В новом 2021/22-м учебном году Московская антропологическая школа открывает три авторских лаборатории для исследователей и художников: «Пространство, алхимия и призрак гео-индивидуации» под кураторством Николая Смирнова, «Лаборатория медленного чтения: современная философия от неоматериализма до квантовой онтологии», которую будет вести Алла Митрофанова, и лаборатория Нины Сосны «Пересобирая человеческое: генеративная антропология в исследованиях медиа и техники». В преддверии открытия новых лабораторий мы публикуем прямую речь их кураторов, которые рассказывают, чему будет посвящена работа в течение года.

Посмотреть запись презентации с участием ведущих лабораторий можно здесь. Занятия в лабораториях начнутся в первых числах ноября, но на некоторые еще можно поступить. Для этого нужно отправить заявку и приложить своё CV на сайте МАШ, а также пройти собеседование с кураторами школы.

Подробнее по ссылке — antropolog.moscow/labs

Лаборатория 1.

Нина Сосна. Пересобирая человеческое: генеративная антропология в исследованиях медиа и техники

1. Уместно ли сегодня понятие “целостности” человека? Почему современные теоретики все больше говорят о “разомкнутом” человеке? Какие области может включать в себя генеративная антропология в условиях современности?

Полагаю, уместно. Более того, оно нужно в качестве идеала, который лучше не терять. Действительно, многие пишут сегодня о разомкнутых контурах. И по-своему это прекрасно. Но контуры не могут размыкаться бесконечно, это в гегелевском смысле “дурной” процесс, диссоциирующий “человека” до состояния частиц, которые могут быть чем угодно или не быть чем-либо вообще. Генеративная антропология предлагает иметь дело с теми наборами частиц и фрагментов характеристик, которые еще (или уже) можно улавливать, в том числе в области действия технического. Предпочтительные области едва ли выделяются на этом этапе в виду, фактически, тотальной фрагментации знаний, дискурсов, дисциплинарных границ, навыков и т.д.

2. Как в условиях техно- и медиа- сферы трансформируется понятия «инобытия» субъекта? Если современный “разомкнутый” субъект стремится быть понятым через отмену границ, принципиально отъединяющих его от других видов живой и неживой материи, от технологий и информации, то где то иное, через что субъект может проявлять и увидеть себя, как принципиально другой? В каких моментах для современного человека может происходить это становление другим? Где для него осталась область и возможность для с одной стороны субъективации, с другой, для метанойи?

Это хороший вопрос. Иное можно определить как то, что сопротивляется — сопротивляется присвоению, подчинению, господству. Увы, сегодня мы видим, как разнообразные области, претендовавшие на роль иного, включаются не просто в “контуры субъекта”, они втягиваются в экономическую деятельность. Техника там тоже в значительной степени находится в качестве “средств” разной степени подручности. Субъект же (часто) согласен. Другого почти не осталось, и сама его фигура практически исчезла за горизонтом. Многое стало операбельным, извлекаемым и присоединяемым к соседнему, но от этого, кажется, не менее далеким, и оттого нестабильным.

3. Какие значения в этих условиях приобретает граница индивидуальное / коллективное? Где искать человека между алгоритмами big data и сбором персональных данных?

В интерпретации одного и другого, видимо. Это еще остается зоной “слишком человеческого”.

4. Чем конкретно будут заниматься участники лаборатории в течение года? Какой итог работы лаборатории планируется?

Можно сказать, прежде всего, что в лаборатории мы будем заниматься диагностикой. Материал может быть разным. Памятуя о проходивших в предыдущем сезоне МАШ широких обсуждениях роли алгоритмов, можно предполагать в качестве одной из возможных линий дальнейшую работу по обнаружению техническими средствами моментов “биоматериала”, как называли это участники. Конкретным результатом предполагается складывание платформы, на которой промежуточные результаты могли бы быть представлены и были бы доступны для других интересующихся — коллег, знакомых и т.д.

Лаборатория 2. Алла Митрофанова. Лаборатория медленного чтения: современная философия от неоматериализма до квантовой онтологии

1. Изначально тема лаборатории была связана, в том числе, с рассмотрением квантовой теории в поле философии как онтологической или же эпистемологической проблемы. Какова краткая история вопроса и почему это важно для нас сегодня?

