Публикуем материалы из #22 [Транслит]: текст Анны Родионовой «Простые рефлекторы», номинированный на премию Аркадия Драгомощенко в этом году и отмеченный специальным упоминанием жюри, а также диалог автора с поэтессой, лингвисткой и переводчицей Екатериной Захаркив о поэзии среди быстрых коммуникаций.

Простые рефлекторы (несколько раз)

Ключевые слова: рассеивание случая, счет, сохранение (статусы консервации), точка отсчета, земля (камень, песок), границы, поверхности, виды контроля (наблюдение), мера, (ре)генерация материалов, распознавание, пауза, теги, простые рефлекторы.

форменный сплав
ускорения в руки
металла

в пластик
снимают кожу
стирается djvu
элементов: живое?

отражать рождение от себя
следуя сплавам в суставе

на предсказание
как вещество утраты
размножится
при переносе останков:

только инклюзия
в носителе города

регенерации
можно наследовать
можно отсутствию

<принимать как фрагмент более легких, отвесных систем. более дальних следствий. поверхность реляции, части уровня. пауза. нечто берется за ритм и она заселяется>

теперь мы не можем просто использовать перенесение вещества, чтобы скрадывать опыт, оголяя части сетей, первого уровня, нового документа, сумм неучтенного, скрепляющих то, как мы можем смотреть (выбор). исчезновение света внутри похоже на передачу еще одного сигнала в сторону приземления, но не в землю, потому что ее невозможно открыть, в ней больше нет негативных частей, червоточин, только условно-закрытые полигоны. масштаб несвободен, мы не знаем параметры и единицы счета (номера счета, эксплуатации счетных устройств). доверие

оттого что я выбираю часть этой земли, есть время меня поместить до наблюдения, но все здесь окружено чтобы снять (слой) и прекратить запись в экране, в реликтовой пластике снега. здесь больше нет способа измерять, поэтому память бьется внешней поверхностью.

<представлять, как мы можем зачистить поверхности имитации>

когда не останется даже фрагмента опасности
поражение вновь обратится внутрь
там его будут ждать

как метрология
как среда столкновения

никогда недостаточно

узнавания остается скрытый
шум нераспознанных блоков
неблизкий сигнал
сбора

: : :

всюду выбранный
несколько раз

: : :

простые рефлекторы закрывают огонь. без связи своих отражений горение
видит металл непокрытым. за связью крепление, но возникают: трансляции,
несколько неудобных вещей, новая запись.

в месте магнитных слепых повреждений на слиток наброшена сеть
эпизод, разобранный в точности всех систем
заостренный, и через сияние все здесь победа и все разрывается
и всему обнаружено долгое расселение

здесь можно смотреть расселение и гореть

амальгама
первейшая форма литья
отделяется внутрь канала

незначительно дальше земля

: : :

посреди зачистки оценок сложены части кварцев, модели некрупных устройств,
простое число, способы погасить его, один из слоев экрана.

легкий металл в окружении воздуха тает и проникает в поры покрытий,
пройденный через и вниз — создавая места

через и вниз — вес земли
вес земли завернут в свою переходность

что в разметке о нем? вскрытое плато
множитель произвольного счета
совместного удержания сил
безопасно сведенный к началу
стяг сообщения

фрагментация: модели некрупных чисел
устройств экрана

аналогия: легкие земли
сходят с листа

: : :

вес земли

: : :

на сцене вживания
мы берем безвоздушную твердость
тургор слияния с остальными сетями
собранное условие
в нас расцветает

что в обмене укажет на наше присутствие? одновременное смещение свойств навстречу друг другу. аэрофобные части, внедренные как прямая эмпатия, части незащищенных слоев, мягких почв. эндогенные части чужих территорий, части плодового тела. мы находим суглинок, песок, суггестию слойного времени. меняя огранку, что-то проходит в нас — воздух, металл.

в разреженной части жилищ
меняя формы охвата воздуха
как бы движение к дому коллапса

<стянутый к горизонту понял основу сближения только горящей>

выросла
<ветвь интеграции>
невыносимая почва

: : :

но это происходит (сейчас)? двигаясь через несколько оцеплений в потоке
размечено: то ли это, о чем мы молчали на семинарах; под несводимое к нам число
приближается то, что его сожмет к передаче помимо нас. кажется, ничего
невозможного для ожидания, но плавятся материалы дня и

то ли это, что мы сохраняем и
то ли это, что мы сохраняем теперь

от закона

когда кажется, новый слой защищает сквозь то, что его учреждает,
так действительно происходит терпение

: : :

может быть, запись иммунной границы

Диалог между Анной Родионовой и Екатериной Захаркив

Екатерина Захаркив: «Простыми рефлекторами» в астрономии называют первые телескопы с одним объективным зеркалом. У меня возникло ощущение, что в своих стихах ты как будто называешь простыми рефлекторами уподобленные ретроградным устройствам (или слитые с ними) следы человеческого. Эти следы (через призму технического воспринимаемые как обломки) в том числе проявлены через пересобранные языковые формулы. Например, в твоих текстах встречаются такие дейктические единицы, как местоимения: но чаще всего это условное (без)личное «мы», отсылающее скорее к научному «мы», чем инклюзивному, и взятому как пустой паттерн. С другой стороны, коль скоро компьютерная синхронизация положила конец какой-либо линейности, само понятие следов (как следствия) рассматривать нерелевантно. Как бы ты сама определила «простые рефлекторы» в контексте своей поэзии?

