-мя ногами и руками, с половыми органами, расположенными по бокам, на первый взгляд, выглядят комично, но при пристальном рассмотрении они ужасны. Эта комичность, этот смех, ни что иное, как смех перед ужасом. Их ужас заключен в их нелепости, не естественности для нашего восприятия. Однако, за этой абсурдностью простирается определенный смысл, ибо "абсурд порождает смысл, и смысл постигается абсурдом".

Комизм и ужас идут рука об руку. Ужас обнажает подлинную природу, сталкивая человека с самим собой, таким, каков он есть. М. Хайдеггер говорил об экзистенциальном ужасе, о том, что в ситуации ужаса выявляется сам смысл существования, само бытие, бытие есть Ничто.

Комизм же, в свою очередь, является прямой реакцией на ужас, поскольку, в ситуации неспособности к прямому принятию объекта и взаимодействию с ним, на помощь приходит юмор, как инструмент для разрядки, принятия. Таким образом, мы пытаемся принять что-либо опосредованно. Именно так порой мы смеемся над смертью или же отдаем предпочтение, к примеру, черной комедии.

Смерть всегда обладала пленительной притягательностью. Она неразлучна с Эросом, а значит — стремится к благу. Почему нас так влечет смерть? Можно попытаться найти ответ на этот вопрос в психоанализе. Фрейд определяет это как стремление организма вернуться обратно в безжизненное состояние, ведь целью жизни, в конечном итоге, является смерть. Психоанализ разделяет мысль о том, что чем старше становится личность, тем более она саму себя утрачивает. В норвежском фольклоре есть потрясающие слова на этот счет: «когда человек рождается, то у него есть целый мир. По мере взросления же он его утрачивает». Шарообразная форма андрогинов в Пире — не является ли это намеком на изначальную форму и природу человека?

Смерть обнажает все пределы. В понятии об андрогине смерти подвергается пол, но также и все те идентификации, которые привязаны к полу. Что это, как не тотальное уничтожение личностного? Ведь пол является одним из ключевых определяющих факторов в становлении и в жизни человека. Когда Бердяев говорит о пребывании в совершенном бытии, о сотворении себя с богом, допускает ли он мысль о наличии места для личностного в этой онтологии?

Эти небольшие рассуждения мне бы хотелось завершить тем, что миф об андрогине видится мне как миф о ничто. Становление андрогином, как становление никем. И лишь через обретение ничтойности, через смерть, возможно стремление к эросу, к благу. На вопрос о том, «Кто ты?» существует лишь один единственно верный ответ — «Никто».