В классическом подходе онтология рассматривала мир “как он есть”, а эпистемология “как он мыслится” или “как мир дан сознанию человека”. В этой установке “внешним” был мир и природа, а внутренним “мышление и восприятие”. Одна из сторон этого дуализма представлялась активной и мыслимой, другая становилась неявным пассивным основания, что обеспечивало кажущуюся устойчивость реальности. Современная философия убирает дуализм внешнего и внутреннего и сближает классическую дистанцию между наблюдателем и наблюдаемым, ставит вопросы к тому, как происходит материализация мыслимого и насколько материальность конструктивна и исторична. Эти вопросы вызваны динамикой меняющегося мира и осознанием утраты доминирующего положения человека и его рациональности. На передний план выходит проблема сложности и динамики корреляций между знанием и реальностью, между дискурсом и материальностью. Например, философский смысл корреляций интересует Квентина Мейасу (как разрывается корреляционный замкнутый круг и познается эмпирически недоступное и ранее немыслимое), Карен Барад (как квантовая физика позволяет подойти к онтологии различий и становления, как меняется смысл базовых философских понятий, как прежняя дуальность становится онто-эпистемологией).

2. Как сегодня для нас развёртывается дилемма “природа — зеркало культуры” или “культура — зеркало природы”? Как решение этих вопросов влияет на наше представление о мире?

Эта дилемма была провокативно высказана в “научных войнах 80-90-х” между социальными конструктивистами, исходившими из презумпции, что форма знания и социальная организация формирует научные объекты и типы реальности. И у этой позиции были основания в том, что исторически знания меняются, предлагаются новые концепции и объекты природы, прежние лишаются смысла. Кроме того, социологический подход к смене научных парадигм позволил заметить, что научные логики и научные объекты коррелируют с типами политической власти (универсальная рациональность с монархией, бинаризм классической эпистемологии с гендерным распределением между природой и культурой, где женское рассматривалось через рамку природного предназначения и пассивности, а мужское через активность и рациональность).

С другой стороны, философия науки и научные реалисты, отчасти принимая историческую парадигмальность науки, продолжали настаивать на том, что знания не замкнуты в сознании человека, они являются знаниями о материальном или реальном, хотя и понимаемом как внешнее человеку.

Но вскоре эта дискуссия получила именование “эпистемология курицы (и яйца)”, философы науки заговорили о постгуманизме, который понимался как отказ от классического позиционирования субъекта познания независимо от природного объекта, данного внешним образом. Прежний подход был осмыслен как классический дуализм, в качестве своего основания противопоставляющий культуру и природу, субъекта и объект.

И здесь возникает основная проблема, которую можно свести к нескольким вопросам:

— как знание приобретает материальность (и наоборот)?

— как смена культурной парадигмы коррелирует с трансформациями форм материальности?

— какая этическая и политическая установка может соответствовать динамическому пониманию реальности?

3. При чём тут оказываются квантовые онтологии? Почему философы заговорили о физике? Кто из философов и почему обращается к этому вопросу? И необходимо ли абитуриентам лаборатории знание hard science?

Если на протяжении ХХ века философы в поиске новых эпистемологических подходов обращались к математике, то примерно в 1980-х годов начинается обращение к квантовой физике и ее загадочной работе с материальностью. Есть и встречное движение, физики сами заходят в область философии. При этом философы не посягают на научные области напрямую, а только на смежную территорию концептов и логик. Квантовые онтологии — это новая область философии (исключение 20-30-е годы с их попыткой поставить базовые философские вопросы). Она возникла из необходимости пересмотреть традиционные способы соотношения онтологии и эпистемологии, познания и материи, которые проблематизирует квантовая механика и из “научных войн” 80-90-х, и заставляет пересматривать базовые философские подходы: корреляции знания и объекта, динамик трансформации реальности, практики и технологии формирования знаний, неполноту и различие “картин мира”. Квантовая онтология отказывается от классического подхода — наблюдатель и наблюдаемое и рассматривает философскую проблему суперпозиции, когда возможно построение разной материальности, но не какой угодно.

4. Чем конкретно будут заниматься участники лаборатории в течение года? Какой итог работы лаборатории планируется?

