Эпидемии «чумы» фигурируют в наиболее знаковых литературных произведениях античности: «Илиаде» Гомера, «Царе Эдипе» Софокла и «Энеиде» Вергилия. И действительно, болезни сыграли решающую роль в изменении баланса сил в Средиземноморье, Северной Африке и на Ближнем Востоке. Великие города греко-римского мира были густонаселёнными, однако не имели базовой санитарной инфраструктуры; акведуки, канализации, общественные уборные и бани лишь способствовали антисанитарии, а Pax Romana создал условия для передачи микробов и бактерий на большие расстояния. Последовавшие эпидемии подорвали мощь империи, из-за чего её границы начали трещать по швам. Ситуацией поспешили воспользоваться Сасаниды, которые однако вскоре тоже были повержены эпидемией и пали под натиском новой силы — арабов.

«Религия — это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она — дух бездушных порядков».

Карл Маркс

Что для мальчишек мухи

«Илиада» Гомера начинается с эпидемии чумы. Греческие завоеватели совершают набег на небольшой город рядом с Троей и берут в плен двух красивых троянских девушек. Хрисеида достаётся Агамемнону, а Брисеида — Ахиллу. Когда отец Хрисеиды, жрец храма Аполлона, заявляется в лагерь ахейцев, умоляя вернуть ему дочь, Агамемнон отвергает выкуп и оскорбляет его. Тогда отец Хрисеиды просит Аполлона наказать царя греков, и бог солнца насылает на греков чуму. После 9 дней болезни и смерти Агамемнон уступает. Хрис получает обратно свою дочь, и чума отступает. Однако чтобы сохранить лицо, царь греков отбирает у Ахилла Брисеиду. С этого начинается конфликт, лежащий в основе сюжета «Илиады».

История о Троянской войне пересказывалась и обрастала подробностями на протяжении сотен лет прежде чем была записана в VIII веке до н. э., став одним из самых ранних произведений в западной литературе. Тот факт, что болезнь играет настолько важную роль в данной истории, свидетельствует о разрушительном влиянии, которое эпидемии имели на общество того времени. Эпидемия также играет заметную роль в одной из первых исторических летописей — «Истории Пелопоннесской войны» Фукидида, посвящённой 27-летней войне между Афинами и Спартой во второй половине V века до н. э. Когда спартанцы в 430 году до н. э. напали на Аттику, афиняне применили оборонную стратегию, разработанную Периклом, самым выдающимся полководцем того времени. Жители близлежащих деревень покинули свои дома и укрылись за стенами Афин. С точки зрения военной тактики, в этом был смысл: армия спартанцев превосходила армию афинян, поэтому последние пытались избежать прямого столкновения. Они хотели дождаться, пока враг потеряет терпение и вернётся домой, чтобы затем использовать своё превосходство на море. Однако с медицинской точки зрения, это решение было катастрофой.

После прибытия нескольких сотен тысяч человек из близлежащих деревень население Афин выросло в 2, а может и в 4 раза. Очень скоро вспыхнула эпидемия, которая продлилась с 430 до 426 года до н. э.

Консервативные афиняне восприняли эпидемию как знак того, что боги — и конкретно Аполлон — заняли сторону Спарты. Фукидид утверждает, что перед началом войны спартанцы посетили Дельфийского оракула, который сказал им, что если они бросят в бой все свои силы, то одержат победу. Многие афиняне также помнили более раннее пророчество о том, что война со Спартой будет сопровождаться эпидемией. Несмотря на то, что Фукидид пересказывал суеверия своих сограждан, сам он, в отличие от Гомера и Геродота, не верил в истории о вмешательстве богов в дела людей. Этот скептицизм был частью интеллектуального климата Афин V века. Гиппократ, современник Фукидида, отвергал представление о том, что разгневанные боги насылают эпидемии, и утверждал, что задача врача — изучить симптомы, установить их причину и выбрать лекарство. Сократ, ещё один современник Фукидида, был приговорён к смерти за безбожие и развращение молодёжи.

Точно неизвестно, что за патоген вызвал эпидемию в Афинах в V веке до н. э. Все попытки выделить ДНК бактерий и вирусов из останков жителей города до сих пор заканчивались ничем. Единственный ключ к разгадке — описанные Фукидидом симптомы: боль в горле, кашель, понос, горячка, болезненная сыпь, жажда и бессонница. Сам Фукидид заболел, но выздоровел. В поисках разгадки исследователи даже проанализировали описание эпидемии в «Царе Эдипе» Софокла, поскольку пьеса была написана вскоре после афинской чумы, и считается, что эпидемия в пьесе была вдохновлена эпидемией настоящей. Учитывая имеющуюся у нас информацию, наиболее вероятными кандидатами являются тиф и оспа.

Фукидид утверждает, что от чумы умерло «несметное множество» афинян. Он пишет, что «умирающие лежали друг на друге, где их заставала гибель, или валялись на улицах и у колодцев, полумёртвые от жажды».

По современным оценкам, за 3 года умерло около четверти населения города — то есть от 75 до 100 тысяч.

В конце 1990-х годов рабочие, строившие новую станцию метро в рамках подготовки к Олимпийским играм, сделали открытие, которое, как казалось, подтвердило версию Фукидида. Они обнаружили братскую могилу, относящуюся к годам эпидемии. Дальнейшее исследование показало, что лежавшие сверху тела были беспорядочно брошены в могилу, что указывало на «растущую панику среди жителей города».

Спартанцев эпидемия не затронула, так как они находились на безопасном расстоянии от Афин и отступили, как только увидели погребальные костры. В итоге чума лишила афинян возможности защищаться и обусловила исход Пелопоннесской войны.

