Практики потребления музыки в последние годы меняются так радикально, что те способы действия, «техники тела», которые были самоочевидными, «фоновыми» для потребителей музыки каких-то 15 лет назад, совершенно перестали быть таковыми сегодня.

В 2009 году BBC, в честь 30-летнего юбилея появления на рынке переносного проигрывателя компакт-кассет Sony Walkman, провела очень интересный эксперимент. 13-летний британец Скотт Кэмпбелл согласился на время заменить свой iPod на Walkman, и в течение недели слушал музыку только на последнем. Скотт, среди прочего, заметил, что на Walkman’е «не хватает» функции shuffle (случайное перемешивание треков), которая присутствует на iPod’е. Подросток только через три дня узнал, что у кассет есть вторая сторона, и принял переключатель «metal/normal» (смена типа магнитной ленты) за эквалайзер, преднастроенный для прослушивания музыки в жанре металл. «Я понял, что совсем ничего не знаю о технологиях прошлого, поэтому я и допустил столько наивных ошибок… Лично мне нравится жить в цифровую эпоху, с более широким выбором, более удобными и более компактными устройствами… Не могу представить, чтобы я пользовался [Walkman’ом] каждый день», — подытожил свой опыт столкновения с технологией прошлого Скотт.

Похоже, что мы, как слушатели музыки, не поспеваем за «перманентной революцией» технологий звукозаписи. А может, наоборот, мы оседлали её волну и с легкостью готовы отказываться от старомодных практик и техник, которые каких-то 10 лет назад казались научной фантастикой, шагом в будущее. Всё меняется так быстро (и с каждым десятилетием, с каждым годом всё быстрее), что мы как будто и не успеваем ничего понять.

Бросим взгляд на общую картину того, как на протяжении последних лет 40 трансформировались технологии музыкальной индустрии, а вместе с ними — наше социальное тело музыкальных потребителей.

В потребительской музыкальной индустрии существуют «двенадцатилетние технологические циклы». Каждый новый медианоситель становился удобнее, дешевле и обеспечивал всё более лёгкий доступ к музыке. Виниловые пластинки на 33⅓ оборота («небьющиеся» — до этого пластинки изготовлялись из хрупкого шеллака — вспомните досаду Холдена Колфилда, случайно разбившего пластинку, купленную им в подарок сестре) были представлены на массовом рынке в 1948 году и достигли пика продаж в 1977 ($344 млн; здесь и далее данные для музыкального рынка США). Качество виниловых проигрывателей стало настолько высоким, что при проигрывании пластинок на электрофоне Hi-Fi класса был различим шум магнитной ленты, на которую была сделана запись в студии. Появились также квадрофонические пластинки и проигрыватели.

У винила был один существенный недостаток — на него невозможно было что-то записать в домашних условиях. Поэтому с середины 70-х гг. получили распространение компакт-кассеты, которые сыграли огромную роль в распространении панка и альтернативного рока на Западе и русского рока в СССР (т.н. «кассетная культура»). Конечно, качество кассетного звука было хуже винилового, но существовало одно огромное преимущество кассет перед винилом: мобильность. Оно было показано с появлением на рынке 1 июля 1979 года переносного проигрывателя компакт-кассет Sony Walkman (да, того самого), который полностью изменил практики потребления музыки в 80-х гг: музыку стало возможно слушать на ходу.

В 1982 году продажи кассет превысили продажи винила, в 1988 году наблюдался пик продаж кассет ($450,1 млн). После 1992 года ежегодные объёмы продаж винила падали и исчислялись какими-то сотнями тысяч долларов. Социолог культуры Сара Торнтон в своей известной книге про субкультурный капитал озвучила популярную среди ди-джеев 90-х гг. мысль о «смерти винила» [Thornton 1995. P. 64].

