…Сегодняшняя реальность, складывающаяся в яркий пазл из литературы и кино, на самом деле мало что общего имеет с нашей действительностью. Понятно, что ее формируют запросы, рынок идей и социальное гурманство, и поэтому виртуальный мир давно уже стал убежищем не только для интеллектуалов, но и большинства представителей среднего класса (ведь вера в рекламу, заменившая религию, и есть «массовое» явление в мировой культуре). Впрочем, есть тексты, находящиеся на грани жанра, их персонажи — это герои фронтира, невидимой границы, разделяющей высокое и низкое, то есть, массовое искусство, когда в популярных, казалось бы, текстах, заложены «тонкие» смыслы и явный философский контекст.

Так, например, в романе Марты Гримской «Возвращение блудного Покрышкина» речь о грандиозной авантюре геополитического характера, которая уже не кажется нонсенсом в контексте «мировых» процессов, и все–таки именно она, а также «расшифровка» ее кейсов позволяют взглянуть на упомянутый «пазл» с точки зрения «действительных» конвенций. По сюжету, данную авантюру предваряет предыстория, взятая из двух предыдущих романов автора — «Усы стригут в полдень» и «Кто подставил Васю Покрышкина?» — откуда мы узнаем о судьбе нашего (и не только, как окажется дальше) реципиента — на самом деле, персонажа уже не «театра масок», а полностью «нулевого» носителя любой матричной психологии, готового принять облик «чужого» архетипа. После того, как в предыдущих романах «Покрышкин, превращенный во Владислава Дорогина, главу Хорошей Реальной Ясной-Понятной Партии, и его товарищи по ХРЯПП оказались слишком популярны у народа и обогнали на выборах партию власти, ситуацию замяли, а несчастного комика жестоко отметелили по почкам, оставив вместо обещанного гонорара в чемоданчике лишь собрание сочинений Вуди Аллена».

И в новой авантюре герой романа вновь обретает другое имя, и вся его судьба — это субтитут «желаемого» образа президента известной страны, каким его, опять-таки, видят матричные мастера. Благодаря которым, Василий Покрышкин должен стать Василем Покрышко, поскольку предыдущий лидер страны, по мнению мировой олигархии, правящей нашей матрицей, больше не укладывается в «пазл» конструируемой реальности. И место ему — в серой и трезвой действительности. И методы, которыми выбирается новый персонаж, как раз из «низового», «массового» репертуара кукловодов — они удачно ложатся в жанровую специфику «сатиры и юмора» — здесь и конкурс выбора претендентов, и отбор самих реципиентов, предваряющий главное шоу, и последующие механизмы пиара в самой стране, где будет править новый президент.

Универсальность экстравагантных услуг, оказываемых в романе, поражает — поиск кандидатур для жизни, любви, разделыванию кролика и баллотирование в президенты в одном флаконе, и все это — сверхскоростные услуги агентства «Достань из–под земли». Соответствуют этому и сами герои, чьи слегка измененные фамилии позволяют узнать в них действующих лиц современного политического и культурного процесса. Министры, олигархи, президенты, а также вся королевская рать, без которой не сложилась бы эта феерическая история попадания из грязи в князи, постулируемая на примерах каждого из ее участников. «Шайтан Трубадурко, в прошлом диджей столичного окраинного клуба «Нехай-малахай», славившегося своими драками и угарными танцами обкуренных полынью юнцов, а ныне — разносчик дешевой пиццы по заправкам Нью-Ярка, угрюмо глядел в иллюминатор».

И в данном случае автор романа, раскрывая свои кейсы в интервью «Литературной газете», подчеркивает разницу между жанрами и выказывает понимание как раз иной «сверхзадачи», когда ее спрашивают о том, с кем из классиков сатиры она хотела бы встретиться за одним столом.

«– Классики сатиры — это хорошо, но думаю, Юнг еще лучше, — отвечает автор романа, Марта Гримская. — Когда я только начинала свою литературную карьеру, я не задумывалась об архетипах. Но работа над книгами изменила мое мнение. Я вижу, что действительно есть общие и понятные для всех людей образы, коды, глубинные структуры. То, что Юнг назвал архетипами. И трикстер, о котором мы с вами говорили, это тоже, без сомнения, архетипическая структура. В образе Василия Покрышкина проглядывают черты нескольких архетипов, и мне самой очень интересно, во что это все разовьется. А второй в моем списке на чаепитие — это Кант».

Таким образом, как видим, раскрывается и подтекст основного «сатирического» посыла, и «двойное дно» любой из «популярных» тем, которым посвящены главы романа. А это и политика (государства, связей), и культура (быта, речи), и психология (индивида, отношений). Роскошны, например, описания кухни и банкетов, в пандан «чайному» замечанию автора. «На изящном мраморном столе высился бокал, наполовину полный цитрусового фреша, и дымилась надкушенная яичница из страусиного яйца на тапировых шкварках в огромной тарелке мейсенского фарфора. Лучшие немецкие сосиски сопровождали это удивительное блюдо (от них осталось несколько кусочков разного диаметра), а рядом подмигивал крупными маслинами все еще нетронутый средиземноморский салат».

Автор, действительно, словно «подмигивает» нам, пытающимся сложить злополучный «пазл» из «реальных» событий, который все чаще становятся похожи на существующую «действительность», если только уметь читать между строк.