Предварительные замечания

Дальнейший текст есть полное цитирование одного из разделов диплома. Это делается с целью услышать мнение и советы людей со стороны, а сама идея подобной акции пришла после защиты. Ни в коем случае не претендую на гениальность мыслей или чего-то подобного. Это первичные размышления, которые в будущем будут разработаны (или нет). Так что смотрите на это как на небольшой эксперимент.

Введение в феноменологию

В первые часы дня сознание способно объять мир

Как сжимает ладонь солнцем нагретый камень.

Тумас Транстрёмер “Preludium”

В предыдущих разделах мы рассмотрели представления о снах в культуре, выделили ведущие дискурсы и отдельно разобрали исследователей, которые, по нашему мнению, так же занимались феноменологией сновидений. Теперь же нам предстоит перейти непосредственно к предмету нашего исследования.

Определившись с главенствующим методом нам необходимо разграничить предмет, не упростить, но провести аутопсию, дабы сузить вопрос. Для этого сновидение следует разбить на составляющие. Мы разложили сновидение на два фундаментальных слоя: хронотопический и лингвистический, так же были выявлены пять дополнительных перцептивных подслоёв: визуальный, переживания, аудиальный, тактильный, одоральный (запахи). Важно отметить, что переживания не следует отождествлять с экзистированием, поскольку оно входит в данный подслой.

Каждый из этих элементов следует разобрать, дабы выяснить каким образом сновидение оформляется, структурируется, протекает, переживается и т.д. То есть, нам следует провести полную редукцию, а затем реконструкцию сновидения. Кратко разобрав каждый слой и подслой, мы перейдём к онтологии, поскольку мы считаем, что нужно определить онтологический вес, что позволит нам на надлежащем уровне относится к онейрическому миру.

Как уже неоднократно упоминалось — это пролегомены, введение, дающее лишь план дальнейшей работы, который можно условно поделить на: онтологию и непосредственно феноменологию (эпистемологию) сознания сновидения. В онтологии мы разбираем предельные бытийственные основания — как бытие раскрывается — то в будущем мы затронем также вопросы, как мир сновидения, сознание в сновидение структурируются.

Слой 1: Хронотопический

От постановки вопроса Пространство|Время зависит разворачивание онейрического мира, его протекание и топография. Является очевидным, что временное пространства сновидения, его темпоральность проявляется иначе, чем в том мире, что мы называем «явью». Также дело состоит и с пространством. Огрубляя и не уходя в детали, можно сказать, что пространство и время в сновидении находятся в таком положении, при котором одно может быть отделено от другого. Протяженность скалывается, сокращая время.

Пространство|Время являются возможностью протекания и возможностью возможности как таковой, это, очевидно, касается не только сновидения, но именно особое взаимодействие заставляет нас пересматривать их структурирование. Пространство сновидения нельзя свести к пространству яви, как и Время сновидения к его аналогу. Простой пример: за пять минут реального времени в сновидение происходит (или нет) огромное количество действий. Вот это «или нет» весьма характерно для всего происходящего в сновидении. «Течение времени в бодрствовании является результатом дифференциации фантазма ожидаемости, что придает этому течению линейный характер необратимо устремленный из прошлого в будущее. Течение времени в сновидении определяется дифференциацией гипотетического фантазма. В силу бесконечности гипотетических фантазмов, которые могут быть соотнесены с данным моментом времени, само течение времени в сновидении не может носить линейного характера» [17. c. 2 ].

Слой 2: Язык

Как и все слои язык имеет свою форму структурирования. Вне сновидения выражения могут, как менять смысл, так и попросту быть лишены любого — глоссолалия. Но в пространстве сновидения все эти выражения воспринимаются с пониманием смысла, даже скорее вчувствования в слова.