По словам Фукидида, конфликт между Афинами и Спартой начался в 479 году до н. э., когда Эллинский союз греческих городов-государств нанёс поражение персидской армии, возглавляемой Ксерксом. Окружённая сушей Спарта была главной политической силой греческой цивилизации более 100 лет; однако после завершения греко-персидских войн ведущей силой стали Афины. Делосский союз, морской союз между островами и прибрежными городами, был сформирован для защиты от нового нападения со стороны персов, однако постепенно превратился в орудие афинского империализма: в 454 году до н. э. союзная казна была перенесена с Делоса в Афины, а военные взносы были заменены данью. Если города-государства пытались выйти из союза, их крепостные стены разрушались, и они вынуждены были оставаться частью союза на худших условиях. В своём трактате «История» Геродот пишет, что Афины сами превратились в жестокую империю, которую помогли повергнуть в ходе греко-персидских войн. А Фукидид утверждает, что превращение Афин в мощную силу привело к конфликту с бывшим гегемоном, Спартой: «Именно возвышение Афин и страх, который они внушали Спарте, сделали войну неизбежной».

Эти два города-государства были очень разными. В Афинах середина V века до н. э. была временем беспрецедентного культурного, интеллектуального и политического расцвета. Многие фигуры и идеи, с которыми у нас ассоциируется древняя Греция, относятся к данному периоду. Афинская демократия процветала. Жители города еженедельно собирались на Пниксе для обсуждения и голосования по важным политическим вопросам. Перикл был самым влиятельным политиком Афин — неслучайно данный период назван в его честь. Это также было время крупных строительных проектов, в том числе восстановления храма Афины на Акрополе. Мраморные скульптуры, которые прежде украшали его стены, ныне хранятся в Британском музее, однако Парфенон по-прежнему возвышается над греческой столицей.

Спарта — или Лакедемон, как называли город древние греки — была совсем иной. Спартанцев не интересовали литература и искусство; они не оставили по себе письменных памятников. Даже афинские писатели, которые симпатизировали Спарте, называли её «жестоким, воинственным и иерархическим городом». Спартанцы были воинами и превыше всего ценили силу и преданность. Слабых младенцев мужского пола оставляли умирать у подножия горы Тайгет. В возрасте 7 лет спартанские мальчики поступали в агогэ, школу-интернат для военной подготовки, где оставались до 20 лет. Взрослые мужчины затем 40 лет служили в армии. Данная система была необходима, чтобы держать в подчинении илотов (крепостных, считавшихся собственностью рабовладельческого государства), которые составляли большую часть населения. Каждый год правители Спарты объявляли войну илотам, чтобы их подданные могли убивать, не опасаясь гнева богов.

Фукидид утверждает, что афинская чума предопределила исход конфликта между Афинами и Спартой.

С 430 по 426 год до н. э. было потеряно от четверти до трети афинской армии; чума также ослабила военную мощь Афин на многие годы вперёд, так как стало меньше мальчиков, которые могли стать воинами, и меньше женщин, которые могли их рожать. От чумы в 429 году до н. э. умер и Перикл. Фукидид считает это событие поворотным моментом. Преемник Перикла избрал более агрессивную стратегию, которая оказалась менее успешной. В 415 году до н. э. Афины отправили многочисленное войско на Сиракузы, Сицилия, чтобы атаковать союзников Спарты. Афиняне рассчитывали на быструю победу, однако увязли и потеряли как армию, так и флот. Победа Спарты в 404 году до н. э. была неизбежной.

Что было бы, если бы Афины одержали победу над Спартой? Пелопоннесская война была конфликтом между двумя очень разными государствами: демократическими, многонациональными, развитыми в культурном и интеллектуальном плане Афинами и консервативной, замкнутой, милитаристической, олигархической Спартой. Английский историк Арнольд Тойнби считает, что поражение Афин положило конец данной версии западной цивилизации. Однако после победы в 27-летней войне Спарта была настолько обескровлена, что не смогла консолидировать свою власть над другими городами-государствами.

На протяжении следующих 50 лет имели место отдельные конфликты между соперничающими городами-государствами. Затем, в середине 300-х годов до н. э. Филипп II Македонский воспользовался вакуумом власти и завоевал большую часть греческого мира. Его дело продолжил его сын, Александр Македонский. Александр унаследовал трон в возрасте 20 лет, в 336 году до н. э., и благодаря череде военных походов сначала консолидировал свою власть над греческим миром, а потом напал на великих персов. К своей смерти в возрасте 32 лет он завоевал земли от Греции до Индии, а также Египет.

В период золотого века Афин тогдашняя Римская республика была маленьким городом-государством на Апеннинском полуострове. Однако постепенно она начала расширять своё влияние на соседние регионы. К 220 году до н. э. Рим уже контролировал весь полуостров. В 146 году до н. э. он завоевал большую часть Греции, а затем и эллинистические царства. В 63 году до н. э. Рим поглотил Государство Селевкидов; Клеопатра была последней правительницей из династии Птолемеев, а в 30 году до н. э. Египет стал римской провинцией. Однако греческая цивилизация продолжила своё существование. Как писал римский поэт Гораций: «Завоёванная Греция покорила своего некультурного победителя». Римляне переняли греческие обычаи и греческий пантеон. В «Энеиде» Вергилия Рим прямо связывается с древней Грецией. Эней, один из немногих троянцев, выживших при падении Трои, бежит из города и, после краткого романа с Дидоной в северной Африке, поселяется на западе Италии и основывает династию, из которой позже выходят Ромул и Рем. На самом же деле прибытие носителей греческого языка в Рим имело место позже.

Анализ ДНК, выделенной из древних скелетов, показывает, что на момент расширения Римской империи большинство жителей Рима имели неевропейское происхождение. Они были потомками рабов и граждан, прибывших в столицу из богатых восточных провинций в последние полтора века до н. э.

К концу тысячелетия около четверти населения мира жило в контролируемых Римом регионах. Римская империя тянулась вдоль всего побережья Средиземного моря и занимала значительную часть внутренних земель на трёх континентах. Её владения простирались от Британии на севере до Сахары на юге и от Евфрата на востоке до Пиренейского полуострова на западе. Римляне считали, что военные победы, которые сделали возможным эту впечатляющую экспансию, были следствием благосклонности богов. Однако через несколько сотен лет политеизм канул в небытие, и на смену ему пришли две монотеистические секты с Ближнего Востока. Приверженцы этих двух сект были убеждены, что стремительное распространение их религий было доказательством их истинности. Однако, как мы увидим позже, инфекционные заболевания сыграли ключевую роль как в упадке греко-римского политеизма, так и в распространении двух новых религий: христианства и ислама.

