II. Стратегия женщины

Я знать желаю чар моих предел

Уильям Шекспир

1.    

Кира Шильде сменила не одну компанию, прежде чем осела в архитектурном бюро «KarKas», которым руководил Казимир Каровский, известный в кругу друзей как Сатир. Она родилась в промышленном городе на востоке страны и уже со школы мечтала увидеть большой свет. Отец её был технологом, а мать преподавала в местном университете право. А ещё была у неё бабушка-библиотекарь, из-за которой она, как можно догадаться, стала запойной читательницей всего подряд. Особенно нравились ей детективы и большие социальные романы.

Родители и сверстники называли Киру скрытной, но приятной в общении девушкой. Она действительно не любила открываться и при этом могла легко поддержать любую беседу, искусно направляя её ход в нужную сторону. Умение незаметно манипулировать людьми и быстро принимать обоснованные решения Кира обнаружила у себя достаточно рано. А однажды она подслушала разговор родителей, в котором отец называл её волевой девочкой.

Наташа, сестра Киры, не была волевой. Она любила клубы, вечеринки, фильмы про любовь и собиралась выйти замуж за обеспеченного мужика с интересной биографией. Так оно и получилось. Седовласый муж Наташи успел до встречи с ней создать и развалить два бизнеса, посидеть в тюрьме за денежные махинации и завести детей от нескольких женщин. Наташе он вполне подходил, так что родительские уговоры силы не возымели. Вскоре она забеременела и переехала из родного дома в трехэтажный особняк, окруженный соснами и глухим металлическим забором.       

У Киры отношения с мужчинами складывались неровно. Она и притягивала их своей внутренней силой, и отталкивала неожиданными вспышками высокомерия. Под неё нужно было подстроиться, но одним мужчинам не хватало для этого ума, а другие просто ленились работать над собой. Поэтому, любовная жизнь Киры состояла из череды краткосрочных романом с красивым началом и неожиданной развязкой. Постепенно Кира привыкла к своему одиночеству и сосредоточилась на карьере, а также на плавании, которое обжала с детских лет.

В двадцать четыре года, получив экономическое образование, она уехала из своего промышленного города на запад страны, где в это время буйно расцветал высокотехнологичный бизнес. Здесь она сразу же нашла работу и сняла жилье. Впрочем, делать карьеру в провинциальном банке ей быстро наскучило. Ей хотелось заниматься чем-то более творческим, созидательным. Она выходила из банка в восемь часов вечера, садилась в такси, ехала в бассейн, плавала полтора часа, а затем приезжала в свою просторную сталинскую квартиру, доставала из холодильника еду, смотрела какой-нибудь арт-хаус или странствовала по сайтам знакомств, собирая комплименты и непристойные предложения от мужчин со всех уголков земли.                     

А ещё Кира продолжала много читать… Теперь её увлекали всяческие исследования и документалистика. Она искала в этой литературе ответы на вопросы по поводу себя, своего предназначения и того, куда движется весь этот мир. Как всякий городской человек, никогда надолго не остававшийся наедине с собой и природой, она иногда погружалась в мир иллюзий, думала о себе чёрт знает что и предавалась наивным гаданиям относительно будущего. Ей ещё только предстояло понять, что по-настоящему найти себя можно лишь через действия, эксперименты и авантюры. Главным её оружием, о котором она в то время лишь смутно догадывалась, была способность идти туда, где страшно и делать то, что хочется.

После банка она пошла работать в агентство по продаже недвижимости. Здесь она научилась быстро анализировать любую нестандартную ситуацию и принимать решения в считанные минуты. Кроме того, общение с арендаторами и покупателями жилья позволило ей существенно развить навык деловой коммуникации. Ей нравилось рекламировать недвижимость, считывать психологические особенности клиента и доводить дело до подписания контракта. Через два года Кира стала лучшим продажником агентства и получила финансовую возможность оформить кредит на покупку собственного жилья в Лемове, который, стоит признать, нравился ей всё больше и больше.

Нельзя сказать, что интерес к интимной жизни отошел для неё в период карьерных успехов на второй план. Она по-прежнему достаточно активно искала виртуальных знакомств, ходила на встречи с кавалерами разной степени качества, с которыми иногда спала, чтобы выпустить гуляющую в её теле страсть и получить очередной телесный опыт. Вместе с тем, её глубинное тело пребывало в каком-то полусне. Кира чувствовала, что оно может принести ей горазда больше удовольствия и будоражащих открытий… Но ни один из её любовников не умел раскрыть её по-настоящему, не мог заставить взорваться фонтаном глубинных эмоций, не заглянул вместе с ней в бездну, лежащую по ту сторону наслаждения.

Вставала Кира в семь утра, принимала прохладный душ, съедала пару бутербродов с кофе и вызывала такси, мечтая о том дне, когда будет подъезжать к офису на своей машине. При её появлении в офисе начинала кипеть работа. Каким-то мистическим образом она умела одним своим присутствием запустить трудовой процесс. С коллегами обоего пола Кира старалась общаться только на деловые темы. Ей не хотелось открывать свой внутренний мир, свои тайные мысли и переживания. «Пусть слабые девочки занимаются словоблудием и тратят время на бесполезные женские мелочи, а у меня есть цели и планы, есть намерение добиться успеха», — повторяла она перед зеркалом каждое утро и ехала в офис.

С родителями Кира общалась регулярно, но кратко: бегло спрашивала их о здоровье, о некоторых знакомых из Карбоновска, а потом говорила, что у неё много дел и сразу же отключалась, не позволяя разговору затянутся и украсть у неё драгоценные минуты деятельной жизни.

Главной её целью на несколько ближайших лет стало зарабатывание денег для полного обустройства своей жизни. Она быстро пополнила растущие ряды одиноких городских childfree-женщин, забросивших мысли о семье в дальний угол и решивших играть с мужчинами на равных. Цену, которую придется заплатить за эту игру, она ещё не до конца сознавала, но внутренне была готова на любые траты.                  

Кира продавала квартиры в новых домах, которыми город обрастал с невиданной доселе скоростью. Их покупали молодые программисты со своими скучными жёнами, прогрессивные бизнесмены, городские чиновники и просто люди с деньгами неясного происхождения, решившие переехать из прошлого в будущее. Кире почти сразу удавалось понять желанную цель покупателя, угадать его настроение и начать правильно вести себя с ним. Искатели жилья доверяли Кире, а она доверяла только своей интуиции и двигалась от одной успешной сделки к другой.

Со временем в бурно развивающемся Лемове у Киры завелась пара хороших подруг, которые тоже приехали из провинции, прилично зарабатывали и жили в своё удовольствие, не обременяя себя мужьями и детьми. Это были женщины новой формации — независимые, раскрепощённые, циничные… Они научились жить здесь и сейчас, компенсируя нервные офисные будни чувственными удовольствиями в ночных клубах, закрытых секс-барах, съёмных квартирах и машинах случайных любовников… Некоторые из них думали о создании семьи в будущем, другие просто хватались за сиюминутные радости, не ожидая больших подарков от этой сучьей жизни.  

Подруги любили приехать около часа ночи в центр города на такси и пойти на мужской стриптиз или в обычный клуб, где в это время собирались одинокие туристы со всей земли и местные мужчины с деньгами, убегающие от предсказуемости холостяцких и семейных будней. Кира, Марина и Лилия занимали столик, заказывали по коктейлю и на несколько минут погружались в экраны своих электронных коммуникаторов. Время останавливалось, реальность отступала на задворки, подруги расходились по собственным мирам, а затем вновь собирались, чтобы потанцевать или попеть в караоке.

Так прошло несколько ярких, наполненных знакомством с новым городом лет. Кира стала спокойнее и осмотрительнее. Она больше не прыгала в авто к праздным мажорам, искавшим очередную симпатичную девушку на вечер. Теперь её внимания почти полностью ушло в работу, которой она посвящала всё больше и больше времени. Оставив агентство недвижимости после покупки желанной машины, Кира сразу же устроилась в консалтинговую компанию. Здесь она быстро доросла до уровня начальника отдела и наконец-то ощутила вкус настоящего успеха.

