делитературизация
если нам удалось выразить мысль — значит мы проиграли
если вы нас поняли — вы проиграли вместе с нами
литература — не игра
нет пределов
нет границ
ненависть к литературе бесконечна
письмо ничтожно молит о презрении
кошмарных снов тому
кто придумал использовать запись
пусть его сны записываются и транслируются ему тогда
когда он не спит
чтобы его кошмар
не прекращался
а мы стираем
каждой буквой мы стираем любое возможное выражение
и любое возможное
содержание
авторы ухватились за язык
и вместо творчества создали из него тюрьму
:
прутья метафор
коды
пароли
от-ссылки
…
нам не давали литературу
мы не брали литературу
мы не говорим ничего за литературу
проклятый бес записал слова
и сказал
что за ними есть нечто
что они что-то обозначают
как можно было перепутать литературу и болтовню
?
только болтовня имеет значение
литература не имеет ничего
и ничего никому не даёт
подайте милостыню преступнику
но не ждите
что литература вам что-то даст
и даже учебник — это преступник
он отнимает
грабит
а кто-то думал
что он даёт признание
?
институциональное образование уничтожает литературу
как только начинает учить читать
и насилует её труп
начиная учить понимать
мы бы хотели вскрикнуть
:
бросьте насиловать труп
!
но мы не вскрикнем
литература молчит
затыкает рот
поэт давится словами
и его талант
держать рот закрытым
помогая себе ладонями
если вы отнимете литературу
то останется ничто
так как литература — это ничто
которое не отнять
кто те негодяи
которые вставили вам литературой
после чего вы стали писать
?
наш мир умирает когда литература описывает
наш мир умирает когда литература выражает чувства и идеи
литературу дерут в аэропорту
когда ей
грязной холодной и мокрой тряпкой
размазывают свой опыт по полу тюремных камер
в которых гниют читатели
жрите мой опыт и чувства
идеи и вымыслы
размазанные по полу до гладкости
но мы всковырнём букву
одну хоть буковку мы выковыряем из пола
и попробуем сожрать
поэт затыкает рот
а читатель ищет съедобные буквы
есть порочная цепь
язык орган глотка слюна
и есть ещё более порочная гнусная тина
та что тянет язык в разум лишенный тела
литература не беззащитная сука
литература ответит каждому кто презрел её
сделав своим инструментом
любимым делом
хобби
литература взрывается от ненависти к себе
и к нам
литература кричит
:
я не та кем вы меня считаете
!
прекратите считать меня
счетоводы
!
ведите своих деток на утренники
а свои безвкусные тела-скафандры на вечернюю еблю
(на поэтический вечер)
но кто-то сидит и скрупулёзно течёт текстом
в свою еблю
сладкую еблю
неудачную еблю
желанную и стыдливую
журналистика и проституция — настоящие имена литературы
которую соорудили вокруг нас
не без нашей сучьей пассивной помощи
и психология
!
как будто пишущие не слышали проклятья в её адрес
от пишущих до них
и психология
!
это вонючая анальная пробка
затыкающая последнее отверстие
которым литература могла бы дышать
если бы ей это было нужно
она не дышит по своей воле
писатели и читатели слишком воняют
но психология
!
как ловко эта сука связала воображаемый труп литературы
и вывесила его
моральным маяком
перед носом ослов
насильники литературы сказали
:
вы найдёте себя
!
вы научитесь мыслить
!
ваш кругозор станет шире
!
шире станет только дыра в вас
в которую вам насуют “великие” авторы
а что до проклятий
?
до криков
?
что до деконструкции языка
?
очевидно что нас обманули
под видом литературы нам хотели подсунуть бульварную мистику
с сакральностью текста
со становлением
с прорывами в потустороннее
и выражением невыразимого
трансгрессия — такая же наёбка
!