Что нам дали римляне?

В комедии «Житие Брайана по Монти Пайтону» лидер организации «Народный Фронт Иудеи», которого играет Джон Клиз, подстрекает людей напасть на дворец Понтия Пилата, выкрикивая: «Они отняли у нас всё! А что они дали нам взамен?». Другие члены «Народного Фронта Иудеи» в ответ на это перечисляют достижения римских завоевателей. Но их лидер не сдаётся: «Хорошо-хорошо, а помимо канализации, образования, вина, общественного порядка, ирригации, дорог, питьевой воды и здравоохранения, что римляне нам дали?» Тогда кто-то из толпы выкрикивает: «Мир».

Эта шутка отражает восхищение многих людей (в особенности в Европе и её бывших колониях) Римской империей. Английский историк XVIII века Эдуард Гиббон называл Римскую империю этого периода «самым счастливым и процветающим» обществом в истории. Однако тот факт, что горстка белых выпускников Оксфорда и Кембриджа превозносит блага колониализма, пусть и в шутку, режет ухо. Утверждение о том, что Рим принёс высокую культуру необразованным, враждующим и немытым жителям Ближнего Востока, очень напоминает утверждение о том, что Британская империя принесла цивилизацию (в виде железных дорог, английского языка, капитализма и т. д.) в завоёванные ею страны, а также обоснование более недавних неоколониальных вторжений в Ирак и Афганистан.

И всё же невозможно отрицать, что полтора столетия после распятия Христа (и Брайана) были периодом беспрецедентной стабильности и процветания — периодом, который известен как Pax Romana. Расширение империи прекратилось. Полумиллионная армия вела несколько войн на периферии (прежде всего, против Парфянского царства на территории Ирана) и несколько раз вынуждена была подавлять внутренние восстания (в том числе в Иудее), однако по сравнению с тем, что было до и после, это были на редкость спокойные времена. Это позволило элитам сосредоточиться на управлении своими территориями. Благодаря сбору дани экономика Римской империи выросла на целых 5 процентов. Средства были направлены на содержание армии, обеспечение граждан зерном, строительство инфраструктуры и храмов.

Римляне также зачистили Средиземное море от пиратов, которые веками терроризировали торговцев и путешественников. Стало возможным относительно безопасно перемещаться по морю и по огромной сети дорог из одного конца империи в другой. Купцы сполна пользовались тем фактом, что империя была зоной свободной торговли с единой валютой и единым законодательством. Серебро, добываемое на северо-западе Европы, вино и оливковое масло с юга, дерево с юга России и севера Анатолии, сухофрукты из Сирии, мрамор с побережья Эгейского моря и зерно из северной Африки и долины Дуная свободно перемещались по территории империи.

Торговые пути протянулись по большей части известного мира. В «Географии» Птолемея, содержащей знания римлян о мире на середину II века н. э., упоминаются Малайский полуостров и Южно-Китайское море. В 166 году н. э. в китайских летописях зафиксировано прибытие римлян в императорский дворец. Это самое раннее свидетельство контакта между двумя великими империями, на которые совокупно приходилось примерно две трети населения Евразии.

Римский мир был периодом процветания. Количество общественных зданий по всей территории империи, датировка потерпевших крушение в Средиземном море кораблей и информация о зарплатах и ценах, содержащаяся в папирусных документах, уцелевших благодаря сухому египетскому климату, однозначно указывают на это. В ходе одного исследования учёные проанализировали содержание свинца в ледяном керне из Гренландии. В древнем мире свинец производился в ходе плавки свинцовой руды — так добывалось серебро, из которого отливался денарий.

Уровень загрязнения свинцом — который рос в периоды мира и процветания и снижался в периоды экономической и политической нестабильности — за годы Pax Romana вырос в 4 раза.

Одновременно имели место рост населения и урбанизация. Население империи выросло с 60 до 75 миллионов, а население Рима — до более миллиона. Лондон достиг таких размеров лишь почти 2 тысячи лет спустя, в начале XIX века. Несколько городов — в том числе Антиох, Александрия и Карфаген — имели несколько сотен тысяч жителей. Каждый пятый гражданин империи жил в городской местности.

Пока всё хорошо. Но как быть с утверждением комик-группы «Монти Пайтон» о том, что римляне принесли на завоёванные земли питьевую воду, канализацию, санитарию и медицину? На первый взгляд кажется, что так и было. Вода в римские города поступала по акведукам, некоторые из которых имели протяжённость более 100 километров и уцелели до сегодняшнего дня (например, Пон-дю-Гар на юге Франции). В сам Рим вода поступала по 11 акведукам, которые ежедневно доставляли более полумиллиона кубометров воды — по 500 литров на каждого жителя.

Акведуки обеспечивали город питьевой водой, водой для купания и фонтанов. В фонтан Треви вода по сей день поступает по акведуку, построенному в I веке н. э. Водоснабжение делало возможной жизнь в таком огромном городе. Регулярные омовения были важной частью жизни римлян независимо от классовой принадлежности. Общественные бани служили не только для очищения тела, но также для встреч и общения. В Риме их было несколько сотен. Самая крупная из них, термы Диоклетиана, вмещала 3 тысячи человек. В римских городах также были большие общественные уборные, в которых десятки людей сидели бок о бок. Под землёй была огромная сеть сточных труб, в том числе Cloaca Maxima, которая, по словам Плиния Старшего, была настолько высокой и широкой, что по ней могла пройти повозка гружённая сеном.

Может показаться странным, что при этом римские города были грязными, зловонными и кишели микробами. Но даже Гален, самый знаменитый врач империи, не понимал, как заболевают люди.

Несмотря на великолепные инженерные достижения, в Риме отсутствовали основы общественного здравоохранения.

Например, сегодня мы знаем, что регулярное мытьё рук, в особенности после использования туалета и перед едой, является эффективным средством предотвратить распространение болезней. Однако подобные меры личной гигиены попросту не были частью жизни римлян, несмотря на наличие проточной воды. А сложная система канализационных труб была построена для откачивания воды из низменностей, а не для удаления нечистот.