Стремительное восхождение по лестнице социальных статусов и благ радовало Киру, но никогда по-настоящему не кружило ей голову. Чувствуя в себе большой потенциал, она всегда была готова к новому рывку, ждала от жизни чего-то большего и никогда не сомневалась в своём выборе. Именно в таком настроении Кира и послала однажды своё резюме в архитектурное бюро «KarKas», которое открыло вакансию менеджера проектов. Ответ из бюро пришел к ней довольно быстро, а через три дня у Киры состоялось собеседование с Казимиром Каровским — директором её будущего места работы и Сатиром, как он без зазрения совести любил себя называть. Надев для чего-то кольцо на безымянный палец левой руки, Кира отправилась на встречу со своим таинственным будущим.  

— Какие стили архитектуры ты знаешь? — спросил Сатир у Киры, как только они уселись в кресла друг напротив друга.

— Все старые и кое-какие из современных, — ответила Кира уверенно и с лёгкой улыбкой.

— Чего ты ждёшь от этой работы?

— Жду интересных и, конечно же, хорошо оплачиваемых проектов.

— Предупреждаю, что будет много рутины, ненормированных рабочих дней, авралов, звонков в выходные… 

— А повышение зарплаты через полгода будет?

— Будет, если выдержишь все вышеперечисленное.

— Я выдержу.

— Тогда приглашаю тебя завтра на подписание договора.

— Значит, я уже принята, вот так, после пары вопросов?

— Я обращаю внимание не на слова, а на ауру слов.

— И какая аура у моих слов?

— Убедительная.

— Ммм… Испытательного срока тоже не будет?

— Будет, будет… Даю тебе три месяца на адаптацию. Мне важно, чтобы ты поняла принцип нашей работы, а остальное зависит от твоего интереса и прилежания. У меня есть правило — никого не тянуть к успеху за уши. Если человек сопротивляется предложенным обстоятельствам, то я сразу же предлагаю покинуть дискомфортную для него территорию. Зрелая личность сама понимает, где ей быть и что делать, а инфантилам и невротикам я показываю на дверь.

— Понимаю…

— И это не жестокость, а естественный отбор. Если я вижу, что продукт испорчен, то сразу его выкидываю. Конечно, он может полежать в холодильнике ещё пару-тройку дней, но его качество от этого не улучшиться. Согласна?

— Угу… У меня тоже нет иллюзий по отношению к людям. У меня вообще нет иллюзий, если честно.

— Такие сотрудники нам и нужны. Конкуренция в нашем сегменте достаточно высокая. Технические вузы выпускают талантливых ребят, многие из которых сразу же идут в бизнес. Приходится постоянно адаптироваться под меняющийся ландшафт. Ты меня понимаешь?

— Да, да, я понимаю, что придётся попотеть…

— Но будут и приятные моменты… У нас часто выдают премии за особые успехи в работе, желающие могут ходить в спортзал или бассейн за счёт фирмы, а два-три раза в год коллектив отрывается на шикарных корпоративах.

— О, ради такого стоит сжать зубы.

— Только не сжимай слишком сильно, а то не сможешь улыбнуться, когда тебе выдадут премию.

— Хорошо, я это учту.

— Тогда, наверное, всё. Можешь приступать к работе. Ах, да, хотел ещё спросить из праздного любопытства…

— Спрашивай…

— Ты замужем?

— Извини, но об этом я не хотела бы говорить… Или в этой компании по-другому нельзя?

— Почему же, можно по-разному…   

— Вот и прекрасно. Не люблю, когда меня расспрашивают о личной жизни. Надеюсь, ты меня понимаешь…

— Конечно, понимаю. Всё нормально. Завтра увидимся на рабочем месте. Хорошего дня.

— Спасибо, взаимно.

Кира вышла от Сатира с улыбкой на лице. Первый раз за всё время пребывания в новом городе ей встретился тактичный работодатель, готовый войти в положение сотрудника. Она поняла, что с этим человеком можно будет договориться, что он не будет давить авторитетом, привязываться к мелочам, манипулировать. В голове у Киры роились добрые мысли о будущем, а внизу живота ощущалась приятная пульсация …

2.

Первые два рабочих месяца пролетели незаметно. Кира адаптировалась к новому темпу жизни, к людям, к программам. Надо было изучить кучу форм, проникнуться логикой процесса, понять своё место в коллективе. Каровский помогал ей как мог, что очень льстило молодой женщине, ещё не успевшей привыкнуть к такому вниманию со стороны высокорангового мужчины. Помимо своей воли Кира стала сближаться с начальником и даже немного флиртовала с ним, но до поры удерживала себя от более смелых действий.

На очередной клубной встрече с Мариной и Лилией улыбающаяся Кира рассказывала про своё новое место работы. Она хвалила руководителя и коллектив, отмечала удачное расположение и дизайн офиса, делилась планами… Подруги видели, что она преобразилась и больше не говорит о деньгах с блеском в глазах, как делала это раньше. И, действительно, Кира впервые в жизни почувствовала себя на работе гармонично, ощутила свою причастность к большему, чем зарабатывание денег, процессу.

На первых планёрках ей приходилось много слушать и мало говорить, что нисколько её не смущало. Она внимательно изучала коллег, вникала в стиль их мышления и делал выводы о том, куда движется и какие цели ставит перед собой команда, управляемая Казимиром Каровским. А команда, в свою очередь, присматривалась к Кире, ожидая, когда она в полной мере проявит свои способности и характер.                   

Уже через три месяца работы Кире стали давать первые сложные задания. Большим плюсом её натуры было то, что она быстро осваивала технологии и при этом умело общалась с коллегами по любым вопросам. А ещё она открыла в себе талант быть своевременной, то есть подходить с вопросом к начальству или с предложением к коллективу в нужный момент. В офисе Кира появлялась одной из первых, пила кофе прямо за рабочим столом, просматривая почту и связанные с работой новости, составляла задачник на весь день и с головой уходила в мир чертежей, смет, геодезии и моделирования. 

Иногда Каровский просил Киру задержаться после планёрки минут на пять-десять и рассказать о своих впечатлениях от работы. Эти беседы, сначала казавшиеся Кире простой формальностью, со временем стали для неё приятным времяпровождением. Казимир умел мягко и в то же время настойчиво заставить душу Киры раскрыться. При всей наблюдательности, при всём умении контролировать эмоции Кира часто не могла поймать момент, когда её речевой аппарат начинал выдавать неформальные фразы. С большим опозданием она осознавала вдруг, что их с Каровским общение вышло далеко за пределы деловой тематики и развивается вполне произвольно, задевая самые интимные области жизни. Один из таких разговоров, растянувшийся на полчаса, стал знаковым для них обоих.          

— Как тебе работалось прошлую неделю? — спросил Сатир, снимая пиджак и галстук.

— Нормально работалось… Вникала в новый проект.

— Ты имеешь в виду строительство детской площадки в Австрийском парке?

— Да. Проект мне показался очень перспективным… Природные материалы, ориентация на творческую активность детей…

— И заметь, что бюджет максимально сжат. Обычно на такие проекты муниципалитет выделяет в два раза больше средств.

— Согласна. Мне кажется, что природные материалы отлично подходят для формирования новой городской среды.

— Почему ты так думаешь?

— Наши города переполнены стеклом и пластиком… Нам становится нечем дышать, нам негде соприкоснуться с природой. Я выросла в промышленном городе и знаю что такое отсутствие свежего воздуха и тени от деревьев.

— Ты права… Большие города были раньше витринами успеха и выставками достижений. Но я тоже считаю, что эти времена прошли. Нас стало слишком много, мы хотим комфорта… А что надо? Всего лишь убрать с улиц автомобили, развивать экотранспорт, прекратить бесконтрольное строительство высоток, запустить масштабную программу озеленения, сделать побольше зон отдыха… Мы с коллегами постоянно обсуждаем проблемы современной урбанистики. И я уверен, что ты присоединишься к нашему маленькому, но очень активному клубу.

— Конечно… Я только теперь начинаю понимать, что всегда хотела участвовать в социальных проектах. Та же архитектура волнует меня с точки зрения пользы для людей и безопасности для природы.

— А ты, оказывается, из партии зелёных.

— Просто мне важно, чтобы люди жили не в тюрьмах из стекла и пластика, а в пространстве максимальной свободы, в том числе и физической…

— Это интересный и, мне кажется, очень правильный ход мыслей. А как ты относишься к сексуальной свободе?

