Скандально известный британский философ продолжает анатомировать повседневную жизнь. После исследования мозгоёбства и критики всеобщей любви, он взялся за смех, который предлагает запретить в общественных местах и превозмочь в самом себе, заменив более цивилизованными и социально приемлемыми альтернативами.

Одно из заданий философа — размышлять о том, как можно жить иначе и лучше. В этом контексте я хотел бы выдвинуть мысль о том, что в смехе нет ничего хорошего, и его следует запретить. Я понимаю, что данная мысль покажется многим абсурдной, поэтому хочу сразу оговориться, что я разделяю веселье и смех. Я обеими руками за первое, а запретить предлагаю исключительно второе.

Смех — это необязательное и вульгарное проявление весёлости. Можно найти множество аргументов против него и ни одного — в его пользу.

Смех можно сравнить с визгом. Когда дети играют вместе, особенно в воде, они визжат. Они веселятся от души, и естественное выражение этого чувства для них — визг. Их визг громкий, тонкий и режет слух. Взрослые говорят им, чтобы они перестали, или хотя бы вели себя тише. Когда люди взрослеют, то перестают визжать — даже когда их неожиданно сбивает с ног большой волной. И неудивительно: взрослый, который визжит как ребёнок, не вызывает у окружающих одобрения. К тому же, это вовсе необязательно: можно веселиться и хорошо проводить время без визга. Так же и со смехом: это незрелое и вульгарное проявление весёлости, которая сама по себе хороша и ценна. Следовательно, мы должны стремиться перерасти смех. Он должен стать такой же частью нашего эволюционного прошлого, как вой на Луну.

Большинство людей не имеют привычки постоянно хихикать и хохотать даже если им часто весело. Они понимают, что это необязательно и неприятно для окружающих. Некоторые люди — часто люди с отличным чувством юмора — вообще редко смеются. Старшие люди смеются реже молодых, хотя веселятся ничуть не меньше. Более того, смех может мешать веселью, так как препятствует концентрации (невозможно нормально читать, если вы смеётесь без остановки). При смехе слезятся глаза и трудно говорить. Лицо искажается и дёргается. Весёлость вырывается наружу в форме гротескной пантомимы — мышечного эквивалента визга. Иногда мы не можем перестать смеяться. Мы смеёмся в самых неподходящих для этого местах — на похоронах, в церкви, в аудитории, в кабинете врача. Человек, который не в силах перестать смеяться, становится объектом сдержанного осуждения (или сочувствия).

Смех похож на моторные расстройства, которые являются поводом обратиться к неврологу; это нечто вроде синдрома Туретта. Вот почему смеяться нужно в пределах разумного. Никто не считает неконтролируемый смех чем-то хорошим.

Смех необходимо отделять не только от веселья, но и от улыбки. Я не имею ничего против улыбок — это смех без негативных аспектов. Улыбка тихая и сдержанная; она совсем не похожа на дикий визг. Если смех можно сравнить с криком, то улыбку — с шёпотом. Улыбка выражает весёлость прилично, не крича об этом на каждом углу. По мере взросления улыбка по большей части вытесняет смех (цивилизованное вытесняет первобытное). На ангельском лице Джоконды — скромная улыбка; оно не обезображено гримасой смеха.

Люди чаще всего смеются, когда собираются вместе — например, на концерте комика. В таких случаях они теряют всякое представление о сдержанности и приличии: они громко хохочут и в целом ведут себя как дикари. Они пытаются перещеголять друг друга в громком рёве. Находясь рядом с ними, невозможно хорошо проводить время, так как их вой и фырканье очень отвлекают. Они позже могут сказать, что «хорошо посмеялись»; но было ли в этом что-то хорошее?

Ещё один аргумент против смеха состоит в том, что он часто сопровождает жестокость. Люди смеются не только над тем, что смешно. Смех может выражать злобу, высокомерие и наслаждение от причинения страданий.

Человек, начисто лишённый чувства юмора, тоже может смеяться — над чужим горем. Такой человек смеётся «злым смехом».

Хотим ли мы быть похожими на него? Конечно, нет. Мы не хотим иметь с ним ничего общего.

Любители посмеяться могут возразить, что веселье невозможно без смеха. Согласно теории эмоций Джеймса — Ланге, нам весело потому, что мы смеёмся, а не наоборот. Однако данная теория явно ошибочна, ведь в таком случае было бы невозможно тихое, спокойное веселье. Более того, смех не тождествен веселью. Необязательно смеяться, чтобы нам было весело. Немота вполне совместима с чувством юмора. Когда человек «смеётся до слёз», слёзы являются не необходимым условием весёлости, а лишь физиологическим сопровождением.

Но хватит теории. Как насчёт практики? Я предлагаю запретить смех в общественных местах, как курение. Кто хочет подвергаться пассивному смеху? Людям не позволяется кричать в ресторане или в кино, так почему им должно быть позволено издавать другие громкие звуки? Осуждающих взглядов должно быть достаточно, чтобы положить конец неумеренной весёлости — если, конечно, речь не идёт о детях (мы должны быть терпимы к их недостаткам). Тем, кому не хватает самоконтроля, чтобы подавить смех, я советую поступать так же, как в случае с чиханием — воспользоваться носовым платком и извиниться. Даже будучи наедине, мы должны стараться сдерживать смешки и фыркание.

Я призываю веселиться и ценить хорошие шутки, но при этом не «кататься по полу со смеху» и не «надрывать живот». Пора покончить с пронзительным хохотом, слезами без печали, искривлением лица и оскалом. Сдержанной улыбки в сочетании с блеском в глазах и одобрительным выражением лица вполне достаточно. Без внешних излишеств веселье может достичь новых вершин утончённости и интенсивности.

©Colin McGinn

Оригинал можно почитать тут.