Даже полторы тысячи лет спустя римские общественные уборные выглядят впечатляюще — хоть отсутствие приватности и кажется непривычным. Однако в те времена от этих мест лучше было держаться подальше. У римлян не было туалетов со сливом. Летом в особенности стоял невыносимый смрад. Терсорий, губка на палочке, которую римляне использовали для вытирания ануса, была ещё одной странной особенностью, подчёркивающей отсутствие элементарной гигиены.

Во многих домах были туалеты, которые часто располагались в кухне. Большинство из них не были подсоединены к системе городской канализации, поскольку тогда ещё не был изобретён U-образный гидравлический затвор, и крысы заполонили бы дома. Трубы большинства домашних туалетов вели в выгребную яму, расположенную под домом. Нечистоты поступали туда по терракотовым трубам, которые протекали в местах соединений. Содержимое выгребных ям время от времени разбрасывали по полям и огородам. Это органическое удобрение повышало плодородие почвы, однако из-за отсутствия компостирования также способствовало распространению патогенов.

Исследователи проанализировали содержание микробов в человеческих фекалиях до и после римской колонизации, и пришли к выводу, что туалеты не привели к улучшению состояния здоровья людей.

Даже термы скорее представляли угрозу здоровью. В самых крупных термах Рима тысячи людей ежедневно купались в одной и той же воде. Они не пользовались мылом, а натирали тело оливковым маслом, после чего соскребали его специальным инструментом — стригилем. Авторы того времени жаловались на то, что вода была грязной и содержала экскременты. Другими словами, римские термы были идеальной средой для передающихся через воду болезней.

Учитывая повсеместную антисанитарию, неудивительно, что от диареи в Риме и других крупных городах ежегодно умирало много людей. Американский историк Кайл Харпер изучил около 5 тысяч древних надгробных камней в Риме, чтобы выяснить, в какое время года и в каком возрасте умирали жители города. Как и в современной Европе, в зимние месяцы (когда от респираторных заболеваний вроде гриппа умирают пожилые люди) смертность резко возрастала. Однако в древнем Риме был намного более заметный скачок смертности среди детей и молодых людей в летние месяцы, чего не наблюдается сегодня. Этот всплеск смертности почти наверняка был обусловлен желудочно-кишечными паразитами, которые попадают в организм с пищей или водой, загрязнённой фекалиями. Это чаще происходит именно летом, потому что в тепле паразиты быстрее размножаются. Паразиты угрожали преимущественно младенцам и новоприбывшим, поскольку те ещё не имели иммунитета. Малярия была, вероятно, второй наиболее распространённой причиной смерти. Пик заболеваемости малярией приходился на дождливые осенние месяцы, когда Понтинские болота становились идеальной средой для размножения комаров.

Хотя эндемические патогены и убивали римлян в больших количествах, они также имели одно неожиданное преимущество: диарея и малярия создавали нечто вроде защитного кольца вокруг столицы. Каждый, кто доживал до взрослого возраста, вырабатывал иммунитет, однако чужаки, в том числе потенциальные завоеватели, рисковали заболеть и умереть. Малярия защищала город от атак как минимум с конца III столетия до н. э., когда Ганнибал переправился через Альпы с 60 тысячами воинов, 12 тысячами лошадей и 37 боевыми слонами. Малярия убила жену Ганнибала, его сына и многих его солдат, и в итоге спасла Рим.

Однако инфекционные заболевания играли на руку римлянами недолго. Римский мир создал благоприятные условия для возникновения эпидемий инфекционных заболеваний. Развитие торговли с Субсахарской Африкой, Индией и Китаем способствовало контактам римлян с незнакомыми патогенами, а система дорог и урбанизация создали идеальные условия для передачи новых вирусов. Вскоре вспыхнула эпидемия, которая положила конец этому беспрецедентному периоду мира и процветания.

Микробы опаснее немцев

В древней Греции народы, которые не следовали греческим обычаям и не говорили на греческом языке, называли варварами, потому что их нечленораздельная речь звучала как «варварварвар». Римляне, перенявшие всё греческое, начали называть варварами менее цивилизованные народы, жившие за пределами империи. В их число входили германские племена с севера, кельты из Британии, гунны из восточной Европы, арабы с Ближнего Востока и берберы из северной Африки. Набеги варваров сыграли решающую роль в превращении Римской империи из обширного, мирного и процветающего государства периода Pax Romana в нечто совсем другое.

До недавнего времени инфекционным заболеваниям не уделялось места в истории упадка Римской империи. Однако в своей новой книге «Судьба Рима» Кайл Харпер показывает, что эпидемии существенно ослабили Римскую империю — не только в абсолютном отношении, но и по сравнению с соседями-«варварами». У всех этих народов было нечто общее — они жили в менее густонаселённой местности с менее развитой инфраструктурой, поэтому эпидемии имели для них менее катастрофические последствия. Неодинаковое влияние инфекционных заболеваний было ключевым фактором в политической динамике Римской империи с середины II века н. э. до падения Константинополя в 1453 году.

Первой эпидемией, сильно ударившей по Римской империи, была Антонинова чума. Вспышка случилась в 165 году н. э. на юго-востоке империи; это указывает на то, что возбудитель попал в империю через Индийский океан из южной Африки, Индии или Китая. Через год чума достигла Рима и оттуда распространилась по всей империи. Когда стало ясно, что чума неуклонно подбирается к столице, Гален бежал и вернулся лишь когда его в 168 году призвали совместно правившие императоры Марк Аврелий и его брат Луций Вер. Историки и эпидемиологи долгое время пытались идентифицировать болезнь на основании описанных Галеном симптомов, среди которых была чёрная сыпь по всему телу. Наиболее вероятный кандидат — оспа.

Рассуждения Галена о вероятных причинах болезни и методах её лечения выдают низкий уровень медицины в Риме. Он считал, что болезнь вызывается чёрной желчью и предлагал лечить её молоком горной коровы, грязью из Армении и мочой мальчиков.