Первый потребительский цифровой аудионоситель — компакт-диск — стал продаваться с 1982 года и быстро завоевал популярность: в 1991 году объёмы продаж CD превысили объёмы продаж компакт-кассет. CD не потерял основного достоинства компакт-кассет — мобильности: в ноябре 1984 стал продаваться переносной проигрыватель для компакт-дисков Sony Discman. В середине 90-х гг. наблюдался резкий прирост продаж CD, что было связано с внедрением записывающих устройств для CD-R (сентябрь 1995) — благодаря им стало возможно переписывать музыку в бытовых условиях без малейшей потери качества. Пик продаж CD приходится на 2000 год ($942,5 млн).

Между тем, всё большее развитие получали компьютерные телекоммуникационные технологии: в 1993 году появился стандарт сжатия аудиоданных mp3, который позволил уменьшать объём аудиофайла, скопированного с CD, и переправлять его по сети Интернет. С середины 90-х появились первые одноранговые файлообменные сети, с помощью которых пользователи из разных стран мира могли обмениваться, в том числе, и музыкой в формате mp3. (Самой известной тогдашней сетью обмена музыкальными файлами была Napster, просуществовавшая всего два года, с 1999 по 2001, — и закрытая под давлением группы Metallica). В 1997 году в Интернете появились первые потоковые радиостанции. В 1999 был выпущен первый легальный цифровой сингл — песня Electric Barbarella группы «Duran Duran», скачивание которой стоило 99 центов. В 1998 году на рынок вышли первые коммерческие мобильные mp3-проигрыватели, в октябре 2001 года — первые Apple iPod. В апреле 2003 стал работать самый крупный на сегодняшний день продавец цифровой музыки, онлайновый магазин iTunes Store. В феврале 2005 года появились официальные чарты цифровых синглов в «горячей сотне» американского музыкального журнала «Биллборд».

В 2007 году продажи цифровой музыки превысили годовой объём продаж какого-либо медианосителя за всю историю музыкальной индустрии и составили $1,654 млрд. Если в 2004 году в США было продано 141 млн цифровых треков, то в 2010 — 1,9 млрд. (рост продаж за 6 лет составил гигантские 1247%); тогда как компакт-дисков в 2000 году было продано 730 млн, а в 2010 — 247 млн (падение продаж за 10 лет 66%).

C учётом того, что цифровая музыка стоит значительно дешевле музыки на физических носителях, всё это означает, что в последние годы музыку стали слушать гораздо больше.

При этом только около 5% потребителей цифровой музыки легально покупают её в Интернете, остальные 95% получают её на бесплатных («пиратских») торрент-трекерах, в одноранговых, локальных сетях, на файлообменниках. «Цифровая эпоха» — это эпоха всеобщей «музыкализации», mp3-плееры внедряются повсеместно: в бытовую технику, средства коммуникации и т.д.

Однако картина в целом для музыкального бизнеса складывается не самая радужная: общие продажи музыки на американском музыкальном рынке впервые за много десятилетий непрерывно падали на протяжении всех нулевых годов (с 1999 по 2009 они упали на 57%), что позволило некоторым аналитикам говорить о «потерянном для музыки десятилетии». Причины такого падения — сразу две экономические рецессии 00-х гг. («кризис доткомов» 2000 года и мировой финансовый кризис, начиная с 2007), тотальное распространение аудиопиратства, неисчерпаемые возможности которому открыли новые цифровые технологии.

Мобилизация, девальвация и дематериализация музыки (отрыв её от физических медиа) — главные тренды музыкальной индустрии последних 15 лет. Теперь стал возможным совершенно бесплатный доступ к абсолютно любой музыке. И время на её поиски в социальных сетях, в том же YouTube, или на подхвативших упавшее было знамя Napster’а сервисах типа Soulseek, исчисляется буквально секундами. Не сбылась ли наконец вековая мечта потребителя музыки? Об этом — в другой раз.

Литература:

Thornton S. Club Cultures: Music, Media, and Subcultural Capital. Middletown: Wesleyan University Press, 1995.