Участники лаборатории будут читать занудные тексты, разбирать их устройство: из какой позиции и на каких допущениях они написаны, как оспаривались эти допущения в других текстах. Выбранные для лабораторного чтения тексты сыграли в свое время роль размежеваний, искали выхода из дискурсивных тупиков и учиняли полемики. В идеале мы должны научиться делать анализ не столько тем и предметов текстов, а того как авторы формируют свой подход, на каких данных и из каких теоретических традиций. В идеале курс может завершиться написанием рефератов участниками. Рефераты могут разбирать понятийный дискурс философского текста, обнаруживать неявные допущения и основания, а могут не касаться философских текстов, но анализировать публицистические тексты, но из позиции их скрытых допущений и употребимых логических приемов с последующей селекцией данных. Вероятно, будет интересно поработать с коллекцией философских текстов на Сигме или в журнале Логос и др. Тогда это будет давно желаемым вариантом аналитического рецензирования коллег. Также в рамках лаборатории возможна работа над собственным художественным проектом, затрагивающим эти темы.

Лаборатория 3.

Николай Смирнов. Пространство, алхимия и призрак гео-индивидуации

Вопросы:

1. Что такое географическая индивидуация? Как появилось это понятие и как исторически пространственное и геограрафическое связывалось с культурными и политическими установками, «определяющими» пространство?

2. Как конкретно мы сталкиваемся сегодня проявлениями географической индивидуации? И в каких дисциплинах сегодня отсвечивает это понятие?

3. Анонс лаборатории гласит: «В центре лаборатории находится авторское прочтение геокультурной и геополитической индивидуации как социальной алхимии». Что такое социальная алхимия? Причём здесь вообще алхимия и алхимическая терминология и оптика? Что она нам дает?

4. Чем конкретно будет заниматься лаборатория в течение года? Какие результаты работы планируются?

Мне кажется, я придумал это понятие, хотя, вполне возможно, кто-то употреблял его и раньше. Это связано с тем, что один из основателей современной географии, Карл Риттер, в 19 веке уделял большое внимание понятию Erdindividuum или гео-индивидуала. Его подхватил Гегель, и оно прочно вошло в сознание и подсознание современного географического знания, в частности ярко проявляется в краеведении. Этот подход подразумевает органическое отношение к земному пространству: что оно в целом подобно организму, и у него есть разные части, которые выполняют свою функцию и, соответственно, имеют особое строение и внешний вид. То есть некие цельные и особые части пространства уподобляются личностям или индивидуумам, со своим характером, “телом” (границами) и судьбой. Мы узнаем здесь многое от идеологии национальных государств, постколониальных и деколониальных идеологий территориальной эмансипации, а уж геополитика и вовсе обязана такому подходу своим появлением. Но я несколько усложняю этот подход. Я исследую вопрос глубже и нахожу, что за этим, скажем так, романтически-органицистским слоем находится еще более глубокий слой герметической алхимии или, шире, неоплатонизма. Согласно этому подсознанию идеалистической немецкой географии, пространство вообще живое, одушевленное. Гео-индивиуал здесь становится не органической метафорой, а настоящим живым существом, вроде Геи. Например, ренессансный маг-революционер Джордано Бруно считал всю Землю живым существом, и здесь мы видим сходства со многими индигенными теориями, популярными сегодня в деколониальном проекте. В общем, это огромный сложный и интересный дискурсивный комплекс, исследование которого проясняет многое относительно нашего знания, его эзотерических понятий и оккультных влиятельных частей. Именно поэтому я говорю о гео-индивидуации, чтобы подчеркнуть эту алхимическую оптику: ведь, как известно, об индивидуации говорил Карл Густав Юнг, который рассматривал психику сквозь алхимию (и, шире, сквозь герметику и неоплатонизм). Я применяю понятие индивидуации к гео-индивидуалам, чтобы вскрыть подсознание индоевропейского географического вообще. Так что это не столько аффирмативный концепт, сколько критический. Именно поэтому я говорю, что географическое знание с самого начала преследует призрак гео-индивидуации.

