Относительно недавно вышедшие лекции Делеза о Спинозе имеют одновременно два преимущества. Во-первых, в них можно найти детальное и простое (местами даже дотошное) объяснение некоторых понятий или концептов, которые Делез использует в собственной философии. Во-вторых, обнаружить глубокую интерпретацию концепции индивидуальности в «Этике» и других работах Спинозы. Однако, вспоминая теоретические выкладки Фуко о субъективации, невольно начинаешь накладывать и их на данный текст. Таким образом мы оказываемся в пространстве тройной интерпретации.

Начинает французский мэтр с установки строгого терминологического аппарата. Находясь в негодовании по поводу неправильного разделения понятий аффект и аффекция, проделанное французскими переводчиками, он утверждает что они находятся на большой смысловой дистанции друг от друга. В ходе лекций видно, что аффект занимает гораздо больше места в его повествовании, нежели аффекция, к которой он обращается чуть позже.

Для начала, он разделяет понятия идея и аффект. Аффект — это нерепрезентативный модус мысли, отражающий степень субъективного совершенства и сводящийся не к интеллектуальному сравнению идей, а к переживанию различных степеней совершенства (надежда, любовь, тоска). В то же время идея — репрезентативный модус мысли, обладающий свойством отражать объективную действительность. При этом Делеза, коль скоро он разворачивает в своих лекциях концепцию индивидуальности, в большей степени интересует понятие аффекта.

Аффекты, по сути, это степени совершенства, которые сменяются в человеке в ходе перцепции, иными словами, в ходе потока восприятий. Обращаясь к Спинозе, он подчеркивает значение еще двух слов, которые часто мелькают в «Этике» — это слова радость и печаль. Именно они выступают индикаторами наличия аффекта, то есть перехода человека из одной степени совершенства в другую и обозначают одну важную вещь — наличие убывания и возрастания способности действовать. Понятия сила или способность к действию обозначают, фактически, способность человека к жизни, к продолжению существования, к возможности себя осуществлять. Таким образом, пребывание в печали ослабляет мою способность к действию, а радость — увеличивает ее. Любой аффект приводит в действие этот ползунок, что составляет непрерывный процесс перцепции, т.е. восприятия.

! Понятие автоматон притягивает внимание Делеза именно здесь (впрочем, к нему в этих лекциях он больше не обращается). Автоматон — это духовный автомат. Мы все являемся духовными автоматонами в том смысле, что через нас постоянно и последовательно проходят идеи, от которых зависит наша способность к действию. Не мы утверждаем идеи в себе, а идеи самоутверждаются в нас (кажется, что в сознании Делеза этот аппарат будет похож на игровой автомат с одноруким бандитом. Собирается наше тело, идея, аффект и дергается рычаг.

Разворачивая свое дальнейшее повествование, Делез все–таки признается, что идея — гораздо более широкое понятие, в то время как сами аффекты определяются идеями (но не зависят от них). Он стремится определить место трех идей, среди которых: идея-аффекция, идея-понятие, идея-сущность.

1) Идея-аффекция — это, согласно Спинозе, состояние тела в той мере, в какой оно подвергается воздействию другого тела. Это своеобразное смешивание тел, при этом любых форматов, размеров и содержания: отношение солнца и человека — это аффект, человека и мышьяка — тоже аффект, солнце и воск — опять аффект. При этом, нужно принимать во внимание то обстоятельство, что Спиноза описывает этот тип идей как самый низкий уровень род познания. Почему? По той простой причине, что все подобные отношения, по сути, репрезентируют следствия без их причин, непонимание взаимоотношения двух тел (двух идей) со стороны человека (для Делеза это — неадекватный модус мысли).

! Здесь всплывает еще одно понятие, используемое Делезом на протяжении всего творчества. Термин occursus — встреча или столкновение. Часто, к примеру в «Алфавите Жиля Делеза», это понятие встречается в весьма непонятном контексте. Спинозианский occursus означает смешивание тел, их слияние, встречу. Делез приводит в качестве примера столкновение человека и сыра. Фраза «я не люблю сыр» как раз таки и означает аффект, когда слияние моего тела и тела сыра (их встреча) приносит печаль, и, следовательно, уменьшает мою способность к действию, жизненные силы. Дурная встреча, то есть столкновение двух тел с негативными последствиями могут как укрепить их структуру (я люблю сыр, я им насытился и доволен — это увеличило мою степень совершенства), так и разрушить ее (меня отравили мышьяком, я умираю и теперь структура моего тела распадается).

2) Идея-понятие — это идея, которая касается и имеет объектом гармонию или дисгармонию характерных отношений между двумя телами. Как видите, это уже второй уровень познания, более осознанный, здесь человек понимает причины по который два тела сталкиваются позитивно или негативно (для Делеза — адекватный модус мысли). Если на первом уровне я не понимал к чему приведет моя встреча с мышьяком, то теперь (обладая знаниями, логикой, привычкой рассуждать) я осознано могу отказаться от встречи с ним, или, в случае если меня им отравили, понять причины распада структуры своего тела. В целом, на этом уровне человек изучает, запоминает, регистрирует результаты смеси своего тела и другого тела — приносят они радость или печаль. Теперь, как говорит Делез, можно даже подстраивать свои встречи с другими телами для увеличения своей силы.

3) Идея-сущность — это особое состояние, при котором в гармонии находятся все тела, а «весь мир становится индивидуальностью». Человек, согласно Спинозе, может только стремиться к этому состоянию, но лишь Бог может являться ее воплощением. Бог — высшая степень бытия, который познает его с помощью идей-сущностей. Что может человек? Человек может только в какой-то степени являться воплощением бытия. Как? Человек — это тело. Тело состоит из множества частей и их отношений, внутренних идей и аффектов. В этом смысле тело человека бесконечно. Комплекс, состоящий из частей тела, идей и всех их возможных отношений, является степенью потенции или степенью осуществления бытия во мне.

