Вначале небольшая история. Примерно 4 года назад ко мне за помощью обратился приятель, измученный вопросами профессиональной идентичности. Он брался то за одно, то за другое, в итоге бросал начатое на полпути, потом снова переключался на что-то столь же незначительное. И так проходили годы. Я предложила ему одну «игру»: что, если я создам небольшую систему, которая позволит нам посредством «сократической майевтики» (поверьте, искусство задавать правильные вопросы — это действительно искусство) обнаружить, к чему он внутренне тяготеет и в чем он по-настоящему хорош. А дальше я помогу ему выстроить карьерный маршрут, и мы вместе посмотрим, чем все это закончится. Я создала систему, мы встретились, и два с половиной часа провели за построением индивидуального маршрута. Я предупредила своего приятеля, что результат он увидит не сразу. То, что мы проговорили и зафиксировали, хочет он этого или нет, продолжит работать в его бессознательном, пока в какой-то момент не произойдет щелчок, и то, что мы наметили как список намерений, не запустит цепочку «намерение-решение-действие». Прошло чуть более полугода, парень уже имеет свой бизнес + занимается творчеством, удачно сочетая и то, и другое. С ним сработало. Ради эксперимента я стала использовать эту схему, общаясь с разными людьми, заблудившимися в джунглях своих профессиональных умений и предпочтений. И результаты удивительны.

Теперь о карьерном дизайне. Если раньше было принято считать, что успешная карьера обязательно означает получение престижной должности и высокого социального статуса, то сегодня все чаще стали говорить о возможностях реализации творческого потенциала и ощущении счастья от избранного занятия. Я бы хотела уточнить, что здесь понимается под «счастьем». В книге «Одиссей» норвежского писателя С.Бьяртвейта встречается рассуждение о типах счастья. Ссылаясь на теории американского психолога Даниэля Канемана, он пишет о том, что люди, как правило, понимают счастье либо как мимолетное чувство, прекрасное, головокружительное, опьяняющее, но, к сожалению, недолговечное. Либо они мыслят счастье как чувство тотального удовлетворения от собственной жизни. Именно вторая форма счастья, согласно Канеману, и есть подлинное счастье. Первая форма основана на эмоциях, вторая — на размышлении.

Бьяртвейт выходит за пределы этой модели и выявляет третью форму счастья — связанную с понятием эвдемонии (греч. Ευδαιμονία). Обычно это слово переводят как «блаженство», «счастье», «процветание». Бьяртвейт предлагает связывать эвдемонию с проблематикой самореализации.

Разумеется, он подчеркивает, что эвдемония происходит от слова даймон (греч. Δαίμων); будет излишне акцентировать внимание на том, что здесь и речи не идет о негативных коннотациях, появившихся лишь в рамках христианской парадигмы. Бьяртвейт говорит о живущем в нас добром духе, «внутреннем голосе, который помогает нам выполнить наше истинное предназначение». Вспоминается даймон Сократа. Сократа, для которого «важнее было следовать своей миссии, чем избежать боли и смерти». Полная реализация своего внутреннего потенциала, жизнь в согласии со своим даймоном. Император Марк Аврелий писал о даймоне следующее: «Зевс дал частицу себя, как руководителя и проводника, каждому человеку, то есть он наделил каждого человека умом (νοῦς) и мыслью (λóγος)». Плотин прямо называет даймона божеством: δαίμων τούτω θεός («даймон поэтому бог»). В эпоху Возрождения, а именно в «Книге жизни» Марсилио Фичино, главы Флорентийской Платоновской Академии, сказано: «…Каждый человек получает при рождении определенного даймона, хранителя его жизни, назначенного его собственной личной звездой и помогающего человеку в той самой задаче, к которой небожители призвали его, когда он был рожден…»

Думаю, именно об эвдемонии и идет речь в контексте карьерного дизайна. Многие ли из ваших знакомых занимаются тем, что связано с их истинным предназначением и приносит им ощущение эвдемонии? А если немногие, то, скажите, что конкретно мешает большинству людей жить своей жизнью, стремиться к никем не навязанным целям? Должны быть и иные причины, помимо социокультурного контекста (который, к сожалению, оказывает на нас решающее влияние; к примеру, навязанная нам «специализация», что ограничивает наш многогранный потенциал, является неотъемлемой частью социокультурного контекста). Каждый сам определит, какие это причины. Для начала ответьте себе, что такое успех конкретно для вас, каковы критерии успеха? А затем подумайте, в какой точке, в каких обстоятельствах успех пересекается с самореализацией. Не с получением статуса, которым можно блеснуть в обществе, не с зарабатыванием денег, а именно с самореализацией. Несомненно, и статус, и деньги — это прекрасные и нужные элементы вашего бытия, но только не в том случае, если вы променяли на них самореализацию, глубинные устремления вашей окрыленной души.