— Вопрос, честно говоря, неожиданный…

— Да, не из сферы архитектуры, но к жизни современного города имеет прямое отношение.

— Ну, если так, то я скажу, что сексуальная свобода для меня важна.

— Насколько?

— Очень важна.

— Для меня, если хочешь знать, тоже.

Кира поймала на себе пристальный взгляд Сатира и сказала, что забыла сделать один срочный звонок, поэтому должна сейчас прервать разговор. Сатир улыбнулся известной всему офису хулиганской улыбкой и отпустил слегка растерянную подчинённую. После этого разговора между Кирой и Казимиром возникло нечто большее, чем обычные деловые отношения. Внезапно коллеги стали сообщниками, хотя и не отдавали себе в этом полного отчёта.      

Наблюдая за Каровским, внимательная Кира отмечала в нём психическую борьбу, которую он старался скрыть от коллектива бюро. Однако его внутреннее состояние выдавала внезапная задумчивость, что резко могла смениться приступом энтузиазма. Иногда в его речи возникали длинные паузы и бессознательные повторения одного и того же. У Киры складывалось впечатление, что начальник с ней только в словах, а в мыслях где-то очень-очень далеко. Также ей казалось, что Казимир хочет сказать им всем что-то важное, но пока не находит для этого правильных слов. Она хотела помочь этому обаятельному, активному, наполненному идеями мужчине реализоваться так, как он хочет, только не могла сказать ему о своём желании прямо, боясь показаться навязчивой. На самом деле, Кира просто ждала, когда Сатир, тем или иным образом, раскроет перед ней свою тайну.  

Через год работы в компании «KarKas» целеустремлённая и внимательная к мелочам Кира стала, что называется, правой рукой Каровского и блюстителем делового духа его команды. Ей можно было поручить задачу любой степени сложности. Там, где надо было напрячься, Кира напрягалась, а в тех ситуациях, где её собственных сил не хватало — смело подключала к процессу других людей. В коллективе Киру уважали и даже побаивались, видя всю серьёзность её намерений. Она принимала смелые решения, но только после совещания с Каровским, который в большинстве случаев соглашался с ходом мыслей и образом действий своей инициативной подчинённой.    

Разговор об архитектуре, который закончился словами о сексуальной свободе, снова вспомнился Кире, когда она увидела Каровского в компании с женщиной, вовсе не походившей на его законную супругу. Потом она узнает, что женщина у Сатира была не одна, но этот первый открыто декларируемый факт полигамии вызвал в ней всплеск разнообразных эмоций.  

Постепенно Кира поняла, что женщины являются для Казимира Каровского крайне важной составляющей жизни. Она видела его способность говорить о них часами, боготворить их, понимать все нюансы их поведения… Сначала она посчитала это слабостью, своеобразным чувственным наркотиком, от которого её шеф глубоко и безнадёжно зависим. Однако дальнейшее общение с ним убедило её в обратном. Она постепенно поняла, что Каровский сам был чувственным наркотиком для многих женщин, что они водили вокруг него хороводы вожделения и требовали удовлетворить возникшее в их теле от общения с ним желание. Не зная его, не чувствуя с ним устойчивой связи, женщины бессознательно влеклись к нему, как самки животных инстинктивно тянутся к половозрелому самцу во время течки.   

Кира быстро оценила щедрость Казимира. Он не отвергал ни одной липнущей к нему женщины и каждой давал по мере её потребностей. А женщины даже не пытались делить его между собой, интуитивно уверенные в том, что энергии этого мужчины хватит на всех. Так оно и было. Каровский, с детства числивший себя разудалым Сатиром, имел природную способность брызгать в сторону женщин семенем, деньгами и вниманием круглые сутки. Единственное, что он действительно берёг — было время. С первых дней жизни Казимира не оставляло ощущение изменчивой скоротечности всего происходящего с ним и вокруг него. Он боялся куда-то не успеть или что-то не сделать, боялся отсутствия энергии, боялся ожидания и промедления. Далеко не все следовавшие за ним люди укладывались в этот стремительный темп проживания бытия, истинная красота которого заключается, быть может, именно в паузах. Образно говоря, Каровский шёл по причудливым зарослям жизни с мачете энтузиазма на скорости гоночного болида.        

Нередко Кира спрашивала у себя самой: какого типа женщина должна быть рядом с Казимиром, чтобы он считал её незаменимой? И всегда находила ответ на этот вопрос, глядя по утрам в зеркало. Да, именно такая как она — обаятельная, умная, целеустремлённая, гибкая — направит этого мужчину, а вместе с ним и себя, к вершинам настоящего успеха. Но как сделать своим мужчиной убеждённого Сатира, окружённого столькими женщинами, она пока не знала и только набрасывала в голове штрихи грандиозного плана.        

3.

В тридцать лет женщина, развитие которой шло без особых задержек, вступает в пору своей силы. К этому времени она уже знает своё тело также хорошо, как развитый мужчина знает свой духовный запрос. В реальности современного города женщины и мужчины часто остаются телесными и духовными детьми, развитие которых остановилось лет в двадцать с небольшим. Их внутренняя пустота заполняется множеством поверхностных эмоций и мыслей, которые они получают от различных внешних раздражителей, включая и такие благородные, как книги, театр, походы в музей… Никто не сказал и не скажет этим полузрелым женщинам и мужчинам, что их природная суть сложнее и подвижнее, чем они привыкли думать.

В свои тридцать с небольшим Кира Шильде сполна ощутила давление пустоты. Сначала она старалась не поддаваться волнам печали, которые мгновенно накатывали на сознание и долго не отходили назад в океан подсознания. Наверно, так происходит у всех, думала она, включая смешное видео или лёгкую музыку, чтобы рассеять морок грусти. Но всё это были обезболивающие таблетки, которые лишь не время блокировали приход новых волн печали и страха. Кира стала замечать, что тревога заполнила не только её сознание, где представала в виде уродливых образов, но поселилась и в теле, вызывая боли и недомогание в самые обычные дни, чего она никак не ожидала.

Подруги Киры, Марина и Лилия, тоже были оторваны от реальности и жили от одной панической атаки до другой, хоть и умели это скрывать. Они расслаблялись только под лёгкими наркотиком или алкоголем, на время растворяясь в химической иллюзии. В ресторанах и клубах эти молодые женщины спасались от одиночества и тревожного ожидания завтрашнего дня. Сначала Кира во всём им подражала, окутывая сознание музыкой и алкоголем, но затем устала и от этого. Естество подсказывало ей — надо меняться — и она стала думать каким образом.

Кира обратила внимание на различные тренинги по саморазвитию. Они были в большой моде. Люди, которым казалось, что другим повезло больше, что жизнь проходит мимо, что судьбу можно изменить, выучив пару-тройку специальных техник, ходили от одного мастера к другому, упорно подпитывая миф внутреннего роста. Некоторым из них тренинги даже помогали, но тех, кто, потратив внушительные средства на приобретение навыков и поиски смыслов, оставались ни с чем, было куда больше. Впрочем, в этой шарлатанской сфере тоже встречались удивительные исключения…

На самый популярный в городе женский тренинг Киру пригласили Марина и Лилия. Проводила его Арика Соулевская — высока крупная женщина с тёмными косами, изумрудно-зелёными глазами и ярко накрашенными губами. Она выходила к аудитории в синих платьях с очень глубокими вырезами на груди и бёдрах, золотых кольцах и перстнях, а иногда — в красной диадеме, которая особенно подчёркивала её величавость.

Арика произнесла небольшую вступительную речь, посвятив новичков в курс того, чем они будут заниматься в ближайшие три месяца. Она говорила, цитируя Пастернака, что «быть женщиной — великий шаг, сводить с ума — геройство», расхаживая из стороны в сторону и блестя зеленью глаз. От неё шла сильная волна сексуальной энергии, и она облучала ей обесточенных и затёртых буднями женщин.

— Женская энергия бездонна, безгранична… Матка действует по принципу батареи. Она накапливает энергию и затем отдаёт её. У женщин в слабом темпераменте вся энергия матки идёт на поддержание собственного тела, своей жизнедеятельности. У темпераментных самок запас энергии в матке таков, что она готова поделиться им, чем и пользуются слабые мужчины. Член любого мужчины — это проводник, отдающий и принимающий энергию. Сильный мужчина во время соития отдаёт женщине часть своей энергии, которая улавливается маткой и равномерно разливается по всему женскому телу. Но есть и мужчины-вампиры, задача которых состоит в том, чтобы выманить у женщины побольше энергии для жизни, так как своей у них не хватает.

