Ироничный и эротичный труд «Наука любви» был написан Публием Овидием Назоном в 1 году до нашей эры. Он мгновенно обрел популярность среди древнеримской молодёжи и скандальную репутацию среди зрелых римлян. Император Август посчитал, что и жизнь, и литературные труды поэта противоречат высоким моральным принципам возрожденного Римского государства, и сослал его на берега Дуная. Истинная причина ссылки до сих пор остаётся загадкой, но предлогом для неё послужил «развратный и непотребный» труд «Наука любви».

Кто из моих земляков не учился любовной науке,

Тот мою книгу прочти и, научась, полюби.

Знанье ведет корабли, направляя и весла и парус,

Знанье правит коней, знанью покорен Амур.

<…>

Прочь от этих стихов, целомудренно-узкие ленты.

Прочь, расшитый подол, спущенный ниже колен!

О безопасной любви я пишу, о дозволенном блуде,

Нет за мною вины и преступления нет.

Благодаря немилости Августа образ опального поэта прочно вошёл в мировую поэтическую традицию: в те же дунайские края спустя несколько столетий был сослан и Александр Пушкин, включивший трагическую часть биографии Овидия в свою последнюю южную романтическую поэму «Цыганы» и посвятивший ему стихотворение «К Овидию». Вплоть до XX века судьба поэта волновала его собратьев по перу, и Арсений Тарковский также обратился к поэту в одном из своих произведений. Труды Овидия всегда вызывали неоднозначную оценку: в 1930-х годах, например, таможенное и почтовое ведомства США изъяли тиражи с переводами «Науки любви» из продаж.

На самом деле «развратность» Овидиевских строк сильно преувеличена: легкомысленные советы поэта по обольщению противоположного пола полны иронии и, вместе с тем, мудрости. Овидий первым в истории культуры обратился к вопросу о взаимопонимании мужчины и женщины, и показал себя не только, как талантливый поэт, но и как тонкий наблюдатель. Сегодня мы рассмотрим цитаты из первых двух глав «Науки любви», предназначенные для юношей.

Шаг первый. Объективная самооценка.

Будь уверен в одном: нет женщин, тебе недоступных!

Ты только сеть распахни — каждая будет твоей!

Смолкнут скорее весной соловьи, а летом цикады,

А меналийские псы зайцев пугаться начнут,

Нежели женщина станет противиться ласке мужчины, —

Как ни твердит «не хочу», скоро захочет, как все.

Любов­ный эти­кет в римской культуре состо­ял в том, что на пер­вые домо­га­тель­ства муж­чи­ны жен­щи­на непре­мен­но отве­ча­ла «нет», даже если ей хоте­лось отве­тить «да». Так пола­га­лось: чув­ст­во­вать одно, а гово­рить дру­гое. Это несоот­вет­ст­вие и было смыс­лом любов­ной игры, и, пожалуй, такая игра была доступна в ту эпоху только римлянам. Еще в греческой цивилизации женщина была или законной супругой, или беспечной гетерой, и в первом случае о согласии её не спрашивали, во втором — за согласие ей платили. Интересно, что спустя двадцать столетий, в XX–XXI веке, мы вернулись к той самой любовной игре, которой наслаждались молодые римляне.

Шаг второй. Комплименты

Больше всего берегись некрасивость заметить в подруге!

Если, заметив, смолчишь, — это тебе в похвалу.

Скрасить изъян помогут слова. Каштановой станет

Та, что чернее была, чем иллирийская смоль;

Если косит, то Венерой зови; светлоглаза — Минервой;

А исхудала вконец — значит, легка и стройна;

Хрупкой назвать не ленись коротышку, а полной — толстушку,

И недостаток одень в смежную с ним красоту.

Сегодня комплимент как жанр несколько потерял былой лоск, но изначально искусство комплимента прививалось в рамках такой благородной дисциплины, как риторика. Во времена античности французского слова «комплимент», как и самих французов, не существовало и в помине: в речи эллинов его заменяло слово «похвала». Похвала была одним из важных инструментов риторики, в частности так называемой «эпидейктической речи». Описание эпидейктической речи впервые представлено в труде Аристотеля «Риторика» IV века до нашей эры.

Проблема прекрасного является одной из главных проблем риторической эстетики Аристотеля. Он говорит о том, что важно не прекрасное само по себе, а его желательность. Следовательно, риторика должна убедить кого-то в красоте того или иного предмета или человека. Оратору важно доказать, что этот предмет вполне достоин похвалы и при этом совершенно не обязательно, чтобы красота была реально присуща ему.