Как строить карьеру полимату, этому междисциплинарному пилигриму, да еще в обществе, где пока доминирует спрос на узкую специализацию? У меня есть очень простой ответ, но, несмотря на всю его очевидность и простоту, он не является инструкцией. Единственное, что он может вам дать, так это импульс к каким-то озарениям, действиям, планам. То есть мой простой ответ «сложен в исполнении». Полимату следует создать свой междисциплинарный проект (либо войти в уже готовый и стать частью междисциплинарной команды), где у него появится возможность проявить весь свой планетарный потенциал на полную мощность. Для полиматической личности нет ничего хуже, чем оказаться в прокрустовом ложе узкой специальности, поэтому зачастую полиматы в нашем обществе выступают как бунтари, нарушители правил, адепты и предвестники новых научных, культурных, экономических и др. парадигм. Для них «жить своей жизнью» означает жить полной и многомерной жизнью. А есть ли смысл проживать другую?

Я сознательно прикладываю усилия для того, чтобы поставить на повестку дня темы «полиматии», возможности формирования универсальной личности, обладающей широким спектром междисциплинарных знаний, а также поставить под вопрос проблему гиперспециализации и породившую ее систему образования. Естественным образом я столкнулась с рядом заблуждений о полиматах. И я хочу разобрать одно из главных, чтобы лишить его всяких оснований.

Не следует думать, что полимат — это человек, который, являясь, к примеру, физиком, в свободное от основной работы время ходит в оперу и смотрит фильмы Бергмана. Полимат, я подчеркиваю, принимает активное участие в художественных, интеллектуальных, научных, творческих и др. начинаниях, которые охватывают сразу несколько дисциплин. Он не просто слушает или смотрит. Он выступает как деятель, актор, вносящий свой вклад сразу в несколько областей. Его активное участие может выражаться в публичных выступлениях (на сцене, на радио, на телевидении, в качестве спикера, лектора, актера, музыканта и т.д.), в проведении экспериментов научного или художественного толка, в написании книг или статей, etc. Его деятельность не ограничивается разносторонними интересами, не находящими реального воплощения.

Киноактер, который параллельно еще и занимается музыкальным творчеством, а также ведет лекции по экономике или программированию, является полиматом. Его коллега, который после съемок листает Диккенса, слушает Radiohead и проявляет интерес к новым технологиям, — не полимат. Это человек, имеющий множество разных интересов. Интересов, которые, я акцентирую, не становятся импульсом к реальному деланию и выходу за границы своей профессиональной области.

Мой небольшой опыт в качестве «консультанта по карьерному дизайну» позволил выяснить, что многие люди, испытывающие серьезные проблемы с профессиональной идентификацией, являются настоящими полиматами (нередко полиматами-автодидактами). Их проблема сводится к неспособности распознать свой полиматический потенциал и определить, в каких условиях он получит возможность максимальной реализации. Это люди, которых ставит в тупик вопрос: «Что Вы напишете на своей визитке?» Современное общество заставило их едва ли не стыдиться своей многогранности. Вакас Ахмед настаивает, что мы совершаем ошибку, когда приводим в пример полиматов и говорим, что они — исключение из правил. Напротив, до эпохи промышленной революции междисциплинарность и полиматический образ жизни были нормой, а не исключением. Исключением была как раз узкая специализация! Консультируя разных людей, я старалась обнаружить в их интеллектуальном пространстве точки пересечения различных дисциплин и областей: науки и искусства, музыки и математики, философии и бизнеса и др. Именно в этих точках возникает эффект Медичи.

В книге «Эффект Медичи» Франц Йоханссон пишет:

«Вспомните Леонардо да Винчи — этого прославленного героя эпохи Возрождения, в которую художники, ученые и торговцы вместе ступили на пересечение и инициировали один из самых сильных в истории Европы взлетов искусства, культуры и науки. Однако последующие столетия ознаменовались усиливающейся специализацией знаний. Мы разбивали мир на множество маленьких разрозненных кусочков, и дисциплины становились все более фрагментированными. В настоящее время, однако, во всех без исключения отраслях наблюдается обратный процесс».

То, что описывает Йоханссон я осмелюсь назвать одной из набирающих силу тенденций нашего времени. Происходит «сборка» всех искусств, обретающих единство, полноту; намечается отход от фрагментарности и обретение целостного видения в гуманитарных дисциплинах, наконец, снова вступивших в диалог с естественными науками; философы, антропологи и художники востребованы в крупнейших корпорациях — от Google до Ford — где они работают вместе с технологами; философия входит в бизнес и меняет его парадигму; образовательные программы все чаще обретают междисциплинарный вектор. Хотите вы того или нет, но в саму метафизическую, интеллектуальную и биологическую программу человека, (если угодно, то в саму его архетипическую модель!) заложено зерно многогранного потенциала, который следует раскрыть в течение жизни. Поэтому формирование и развитие полиматов (универсалов) — это высшая задача человечества.