— А как получать энергию не через секс, а прямо из жизни? — спросила у Арики одна из участниц тренинга.

— Быть открытой. То есть принимать всё, что поступает в тебя извне без осуждения и страха. Ведь всё, действующее на нас извне — это энергия, которую мы можем либо отвергнуть, лишив себя живительной силы, либо усвоить, приумножив свою силу.

— Ну, а как же тогда быть интроверткам, которые изначально закрыты от внешнего воздействия? — спросила Арику другая ученица.

— Ходить на мои тренинги и учиться быть мягче, гибче, разнообразней, —ответила Соулевская и сразу же предложила всем собравшимся исполнить танец живота для пробуждения матки.

Первые несколько занятий Кира была в восторге от личности Арики и её метода обучения. Она почувствовала, как её тело расслабляется, становится плавным и текучим. Многолетние походы в бассейн никогда не вызывали подобного эффекта. Впервые в жизни ей по-настоящему понравилось быть в собственном теле… Марина и Лилия делились с ней схожими переживаниями. После тренингов Соулевской их глаза блестели, губы непроизвольно растягивались в улыбке, а голоса журчали, как весенние ручейки. Но когда тренинг заканчивался, проходил день-другой, они опять сползали в яму своих переживаний и страхов. Как экзотические цветы, они могли цвести только в тёплом, влажном климате, а если температура и влажность резко опускались, то у них сразу же включался режим выживания, и вся их уверенность в своей неотразимой женственности пропадала.

Потом они вновь приходили на занятия Арики и расцветали… Пережив первые приливы радости и состояния подавленности, Кира решила понять в чём тут дело. Интуиция говорила ей, что тренинги Арики — это лишь временно опьяняющий глоток чувственного опыта. Но как превратить этот глоток в неостановимый поток, который наполняет жизнь до краёв каждый день, она пока не знала. Ей думалось, что через два-три месяца занятий у Арики прежней Киры Шильды на планете земля больше не будет, что её заменит другая, сияющая внутренним светом женщина-богиня.  

На следующий день после тренинга Кира не заходила, а буквально вплывала в офис на покрытой золотом ладье с пурпурными парусами, как царица Египта. Теперь вокруг неё постоянно крутились коллеги обоих полов, которым передавалось её солнечное настроение. Она заметила, что и Каровский начал смотреть на неё по-особому. Однако гармонии внутри неё всё же не было. За внешне сияющей женщиной таилась всё та же испуганная девочка, которая чувствовала себя одинокой и никому по-настоящему не нужной. Выйти из этого состояния ей не помогали ни медитации, ни аффирмации, ни молитвы, ни массаж, ни контрастный душ.

Было время, когда Кира думала, что загруженность работой, интенсивные курсы английского, плавание, чтение книг и ночные клубы помогут ей заглушить все сомнения и страхи. Потом она ухватилась за тренинги Арики Соулевской, потом — за спиртное… Теперь она выпивала и перед работой, и сразу после неё.

Есть разные женщины. Одни целиком подстраиваются под своего мужчину и окружение. Другие ведут более тонкую игру, изображая внешнюю покорность. Третьи каждый день бунтуют против порядков этого мира, получая наслаждение от того, что находятся в центре всеобщего внимания. Но есть ещё один редкий тип женщин, избравших путь жрицы… Такие женщины больше других связаны с тайнами природы, с искусством любви и страсти, с предчувствием поворотов судьбы. Они не сразу распознают свой дар, но, поняв его, уже не хотят ничего другого и если сходятся с мужчиной, то лишь для того, чтобы помочь ему в битве за великое. 

Кира предчувствовала, что в ней живёт ещё одна женщина, которая силится выйти наружу и показать себя во всей красе. Она хотела стать этой женщиной и боялась её, догадываясь, что та заберёт себе всю Киру Шильде. Никто вокруг не понимал, какая сложная метаморфоза началась внутри Киры, а она стала раскрываться с новой для себя стороны и удивлялась, что привычные вещи обретают новый, почти мистический, смысл.

Поскольку Кира неплохо зарабатывала, то могла позволить себе частную консультацию у Арики Соулевской. Они встретились на выходных, в одной из тихих кофеен, расположенных вдали от туристических зон Лемова, заказали себе по большому лате, поставили телефоны на беззвучный режим…

— Не все женщины от природы могут быть женственными, — сказала Арика, попыхивая электронной сигаретой.

— Об этом я догадывалась. А что ты скажешь о моей ситуации?

— Ты любишь секс?

— … Наверное… Да… Скорее всего, люблю…

— Женственность по-настоящему раскрывается только во время секса.

— А как же медитации, упражнения, аффирмации?

— С ними всё отлично… Занимайся ими в перерывах между сексом и будете тебе счастье.

— Ты правда считаешь, что смысл жизни женщины в сексе?

— Не только… Но у женщины много на этом завязано, согласись. Мужчине проще прожить без секса, детей, эмоциональных связей… Все разрядки и реализации мужчины могут происходить вне чувственной сферы. Понимаешь?

— Но ведь именно мужчины постоянно думают про секс!

— Да, думают, думают… А занимаются чем угодно, только не сексом. Они ещё те сублиманты, эти современные городские самцы. Мужчина, к примеру, может мило с тобой болтать, флиртовать, делать намёки… Ты естественным образом возбуждаешься, чуть не течёшь уже… Понятно, что все твои мысли о сексе с этим мужчиной, если и не прямо сейчас, то в ближайшей перспективе. И что в итоге?

— Секса не происходит?

— Вот именно. Мужчина получает свою порцию возбуждения и просто уходит с ней. Возможно, он после этого займётся сексом с другой женщиной или подрочит в раковину, а, скорее всего, у него просто будет хорошее настроение до конца дня и повышенная продуктивность на работе.

— Так ведь и женщина может энергию возбуждения сублимировать…

— Может… Однако чаще эта энергия просто бегает электричеством по её телу и мешает на чем-либо сосредоточиться. Ты, наверное, видела таких женщин, которые много перемещаются в пространстве, нервно улыбаются, громко разговаривают, смеются на весь офис…

— Наверное, встречала… На прошлой моей работе была одна такая.

— И что ты думаешь о таких женщинах?

— Ну… Они ведут себя слегка вызывающе.

— Это всё потому, что в их жизни нет хорошего секса. Понимаешь, можно заниматься йогой, пилатесом, танцами живота и при этом не быть женственной. Ведь женщине, помимо физической разрядки, нужна разрядка эмоциональная… Для этого ей необходим мужчина, готовый заняться с ней сексом столько раз, сколько она захочет.

— Ты так уверена, что всё дело в хорошем сексе?

— А в чём же ещё! Пойми, что почти любая женщина — это в первую очередь тело и все его запросы. Есть волевые, умные женщины… Но даже они осознают себя через тело, несмотря на то, что жёстко его контролируют. И если тело угнетено и забыто женщиной, если она ушла в абстрактные мысли, фантазии и так далее, то мужчины будут обходить её стороной, а сама она всегда будет напряжена и недовольна собой, хоть и научится ловко это скрывать. Потом появятся различные болячки, нервные срывы, выгорания… Понимаешь, что я хочу сказать? Опасно делать подмену.

— А как же мир равных возможностей? Сегодня женщины также успешны, как и мужчины. Мы стали конкурентами.   

— И прекрасно! Но надо помнить в каком теле ты находишься… В теле мужчины, женщины, трансгендера…. Тело определяет желания, моя дорогая. Если женщине совсем не хочется секса, то ладно, пусть себе живёт и не заморачивается. А если секс ей жизненно необходим… Если она хочет, но запрещает себе хотеть… Уходит в карьеру, быт, чтение любовных романов, воспитание детей… Вот где начинается история болезни, моя дорогая. Вся соматика, все панические атаки и нервные срывы отсюда родом.

— И что, всё сводится к тому, чтобы найти подходящего для секса мужика?