Большинство римлян считало, что чуму наслали разгневанные боги. Шестью веками ранее греки приписывали афинскую чуму гневу Аполлона. Римляне также верили, что Антонинову чуму наслал Аполлон после того, как легионеры похитили его статую из храма в Селевкии и перевезли её в Рим. По всей территории империи были обнаружены следы того, что римляне пытались умилостивить бога — от амулета из пьютера, найденного в Лондоне в 1989 году, до статуи Аполлона-защитника, воздвигнутой в 165 году в Иераполе, современная Турция.

Антонинова чума имела катастрофические последствия. По разным оценкам, умерло от 2 процентов до трети населения империи. Кайл Харпер приводит цифру в 10 процентов, то есть от 7 до 8 миллионов человек. Вспышки эпидемий периодически повторялись в течение последующих 25 лет. Это положило конец Pax Romana и привело к экономическому упадку. В Александрии в 170-х годах не было произведено новых серебряных монет. То же самое в Палестине и Сирии. Следы свинца в гренландском льде показывают, что добыча серебра резко снизилась после Антониновой чумы и оставалась на низком уровне в течение ещё 500 лет.

Эпидемия существенно ослабила римскую армию. Смертность среди солдат была в 1,5 — 2 раза выше, чем среди гражданских. Чтобы восполнить потери, Марк Аврелий вынужден был набирать в армию рабов и гладиаторов. А вот германские племена на севере Европы почти не пострадали от эпидемии. Армии варваров воспользовались предоставленной эпидемией возможностью и вторглись на римскую территорию, дойдя почти до Афин.

Кризис, который последовал за Антониновой чумой, в итоге закончился. Порядок был восстановлен, и Рим вернул контроль над своими территориями. Однако затем, в середине III века, разразилась новая эпидемия, которая ещё сильнее потрясла империю. Согласно летописям, чума вспыхнула в Эфиопии и в 249 году распространилась на Египет. В 251 году она достигла Рима и бушевала 15 лет. По словам епископа Александрии Дионисия, эпидемия была настолько страшной, что люди рады были потерять лишь первенцев (как, согласно Ветхому Завету, произошло в Египте во времена Моисея). По оценке Дионисия, население Александрии сократилось с 500 до 190 тысяч человек.

И снова люди взывали к богам, чтобы остановить смерть. Рим начал выпускать монеты с изображением Аполлона-целителя. В отличие от афинской и Антониновой чумы, на этот раз не нашлось своего Фукидида или Галена, чтобы описать симптомы. Мы вынуждены полагаться на дошедшие до нас проповеди епископа Киприана Карфагенского, чьим именем и названа эпидемия. Исходя из того, что среди симптомов были сильная горячка, рвота, понос и иногда кровотечение из ушей, Харпер делает вывод, что возбудителем была геморрагическая лихорадка вроде Эболы. Даже сегодня от Эболы умирает половина больных. Если это так, что Киприанова чума была необычно смертоносной эпидемией.

Из-за эпидемии границы Римской империи посыпались. Германские племена снова переправились через Дунай. В битве при Абритте в 251 году они убили императора Деция, его сына и разгромили римскую армию. В середине 250-х годов пала линия обороны на Рейне. Начались набеги вглубь римской территории — аж до Пиренейского полуострова, Эгейского моря, а в 260 году и до окраин Рима. Ситуация была сложной и на востоке, где более агрессивные Сасаниды пришли на смену парфянам. Сасаниды знали, что болезнь ослабила римскую армию. В 252 году они переправились через Евфрат и вторглись в Сирию и Малую Азию, а в 260 году окружили армию римлян и захватили в плен императора Валериана I.

Римская империя также страдала от междоусобной борьбы. В 260-х годах империя распалась. На западе Галлия, Германия, Британия и на некоторое время Испания откололись и образовали Галльскую империю. Через несколько лет провинции на Ближнем Востоке и севере Африки, а также значительная часть Малой Азии перешли под контроль царицы Пальмиры Зенобии. Политическая катастрофа сопровождалась катастрофой экономической. Анализ ледяного керна из Гренландии показывает, что добыча серебра в Европе в середине III века достигла наинизшего за тысячу лет уровня. Денёжная система Рима рухнула. Более старые денарии были расплавлены. Более новый антониниан оставался в обращении, но быстро терял свою покупательную способность: в первой половине III века в одной монете содержалось 2 грамма серебра, но к 270 году его количество упало почти до нуля.

Римская империя смогла восстановиться после кризиса III века. Начиная с 268 года, императоры стали обеспечивать верность солдат золотом. Отделившиеся территории были возвращены в 270-х. На протяжении последующего века Римская империя переживала новую эпоху политической и экономической стабильности, однако она изменилась навсегда.

Стены, возведённые вокруг Рима в 270-х годах, отражают появившееся ощущение уязвимости; это были первые оборонительные сооружения в городе с конца IV века до н. э. Великая столица империи больше не казалась неприступной.

Однако значение Рима для империи становилось менее важным. На протяжении предыдущих 500 лет римскую политику определяла зажиточная средиземноморская аристократия. После этого большинство императоров были солдатами с дунайского фронта; в течение следующих 350 лет три четверти римских императоров были родом из региона, в котором жило всего 2 процента населения империи. Будучи потомками легионеров, осевших вдоль северной границы несколькими веками ранее, они считали себя римлянами, однако бывали в Риме так редко, что город перестал быть столицей империи. Они правили из Милана и Равенны на севере Италии или Никомедии на территории современной Турции.

Римская империя пережила Киприанову чуму и кризис III века, однако ущерб был необратимым. Наиболее значительными последствиями эпидемии были не политические, а религиозные. Благодаря эпидемии крошечная и малоизвестная еврейская секта превратилась в мировую религию, которую сегодня исповедует 2,3 миллиарда человек, почти треть населения планеты.

Воскресение Христа

В первые два столетия после смерти Христа христианство было почти незаметным. Согласно Новому Завету, утром в день вознесения на небеса у Христа было 120 последователей, а к концу дня, благодаря проповедям Петра, их количество увеличилось до 3 тысяч. Однако такие темпы роста не сохранились. Среди евреев Палестины не было массового обращения, поэтому церковь занялась вербовкой гоев. К началу III века было около 100 тысяч христиан, разбросанных по всей империи. Это примерно равнялось 0,15 процентов населения.

