https://docs.google.com/document/d/1VGdf1IceW2N_Q_JaBHO-Zby-gvIpMw_PpWKsE0ApJoY/edit?usp=sharing

МИХАИЛ ЗАБОРОВ

ВОСПОМИНАНИЕ И СОЗИДАНИЕ

Из серии охота за беглыми динозаврами

Начну с цитаты из одной давней моей статьи: Общественные нормы, установления, которые определяют и каноны искусства, Фрейд выводил из гипотетического рокового отцеубийства — убийства патриарха, после чего он переселяется на небо, превращается в абстракцию-закон, изображение которого невозможно и запретно. Идея Фрейда похожа на миф, но сама мифология вполне согласуется с этой идеей. Первой формой монотеизма Фрейд считал тотемизм — вера в то что определенное животное, растение или предмет является тотемом — родоначальником, пра-пра-пра родителем данного рода. Тотемизм в свою очередь коренится в первобытном анимизме — одухотворении всего и вся. Отсюда недалеко до идеи зарождения человека от более низких форм жизни — протодарвинистская идея. Протодарвинизм тотемизма — весьма важная идея эволюционного психоанализа, подробнее об этом в статье:

https://docs.google.com/document/d/1kjn6HFJDHA0mMqDKNAnO0rMNoK2Etpagk3W5WtnsN2A/edit?usp=sharing ЯЙЦО

Однако здесь хочу сосредоточиться на иной коллизии, о которой тоже писал уже ранее — это коллизия соотношения памяти и новобразования, воспоминания и созидания, последнее можно назвать и самосотворением, самосозарождением, самообновлением…придумайте еще что-то. Эта коллизия-противоречие между прошлым и настоящим элементарно не замечена фрейдизмом и путается в ногах гигантов мысли, с того и начал.

Продолжу другой цитатой из другой моей статьи ЖЕРТВА.

“Указуя на наследственную связь между жертвенным ритуалом и искусством, я не хотел бы впадать в крайность, как это сделал Фрейд. Он задается вопросом: как сохраняется в коллективном без или подсознании память о первобытном отцеубийстве, память, которая, якобы, по сей день в сильнейшей мере определяет психологию и поведение людей. Но дело тут, не в памяти, а в том, что борьба сил, грубо говоря, борьба за самку — ревность, которое привело когда-то к судьбоносному отцеубийству, соотношение сил это сохраняется всегда, поэтому связанный с ним психологический комплекс само возрождается, что усиливает и память историческую.“

Вот и сформулирована коллизия. Конечно мы помним как Каин приревновал к Авелю, но кто-то у Маяковского ревнует к Копернику “его, а не мужа Марьи Иванны считая своим соперником” И этому ревнивцу для его ревности не нужно помнить о Каине, мы и сами с усами… Простыми словами комплекс Эдипа — это комплекс ревности, а ревность совсем не надо запоминать, она является каждый день новая с каждой парой, треугольником, а в пятиугольнике ревности меньше … и меньше всего им всем нужна память, об Эдипе, Каине, или Отелло. Тут ход в направлении обратном: коль скоро сама родилась ревность к мужу Марьи Иванны, то ревнивец скорее вспомнит классику, чего доброго замахнется и на Шекспира с его Отелло, или классику библейскую… То есть не память определяет настоящее, а настоящее отправляет нас путешествовать по памяти далеко далеко до греческой мифологии, где один бог оскопляет папу и оскопляем сыном…

Заметим, что в природе памяти как таковой нет, память выступает как причинность. При этом “природа природы” она ритмическая — парадоксальное единство непрерывного и прерывного, тут и содержится принцип самовозрождения, воссоздания нового. Квант существует микросекунды и пропадает, но на его (не совсем его) место является другой, а нам кажется, что это тот же самый квант незаконно появился в незаконном месте, ибо в лицо мы кванты опознавать не можем. Мы с вами живем несколько секунд и уступаем место детям, память генетическая тут конечно есть, но с психической все гораздо менее определенно, повторяю, память не определяет, а определяема настоящим.

