***

Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.

Г. Иванов, 1930 г.

***

И с мольбой ко всем Богам, которых придумал человек, дрожащими руками, заплаканный, но с яркой, искренней улыбкой на лице, он вновь отдаёт ключ к своей душе, только надеясь на чудо, с застывшим на губах словом «Пожалуйста».

И вновь преданный человек стоит на этом свете. Наверное, не существовало бы всех нас без таких людей. И всей Земли нашей.

Неизвестный автор, 2019 г.

***

Он был почти нагим в тот вечер,
И с улицы неяркий свет
Неровно лёг ему на плечи,
Оставив след, оставив след.

На синий стул ты сел тихонько,
Взглянув украдкой на меня,
Улыбкой ласковой легонько
Вконец мой взор к себе пленя.

Я ощущал как сердце бьётся
И чувствовал дрожание рук;
Как свет луны вот-вот прольётся
На столь изнеженную грудь.

Но прядь волос слегка кудрявых
Закрыла светлые глаза,
Ты улыбнулся столь лукаво
И отвернулся от меня.

Тебе сказал я всё, что знаю
Чего желаю, что люблю
В ответ тихонько: «Я скучаю…»
И: «Без тебя я не могу».

Он был почти нагим в тот вечер,
И с улицы неяркий свет
Неровно лёг ему на плечи,
Оставив след, оставив след.

--------------

Ищу себя,
Где погиб не помню,
В ноябре, вроде.
Мёртвый,
Бравый,
Верный,
Любящий.
Как легко забывать
Тебе обо мне.
Мне о тебе
О нас.

Кто спросит прохожих,
Где найти на тебя
Похожих,
Хороших,
Стойких.
Кто потерял сердце?
Лежит на дороге
Не твоё,
Не моё,
Наше.

Люблю тебя во снах
Нахожу и бужу
В цветах,
В облаках,
В огне.
Безымянный квадрат.
Ты вернешься к себе?
Не ко мне,
Не к нему,
Не к нам.

Расскажи мне печаль -
Облей мою грудь
Криками,
Стонами,
Вздохами,
Тихим сопением.
Я смогу убежать
И спрячу секрет
Твой обо мне.
Мой о тебе
О нас.

-------------------------

“Ad maiorem Dei gloriam”

Счастливый мученик, не знающий печали,
Пронзённый стрелами, с поникшею главой;
Прижался к дереву, и так сочатся раны,
Как ручеёк бежит в долине молодой.

Верёвки адские обвили словно змеи
Сдавили тело юноши, оставив след
Лилово-розовый, как цветик орхидеи,
Чей идеал в былых гаданиях воспет.

Роняя слёзы чистые и славя Бога,
Рука слегка сжимает пальмовую ветвь.
Он лилии цветок, не знающий порока,
А в сердце у него горит фаворский свет.

И купина, что в ярком пламени сгорает,
Хоть сроду не истлеют терна стебеля,
В святой экстаз его за муки погружает,
Шепнув: «В лучах со мною будешь ты всегда».

Густые локоны оттенка мориона
Закрыли лёгкую улыбку на лице,
Не проронив своим мучителям ни слова
Склонил невинный лик он в золотом венце.

Хоть тела лоскуты надгробием закрыты,
Огнями яркими горит душа в ночи.
Блаженный образ твой возносится и нимфы
Святого юношу ведут сквозь миражи.

Тебя к себе манили мастера искусства:
Рени, Виттория и Саррага Анхель,
От взора твоего бушуют мои чувства
Так, словно бы опять вкусил я свежий хмель.

Блаженный праведник, свеча моя во тьме,
Прибился к тебе раб, плутавший по пустыне.
Как не рюмить в слезах, внимая житие
О муках горестных, к твоей прильнув святыне.

-----------------

-----------------

Глаза твои, как солнце летнее,
Сжигают гибельную плоть,
И марево огней бессмертное
Сквозь яркий свет меня зовёт.

В ладонь твою вложил зелёный,
Колючий прутик — пихты ветвь.
Пропитан ядом белладонны,
Что гасит в сердце яркий свет.

Зеркал лучи закрыты саваном,
В пухах и шёлке ты лежишь.
К твоим губам, белее мрамора,
Прильну, пока ты тихо спишь.

---------

Друзья не заметят до смерти меня,
Я верю, отрадно мечтаю:
Сгорю угольком в океане огня
И в пламенном море растаю.

---------

2020-2021

Fur Adrian Jhuravlev.