корчитесь на полу ничтожные мистики
возвеличивая литературу
вы просто продолжаете драть её
можно представить себе тот гнус
что разлетается во все стороны от того
кто возомнил литературу как нечто самоценное
высшее
трансцендентное
идеальное
с одной стороны гнус
с другой
потные голые и прожаренные любители коммуникации
так и кормите своими распухшими телами гнус
а гнус пусть жрёт тела
всё это не имеет к литературе никакого отношения
кроме того
что насилует её
каждой буквой мы выскабливаем остатки литературы из мира
и только в своей слепой и бессмысленной ненависти
мы перестаём быть стервятниками
лобзающими её труп
писать
только для того
чтобы никого не осталось
писать
чтобы забыть
писать
чтобы исчезнуть
и чтобы написанное
было стёрто
в литературе нет ничего замечательного
кроме той ненависти что она направляет нам
если мы искренне возненавидим литературу
так же
как она ненавидит нас
–
никто не спасётся
никто не спасётся
!
у этих слов нет ни основы ни основания
и нет у нас прав
ни на них
ни на самих себя
референт это враг
ваш любимый враг
и блестящая блядь
—
знак
всё что отсылает должно быть послано первым
задуматься
представить
забыть
если что-то осталось
если есть что записать
если спрятал в кармане крошки
если есть в закромах одна мысль
это провал
записать — означает забыть о том
что записывая
ты уничтожаешь литературу
если у литературы и есть
естественное состояние
так это — быть уничтожаемой
запись — это уничтожение литературы
и уничтожение литературы
вы называете
литературой
прямая дорога в ад открывается тому кто порывается писать
как может прийти в голову
что
опыт чувства идеи могут быть записаны
?
это нонсенс
!
человек приходит уничтожать литературу
решив что научился пользоваться языком
но языком он пользовался только на рынке
рынок взвешивает слова и оценивает их
и это крушение литературы
язык рынка и тот язык
на котором могла бы существовать литература
которую мы все упустили
это разные языки
второе только и есть язык
ваш язык выражения/содержания — это монеты
литература — это бедность
это нищета духа
ума
здоровья
литература презирает знаки
особенно знаки подобные монетам
s/s
но нет никакой другой литературы
есть только уничтожение литературы
начавшееся с записи
и собственно сама литература
которая есть ничто
ничто как ничто иное
она заслуживает ясной ненависти
когда мелкий торгаш ощутил весь свой провал
когда литература показала ему свои первые клыки
он обоссался от страха и в бреду восхвалился
он убил свой язык
чтобы создать новый язык письма
наивный профан
каждому автору — по своему
чужеродному ему языку
и
по иностранному внутри родного
!
каждому автору — по малому народу от лица которого он говорит
брехастый бахвал
это мираж
это бред
это литературный делирий
грёза
и мания письма
пустые стенания над разорванным телом литературы
пытаться сказать что литература
это свобода языка
язык не существует отдельно
язык не бывает свободным
свободный язык — это язык пса
вылизывающего промежность
писать как курица лапой
вот что такое становиться животным в письме
несчастные те
кто не может без письма
несчастные
но не невинные
те кто бросаются в письмо и становятся убийцами
а нельзя не быть убийцей
и становиться писателем
любой писатель
даже самый поганый
убил хотя бы один язык
но это ничтожное возвышение
вверх
в потолок с шипами
и нет ничего удивительного
что череп каждого автора перемелют в труху
и его остатки забудут
чем окажут ему честь
честность — палач литературы
и она не существует
без топора занесённого над ней
но вы не рубите
вы даже не тот кто держит топор
топор держит всегда кто-то “великий”
сраный гигант вашей компании
по уничтожению литературы
вы сами связали руки этому гиганту
так
чтобы топор не мог опуститься
а вы
изощрённо загоняя иголки под ногти литературе
кровью из-под её ногтей
описывали бы ваш опыт
опыт отчуждения на площадной оргии
в бесконечный полдень
в день вечной казни литературы
литература — лгунья
и честность её палач
!
есть ли ещё надежды
?
какие они могут быть раз спасения нет
?
есть ли ещё остатки надежды
?
писателем можно не быть
не быть писателем
а всегда становиться
если ты стал
ты — схвачен
тебе конец
!
становиться писателем
не быть
только казаться
как было бы мило
если бы эти слова
хоть что бы значили
и они значат
а значит
в печь
!
становление
?
разве оно не есть синтез
бытия и ничто
?