Несмотря на малочисленность секты, римские императоры преследовали последователей христианства. Первая облава на христиан по всей империи имела место при правлении Марка Аврелия (161 — 80). В 177 году в Амфитеатре трёх Галлий (современный Лион) перед ревущей толпой христиан растягивали на дыбе, варили заживо на стуле ведьмы и отдавали на растерзание львам. После этого преследования на время прекратились, но затем начались снова в середине III века. В 250 году император Деций издал указ, согласно которому все жители империи, кроме евреев, должны были принести жертву римским богам в присутствии магистрата. Совершившие жертвоприношение получали сертификат. В Египте сертификаты были сделаны из папируса, и многие из них сохранились до наших дней. Это был верный способ распознать верующих в Христа, так как им не позволялось почитать других богов. Лидеры христиан — в том числе папа Фабиан — были затем казнены за отказ приносить жертву римским богам.

Два пика преследований христиан совпали по времени с Антониновой и Киприановой чумой неслучайно. Римляне верили, что новая религия была неугодна их богам, и соответственно была причиной чумы.

Однако репрессии в отношении церкви не возымели желаемого эффекта. В середине III века популярность христианства резко выросла. Свидетельства этого можно найти в катакомбах Рима. В период с конца II по начало III века было всего несколько захоронений, тогда как во второй половине III века их количество существенно возросло. Христианские имена также стали намного более популярны в определённых частях империи. Например, в начале IV века от 15 до 20 процентов населения Египта были христианами. В 312 году император Константин принял христианство. Преследования прекратились, и римское государство начало поддерживать новую религию. Воскресенье стало выходным днём, а на государственные деньги стали возводиться культовые сооружения — например, храм Воскресения Христова в Иерусалиме и собор Святого Петра в Риме. Преемники Константина продолжили курс на поддержку христианства, и в 380 году оно стало государственной религией Римской империи. Одновременно начался упадок язычества.

Чем объяснить внезапное превращение христианства из маргинальной еврейской секты в массовую религию? Американский социолог Родни Старк считает, что решающую роль в этом сыграли инфекционные заболевания. Христианство приобрело популярность благодаря намного более оптимистическому взгляду на жизнь и смерть; это было немаловажно во время катастрофических эпидемий, потрясших Римскую империю во II и III веках н. э. Старк утверждает, что если бы не было Антониновой и Киприановой чумы, христианство не превратилось бы в мировую религию.

Одним из существенных различий между старой и новой верой был вопрос о том, что происходит после смерти. Иисус обещал вечную жизнь в раю, тогда как язычники верили в мрачное подземное царство. Кроме этого был ещё вопрос о причинах эпидемий: греко-римские боги были капризными, гневливыми, безразличными к человеческим страданиям, а иногда и откровенно жестокими. Например, римляне верили, что Аполлон наслал чуму, от которой умерло 7 миллионов человек, в наказание за проступок горстки легионеров. Послание же Христа о том, что страдания являются путём к спасению, было намного более воодушевляющим перед лицом эпидемий. Оно предоставляло надежду и смысл, обещая страдающим лучшую жизнь в ином мире.

Христианство имело и ещё одно важное преимущество перед язычеством. В римском обществе практиковалась благотворительность — например, в период расцвета государство бесплатно раздавало хлеб и зерно 200 тысячам жителей Рима — однако римские боги не поощряли альтруизм. Поэтому когда начинались эпидемии, состоятельные люди вроде Галена бежали, а оставшиеся пытались избегать контактов с больными. Епископ Дионисий писал о язычниках: «Они бросают своих близких полумёртвыми посреди улицы». В христианстве всё было иначе. От верующих требовалось демонстрировать любовь к Богу, проявляя сострадание к другим людям. Как следствие, последователи Христа старались обеспечить себе попадание в рай добрыми поступками.

Христианам удалось снизить смертность от чумы на две трети благодаря одному лишь базовому уходу за больными. Тот факт, что многие из христиан выжили и спасали язычников, которых бросили их семьи, обеспечил христианству новых последователей.

По мнению Гиббона, укрепление христианской церкви ослабило империю изнутри, так как самые умные и храбрые римляне отрекались от своего гражданского долга и посвящали жизнь Богу: «Остатки воинственного духа оказались погребены в монастырях». К концу IV века количество священников и монахов равнялось половине численности армии. Римскому государству становилось всё труднее находить новых солдат; пришлось даже снизить требования к минимальному росту и увеличить число солдат-варваров.

В начале V века, когда гунны по большей части вытеснили вестготов из степей и двинулись на запад, империя не выдержала натиска. В 410 году вождь вестготов Аларих I возглавил трёхдневное разграбление Рима. Последний раз нечто подобное случалось 800 лет назад. Малярия не помешала Алариху войти в город, однако всё же не позволила ему насладиться своим достижением: он умер от болезни в том же году.

В середине V века предводитель гуннов Аттила вторгся в Римскую империю. В 452 году его армия сравняла с землёй Аквилею. Под угрозой оказался весь Апеннинский полуостров, однако после того, как его армию поразила тяжёлая болезнь — скорее всего, малярия — Аттила вынужден был отступить. Неясно, почему линия обороны, которая столетиями сдерживала неприятелей, вдруг дала трещину. В 476 году Ромул Август был свергнут Одоакром, который возглавил федерацию германских племен и стал королём Италии. Это стало концом Западной Римской империи.

Однако богатые восточные провинции продолжали процветать. В 324 году Константинополь стал столицей империи, и население города выросло в 10 раз — с 30 до 300 тысяч. К середине VI века оно достигло полумиллиона, благодаря чему Константинополь стал крупнее Рима. Как и в случае с предыдущей столицей, инфекционные болезни образовали щит вокруг города. В 447 году землетрясение разрушило оборонные сооружения Константинополя. Гунны окружили город, однако вынуждены были отступить из-за желудочно-кишечных паразитов. Константинополь стал центром торговли и промышленности; в город стекались люди и товары со всего мира. Между Александрией и новой столицей курсировало столько кораблей, что говорили, будто из них можно было соорудить мост между двумя великими городами. Однако вместе с продовольствием корабли доставляли крыс и блох, которые вызвали ещё одну разрушительную эпидемию.