Александр Пушкин, перечитавший труды Овидия вдоль и поперёк, неукоснительно следовал советам Овидия. Известно, что Наталья Гончарова, супруга поэта, при всех своих прелестях была слегка косоглаза. Пушкин с нежностью называл Натали «Моя косая Мадонна».

Шаг третий. Хитрость

Многим то, чего нет, милее того, что доступно:

Меньше будешь давить — меньше к тебе неприязнь.

И на Венерину цель не слишком указывай явно:

Именем дружбы назвав, сделаешь ближе любовь.

Сам я видал, как смягчались от этого строгие девы

И позволяли потом другу любовником стать.

Овидий здесь призывает читателя намеренно переместить свою персону в так называемую «френдзону». Слово «френдзона» вызывает в нашем современнике панический трепет и с точки зрения современной культуры ухаживания означает полный провал. Овидий же считал, что такой приём — один из методов победоносной стратегии любовника.

Шаг четвертый. Самоконтроль.

… когда на столе — возлияния Вакху,

А за столом возлежит женщина рядом с тобой,

Богу ночному молись, молись Никтелийским святыням,

Чтобы твоя голова не помутилась вином.

<…>

Истое пьянство вредит, но мнимое даже полезно

Пусть заплетется язык, пусть залепечется речь, —

Что б ты теперь ни сказал и ни сделал не в меру ретиво —

Все для тебя не в упрек: скажут, виновно вино.

Существует старый миф о том, что древние непременно разбавляли вино. Объясняют это по-разному что вино было слишком густым, что вино было слишком крепким или даже что вкус его был настолько неприятен, что без воды его было пить невозможно. Изучение греческих и римских источников позволяет подвести черту под всеми этими утверждениями: на самом деле в основе традиции разбавления вина лежал исключительно нравственный императив, а вовсе не физическая невозможность пить вино неразбавленным.

В пушкинском переводе оды Анакреона мы читаем следующее: «Юноша! Скромно пируй, и шумную Вакхову влагу С трезвой струёю воды, с мудрой беседой мешай». Буйство, невоздержанность, невозможность контролировать свое поведение — эти качества, присущие опьяненному человеку, категорически осуждались. Традиционные в древности легкие закуски, состоявшие из растительной пищи и сыров, преимущественно теплый климат способствовали быстрому, а главное — неожиданно наступающему опьянению. Непредсказуемый в своем поведении человек не мог найти себе места в римском социуме.

Разбавленное же вино во многом снимало опасность внезапно перестать владеть собой.

Но пиры в Древнем Риме были, пожалуй, самым «молодёжным» развлечением, под стать сегодняшнему посещению клуба, и длились они от нескольких часов до нескольких дней. И неконтролируемое употребление даже разбавленного вина могло пагубно сказаться на реноме молодого человека.

Шаг пятый. Про сапиосексуальность или демонстрацию интеллектуальной развитости.

Прочь, нечестивые, прочь! Будь любезным, и будешь любимым.

Чтобы любовь заслужить, мало одной красоты.

Будь ты хоть сам Нирей, любимец былого Гомера,

Или нежнейший на вид Гилас, добыча наяд,

Чтобы любовь госпожи сохранить и ее не лишиться,

Ты приложи к красоте малую долю ума.

Ведь красота — ненадежная вещь, убывает с годами:

Чем протяженней она, тем ее сила слабей.

Вечно цвести не дано цветам длиннолепестных лилий;

Роза, осыпав красу, сохнет, шипами торча.

Так и в твоих волосах забелеют, красавец, седины,

Так и тебе на лицо борозды лягут морщин.

Дух один долговечен,— да будет тебе он опорой!

Он — достоянье твое до погребальных костров.

Не забывай и о том, что для всякой души благотворно

Знание двух языков и благородных наук.

Напомню, что труд «Наука любви» был создан для первого послевоенного поколения, а каждому послевоенному поколению хронически не хватает любви, как его не хватало, например, американским «детям цветов», в противовес воевавшим во Вьетнаме отцам провозгласившим главной своей ценностью любовь в масштабе универсума. Что-то вроде сексуальной революции случилось и в Римской Империи I века нашей эры. Император Август стремился сеять в обществе консервативные ценности: обязательный брак, приравнивание измены к преступлению против государства e t. c. Августу удалось привлечь на государственную службу Вергилия и Горация, которые в своих стихах должны были воспевать образ мужественного, преданного семейству и государству гражданина. Но среди молодежи в чести был не послушный гражданин, а человек, бегущий от интриг и власти в словесность, философию, риторику и любовные утехи. Можно сказать, что тогда впервые был провозглашен принцип, который в нашем веке звучит как: «Smart is new sexy». Сегодня образованность и знание двух языков (в Римской Империи это были греческий и латынь), бесспорно, повышает сексуальность потенциального партнера. Не так давно этот феномен, наконец, получил своё название: сапиосексуальность. В переводе с латинского «sapio» означает «быть рассудительным, разумным», «сексуал» образован от латинского слова «sexus» — пол. То есть объектом сексуального влечения сапиосексуала является ум, интеллектуальные данные партнера.