— Для начала важно войти в определенное психофизическое состояние, полюбить себя… Ты должна смотреть на себя в зеркало и думать: «Да, перед такой роскошной женщиной трудно устоять». Тогда и подходящий партнёр найдётся. Этот мир так устроен, что нужные тебе люди приходят из ниоткуда. Грубо говоря, меняются твои вибрации и на это реагируют конкретные мужчины. А другие обходят тебя стороной или тихо вожделеют в сторонке. Такой вот расклад, подруга моя.

— Но согласись, что далеко не все участницы твоих тренингов радикально меняют свои вибрации?

— Не все. Успеха в саморазвитии добиваются единицы, и я им в этом помогаю как могу. Остальные просто платят мне деньги и весело проводят время. На мой взгляд, лучше покрутить животом и помедитировать на чакры, чем ходить с опущенной головой и постоянно думать о своем убожестве.

— А у меня есть шанс измениться?

— Ты уже изменилась… Ещё два-три месяца интенсивных занятий и миру предстанет абсолютно новая версия Киры Шильде.

— Хочется верить…

— Вера без дел… Сама понимаешь… Давай лучше обсудим твои конкретные запросы.

Дома, забравшись на подоконник с ногами и сигаретой, Кира смотрела на иллюминацию ночного города и вспоминала всё, что сказала ей Соулевская. Теперь ей стало понятно, что быть женственной — это значит наладить контакт со своим телом: научиться слушать и слышать его, полюбить все его проявления и быть способной доставить через него радость себе и близким. Но одна эта мысль ещё не делала её целостной, не рождала прочной связи между сознанием и плотью. Ей только предстояло понять своё тело и открыть его истинные желания.

Работа по-прежнему приносила Кире радость. Она появлялась в офисе раньше всех, выпивала чашку зеленого чая и садилась за компьютер. Она не подчиняла свои трудовые будни системе тайм-менеджмента. Просто погружалась в наиболее важные текущие дела и не выныривала из них столько времени, сколько позволяло внимание. Потом она переключалась на что-то другое. Могла выпить кофе, выйти с коллегами на перекур, посмотреть что-нибудь новенькое в интернете или просто поболтать с Каровским, который часто проходил мимо её рабочего места с неизменной улыбкой на подвижном лице.

— Как настроение, Кира? — спрашивал утром Каровский из-под маски похотливого Сатира.

— Всё отлично, шеф. Постепенно погружаюсь в новый проект.

— Это ты о крематории говоришь?

— Да. Правда же здорово, что проектировать его доверили именно нам?! И место выбрано неплохое…

— Место хорошее… Там только кипарисов не хватает. Но думаю, что мы впишем их в окончательный план. 

— Когда к тебе пришла идея сделать крематорий похожим на античный храм?

— Почти сразу… Ты же знаешь, в душе я распоследний классик. У меня нет претензий к функционалу современной архитектуры, но вот её художественная ценность… Поэтому, я решил совместить несовместимое — античное величие с простотой хай-тека.

— Особенно мне понравилось, что ты решил сделать камеру для сжигания трупов в виде чаши.

— Мне показалось, что акту перехода тела в золу необходимо придать больше сакральности. Так и возник образ жертвенной чаши. Тело сгорает в ней и возносится дымом к абстрактному божеству.

— Замечательно… А те двери, на створках которых изображены святой Пётр и Анубис… Это ты придумал?

— Нет, это плод буйной фантазии нашего дизайнера Луки. Ты же знаешь о его способности сводить несводимое.

— Очень даже сводимое… Тема загробного мира в язычестве и христианстве. Очень смелый синтез.

— Да, я согласен, он интересно придумал. Только вот общественность…

— Снова эта наша инертная общественность…  

— У нас здесь ещё не готовы к мультикультурализму, Кира. Люди живут не в мире, а в своих традиционных мирках. Но это постепенно уходит, рассеивается…

— Никогда не понимала тёмного консерватизма и религиозного фанатизма, хоть и выросла в индустриальной провинции.

— Тут главное — «в индустриальной». Технологии, даже самые брутальные, расширяют сознание. А вот я по молодости всерьёз пробовал стать христианином… Но быстро изжил этот наивный порыв. Теперь я вольный метафизик.

— У тебя свой пантеон богов?

— Нет. Пантеон был у язычников, а я верю только в Эфир?

— А что это?

— Всё.

— Вообще всё?

— Да.

— Но это же не интересно.

— Согласен. Это нельзя представить.

— Вот именно. Уж лучше я буду верить в Велеса и Анубиса, чем в Эфир.

— На здоровье! Тем более, что языческих божеств тоже породил Эфир.

— Вот уж не думала, что архитекторы могут так философствовать…

— Они могут даже стихи сочинять.

— С ума сойти… Тогда читай.

— Стихи?

— Ну да… Назвался же груздём… В смысле — поэтом.

— В другой раз.

— Почему?

— Хочу что-то специально для тебя сочинить. Оду какую-нибудь. Тебе оды к лицу. А сейчас извини, работа ждать не любит.

— Вот хитрец. Может ты и не поэт совсем, а только пыль мне в глаза пускаешь.

— Поэт, поэт… Не сомневайся ни секунды. Мне только с мыслями и духом надо собраться, чтобы прочесть.

— Ну хоть четверостишие, господин Байрон!

— Ладно, умолила, держи…

Гибель прошлого, всё уничтожа,

Кое в чём принесла торжество:

То, что было всего мне дороже,

По заслугам дороже всего.

Есть в пустыне родник, чтоб напиться,

Деревцо есть на лысом горбе,

В одиночестве дикая птица

Целый день мне поёт о тебе.

— Совсем неплохо… Немного старомодно, но трогательно и красиво.

— Да, умел Байрон лирику писать.

— Так это не твоё!

— Так ведь ты Байрона просила…

— Я же сказала, что ты хитрец. Всё, больше не верю, что ты поэт.

— Горе мне, горе… А теперь за работу.

— Трудоголик.

— От трудоголика слышу.


4.

Первую неделю отпуска, предоставленного ей архитектурным бюро «KarKas», Кира решила провести у родителей. Она села в скоростной поезд и через десять часов достигла вокзала родного города, в котором мало что изменилось. Тот же обшарпанный перрон, те же переполненные мусором баки, та же атмосфера заброшенности… Она вызвала такси и поехала в Заводской район, где в трёхкомнатной квартире дома, построенного в 70-х годах двадцатого столетия, скромно проживали её поседевшие родители.

Она ехала на заднем сиденье красной «лады-девятки», не желая беседовать с водителем, но тот по давней привычке провинциальных таксистов всё же заговорил с ней первым. Это был пятидесятилетний мужчина с гладко выбритой головой, мощными загорелыми руками и раздавшимся животом. Он играючи крутил рулём видавшей виды «девятки» и время от времени причмокивал сквозь зубы, как машинально делают многие простые люди, сами того не замечая.         

— Откуда приехала, красавица?

— Эээ… Из Лемова… А что?

— Но родилась ты тут, правильно?

— Да… Как вы это узнали?

— По звуку «а».

— А что с ним не так?

— У всех наших людей он плавный и длинный, как у тебя.

— Возможно… Вы, наверное, давно людей возите.

— Уже 15 лет, красавица. Как закрылся мой завод, так я и сел за руль. Надо было как-то на хлебушек зарабатывать, спиногрызов кормить… Мутное было времечко… Ну и как там, в Лемове? Есть прогресс?

— Да, развиваемся… Денежки делаем.  

— Толковый у вас мэр, много делает для города… А у нас беспросвет… Как были дороги раздолбанными, так и остались. Последние заводы позакрывали, суки. Негде людям работать, бля. Всё к чертям развалили… Зато проституток стало пруд пруди — каждый день вожу одну-две на вызов. Вот, ети мать, до чего докатилось… Начали, вроде, туризм развивать, но не пошло, так и бросили… Жопа у наших властей вместо головы… Нет, себе-то они жизнь хорошо организовали… Тачки крутые, особняки, сауны с девочками… А народ, блядь, страдает… Ты кем работаешь?

— Менеджером в архитектурном бюро.

— Понятно… А ведь у вас там, в Лемове, жизнь бьёт ключом… Слышал, что иностранные компании офисы открывают… Инвестируют вас, короче. Да и природа там другая, поприятнее. Правильно говорю?

— Да, в Лемове сейчас настоящий расцвет. Особенно в сфере высоких технологий. Много молодёжи идёт в IT. Основной капитал там крутиться, на мой взгляд.   

