Так бывает… Обычный день: делала рабочие записи, фоном звучали записи сякухати. Понадобилось найти какую-то статью — отправилась в кладовку и, как полагается, застряла там надолго, перебирая книги и старые журналы. И вдруг откуда-то прямо к моим ногам падают листы, которые оказались ни чем иным как черновыми записями интервью с Эджюн-саном. И как только они сохранились? Просматриваю записи, и все остальное уже откладываю на потом… Отлично помню это интервью, когда мы на полдня зависли в кафе старой студии, еще на Краснопартизанской… [1]

Эджюн-сан — настоящий японский монах, дзен-буддист, мастер каллиграфии и игры на сякухати (произносит «шакухачи», так указано в моих заметках).

Впервые мы его увидели на Андреевском спуске, где он часами сидел в позе лотоса прямо на вымощенном желтым кирпичом тротуаре, рядом были аккуратно разложены нехитрые кисти и тушь, писал иероглифы. Познакомились, пригласили к нам в гости. Так у нас в студии появилась «Му» — «Великая Пустота», а после интервью и игры на сякухати и еще один иероглиф «Ом мани падме хум».

Монах по-русски — ни слова. Несколько слов по-украински, по-английски — с большим трудом со словарем. Подключались все, кто хоть немного знал польский, французский… беседа все–таки состоялась, и нам удалось немного узнать о жизни монахов в современном дзенском японском монастыре.

Энджюн-сан более семи лет практиковал дзен в монастырях Нантенчи и Дайдакудзи в Киото, прежде чем уехать в Европу. В молодости он изучал европейскую философию в университете, а потом пришел в монастырь и уже стал изучать дзен-буддизм, который называл «высшим обучением и высшими мыслями, которые больше относятся к обучению тела». В монастыре не читают книжек, у них нет учебников, они начинают с практики тела и освоения позы дзадзен. «Полный день в повседневной жизни — это и есть изучение дзен-буддизма».

Встают монахи в одно и то же время — около половины четвертого утра и идут в специальное помещение, где поют сутры. Сутра и коан — это путь изучения дзен. Коан считается специфическим явлением в буддизме, основная задача которого — пробудить ум слушающего для просветления. Непосвященному читателю коаны непонятны, кажутся запутанными и парадоксальными. В практике дзен-буддизма совместно с медитацией они служат для «встряски» сознания, его перестройки в иное мышление или с целью достижения сатори (опыта постижения истинной природы человека). Монахи размышляют над определенным коаном, уединяясь с мастером в секретной комнате. Затем завтрак. Обычно это одна и та же еда: рис и кисель из определенного сорта слив, которые удаляют токсины, которые, как они считают, собираются в организме за ночь. После завтрака монахи занимаются уборкой в монастыре и в саду. Существуют определенные дни месяца, когда они спускаются в город, чтобы собирать там пожертвования.

В периоды с апреля по июнь и с ноября по январь проводятся трехмесячные ритриты особой интенсивной практики, когда количество сна сводится к двум часам в сутки, а большая часть времени посвящается медитации в позе дза-дзен. Неделя с 30 ноября по 8 декабря — самая сложная неделя в году, когда монахи всю неделю сидят в дза-дзен. Можно задремать, но только сидя — ни ложиться, ни спать нельзя на протяжении всей недели. Такова практика тела и уклад жизни в монастыре.

Эджюн-сан говорил, что это очень сложно, поэтому сейчас в Японии очень мало молодых практикующих монахов. Они приходят, но долго не выдерживают и уходят. Интерес к буддизму в Японии угасает, а в Европе возрастает.

«Я люблю Японию, но это очень закрытая, не интернациональная страна. Условия жизни современного японского общества таковы, что людям сложно налаживать контакты. Ритм и высокая цена жизни вынуждает людей постоянно зарабатывать деньги. Каждый японец, как лягушка на дне колодца. В Японии высокий уровень самоубийств среди молодых людей — тридцать тысяч в год. Я тоже хотел покончить жизнь самоубийством…

Пять лет назад, когда я преподавал в своем храме искусство игры на флейте сякухати в интернациональных группах, в которых были студенты из Австралии, Америки, Чехии, я захотел путешествовать. Я мог отправиться в путешествие по Тибету, Китаю, Индии, но одна студентка пригласила меня в Прагу. Я очень много изучал европейскую философию в университете и поэтому выбрал Европу, решив прервать свою японскую жизнь, хотя многие мои друзья монахи назвали меня сумасшедшим».

Эджюн-сану нравится Европа, у него есть ученики, которые практикуют дзен. Он говорил, что интерес в Польше, в Чехии и Украине к дзен-практике искренний и практикующих намного больше, чем в Японии. Нас это удивило, но монах ответил, что в Японии сейчас буддизм остается больше как традиция.

В конце интервью Эджюн-сан сыграл на сякухати и рассказал историю об этой флейте и древнем Мастере Хотто Кокуси:

«Каллиграфия и дзен-буддизм хорошо сочетаются, но мое любимое занятие — это флейта сякухати. Это оригинальный китайский инструмент — флейта длиной в пятьдесят четыре с половиной сантиметра. История этой флейты очень древняя… С XIII века до последней четверти XIX века в Японии существовала школа дзен-буддизма Фуке, в которой умелая игра на флейте считалась путем к достижению просветления. Тогда и появилась флейта сякухати. Мастер Хотто Кокуси путешествовал по Китаю в поисках старинных чаньских текстов. В конце концов, он познакомился с выдающимся мастером и стал у него учиться. Когда Хотто Кокуси вернулся в Японию с текстами, подаренными ему великим мастером, он привез и флейту — еще один подарок учителя. Флейта, привезенная Хотто Кокуси, стала прообразом флейты сякухати. Хотто Кокуси прожил долгую жизнь. Это был великий мастер дзен. К нему стекалось за советом множество людей. В свой последний день, в возрасте девяноста двух лет, он с утра до вечера общался с людьми, а в полночь сел в позу лотоса, счастливо улыбаясь. «Мастер, Вы уходите?» — спросил один из учеников. «Да», — ответил Хотто Кокуси и с улыбкой умер — так и сидя в позе дзадзен.»

Эджюн-сан давно задавал себе вопрос, почему учитель умер сидя и улыбаясь. Он нашел ответ на этот вопрос и считает его очень важным.

«Дза-дзен — это та поза, в которой нужно практиковать. Постоянное сидение в этой позе похоже на пирамиду, она приносит тишину и телу, и душе. Дзен — это как остановленный фильм. Остановка движения. Постоянное движение не очищает. Если воду, смешанную с краской, все время мешать, вода останется мутной. Если остановить движение, то краска осядет и вода очистится. То же самое происходит с сознанием человека. Когда человек останавливается, он может глубоко дышать и его состояние меняется, сознание меняется».

Последний вопрос был о происхождении сутр и коанов: откуда они взялись, кто их написал?

«Много разных людей. Сутры находят и сейчас — в храме в Японии тоже. Это старые тексты, написанные на санскрите».

[1] Интервью было опубликовано в журнале «YOГА» № 08, 2007 г.

_______

Другие статьи автора здесь