Подслой 2: Переживание (чувства)

В этот подслой входят все визуальные объекты, включая других Субъектов. Но прежде чем говорить о сложных предметах, следует разобрать их составляющие. Вопрос Пространства|Времени позволит нам разобрать их складывание. Естественно, можно задаться вопросом: «Почему-то, как формируются предметы сновидения важно, если стул, что мы видим в данный момент и тот, что нам сниться всё ещё стул?». Суть в том, что каждый объект сновидения находится, условно говоря, в суперпозиции и, в отличие от стула, который дан мне в непосредственном опыте переживания предметов, находится во внерациональном онейрическом предметном состоянии, в котором я схватываю его не просто как отдельный предмет — хотя он воспринимается таковым — но как совокупность его темпоральностей, сложенных в форму предмета. Проще говоря, предмет яви схватывается нами в единый момент настоящего, всё остальное домысливание (мы воспринимаем ограниченную темпоральность), во сне же мы не просто схватываем его, но обволакиваем нашим восприятием все его темпоральности и модальности — видим со всех сторон. Также не следует забывать условность структурирования предметов объектов. Описанное выше, касается предметов/объектов высшего онейрического класса, таких, на которых мы фокусируемся. Многие объекты сна — и субъекты — походят на фотографии — объекты низшего онейрического класса.

Топология сновидения может пониматься и как телесность, и как развёртывание мира перед сновидцем (картография сновидений слишком расплывчатое выражение, она скорее затрагивает субъективное образование пространственных центров, проще говоря, особых личностных мест, которые можно нанести на карту). Тело пространства и тело предметов. Но что вообще есть тело? В статье [31] разбирается понимание античности сновидения как тела, как то, что посещает душу. Что сновидение воспринимается телесно можно объяснить через то, что сознание ещё не оторвались от материального, что, впрочем, сделал Платон и в будущем Плотин, и что нашло отражение в христианстве.

Подслой 2: Переживание (чувства)

Также как само структурирование мира переживания имеют свою логику построения. Можно выделить важные элементы, такие как: переживание времени, пространства, другого субъекта, самости. Переживание вышеперечисленного подразумевает сугубо восприятие и отождествление с собой или отличие от себя, отделение себя от мира и мира от себя. Сюда же входя и эмоции.

Последующие четыре подслоя (аудиальный, одоральный, тактильный, вкусовой) хоть и встречаются в сновидениях, но довольно редко. Так, например, звуки — не речь — однозначно присутствуют и рассмотрение восприятия звуков важный элемент, тактильное — реже, а запах и вкус настолько редкое явление, что работа с ними становится практически невозможной.

Введение в Онтологию

Вопрос онтологии ведёт за собой фундаментальные вопросы основания: что есть Бытие (быть), что есть Ничто (не быть), в дальнейшем они всё больше рассеиваются, но суть остаётся одна. Следуя Хайдеггеру, нам следует поставить вопрос. Но вопрос к чему? В мире мы задаём вопрос к сущему, но каков вопрос будет по отношению к «миру снов»? Не нужно ли вначале доказать эту мирность сновидений? Если вопрос, который мы можем задать, будет звучать, как «что?», то мы лишь затрагиваем сущее, но что есть сущее для сновидения? Что есть сновидение как таковое, само по себе? Мы можем пойти от результата: сон — это переживание бытием самого себя, а сновидение — его агония (в смысле борьба), при столкновении с Ничто.

А. Сновидение существует в момент переживания. Оно осуществляется в акте, но не после. Сновидение невыразимо вне своего пространства, его пересказ невозможен, поскольку наделён сугубо субъективными переживаниями, сколь красочным бы не являлся этот пересказ, он всё равно не раскрывает сути, что можно назвать пригвождением. Но пересказ вводит сновидение в осмысленный опыт из–за чего можно сказать «я пережил это», и присваивает сновидение. Сновидение всегда принадлежит мне, но до того момента как я проговори это, оно об этом не знает. Язык есть дом сновидений.

B. Сновидение это глагол. В статье о греческой телесности затронуто, что сон это всегда глагол [31 с. 54]. Во сне всегда что-то происходит, мы не стоим на месте, а если и стоим, то активно. Но вопрос в другом: «глаголы» — это удобное использование термина или же положение, что сновидение развивается через лингвистический аппарат? Могу ли я сказать, что сновидение было таковым, как я его увидел? Не конструирую ли я его в момент говорения? Если сон не выразим, то описание явлений случившихся со мной не схватывает всего, но и конструирует их в той форме, в которой их воспринимает моё бодрствующее сознание. Опыт сновидения возможен именно потому, что можно проговорить невозможное. Язык есть возможность сновидений. Бытие схватывается в языке и существует в нём, тогда как Сущее существует всегда. Проще говоря, Бытие связано с человеком. Тогда как быть со сновидением? С одной стороны оно получает своё быть через говорение, когда мы вводим его в свой осмысленный опыт, но также оно получает своё быть в чувствах. В языке происходит как пригвождение (привязка сновидений к языку) так и присвоение (оно всегда принадлежит мне, но ещё не знает об этом), но само сновидение существует в доязыковой среде, интуитивном пространстве.