Анна Родионова: В порядке интерпретации: «простые рефлекторы» — это не только устройства наблюдения, но и наблюдаемые объекты; то, что способствует измерению и расчету, но также само претерпевает их. Однако все окружающее «рефлекторы» и конституирующее их — расплавленные части машин и мутировавшая органика — плохо поддается формализации и занесению в реестр. Измеряется и категоризируется, таким образом, то, что не работает в полной мере, у чего нет узнаваемых «сборок». Поэтому и разговор о работе языка и языковом событии, с одной стороны, и о дискурсивной игре, с другой, вероятнее всего пройдет только по касательной к процессам, организующим текст. «Простые рефлекторы» связаны не логикой регламентированной работы машины или ее прихотливой пересборки (что может реализовываться, соответственно, через обращение к автономности языка или к работе с контекстуализацией высказывания), а логикой взаимного отражения ее оплавленных частей, коммуникацией чужого с чужим, которая, тем не менее, определяется языковым представлением. При этом нарушение закономерностей работы и/ или органической связности, происходящее при такой коммуникации, не останавливает процессы, напротив, интенсифицирует их, при том, что те остаются нераспознанными. Поэтому изнутри такого текста кажутся привлекательными тактики совершенствования коммуникации между нераспознаваемым внешним пространством и ограниченной экономикой репрезентации, обусловленной человеком и в значительной степени являющейся языковой (о таких тактиках, в частности, говорит Эми Айрленд в интервью о ксенопоэтике). «Простые рефлекторы» — это устройства/ существа, направленные к этой коммуникации, и «мы» в этих текстах можно отнести к ним самим — одновременно наблюдающим инстанциям и обнаруженным измененным частям ландшафта.

ЕЗ: В «Понимании медиа» Маклюэн написал о том, что сообщением света является тотальное изменение — чистая информация без всякого содержания. Мне кажется, это утверждение можно соотнести с твоей поэзией. Ты пишешь о космическом, горящем, безвоздушном, чьи привычные свойства неизбежно смещаются (и это смещение граничит с исчезновением). Процесс смещения свойств — это процесс смещения фокуса, и он происходит благодаря попаданию в среду общего «медиа», захватившего все мыслимое пространство. Привычное (центральное) и косвенное (периферийное) меняются местами, а затем уравниваются. Таким образом, полностью трансформируется понимание информации — она становится множественной и сверхбыстрой, и мы не успеваем считать ее содержание. Остается только ее ощущать. Такой вид чувственности я бы назвала нерефлексивной эмпатией, потому что невозможно осознавать и контролировать свое переживание, если оно теряет постоянно обрывающиеся пути к внешнему раздражителю. Как ты думаешь, почему состояние информационного «экстаза» все–таки провоцирует художественное письмо?

АР: У Орит Халперн есть концепция визуального восприятия: видение в том состоянии, в каком оно дано нам сейчас, выходит за рамки биологического зрения, создано из множества узлов, неотделимо от других ощущений и, главное, не имеет центра. Это немного проясняет те способы контакта с информацией, которые есть сейчас. Эмпатия, о которой ты говоришь, может быть как раз результатом этой возможности чувствовать децентрировано: устройствами, подключенными к телу, а не только им одним. (В публикуемых текстах, как мне кажется, это проявлено через отношения наблюдающего и наблюдаемого: что-то вроде фасеточного зрения, направленного на подобное ему по структуре.) Но множественность и скорость этих децентрированных коммуникаций становятся предсказуемыми и замыкаются в цикл за счет стагнации, которая создает вечный двигатель самовоспроизводства. Ситуация так себе. Что нарушает замкнутое? Резкое расширение, взрыв, чрезмерное («ну это уже слишком»). Или недостаток («и это всё?»). Может быть, стоит подумать о движении между такими крайностями, вызывающим общую изменчивость и способность к перемоделированию ситуаций. Что касается письма, то оно существует в любой информационной ситуации двояко: считается с ее условиями, но и отталкивается от них; вариантов их альянсов очень много. Если информация становится сверхдоступной, то меняются отношения с ее источниками и внутри них. Также меняются они и в письме. И тогда может оказаться, что в тексте не всегда есть потребность удерживать связность и о нем больше может сказать анализ интенсивностей, чем уровней языка.

ЕЗ: Сохраняет ли поэтический текст сегодня отличие от любого другого текста, дискретного, бегущего, тотального? Может быть, поэзия таки «вышла на улицы» в том смысле, что она растворилась в неожиданных текстовых связях, рассыпанных по всему горизонту зрения?

АР: То, что некоторые связи воспринимаются как поэтические, — результат действия конвенций, благодаря которым мы опознаем какое-либо высказывание таким образом. Они подвижны и сильно зависят от культурных условий. Любопытно представлять, каким может быть высказывание, на котором такие конвенции пока еще не работают. Поэзия (в своем пределе) подвижна и находится не там, где ее моментально узнают. Можно сказать, что поэзия сохраняет отличие от «любого другого текста» в своей неуместности: это каждый раз немного не тот текст, который ожидаешь увидеть.