это ловушка
это липовый мёд
в ваши уши
литература — это не партия
и не союз
и не кружок становящихся
и не уединённое бегство
в становлении кем-то иным
это были наши последние надежды
которые мы презираем
иначе у нас оставались бы причины
оставить литературе хоть что-то
и это ловушка
оставляя литературе
мы предаём её
литература — это предательство языка
предательство
после убийства
литература не может умереть
это её несчастье
и только несчастные умы восторженно всхлипывают
говоря о смерти литературы
литература вечно уничтожается
но её нельзя убить
так как она — не жизнь
!
мы хотели бы говорить
что литература — это торжество жизни
жизнь языка вырывающегося из тюрьмы рынка
!
что за славные грёзы
?
внечеловеческая жизнь языка
однако не существующего как отдельная от человека субстанция
желание оживить литературу
работает на ее уничтожение
язык рынка/язык коммуникации
подходит чтобы устроить договорняк
но он — проклятье литературы
безумие ждёт того
кто решит применить язык рынка
чтобы выразить жизнь
он сойдёт с ума от невозможности этого акта
и от того насилия
которое он совершит
над литературой
и его впишут
запишут в литературу
и запись
всегда
уничтожение литературы
запись
создавшая пантеон безумцев
искромсавших литературу
своими откровениями
литература радостно подрагивает
если написанное стирается
и выходит из любых отношений с рынком
она там вздыхает
ничтожная
стираемое настолько бессмысленно
что теряет связь
с ложью и истиной
истина и ложь — это монета
нам кажется что мы с литературой
когда мы не спрашиваем ее об истине
как бы не так
!
литература желает не знать нас
она не спрашивает нас о том
что мы о ней думаем
?
каждый текст должен стираться глазами
исчезать по ходу письма и чтения
и уже прекратить отсылать/обозначать
если мы можем повторить текст
пересказать его
сделать из него выводы
тогда мы первые
кинем в себя же камни
литература не двигается к нам навстречу
она проходит мимо
но она не элегантная леди
литература — не девушка
!
она ужасна
бесформенна и бессодержательна
из неё многое торчит
и оно острое
!
литература проходит мимо и задевает нас острым
корёжит и ранит
оставаясь безразличной
всё остальное что проникает в нас
есть уничтожение литературы
литература стирает нас
стирает наше лицо
литература не существует
а только уничтожается
вот бы литература могла бы быть просто злом
тогда бы мы могли довести это зло
до своего предела
и уничтожить окончательно
тогда мы бы сами смеялись над нами
вместе с вами
!
крах тому кто наслаждается литературой
литературой нельзя наслаждаться
не разрушая её
и не уничтожая себя
но ведь крах — это же отлично
!
литература — это война с записью
и война с болтовней
!
война с рынком
!
война с самой собой
!
а что до блаженных
?
до преисполненных
своей замечательной
литерадурой
что там со всеми тревожными
и умиротворенными
что там с “шедеврами”
и их “великими” износителями
?
даже бог не простит техкто пытается подмигивать литературе
его прощения и не спросят
а на тех
кто учит письму и чтению
бог даже и не посмотрит
так как ему вырвали глаза
нет суждениябез осуждениянет осуждения без уничтожениянет литературы
без уничтожения литературы
но всё что мы читаем и пишем
лишь уничтожение литературы — литерадура
ломать — не строить
поганый рыночный вывод
настоящий вывод
выход из этого кошмара
это — ненависть к истинной литературе во имя её самой!
без спроса
и без совета
!
война против литерадуры
!
литерадура — это создание литературы путём ее уничтожения
главные инструменты уничтожения литературы
это — запись и логика выражения/содержания
инструментом войны с уничтожением не может быть уничтожение
!
литература — это не речь
ни в коем случае
литература — это не речь
!
не какое-то там пустое звучание
!
литература не здесь
и не сейчас
!
и вечность — это тюрьма литературы
!
литература была бы нигде
если бы нигде — было
!
но литература не имеет места
она — ничто
которому
нет места
и только она способна быть этому рада
и только тогда
когда
нас
нет
вы всё ещё любите литературу
?
значит вы продолжаете её уничтожать
!