С. Плоскости сновидений. Обобщая, сновидение существует в нескольких плоскостях: языковой и собственно сновидческой. В языковой разворачивается культурный дискурс, это некоторый знаковый словарь, который позволяет пригвождать и присваивать, сновидение в осмысленный опыт для его последующей артикуляции. Но происходит разделение на субъективный словарь и дискурсивный, то есть, от личного к общему, в противном случае мы бы не смогли пересказать друг другу, что-либо, но именно субъективный словарь способствует артикулируемому символообразованию. Отсюда мы можем определять схожесть чего-то на сон, поскольку создали некую внешнюю логику. Это то, что мы определили как бытовую методологию и методология искусства. Например, незаконченный роман «Замок» Ф. Кафки, отлично вписывается в так называемую логику сновидения, либо фильмы Д. Линча, Л. Буньюэля, картины сюрреалистов и т.д. В языке создаётся медиатор, буфер, который выражает невыразимое, овеществляет сновидение.

D. Сновидение как нет Бытие. По Хайдеггеру ужас (Ангст) приоткрывает Бытие, обнажает Ничто, это достигается в пограничных состояниях, реже в искусстве (то, что Аристотель назвал катарсис). Через сновидение Бытие познается. Сновидение есть первичное Бытие. Сновидение принадлежит Бытию и в нём оно говорит, но это ни диалог, ни говорение, обращённое к нам, это монолог самораскрытия. Сновидение — это «поэзия Бытия». В нём Бытие открывается, поскольку в сновидении работает то, что временно можно назвать магическим мышлением. Но Бытие ли? Бытие требует полной включённости в акт бытия, в сновидениях же я это я, но и не я. Я ведом миром, в котором растворяюсь. То есть это сущее охватывает Я. В таком случае это поэзия Сущего, которому предстоит войти в поле Бытия. Это не есть собственно Бытие, но и не есть небытие. В сновидение мы не имеем своей Воли. Волеет мир, но не мы.

Сновидение существует между моментом размыкания век и Смертью, и существует лишь миг. Пробуждаясь, мы конструируем модель языковой игры, которую мы именуем сновидением, но сам по себе, оно существует лишь мгновение. Всё что мы можем сказать о сновидении исходит из личного опыта их переживания, но, как уже неоднократно писалось о невыразимом характере, то мы имеем закрытую систему, которая попросту не помещается в языке, но живёт за счёт него. Языковой эгоизм: «Следует отметить, что сновидение существует только как факт языка. Известную формулу И.В. Сеченова: «сон есть небывалая комбинация былых впечатлений», можно перефразировать следующим образом, сон — это еще неизвестное сочетание уже известных слов. Таким образом, сам язык, как конвенциональная система знаков, по природе своей гипнотетичен: «язык не знание и ускользает от познания потому, что он устроен не как разум, а как сон» (В.В. Бибихин)»[17. C. 1].

Е. Сновидение всегда избегает быть пойманным. Даже пригвождение и присвоение лишь имитируют его поимку. Он всегда недосягаем, но близко, «здесь», но «уже», «потом». Всё что мы можем с ним сделать, это создать иную описательную модель. Его онтология — это онтология становления поэзии Сущего, онтология акта монолога. Чтобы говорить о сновидениях, нам необходим язык поэзии, только через это мы можем притвориться, что ухватили его. Невозможно описать подвижную статичность и статичную подвижность сновидения. Сновидение есть нет Бытие. Оно не полностью Сущее, но и не Бытие. Оно погранично этим двум.

F. Dormere ergo sum. Что есть онейрическая самость? В сновидении Я есть и меня нет, я везде и негде. Я не могу стать условностью, поскольку я есть условие. Я трещина в Сущем. Ничего не может произойти без меня, оно происходит со мной и для меня ибо я есть сон. Dormire ergo sum — сплю, следовательно существую.