Вот в этих двух соснах заблудился не только Фрейд, но и бесчисленные его последователи, в том числе и такой гигант мысли как Юнг. Он сформулировал идею архетипов — неких универсальных идей образов, которые возникают у разных людей и в разных культурах и тоже передаются по наследству генетическому и наследству общественному. Как-то не замечает Юнг, что передаваться может архетип, который уже создан в прошлом, а как создаются архетипы, и только ли в прошлом? Этот главный вопрос созидания, самообновления оттеснен принципом памяти — незамеченный динозавр.

Как возникают архетипы и что такое архетипы? Тут нужна совсем другая философия смыкающаяся с философией языка, потому что каждое слово понятие — это архетип общепринятый в данной культуре и передаваемый по наследству культурному. А создание слов — это спонтанный процесс, который проследить невозможно, в каждой культуре слова-понятия возникают автономно. Наследственная связь русского с индоевропейским есть, но русский — это не итальянский и даже не белорусский, каждый народ создает свою культуру, свой язык автономно, и это подобно рождению био организма, который “использует” генетическую память, но все же это новый организм индивидуальный и неповторимый, таков принцип природы: память через обновление. И тогда возникает совсем другая философия, архетип нельзя объяснить только прошлым, но главным образом настоящим. То есть

мы опять потеряли динозавра — принцип-процесс сотворения архетипов.

А архетипом является каждое слово, также как архетип — это символ языка. Но стоит обратить внимание на то, что такой архетип как эдипов комплекс — это символ “сверх словесный” — это целый миф, который Фрейд излагает метафорически, ибо рационально комплекс выразить нельзя, в нем слишком много смыслов, столь же постоянных, сколь и изменчивых, уловимых только интуитивно. Но если в отношении архетипа смысловая аура очевидна, то труднее понять, что она окружает и рожает каждое обыденное слово.

Слово обыденно в обыденной ситуации: дом — это мой, соседский… тут вещи называются. А вот в процессе словообразования все начинается с “ауры” с жизненных отношений, со смутной потребности в слове-понятии и потребность отливается наконец в форму материального знака. Дело в том, что наши внутренние состояния подвижны, текучи, неопределенны, а материальный объект-знак он устойчив, воспринимается всеми четко и он необходим для четкого обозначения внутренних состояний, понятий…

знак — это фокусация и фиксация мысли. Понятие фокус должно быть центральным в психологии и философии, оно и является таковым называясь по разному: в физике философии “закон всемирного тяготения”, в психологии сосредоточение… но сосредоточенность — это общая фокусация мысли, оказывается, что общая сосредоточенность состоит из бессчетных фокусов, каковыми являются все составляющие элементы мысли, каждое слово, понятие, образ.

Мы разлагаем материю до квантов и на самом дне обнаруживается асимметричная двойственность: корпускула-поле, где корпускулу можно считать фокусом энергии, а поле — аура. Таков принцип природы. Значит мега и мини космические системы и слова — понятия и психические архетипы создаются одним способом фокусации энергии, информации. И тут следует сказать, что процесс словообразования один из самых таинственных, никому не удалось этот процесс проследить. Также и с архетипами, которые являются сверх значимыми элементами языка, мифологемами.

Словообразование неисповедимо, но все же существует наука этимология, которая дерзает непостижимое постигнуть, а вот самосотворение архетипов не изучается, только вспоминается. Это в сущности принцип религии, которая подробно рассказывает нам об исходе из Египта, а вот холокост уже никогда в библию не войдет.

Так гиганты мысли совершают азбучные ошибки, но истинная беда в том, что этого никто не замечает, потому что в современной науке воцарилось религиозное поклонения научному тотему, которое подменило собой истинный принцип познания: созерцание и самостоятельная мысль.