Нет Бога кроме Бога

«Божественная комедия» Данте — одно из самых знаменитых описаний христианского представления о загробной жизни в литературе. В ходе своего путешествия по Аду, Чистилищу и Раю Данте встречает многих людей, которые упоминались в этой главе. Его проводником по Аду выступает поэт Вергилий. В первом кругу Ада Данте встречает лучших представителей греко-римской цивилизации, которые, будучи язычниками, не могут попасть в Рай. В седьмом кругу Ада, который уготован для убийц и тиранов, Аттила и Александр Македонский обречены вечно стоять в бурлящей крови. Затем Данте поднимается на гору Чистилища и вступает в Рай, где встречает добродетельных христиан, которые заслужили место в Раю своими добрыми делами. Один из них — Юстиниан, правитель Восточной Римской империи с 527 по 565 год, который преподносится как защитник христианской веры и человек, вернувший Рим под контроль Римской империи.

На первый взгляд, изображение Юстиниана в положительном свете кажется оправданным. Он начал масштабное строительство в Константинополе, частью которого стало возведение собора Святой Софии, шедевра раннехристианской архитектуры (он сегодня служит мечетью). В 532 году Юстиниан подписал Вечный мир с главным врагом, персами. Мир продержался до 540 года. Однако этого оказалось достаточно, чтобы отвоевать значительную часть западных провинций, захваченных германскими племенами. В 533 — 534 годах византийская армия разбила вандалов в северной Африке, после чего захватила Сицилию и Неаполь. В 536 году был захвачен Рим, а в 540 — Равенна. В 552 византийцы отвоевали у вестготов юг Испании. После реинтеграции провинций военная и финансовая мощь империи возросла. Некоторое время казалось, что renovatio imperii увенчается успехом, и римляне снова будут контролировать Средиземноморье.

Однако после серии побед против Юстиниана восстала природа. В 536 году началась серия извержений вулканов в Исландии. Жители Константинополя сообщали о 18 месяцах тёмного неба и погодных аномалий. Следующее десятилетие было самым холодным за 2 тысячи лет; средняя температура упала на 1,5 — 2,5 градуса. В 541 году в Пелузии, расположенном на крайнем востоке дельты Нила, появилось новое смертельное инфекционное заболевание. Оттуда оно распространилось на Александрию, а затем и Константинополь. Юстиниан заболел, но выжил. Первая эпидемия продлилась до 544 года. Последующие волны периодически накрывали Европу и Азию на протяжении ещё двух веков.

В отличие от предыдущих эпидемий в греко-римском мире, о которых у нас есть лишь отрывочные сведения, мы можем с уверенностью сказать, что Юстинианова чума была эпидемией бубонной чумы.

Очевидцы описывали характерные для болезни увеличенные вследствие воспаления лимфатические узлы, «бубоны». А недавно диагноз был подтверждён благодаря следам бактерии Yersinia pestis в ДНК скелетов середины VI века, обнаруженных на юге Германии, в Кембридже, центре и юге Франции, а также Валенсии.

Бактерии, вызвавшие Юстинианову чуму, мутировали в период между бронзовым веком и V столетием. Благодаря этой адаптации Yersinia pestis стала переноситься блохами. Более того, она вызвала обострение чувства голода у блох и стала передаваться через укусы этих насекомых. Блохи переносились преимущественно чёрными крысами, которые впервые попали в Европу из Юго-Восточной Азии во II веке до н. э. и очень быстро размножились из-за того, что римляне хранили и перевозили зерно в огромных объёмах. Чума за 10 дней убила целую популяцию крыс, после чего блохи переключились на людей.

С точки зрения бактерий чумы, люди и чёрные крысы — это не лучшие хозяева, так как они умирают очень скоро после попадания патогенов в организм. Некоторые другие животные, прежде всего большие песчанки и сурки, живущие в горных районах Центральной Азии, имеют частичный иммунитет к Yersinia pestis, благодаря чему бактерии могут размножаться в их организме, не убивая хозяина.

Тогда как в популяциях людей и крыс эпидемии быстро заканчивались, в популяциях песчанок и сурков патогены могли жить на протяжении сотен и даже тысяч лет, а затем при наличии благоприятных условий снова передаваться крысам, а от них людям.

Уильям Макнилл отмечает, что у степных кочевников было табу на отлов сурков. Однако подобные меры предосторожности не всегда оказывались эффективными. Исследователи обнаружили останки гунна, который умер от штамма Yersinia pestis, схожего с тем, который вызвал Юстинианову чуму, в горах Тянь-Шань во II веке до н. э. (Это, судя по всему, не привело к эпидемии, потому что в силу кочевого образа жизни гунны умирали ещё до того, как вступали в контакт с другими людьми.)

Когда в наступило похолодание, песчанки и сурки вынуждены были искать пищу в новых местах. Через некоторое время они пересеклись с чёрными крысами, и зараженные блохи передались им. После этого распространение чумы стало неизбежным.

Чума стала сокрушительным ударом для восстановленной империи Юстиниана. Византийский историк Прокопий Кесарийский, который был очевидцем первой волны эпидемии, писал, что «весь человеческий род оказался на грани вымирания». По его словам, в Константинополе ежедневно умирало по 10 тысяч человек, хотя это может быть преувеличением. Епископ Иоанн Эфесский, который на момент начала эпидемии находился в Константинополе, писал, что во многих поселениях «вовсе не осталось жителей», домашние животные одичали, а урожай гнил на полях. По его оценке, из полумиллиона жителей города умерло от 250 до 300 тысяч.

Из-за чумы в Восточной Римской империи не хватало мужчин для комплектации армии. Кроме того, из-за сокращения налоговых поступлений Юстиниану пришлось отменить выплаты легионерам, которые обеспечивали их верность на протяжении последних 200 лет. До чумы византийская армия насчитывала 350 тысяч солдат. За несколько десятилетий она сократилась до 150 тысяч.