Теперь, надеюсь, понятно, что, говоря о гео-индивидуации, невозможно отделить объективное от субъективного — это понятие из разряда тех, которые сильно влияют на наше понимание окружающего мира, но референт которого нельзя проверить — в гео-индивидуацию можно только верить или не верить. Но даже если вы не верите в то, что, например, Земля — живое существо, вы все равно чувствуете влияние этого мощного комплекса представлений. Например, если вы считаете, что Россия — это особая географическая целостность с определенной явно выраженной спецификой, то призрак гео-индивидуации сидит у вас на шее. Но у меня нет намерений уничтожить его в процессе деконструкции, оставим подобные задачи юным неофитам вульгарной критической теории. Если мы вырвем с корнем гео-индивидуацию, то географическое и пространственное знание вообще потеряет смысл! Ведь его смысл в том, что мы отделяем одни части пространства от других, совершаем мысленную процедуру по их ограничению, цельному восприятию и наделению характеристикой. То есть призрак гео-индивидуации неустраним, иначе мы потеряем способность качественно отличать одни части пространства от других. Это связано с тем, что человек — это тоже определенное специфическое пространство, пространство-тело, и в соответствии с собственной онтологией мы познаем мир — производим его опространствление. Здесь мы выходим на очень интересные философские вопросы. Но кроме них, мы видим, что ряд современных дисциплин и систем знания просто напрямую построены на комплексе гео-индивидуации: например, геополитика со всем своим арсеналом (жизненное пространство, геополитические друзья-враги, священные границы пространства-нации и т.д). Или деколониальный проект, который настаивает на освобождении тех или иных территорий, осознанных как геокультурные и геополитические целостности, от чужой гегемонии. Или то, что я называю гео-капиталом в искусстве. Дело в том, что в последние 20 лет произошел ощутимый поворот в искусстве к работе с локальностями. И здесь не обошлось без призрака гео-индивидуации. Так что мы видим, что целый ряд важных интеллектуальных явлений современности находится под прямым влиянием этого комплекса. Неважно, происходит ли гео-индивидуация “на самом деле”, в физическом пространстве, если масса людей видит мир в ее терминах и предпринимает усилия по концептуализации и дальнейшему овеществлению этих представлений, значит гео-индивидуация реальна.

Здесь важно говорить не о сущности гео-индивида, а о процессе гео-индивидуации, в ходе которого этот гео-индивид и становится реальным! Он становится реальным прежде всего через дискурсы, теории и практики людей. Именно это я и называю социальной алхимией. Алхимия — это практика герметического и, шире, неоплатонического мага, когда дискурсивное переходит в материальное и наоборот. Я думаю, что подобные системы знания лежат в основе нашей современности. В частности, революционная герметика, которая увязывает космос, революцию и сознание в перформативное тождество, на мой взгляд, крайне важна во многих нововременных процессах, в частности в явлениях авангарда, революции и космизма в России. Для большего понимания этой оптики я рекомендую обратить внимание на труды Glenn Alexander Magee’s “Hegel and the Hermetic Tradition”, Erica Lagalisse’s “Occult Features of Anarchism” и Cyril Smith’s “Karl Marx and Human Self-creation”.

Мы будем исследовать корни и базис этих представлений, то есть проводить деконструкцию гео-индивидуации как социальной алхимии. Например, читать исследования, посвященные формированию европейского географического воображения или понятия Erdindividuum у Гегеля. С другой стороны, мы будем изучать современные явления, в которых этот комплекс наиболее ярко проявляется. Главным образом, это постколониальная теория, деколониальный поворот и работа с локальностями в искусстве. В частности, вглядимся в идеологии евразийства и краеведения, ряд индигенных деколониальных идеологий, посмотрим, как художники взаимодействуют с призраком гео-индивидуации. Кроме моих лекций и общих семинарских занятий, работа будет выстроена на производстве текстов и текст-based работ: ревью, обобщения, конспекты, авторские исследования, диалоги, эссе, монтажи — которые мы будем публиковать в коллекции Изумрудная скрижаль — коллекции, которая станет нашим печатным органом на время действия лаборатории. С моей стороны работа связана с текущим проектами, в частности грантовым международным кураторским исследованием Eurasian Alchemy. Так что это будет в прямом смысле лаборатория: я буду делиться результатами моей текущей творческой работы, предлагая участникам включаться в совместную разработку тем, которыми занят сам в этот год. В том смысле, что это не отвлеченный академический “книжный” курс, а актуальная практическая работа в сфере современного искусства и современной философии. Но, вообще, я занят разработкой этой проблематики уже на протяжении многих лет.