Игра Among the Sleep позволяет управлять младенцем, который ищет свою маму среди фантазмов оральной стадии. Вы бродите по дому, в котором не осталось ни капли уюта. За каждым поворотом ждет грозная тень от торшера, диван-чудовище или разбитая бутылка, алчущая вашей крови. Хуже того — вас постоянно преследует бугимен. В итоге, когда мама найдена, оказывается, что у всего творимого безобразия — социальные корни. Дом лишен уюта и на уровне фантазий, и на уровне реальности.

Гегель, начиная лекции по истории античной философии, рассуждал о том, почему у греков его соотечественники чувствовали себя «как дома». Потому, говорит Гегель, что сами греки обжили свой мир так, что превратили весь его в дом, «у себя». Как это им удалось? Они присвоили себе свое прошлое, переделали его, все заимствованное впитали и сделали полностью своим. Условием дома оказывается вновь сотворенная память и, перефразируя советскую поговорку, предсказуемое прошлое.

Созданный добродушным Пендлтоном Уордом мультсериал «Время приключений» — это история о том, как в доме «Among the Sleep» создать уют и «всегда здесь хорошо, идите к нам» (нужно сказать, что в оригинальной заставке этого акцента нет, зато поется «the fun will never end»). Герои живут в мире, пережившем взрыв атомной бомбы с весьма странной начинкой. В результате чего ожили разные предметы: кондитерские изделия, дома, огонь, лимоны и многое другое. Животные обрели сверхспособности и разум, появились драконы, великаны, вампиры (есть, правда, вполне прозрачные указания на то, что всякая магия в сжатом виде присутствовала и до так называемой Войны Грибов), а люди мутировали в ихтиандров.

С последними связан эпизод «Сильная Сьюзен», обыгрывающий платоновский миф о пещере. Единственный не мутировавший человек — Финн приходит к ихтиандрам и проповедует существование мира света в противоположность подземельям, в которых живет квазичеловечество. Согласно Платону, чтобы освободиться, выбраться на поверхность и не умереть там в период адаптации, узник должен кем-то погоняться, кто-то должен следить, дабы он не вернулся к привычным оковам. В мультфильме этим учителем выступает Финн. Но дальше сюжет несколько отклоняется от античного образца. Там первый прозревший возвращается к родичам и гибнет, так как истину люди склонны принимать за безумие (отсылка к судьбе Сократа). Уорд предлагает фантазию на тему: а что если Сократу-Сьюзен поверят? Тогда узники выйдут из пещеры и начнут разрушать мир под солнцем, потому что они привыкли лишь выживать, агрессивно противопоставляя себя среде, в то время как жители поверхности живут в приятной, хотя и опасной гармонии с окружающим миром. Чтобы спасти конфетное королевство от разрушения, Финну приходится противопоставить себя предполагаемым сородичам, вернув их таким образом во тьму незнания.

Но как, все же, была достигнута гармония на поверхности? Ведь жанр мультсериала можно определить как «комфортные приключения». Что должно быть реализовано, чтобы такое противоречивое состояние стало возможным? Должны быть реализованы мечты 60-х. Мир и время уютных приключений — это истина молодежной революции. Это та истина, которую герои Красного Мая вряд ли бы хотели узнать о себе. В этом смысле она родственна той их истине, о которой много писал Жижек: настоящим итогом шестидесятых является рекламная стратегия «Старбакс», гласящая, что вы покупаете не просто кофе, но стиль и образ жизни, безвредные для работников плантаций.

Помыслить мир без напряжения — значит представить мир, где холодная война карикатурна, а социальные проблемы несущественны. Если отменить войну полностью, то будет скучно (хотя Земля Ууу и похожа на место, где возможна ситуация «война, а на нее никто не пришел»). Карикатура на противостояние СССР и США — это любовь-вражда между Ледяным королем (который мало того, что повелитель снега и холода, так еще до войны звался Петриковым) и Финном (который защищает от него конфетных жителей и принцесс всего мира).

Шестидесятые были единством хиппарской свободы и страха атомной бомбы. Первую мы можем, вслед за Гегелем, назвать формальной свободой, оборотной стороной которой является страх потерять свою индивидуальность, быть растворенным в якобы внешних предписанных субъекту правилах. И, коль скоро враг оказывается понят как внешний Другой, его стоит уничтожить столь же внешним, косметическим образом. Например — покрыть пеплом ядерной зимы. «Под булыжниками мостовой — пляж», — как возглашали в 60-е. И началось великое очищение Земли.

И тогда все будущие поколения оказались уравнены перед лицом свершившегося безумия, безумия, укрощенного новым социальным порядком: свободным союзом национальных государств. Чем и является Ууу. Война грибов для всей Земли — что персидские войны для греков. Источник их славы, истории, героев (помните, что Билли, герой до Финна, победил Лича, который развязал ядерное противостояние). И материал для новой Мнемозины. Волшебная палочка, превращающая всего пугающегося малыша в бесшабашного подростка, а мир «Among the Sleep» — в Грецию и Землю Ууу.

Великое очищение, атомная война во имя мира (вспомните, кстати, культ Святой Бомбы во второй части оригинальной «Планеты обезьян») настолько невозможна и невероятна, что, согласно лозунгам Красного мая, только она и действительна. Почему? Потому что «вся власть воображению» и невозможному! И того, и другого в Ууу хватает. Равно как и откровенно «кислотных» моментов.

Приведенный анализ может показаться враждебным по отношению как к сериалу, так и к делу революции. Но это не так. И то, и другое очаровывает. Осталось понять (применительно, конечно, к творению Уорда): почему?

Почему нам все это нравится? Помню, как мы компанией смотрели первые сезоны: запоем. Один из нас заметил тогда: писать про «Время приключений» всё равно, что писать про Дао. Возможно, все дело в том, что капитализм еще не до конца, как считает Жижек, поглотил шестидесятые, не из каждого булыжника сделали вывеску для кофейни, не из каждого плаката сшили модное платье. И мы еще верим, что, когда наступит красный месяц, не формальная, но действительная свобода выльется на улицу вздохами облегчения.

ЕВГЕНИЙ ЛОГИНОВ