Шаг шестой. Нежность

Прочь, злоязычная брань, исчезни, вредная ссора!

Сладкие только слова милую нежат любовь.

Жен мужья и жены мужей пусть ссорами гонят,

Словно меж ними в суде длится неконченый спор.

Это — супружества часть, в законном приданое браке,

А меж любовников речь ласкова будь и мила.

Вам не закон приказал сойтись к единому ложу —

Силу закона иметь будет над вами Любовь.

Пусть, к приятным словам склоняясь польщенной душою,

Будет подруга всегда рада увидеть тебя!

В Древнем Риме моло­дые люди увле­чен­но игра­ли в кра­си­вую все­по­гло­щаю­щую любовь, кото­рой учи­ли их эле­ги­че­ские поэты, одна­ко каж­до­го ожидал бла­го­по­луч­ный брак и мир­ная обы­ва­тель­ская жизнь, к кото­рым при­шел и сам Овидий. Отсюда — это противопоставление: добрачная романтическая любовь и продуманная, практичная жизнь в браке. Вообще, такое противопоставление было вполне естественным на протяжении всей истории человечества: упоение романтикой было уделом юных и свободных, или же дерзких и способных на адюльтер. Такой уклад жизни, когда любовь была как-будто даже вне закона, порождал тысячи будоражащих сердце историй, передававшихся из уст в уста, сотни литературных произведений самых разных жанров. Сегодня, в современном нам обществе, мы требуем от партнера выполнения тех функций, которые раньше выполняли несколько, а то и десяток, человек: чтобы он был нашим лучшим другом, доверенным лицом, интеллектуально равным нам собеседником, а заодно и страстным и неутомимым любовником.

Интересно, оставит ли такая многофункциональная любовь след в мировой литературе.

Шаг седьмой. Любовная прелюдия

Но наконец-то вдвоем на желанном любовники ложе:

Муза, остановись перед порогом Любви!

И без тебя у них потекут торопливые речи,

И для ласкающих рук дело найдется легко.

<…>

Есть такие места, где приятны касания женам;

Ты, ощутив их, ласкай: стыд — не помеха в любви.

Сам поглядишь, как глаза осветятся трепетным блеском,

Словно в прозрачной воде зыблется солнечный свет,

Нежный послышится стон, сладострастный послышится ропот,

Милые жалобы жен, лепет любезных забав!

Среди древних источников есть литература с подобным эротическим контекстом: это «Пир» греческого философа Платона (IV век до н.э.) и «Сатирикон» римского писателя Петрония Арбитра (I век н.э.). Но эта литература не дидактического характера, и прямых инструкций по по обращению с женщиной в постели мы там не находим. Платон считает наивысшей и самой чистой любовью любовь к мужчине, а Петроний и вовсе пишет авантюрно-сатирический роман. Камасутра, древнеиндийский трактат, посвящённый сфере чувственной, эмоциональной жизни, вожделения и любви, был создан философом Малланагой Ватьсьяяной только в III — IV веке нашей эры. Таким образом, Публий Овидий Назон был первым, кто дерзнул создать сочинение дидактического характера, в котором даются рекомендации относительно сексуальной жизни.

Император Август был вынужден сослать свою единственную дочь Юлию на крохотный островок Пандетерия в Тирренском море — в ходе интриг она была обвинена в разврате и недостойном поведении, а император, поставивший во главе угла целомудрие и добродетель, не мог пойти против своих законов, даже когда речь шла о любимом им существе. По такому же обвинению была выслана и внучка императора. Неудивительно, что труд «Наука любви» сделал Овидия опальным поэтом: он умер в изгнании, так и не вымолив себе прощения и не поняв, за что был наказан.

Прощание

Юные, ваш я поэт! Прославьте меня похвалою,

Пусть по целой земле имя мое прогремит!

Вам я оружие дал, как Вулкан хромоногий — Ахиллу:

Как победил им Ахилл, так побеждайте и вы.

Но не забудь, победитель, повергнув под меч амазонку,

В надписи гордой сказать: «Был мне наставник Назон».

Литература

Гаспаров М.Л. Три подступа к поэзии Овидия // Овидий. Элегии и малые поэмы. М., 1978.

Фуко М. Использование удовольствий. История сексуальности. Т. 2. СПб., 2004.

Аристотель. Риторика (пер. О.П. Цыбенко). Поэтика. Изд. 2, переработанное. М.: Лабиринт, 2007.