— У меня в Лемове сын учился, на военного… Город ему понравился. Много старинной архитектуры, кафе, девочек красивых…

— И что, остался в Лемове?

— Не, домой, сучёнок, припёрся… Нагулялся там. Теперь начальником заводской охраны устроился. Работа без особых нервов и деньги нормальные. Женился уже…

— Что, и дети есть?

— Дети будут, не куда не денется… Пусть пока подзаработает на жизнь, квартиру в кредит возьмёт. Чтобы всё нормально было, как у людей… Правильно говорю?

— Да, конечно, всё правильно….

Кире хотелось как можно быстрее выйти из машины этого нудного мужика, который давил её своей «правдой жизни» и постоянно оборачивался в её сторону широким, обтянутым кожей, как футбольный мяч, лицом. Он поглядывал на неё своими бледно-голубыми глазами, походившими на круглые вставки из цветного металла, и хищно улыбался, представляя, наверное, как привозит её в укромное место на краю города, остервенело стягивает с неё одежду, сильно зажимает ей рот, достаёт из спортивных штанов свой коренастый вздыбленный член, рвёт её кружевные трусики и грубо входит в сжавшуюся от страха сухую вагину…

От таких мыслей у Киры слегка закружилась голова, но она внутренне собралась и продолжала слушать неугомонного таксиста, пока тот не сказал «приехали!» и не взял из её протянутой руки деньги за поездку.

— Ты надолго к нам? — спросил напоследок таксист, любуясь золотым отливом её пышных волос и раскидистыми бёдрами, соблазнительно укрытыми тонкой джинсовой тканью.

— Нет, не очень… А что?

— Может дашь мне свой телефон… Сходим куда-нибудь на днях… В ресторан, например. А можно и за город поехать. У меня дача есть. Купим коньяку, пожарим шашлыков… Хочешь? Я от всей души… Понравилась ты мне…

— Спасибо, приятно, но у меня другие планы на ближайшие дни. Всего вам хорошего вам и удачного дня.

— Жаль, конечно… Ну, лады, красавица, гуляй… Если что, я у вокзала почти каждый день простаиваю. Машину мою ты знаешь. Подходи, покатаю тебя, как следует, интересные места в городе покажу. Потом ещё благодарить будешь…

Кира слегка улыбнулась в ответ на его предложение и хлопнула дверью. От машины она отходила с высоко поднятой головой, размашисто виляя бёдрами. Она знала, что таксист смотрит ей вслед и наливается вожделением. Это её веселило и удовлетворяло. Она женщина, она желанна, она имеет власть над мужчинами, она управляет этим миром через свои эмоции и красоту…

Родители встретили Киру традиционными расспросами о её житье-бытье. Она отбивалась, как могла, о чём-то умалчивала, что-то врала. Рассказать им о настоящем положении дел у неё никак не получалось. То, что теперь интересовало её, чем она жила всё последнее время, не вписывалось в родительский мир. Она говорила им общие фразы о том, что у неё всё хорошо, что у них нет поводов для беспокойства, что карьера её вполне успешна, что люди в Лемове доброжелательные, а цены на продукты питания умеренные. Родители понимающе кивали, но до конца не верили ни единому её слову, поскольку жизнь научила их всё время быть начеку. Для них она была перебежчицей, которая променяла родной Карбоновск, пропахший горьким заводским дымом, на чуждый их натуре рафинированный Лемов. Родители были уверены, что лемчане не знают тяжёлого труда, а большую часть жизни проводят в пустопорожних разговорах за кофе и вином. Работу в офисе они не считали настоящим трудом, называя её между собой «бумажным бездельем».                                

На следующий день после приезда к родителям Кира проспала в своей детской комнате почти до обеда. Время в этих стенах шло по-другому. Впервые за несколько месяцев ей некуда было спешить. Дома она по-настоящему расслабилась, сняла с себя груз ответственности и погрузилась в розовые воспоминания. Интересно, думала она, лёжа под стёганым одеялом с пальмами, что сейчас делает Пашка Аверченко, который так приставал к ней в одиннадцатом классе? А Соня Рахина… У неё же трое детей… Наверно, проводит всё время с ними и ждёт мужа с работы. Даже не верится, что она хотела стать лётчиком… А Лена Сахно… Самая красивая в нашем большом классе, с крупным бюстом и синими, как летнее небо, глазами… Мы, девчонки, завидовали ей, а парни шутливо называли её Плейбуха. А Кирилл Яновский… Моя девчоночья любовь… Где он теперь? Говорят, что уехал в другую страну… Но мало ли что говорят… Так и не поцеловались мы с ним ни разу, а как хотелось…

Кира смотрела в цветастый потолок своей комнаты и вспоминала, вспоминала… Каждая вещь вокруг неё была из прошлого и уводила мысли к полузабытым сюжетам. Вот настольная лампа в виде жирафа, которую ей подарил отец, вот постер с изображением группы «Энигма», вот милые недорогие серёжки, подаренные парнем Володей, фамилия которого никак не хотела всплыть из глубин памяти, вот плед, который связала бабушка перед смертью, вот стопка компакт-дисков с любимой музыкой, вот жёлтая гитара, на которой так и не научилась нормально играть. Все эти вещи обретали сейчас новую значимость, вспыхивали неожиданными смыслами, разговаривали с Кирой…

Выйдя из театра памяти, Кира встала, глянула в окно на суровый бетонный город, просмотрела новости и сообщения на телефоне, а затем открыла ноутбук… Поймав себя на мысли, что собирается работать, закрыла ноутбук, открыла окно и подожгла сигарету. Внизу бесконечные автомобили медленно ползли по проспекту, обрамлённому широкими тротуарами, заполненными мамочками с колясками. Ровно подстриженные тополи стояли точно солдаты на утреннем плацу, что сдерживают зевки и одним ухом слушают длинный приказ невидимого командира. Кира подумала, что вечером надо сходить куда-нибудь — к примеру, в ночной клуб-кафе «PION», где, как она слышала, проводили время респектабельные мужчины из разных городов и стран.

Она потушила сигарету и всё же открыла ноутбук, но не для работы, а лишь для того, чтобы получше рассмотреть интерьер ночного клуба на его официальном сайте. Чёрно-розово-золотая гамма стен пришлась ей по вкусу своей гламурной неформальностью. Клиентам предлагалось заказать разнообразные коктейли, попеть в караоке, покурить кальян, потанцевать под «крышесносные» хиты… Одним словом, в этом клубе было всё для того, чтобы молодой буржуа мог развеять вездесущую тоску и ощутить себе, пусть на пару-тройку часов, счастливым жителем города углекопов. Здесь можно было завести ни к чему не обязывающие знакомства, найти партнера на одну ночь, купить у бармена коробок хорошей травы… «PION» считался у рядовых жителей Карбоновска, живших от зарплаты к зарплате, местом разврата, где местные девушки делают иностранцам минет в туалете за дорогой подарок, а местные мальчики за тот же подарок дают иметь себя в задницу всем равнодушным к вагинам самцам.

Однако «PION» и похожие на него заведения притягивал в город туристов, а вместе с ними и деньги, что не могло не радовать местные власти. Кира решила посетить клуб после двенадцати, когда публика уже успеет разогреться. Ей нравилось нырять в гущу событий, ловить волну беззаботного настроения и нестись на ней часа два-три. Но всё это будет ночью… А сейчас она хотела зайти в пару магазинов и парикмахерскую, погулять с любимой собакой родителей таксой Мусей и встретиться с давней подругой. Как и большинство женщин, она любила занять себя маленькими текущими делами, ничего общего не имеющими с теми стратегическими делами, которыми ей приходилось заниматься на работе.                     

Солнечный день и ленивое течение жизни Карбоновска, смиренно принявшего статус города-аутсайдера, заставили Киру временно забыть о неврозе деловой спешки, который охватывал её в Лемова. С подругой она встретилась в кафе «Беседа», открытом ещё в 90-е годы прошлого века и чудом выжившем в эпоху великой смены форматов. Новый владелец кафе — бывший вор в законе Алик Мамедов — решил не менять устаревший дизайн интерьера, сделав из своего заведения что-то вроде музея. Сюда заходили и люди в возрасте, желавшие вспомнить молодость, и любопытные иностранцы, охотившиеся за местной аутентикой, и простые трудяги, для которых «Беседа» предлагала отдельное меню с более доступными ценами. Чтобы заказать еду подешевле, необходимо было всего лишь подтвердить карбоновскую прописку. Но Кира с подругой Любой решили не мелочиться и заказали блюда из меню для приезжих. Вскоре им принесли вьетнамский и французский супы, салаты из морепродуктов, бифштекс с кровью, рыбу с картофелем фри и бутылку «Grenache Blanc».