! Здесь вновь встречается любимое Делезом понятие — сингулярность. Сингулярность, в его понимании, конечно же будет иметь впоследствии немного другое значение, однако в рамках этого курса он использует это понятие в строго спинозианском смысле. Сингулярность или сингулярная сущность — это потенция (или степень) на которую способно тело как особый модус разворачивания бытия, включающий в себя бесконечность тел и их отношений.

Видно, что все эти темы в какой-то степени касаются проблемы субъективации. В отличии от Фуко, который видел развитие индивида или совершенствование человека в систематическом повторении определенных и осознанных практик, которые вырабатывают у человека самодисциплину, любовь к истине, стремление к свободе и возможность уйти от различных эффектов власти, Делез идет другим путем. Он настаивает на спинозианской традиции и видит концепцию индивидуальности как уровни (которых у Фуко, кстати, не было), на которых человек по-разному выражает степень и своего развития и степень разворачивания бытия в нем. При этом то, к чему призывает Делез (или Спиноза, но устами французского интерпретатора), а именно — выявление причин и результатов встреч (столкновения тел), необходимость подстраивать встречи для повышения способности к действию и т.д. — отдаленно напоминает практики, которые помогут человеку, в какой-то степени, достичь более высокого уровня субъективации (индивидуализации, если мы говорим о делезиане). В любом случае, и Фуко и Делез предлагают нам обращать внимание на проблему становления и необходимости быть разумным.

Что еще более интересно, так это то, что в отличие от Фуко, Делез предлагает различные классификации, которые бы обозначали многовариантность степени становления человека. К примеру в 3 лекции он берет у Спинозы полярность — «сильный, свободный человек» и «слабый человек»,«раб». Эти два модуса существования показывают своеобразный стиль жизни человека. Обращаясь к аналогиям Ницше, Делез заключает, что к рабам можно отнести тиранов, священников и рабов. Почему? Потому что их стиль жизни, несмотря на различия в социальном положении и разный уровень доступа к власти, предполагает потребность делать жизнь печальной. А как мы помним печаль — понижает способность к действию, жизненную силу. С другой стороны, хоть об этом Делез и не говорит, сильный человек, видимо, предполагает стимулирование радости, что повышает его силу.

В 4 лекции Делез уже рассуждает о неразумном человеке и разумном человеке. Ключевым моментом для него является то, что с точки зрения потенции между ними нет различия. И тот, и другой, в какой-то степени реализуют свою потенции и разворачивают себя в бытии. Оба они проявляют упорство в своей реализации Здесь снова концептуальное пересечение с Ницше и его волей к власти, с тем лишь отличием, что у Спинозы есть отдельный для этого термин — конатус — упорство в осуществлении своей потенции. Однако различие между ними все–таки есть, но только с точки зрения аффектов. Глупец, как правило, не подмечает негативные аффекты которые разрушают его телесную структуру, понижают способность к действию и отдаляют от разворачивания своего модуса существования (или отмечает, но не хочет избавлять, продумать свои встречи, изобретать альтернативы). Разумный человек все это делает и, соответственно, быстрее осуществляет свою потенции, обладает болей жизненной силой.

В 7 лекции, Делез старается ответить на вопрос — как стать разумным? Его ответы весьма просты. На первом уровне познания, на уровне аффекций, необходимо чаще экспериментировать, прилагать усилия разума для того, чтобы разобраться в сочетаниях своего тела и других тел. После этого, на втором уровне, необходимо применять свои способности. Здесь он имеет в виду то, что человек осознает свои способности чаще всего только в пограничных ситуациях, и то, иногда когда уже поздно. Так вот по его мнению, наличие скрытых и неактуализированных способностей чаще всего тормозит становление человека в бытии и уменьшает его потенцию. Эксперименты со своими способностями должны снять эту проблему.

А уже в 8 лекции, философ обозначает 3 измерения индивидуальности, то есть сложившейся потенции:

1) Индивид как сочетание отношений (его внутренних связей и связей с другими индивидами)

2) Индивид как потенция

3) Индивид как модус существования

Что общего между всеми тремя измерениями? Только то, что они отсылают нас к индивиду как к не-сущности. То есть, в какой-то степени, Делез идет шаг в шаг с Фуко, который, разворачивая концепцию субъективности, отказывается от теории субъекта и субъекта как сущности. Если индивид это не сущность, то что?

Вероятно всего, для Фуко индивид является скорее результатом практик субъективации и влияния властных эффектов, а для Делеза индивид это результат разворачивания себя в бытии и стремления к разумности.

В целом, можно найти еще множество пересечений между концепцией субъективации Фуко и концепцией индивидуальности Делеза. К примеру, второй уровень познания, взятый Делезом у Спинозы, напоминает нам практику темпоральной декомпозиции, которую Фуко анализирует у Марка Аврелия. Или практики Melete thanatou — стоические упражнения последнего дня — имеют схожее со спинозианским представление о смерти. Все это занимательно, особенно если принимать во внимание тех авторов, на которых ссылается Делез. Он прибегает к помощи Ницще, Бергсона, Ясперса, Кузанского, Лейбница, Гоббса, Канта — фактически к тем же авторам, к которым обращает его коллега по цеху. В целом, концепция индивидуальности Делеза, которую он разворачивает на основе спинозианской «Этики», вполне может заполнить ту брешь, которую Фуко не успел заполнить, пытаясь найти отголоски субъективации в эпохе Нового Времени.