СЕКТА МАСШТАБНЫХ РЕПЕТИЦИЙ СУДНОГО ДНЯ

Ну вот и все, рай переполнен. В Элизиуме стало тесно.

Поля Иалу вытоптаны повсеместно.

На мосту в Драхт очередь, колесо Сансары спущено, но Нирваной и не пахнет.

Скорее разит,

как от Кобейна или от сыра из сузьмы.

По всему Асгарду гул, к чертогу Вальгаллы не пробиться.

Говорят от перегрузки лодки на Лете Анубис сам чуть не утонул,

и теперь матерится.

Гавриил травмировал локоть, так часто выстукивал молотком приговор,

и, кажется, давно бы спекся,

если бы не кагор.

Это ж надо было человекам в раз, без особой на то причины,

переехать не с Земли на Марс, а избрать массовую кончину.

3.22, Прага.

Я в заминированной комнате, в которой сдетанировать может любой предмет,

И, особенно, рожа.

Проблема приумножена тем фактом, что и я сам — заряженный в пистолет патрон.

И порой кажется, что единственным выходом из ситуации является выстрел самим собой в случайную из сторон.

Примерно так, как ебошит Купидон.

Но, будучи осведомленным о результатах его озорных инсинуаций, сдается, что попытка подобной эмиграции приведет к утилизации пространства актуальной дислокации вместе с целой, запертой здесь же, генерацией без различия по степени ее деградации.

Карабах-барабах случится.

Но вот вопрос, если А.П. Чехов уже научил настенные ружья палить в концовках, не пора ли за здравие превентивно употребить (/бахнуть) марганцовки?

Батюшка Оппенгеймер по слухам пытался положить конец гонке вооружений, да фамилией не вышел.

и теперь «что наша жизнь?» — Алфавиль,

и судьба в дверь стучится.

А мы … петухи и шлюхи,

ой, простите, сегодня, что ни пиковая дама, то червовый туз,

глухи,

даже к стонам матушки-Земли,

отчего-то еще и искренне заблуждаясь в наличии между нами кровных уз, и претендуя на урожаи ее богатства лишь по факту местного уродства.

Человек, слышь, ха-ха, ты — приемный.

Полноте веселиться и сосать нефть, проливая кровь.

Это переливание, равно как и любой другой обмен жидкостями, не продлевает жизни никому, а лишь способствует увеличению долгов, которые хошь-не хошь, а возвращать потребуется.

Если не сыну, то внуку,

но непременно придется исключительно в руку,

потому как места на всех уже не хватает, а впредь будет становиться только теснее.

Обойма отличается от презерватива только количеством наполненного позитива.

Нежнее, Виктор, еще нежнее.

Тяни чеку, устрой дестрой, громи детскую, нагадь на кровать в спальне, устрой костер из паспортов посередине зала, разхерачь всю квартиру и дом дурака, взорви с истошным криком «Аллаху Акбар» так сильно, чтобы самому Большому стало завидно, может, хоть так ты станешь заметнее, а то от накопленной потенциальной энергии уже тошно.

Сделай уже хоть что-нибудь, ну хватит вот так вот стоять без дела и ждать пока наступит период полураспада тела.

Живи!

Если это единственное, на что ты способен.