— Надо было мне тоже отсюда сматывать. А теперь муж, дети… Ты молодец, что взяла ноги в руки… Дыра у нас здесь… Была и будет дыра. У меня одна радость — Турция или Египет раз в год, — делилась с подругой наболевшим Люба.

— Ты замечательно выглядишь, Люба… Не располнела, не ссутулилась, не ходишь с кислой рожей, как многие из наших замужних.  

— Стараюсь. Не хочется раньше времени стать существом среднего рода.

— Это ты правильно заметила! Многие женщины превращают себя со временем во что-то непонятное. А потом удивляются, что их мужья не хотят, что дети от них шарахаются…

— Да, не хотелось бы такой стать. Всё время себе напоминаю: ты женщина, ты женщина… Видео мотивирующие в интернете смотрю… На прошлой неделе впервые в жизни записалась в спортзал, на пилатес.

— Молодец какая… А я плавать хожу два раза в неделю.

— Ты и раньше плавала, насколько я помню.

— Плавала, да, я люблю воду. Снимает усталость, мышцы в тонус приводит. Я бы каждый день в бассейн ходила, но вот не получается пока…

— А мужик у тебя появился?

— Нет… Не до этого как-то. Много работы, к вечеру устаю… Да и нет пока достойных самцов на горизонте. Разве что мой шеф, но он женат…

— Пристаёт к тебе?

— Иногда… Больше на словах. Он странный немного. Я пока не могу его понять. А сам он на сближение не идёт…

— Может, его надо просто подтолкнуть. Есть мужики, которые ждут, что женщина им первая намекнёт…

— Хочу, чтобы он сам проявил инициативу.

— Ага, дождёшься от них инициативы. Мужики теперь переборчивые стали. Чуть что не так, сматываются быстренько, только и видели его. Ты и сама всё это знаешь… Так что не тормози… Глазками постреляй, покрути попой, намекни, что для него у тебя всегда есть свободное время.

— Да я и так… Просто там жена, дети… Не знаю, стоит ли всё это начинать.

— Вот и проверишь его на верность… Если у него есть к тебе интерес, то однозначно стоит подкатить… А то проходишь вот так год, два, три… Будешь сохнуть по нему, а он ни с места…

— Другого тогда найду.

— Так зачем время и силы тратить, если вот он, мужик, рядом — только руку протяни и за яйца его возьми.

— А ты как со своим познакомилась?

— Да тоже на работе… Он у нас в компании был системным администратором. Умный такой, спокойный… Как-то сразу мне понравился. Ну и понеслось… Но если бы я первая к нему не подошла, то фиг знает… Некоторым мужикам приходится очень грубо намекать на свои чувства… Они боятся неудачи и ждут, что им женщина сама себя на блюдечке поднесёт. Поэтому, я за то, чтобы не ждать у моря погоды, а действовать…

— Нет, навязываться своему начальнику я не хочу. Он и сам активный, но при этом тактичный человек… Я чувствую, что нравлюсь ему, что он хочет сказать мне это, но пока сознательно держит паузу…

— Держит паузу… Только бы не передержал.

— Мне интересно с ним… Мне нравятся его идеи, нравится стиль его речи… И одевается он по-мужски, без лишней яркости, но всегда заметно. Он красиво ходит и улыбается… В нём есть энтузиазм двадцатилетнего парня, но действует он взвешенно и никогда не убегает от ответственности. Когда он заходит в офис, то все вокруг оживают, становятся активными и открытыми. Это надо видеть, Люба… А ещё он креативный, щедрый, умеет поддержать в трудную минуту…

— Это был монолог влюблённой женщины, Кира.

— Ты думаешь?

— А что тут думать… Глазки блестят, губки улыбаются… Хреново, конечно, что у него дети есть. Но и с этим можно справиться…

— И это говорит мне жена и мать двоих детей?! А как же защита семейных ценностей?

— Знаешь, подруга, распадаются не семьи, а духовные связи между людьми.

— Возможно…

— Если у этого мужика духовная связь с женой крепкая, то ты его не соблазнишь, а если он сам думает о разрыве, то ты всего лишь ему поможешь. Никакого преступления в этом нет.

— Но там маленькие дети, Люба…

— Пока ты будешь думать о его детях, другая подумает о своём удовольствии и уведёт перспективного самца у тебя из-под носа.

— Что будет, то будет… Переживу, если что… Давай лучше выпьем и забудем о проблемах. Мы же столько времени не виделись…

— Пусть у нас будет всё и ещё чуть-чуть!

— Пусть будет!

Разговоры, посещение парикмахерской, прогулка с таксой Мусей, походы по магазинам незаметно, минута за минутой, растратили целый день. К шести вечера Кира ощутила себя слегка уставшей. Она вернулась на автобусе домой, выпила с родителями вечернего чаю и решила немного поспать перед ночной вылазкой в «PION». Ей приснился Каровский с охапкой роз и голые женщины, которым он раздавал эти розы и свои поцелуи. Среди голых и, кажется, очень довольных женщин оказалась и она, Кира… Сатир подошёл к ней, протянул розу и поцеловал. Ей было приятно ощущать его нежные, горячие губы… Она почувствовала томление внизу живота и приняла из его руки розу в сладком полузабытьи. Он поцеловал её груди возле сосков, а потом сказал очень тихо: «Теперь ты в моём гареме… Самом свободном гареме на этой земле». Кира хотела что-то ответить ему, но проснулась.       

В её детской комнате гостили последние солнечные лучи. Кира лежала, повернув голову влево, и смотрела, как за дымящиеся трубы сталелитейного завода медленно опускается ослепительно жёлтое пятно… Сон о Каровском и голых женщинах поднял в её голове стаю мыслей, которые беспорядочно летали из стороны в сторону, задевали друг друга и сливались в новые мысли. «Если я его люблю, то имею право показать свою любовь. Как он мне ответит? Соблазнится? Засмеётся? Да, одеть самое вызывающее платье… Нет, просто ходить перед ним медленно, сексуально раскачивая бёдрами, поправляя юбку и волосы, трогая себя за грудь… Но что он подумает обо мне… Наверное, решит, что я очень доступная… Или сразу раскусит мою игру? Да, он умный, он догадается, что я специально сменила тактику. Только бы ему не пришло в голову, что я хочу его использовать. Но ведь я хочу его использовать! Мне нужна его страсть, его решительность, его сильное тело… Жена, дети… Какое это имеет значение? Пусть он сам выберет. А я ему помогу. Да, Люба права, надо его подтолкнуть, но не сразу, постепенно, день за днём, встреча за встречей… Он будем моим рано или поздно. Он сам этого хочет. Он хочет меня…».

Такси привезло Киру к дверям клуба «PION» в половине двенадцатого. Была пятница, и два зала клуба, в одном из которых располагалась барная стойка, были уже изрядно заполнены посетителями. Среди них были студенты-старшекурсники, отмечавшие чей-то день рождения, молодые пары, зашедшие выпить пару коктейлей перед ночью любви, скучающие иностранцы и одинокие молодые женщины, охотящиеся за этими иностранцами. Кира подошла к заказанному столику, поставила сумочку и огляделась. Рядом с ней сидело трое парней, которые бурно общались друг с другом, стараясь перекричать музыку. Еще один соседний столик был свободен и по его отшлифованной поверхности бегали цветные лучи.      

Официанты быстро разносили виски и коктейли, расторопно поджигали кальяны и рассчитывались с покидающими клуб посетителями. Сладко пахло ароматическим дымом и дорогими духами. Несколько стройных девушек вышли на танцпол и медленно двигались в незримом облаке музыки, привлекая к себе внимание сидящих за столиками мужчин. Кира заказала виски со льдом и кальян. Она откинулась на спинку диванчика, покрытого дорогим кожзаменителем, и с интересом следила за всем происходящим, небрежно выдувая ярко накрашенными губами кольца дыма с ароматом вишни.

