люди прячут от мира чувства,
убирают поглубже внутрь,
и когда им бывает грустно,
притворяются, что всё супер.
прячут слезы свои в подушку,
под дождем и под душем прячут.
и вид делают равнодушный,
словно боль ничего не значит.
только им не забыть про сердце
и его не запрятать в ящик.
и не скрыться, не запереться
от самих себя настоящих.
и приходит вдруг озаренье,
что все маски срывает к чёрту.
начинается новый день и…
обретает душа свободу.

и поет она, и смеется,
и сияет вот так впервые,
пробивая лучами солнца
тучи черные грозовые.
и в сиянии этом правда,
правда слова и правда дела.
ничего больше ей не надо.
это всё, что она хотела.

март 2016

песок и листья в глыбе льда застыли.
застыли в танце взмах и жест руки.
застыли дни, как миражи в пустыне.
застыли в сердце новые стихи.
застыли в небе птицы с облаками.
застыли в нас летящие слова.
застыли взгляды, пули, стрелы, камни.
в глазах застыла неба синева.

а в этой синеве застыла вера
в то лучшее, что мы не бережем.
порывом обездвиженного ветра
наполнился, как парус, капюшон.
как океан, не знающий покоя,
я с паузы снимаю этот мир,
где жизнь бежит неистовой рекою,
где люди быть пытаются людьми.

слова и пули, облака и камни —
полет свой продолжают в новый день.
мерцает угасающее пламя.
теряют люди облики людей.
и так непросто с миром быть всецело,
и верить в его искренность, увы.
невидима душа, все видят тело,
душа — лишь в проявлении любви.

любовь — в семье, и творчестве, и дружбе,
она во всем несущем свет добра.
она сияньем проникает в души —
мы светимся, в себя его вобрав.
нет больше ни тревоги, ни печали,
лишь только участился сильно пульс
и слезы потекли из глаз ручьями.
смотри, я человеком становлюсь.

март 2016

с разрисованными лицами
и перьями на головах
мы отбросили тесные принципы,
что рождали сомненья и страх,
и, найдя в сердцах истину,
вошли с целой вселенной в контакт.
невозможно, немыслимо…
но всё именно так.

апрель 2016

фото: Anna Levinson / март 2016