В 560-х годах империя снова начала терять недавно отвоёванные западные провинции. Лангобарды захватили часть римских территорий в Италии, славяне и авары заняли Балканы, вестготы заняли Испанию, а берберы — северную Африку.

Греко-римляне и персы были главными силами в западной Евразии с тех пор, как Эллинский союз греческих городов-государств одержал победу над армией Ксеркса более тысячи лет назад. Две империи после этого неоднократно воевали друг с другом, однако ни одной из сторон не удавалось одержать сокрушительную победу. Начало VII века было особенно кровопролитным периодом. Сначала Сасанидам, которые теперь правили Персией, удалось одержать серию побед над ослабленной чумой Византией. В 614 году они захватили Иерусалим и большую часть Ближнего Востока, взяв в качестве трофея важную христианскую реликвию — Животворящий Крест, то есть крест, на котором был распят Иисус Христос. В 618 — 621 годах они заняли Египет, главный источник зерна для Константинополя. В 626 году Сасаниды даже взяли в осаду столицу, однако не смогли её захватить. Затем в 627 году ситуация изменилась: в ходе эпидемии умерла половина населения Государства Сасанидов, в том числе царь Шируе. За последующие 2 года византийцы вернули себе Иерусалим с крестом, а затем и Египет.

Эпидемии ослабили восточных римлян и персов. За всем этим с интересом наблюдал из Медины пророк Мухаммед. Он увидел в войне между христианами-римлянами и зороастрийцами-Сасанидами отражение собственной борьбы за распространение монотеистической религии среди язычников Аравийского полуострова. История Каабы, маленькой кубической постройки во внутреннем дворе мечети аль-Харам в Мекке, показывает, насколько сильно Мухаммед изменил регион. В домусульманской Аравии было 360 божеств, в том числе аналог египетской Исиды, греческой Афродиты и римской Венеры; аналоги Иисуса и девы Марии; а также аналог Хубала, сирийского бога луны.

К моменту своей смерти в 632 году Мухаммед обратил в ислам население всего региона, впервые в истории объединив разрозненные племена, которые стали стекаться к Каабе для почитания истинного Бога. За следующие два десятилетия новая религия распространилась за пределы Аравийского полуострова.

В 630-х и 640-х годах арабские армии вторглись в густонаселённые римские провинции на Ближнем Востоке и в северной Африке. Священный город Иерусалим был захвачен в 637 году. Александрия, важный центр греческой культуры, пала в 641. Правители Константинополя так и не отвоевали эти территории. Византийская империя в существенно уменьшенном виде просуществовала до 1453 года. Арабы также захватили земли Месопотамии и Персии на востоке. К началу 650-х годов Сасаниды были полностью повержены, и Персидская империя прекратила своё существование. Через несколько десятилетий Праведный халифат стал контролировать территорию, простиравшуюся от современного Алжира до Пакистана и от Чёрного моря до Индийского океана. За следующие 100 лет при Омейядском халифате исламская имперя разрослась ещё сильнее. Арабский историк XIV века Ибн Хальдун называл это расширение чудом. Есть ли более прозаическое объяснение?

Идеи Мухаммеда сыграли ключевую роль в объединении народов Арабского полуострова в период, когда из-за эпидемий, войн и изменения климата многие люди были убеждены в том, что приближается конец света. Однако религиозная доктрина не объясняет стремительного расширения Арабской империи, поскольку большинство жителей завоёванных римских провинций и сасанидских территорий не спешили принимать ислам. Христианам, иудеям и зороастрийцам было позволено сохранить свои обычаи при условии, что они будут платить дань и признавать власть своих завоевателей. Сирия-Палестина стала преимущественно мусульманской лишь в XII веке, а Египет — в XIV. А значительная часть населения Верхнего Египта, гор Леванта и севера Месопотамии оставались христианами до XX века.

Образование Арабской империи стало следствием серии впечатляющих военных побед против ослабленных эпидемией Византии и Государства Сасанидов.

На юге и западе Арабского полуострова многие — в том числе Мухаммед — жили в постоянных поселениях. Однако значительную часть населения составляли кочевники-бедуины. Как следствие, вирус, передававшийся переносившими блох крысами, представлял куда меньшую опасность для данного региона.

А вот на завоёванных территориях мусульмане также начали страдать от болезней. Первой эпидемией, поразившей Арабскую империю, была чума в Эммаусе 638 — 639 годов, от которой в Сирии умерло много как завоевателей, так и местных жителей. Это привело к упадку Праведного халифата и образованию Омейядского халифата в 661 году. Арабские полководцы усвоили, что когда вспыхивает эпидемия, лучше всего отвести войска от города и переждать опасность. Халифы же удалялись в свои пустынные дворцы и жили во время эпидемии как бедуины.

То, как далеко арабским армиям удалось зайти в Европе, кажется невероятным. Менее чем через 100 лет после смерти Мухаммеда династия Омейядов правила империей, простиравшейся от Атлантического океана до севера Индии и западной границы Китая. Она контролировала обширные территории, завоёванные Александром Македонским в Азии, а также больше половины Римской империи. Хотя мусульманские правители в итоге потерпели поражение в Испании в 1492 году, цивилизация, сформировавшаяся в VII–VIII веках, по большей части сохранилась до сегодняшнего дня. Без смертоносной чумной палочки ислам вряд ли превратился бы из маленькой секты в Хиджазе в религию, которую исповедует четверь населения мира, а арабский — из языка горстки пустынных племён в язык, на котором говорит полмиллиарда людей в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

Завоевания арабских армий сыграли важную роль в формировании современного мира. Со времён Pax Romana Средиземное море было главным путём перемещения людей, товаров, идей и патогенов между развитым Востоком и северо-западной Европой. После краха Восточной Римской империи эта артерия была перерезана. Бельгийский историк Анри Пиренн утверждает, что без Мухаммеда не было бы Карла Великого.

Политический вакуум, образовавшийся на северо-западе Европы, в итоге привёл к установлению нового порядка. Континент нового образца стать состоять из многочисленных королевств, феодалов и городов-государств, однако был объединён христианской идентичностью и противопоставлял себя соседям-мусульманам с юга и востока.

©Jonathan Kennedy

Оригинал можно почитать тут.