Вскоре взгляд Киры сфокусировался на компании троих мужчин и одной женщины, которые сидели через два столика от неё, тоже курили кальян и что-то спокойно обсуждали, не обращая внимания на шумные волны музыки. Инстинкт клубной хищницы проснулся в ней, когда она встретилась глазами с одним из мужчин этой компании — брюнетом с голубыми глазами, одетым в тёмной-синий пиджак и белую рубашку. Брюнет нарциссически улыбнулся ей глазами и продолжил общение со своими приятелями. Теперь Кира время от времени смотрела на брюнета, заливая в себя маленькими глотками виски и сексуально выпуская из чувственного рта дым, который медленно оседал на её волосы, открытые плечи и соблазнительную грудь… Надо сказать, что Кира умела подать себя должным образом в любом месте — будь то офис, вечеринка на даче, хижина бедняка, государственное учреждение или гламурный клуб «PION».   

В самый разгар визуального флирта с брюнетом к ней подошёл молодой парень и заговорил по-английски. Она без стеснения ответила ему и предложила сесть за её столик. Парень обрадовался и быстро сбегал за своим коктейлем. Нельзя было сказать, что этот молодой американец заинтересовал Киру, но поскольку она была совсем одна, а голубоглазый брюнет никак не хотел расстаться с компанией своих друзей, приходилось брать то, что само шло в её женские сети.

Иностранца звали Ричард Оулен. Это был высокий рыжеволосый программист из Кентукки. В нем угадывалась провинциальная простота жителя Боулинг-Грин, который благодаря своим незаурядным умственным способностям уже пятый год работал в команде технического обслуживания компании Walmart. В Карбоновск он приехал вместе с друзьями, увлечёнными индустриальным туризмом. До прибытия в город углекопов и металлургов парни провели две недели в Лодзи. Ричард эмоционально рассказал Кире о том, что он увидел и сфотографировал во время своих путешествий по промышленным зонам разных стран. Он упомянул Детройт, Хемниц, Никополь, Карабаш, Линьфэнь и другие депрессивные города мира, жители которых проклинают и благодарят своего индустриального бога за каждый новый день. Оулен показал ей фото, на которых были запечатлены чёрные горы отработанной породы, трубы, дымящиеся словно жерло вулкана, свалки изувеченного железа и бетона, сморщенные лица рабочих, безликие обшарпанные многоэтажки, собаки с оранжевой от медной пыли шерстью, голуби с чёрными от мазута лапами и крыльями, дети с жёлтыми лицами и глазами стариков… Эти реалистичные кадры так контрастировали с беззаботной атмосферой клуба «PION», что Кира невольно передёрнула плечами.

— Тебе неприятно? — спросил внимательный американец.

— Нет, всё отлично. Просто вспомнила своё детство, папин завод…

— Ты здесь родилась?

— Да… и прожила до 25 лет. У нас тут, как видишь, тоже не всё хорошо с экологией и эстетикой.

— Мне нравятся такие брутальные места. Я понимаю, что людям здесь живётся непросто, но они как-то держаться… И этот факт меня потрясает. У нас, в Штатах тоже хватает депрессивных мест, но мы не умеем жить в них по-человечески… А здесь люди остаются людьми даже под слоем угольной пыли…

— Возможно, ты идеализируешь… Люди привыкают к своим заводам и шахтам. Некоторые из них считают, что только так и можно жить. Пример — мои родители… Но если у человека есть амбиции, если ему не всё равно, что будет с ним и его близкими, то он, конечно же, уедет подальше от угольной пыли и медных дождей.

— Понимаю… Ты просто захотела жить лучше, дать себе шанс… Где ты сейчас обосновалась?

— В Лемове. Других вариантов просто не было.

— О, Лемов… У меня там есть знакомая девушка. Очень красивая девушка, кстати…

— Да, там много красивых девушек и охотящихся на их красоту иностранцев.

— Ты неправильно меня поняла. Мы просто друзья по переписке. Она программист, как и я. А познакомились мы с ней на форуме вегетарианцев. Она много рассказывала о Лемове, показывала свои фото и видео… В целом город мне понравился. Старые дома, брусчатка, яркая уличная жизнь…

— И красивые девушки…

— Да, и девушки, раз уж ты настаиваешь… Я бы погостил в этом городе. Составишь мне компанию? В свободное от работы время, конечно…

— Вполне возможно. Напишешь мне в мессенджер, когда приедешь.

— Отлично. Ты кого-то ждёшь?

— Нет… Но я скоро поеду домой. Сегодня в клубе скучно. Не клюёт рыбка…

— Но я же клюнул.

— Спасибо, спас ситуацию.

— Давай выпьем по коктейлю, потанцуем

— Не сегодня… Где ты поселился?

— Мы с друзьями сняли большой номер в хостеле.

— Понятно… Тогда до встречи. Пиши, если будешь в Лемове.

— Хорошо…. Хочешь, я прямо сейчас сниму для нас номер в гостинице?

— Зачем? Ах, ты в этом смысле… Нет, не стоит.

— Я тебе чем-то не понравился?

— Ты мне очень понравился, Ричард. Просто я не готова сегодня заниматься сексом. Давай в другой раз, хорошо?

— Да, да, как скажешь… Я тебе обязательно напишу. Можно?

— Можно, Ричард. Хорошего тебе вечера. И будь поосторожнее с местными. Тут люди общаются не словами, а кулаками. Впрочем, «PION», как я вижу, старается держать марку.   

— Не переживай, я справлюсь… До скорой встречи!

— Пока, красавчик.

Кира оплатила заказ и вызвала такси. Перед выходом из клуба она ещё раз встретилась взглядом с голубоглазым брюнетом и медленно встала со своего места, показывая нерешительному ухажёру своё тело во всей красе.

На дворе было свежо, на светлом небе царствовала луна, а со стороны огромного проспекта доносились слабые звуки уличного движения. Кира обхватила себя за плечи и, слегка наклонив голову влево, глядела в темноту площади, откуда через минуту должно было появиться такси. Сначала подъехала молодая пара на красном спортивном Lamborghini — очень стройная брюнетка с короткой стрижкой, с хорошо очерченными бёдрами и грудью в компании наголо побритого мужчины, одетого в чёрные джинсы и клетчатую рубашку. Брюнетка была на каблуках. Она немного повертелась возле машины, а затем взяла своего лысого кавалера под руку и прошла вместе с ним совсем рядом с Кирой, обдав её ароматической волной очень дорогих духов. Затем подъехало такси. Кира открыла дверь и тут же почувствовала на своей руке чью-то сильную, тёплую руку, прикосновение которой испугало её лишь на секунду.

Перед ней стоял голубоглазый брюнет из клуба и улыбался. Ситуация походила на те, что описывают в любовных романах для массового читателя. Женщина должна испугаться, рассердиться, а потом упасть в объятия мужчины её мечты. Кира не была героиней чтива для домохозяек, а потому осторожно сняла руку брюнета со своего запястья, холодно улыбнулась и села на заднее сиденье такси.

— Оставь хотя бы номер телефона, — крикнул ускользающей красавице брюнет. Но Кира уже вычеркнула его из своей жизни. Впервые она поймала себя на мысли, что секс на один раз с незнакомым мужчиной её больше не привлекает, что тело её просит чего-то большего… Такси тронулось с места, а Кира погрузилась в свои мысли. Теперь ей хотелось побыть в одиночестве и разобраться, что она чувствует к мужчине по имени Казимир, который полчаса назад прислал ей электронное письмо следующего содержания:

«Кира, мне уже давно хочется поговорить с тобой откровенно. В офисе в таком ключе говорить неудобно, а мне важно, чтобы ты все правильно поняла. Ты отлично влилась в наш коллектив, показываешь высокие результаты… Но ты дорога мне не только этим. В тебе есть духовно близкое мне начало, твои ценности сходны с моими. Полагаю, что и ты ощущаешь нашу явную похожесть.          Когда я думаю о своём новом проекте, то представляю в нём тебя… Ты — именно та женщина, с которой мне хочется идти в будущее и открывать неизведанные стороны жизни. Если ты желаешь попробовать себя в необычном бизнесе, то давай встретимся вне офиса и всё обговорим».

                                                                                          Твой Казимир-Сатир