Create post
Philosophy and Humanities

К формализации субъекта

Лакановская схема сексуации расщеплённого субъекта

Лакановская схема сексуации расщеплённого субъекта

Предисловие. Незавершённость фрейдо-марксистского синтеза

Спустя почти сто лет после его постановки, вопрос фрейдо-марксистского синтеза остаётся не просто нерешённым, но расположенным в своего рода слепом пятне как так называемых «ортодоксальных марксистов», ссылающихся на работы Маркса, Энгельса, Ленина и их ближайших единомышленников — так и «неомарксистов», опирающихся на работы Райха, Альтюссера, Делёза, Жижека и ряда других авторов, включая ныне покойного Марка Фишера. Для первых марксизм уже завершён — а значит учение о революционном развитии само в развитии не нуждается. Звучит как плохой анекдот, но к сожалению в соответствии с этим анекдотом живут и строят свою деятельность тысячи субъектов, полагающих себя марксистами. Для вторых фрейдо-марксистский синтез уже завершён в работах Райха, Маркузе, Делёза, Фишера и так далее. Или напротив — по их мнению всякая завершённость есть признак политического тоталитаризма, идеологии и нелеченных комплексов. А потому за особенную доблесть следует считать неспособность выразить мысль ясно и отчётливо, и вообще доводить рассуждение до конца.

Представим на минуту, как мог бы выглядеть удачно свершившийся фрейдо-марксистский синтез. Если «Капитал» Маркса представляет собой исследование общественного производства применительно к капитализму и его пределу, то очевидно результатом фрейдо-марксистского синтеза должно было бы стать написание фундаментального исследования, расширяющего понятие общественного производства до понятия производства желающего, как это и было задумано, но не реализовано в подходящей научной форме Гваттари и Делёзом. В этом плане интересно сравнить ошибки Гегеля и Делёза: если у первого революционное содержание было ослаблено чрезмерно умозрительной формой системы, то у вторых содержание было ослаблено чрезмерной конкретностью изложения, доходящей порой до бесформенности. Формы систем Гегеля и Делёза соотносятся между собой как хрупкость и вязкость.

Данное исследование могло бы отталкиваться от идеи желающей машины как срез-потока, подобно тому как марксистский анализ капитализма отталкивается от идеи товара. Вслед за желающей машиной следовало бы сказать о понятиях тела без органов и субъекта наслаждения как актуальном, виртуальном и темпоральном измерениях сборки. Анализу данных понятий, на мой взгляд ограниченному и не лишённому некоторого антропоцентризма, посвящена первая и отчасти вторая главы «Анти-Эдипа», при том что уже во второй главе ход рассуждения сворачивает не туда: в критическое, а не в исследовательское русло. Вопрос, нас интересующий: как возможно желание, приносящее прибавочное желание? — категория, снимающая понятие капитала как самовозрастающей стоимости в классическом марксизме. Допустимо ли обозначить её термином «дезирал», по аналогии с капиталом? Как быть с остальными категориями, характеризующими различные аспекты бессознательного?

В свете возможности доведения до ума такого синтеза следует рассматривать как классический, так и неомарксизм. А также все значимые направления психоанализа, рациональное зерно которых должно быть извлечено и интегрировано в новом синтезе. Так, лакановская схема сексуации предполагает существенную взаимосвязь позиционно-расщеплённой субъективности, формализации и тревоги как критерия желания.

Ниже приводится текст моего письма к N.N. о возможности использования формальной логики для математизации функции субъекта и её различных аспектов.

К формализации субъекта

<…> Поразмыслив над вопросом о соотношении тревоги и желания, мне думается, что данную схему можно усовершенствовать следующим образом:

1. Тревога как эффект колебания между должным и возможным; постановка задачи формализации

Поскольку желание в психоанализе определяется не только лишь по отношению к объекту, на который направлено, но и по отношению к своей противоположности — требованию со стороны инстанции Другого, то и тревогу можно определить не только как колебание по отношению к своему объекту, выступающему как возможность позитивного подкрепления в надежде и негативного в страхе — но и по отношению к своей причине: обусловленность частичностью желанного объекта — или запрещающим требованием Другого субъекта.

Примечательно, что именно таким образом желание/требование и распределяется в буржуазной идеологии, предполагающей

1. Подчинение желания требованию в условиях социального поля: бессмысленная работа и т.д.

2. Подчинение социальных требований эдипизированному желанию в семье, вынесенной за пределы общественного производства

3. Замыкание двух способов замыкания друг на друга.

Иначе говоря, миллионы рабочих, мелких буржуев, мелких чиновников и т.п. публики годами работают для того, чтобы обеспечивать свои семьи, в которых удовлетворяют своё убогое желание возиться со своими жёнами, мужьями, младенцами, лисицами, куницами и прочим домашним хламом в частном порядке, что создаёт для них повод и дальше работать на буржуев, раз семейный хлам, которым они обременены, требует для своего поддержания регулярных трат времени и денег.

Возможно ли записать это противоречие формально? В рамках модальной логики, на которую я не так давно напал, есть расширенный набор кванторов для описания различных операций над формулами и предикатами, так я это пока что понимаю. В том числе:

□ — оператор должного или необходимого, он же ¬◊¬p — не верно, что возможно не-p

◊ — оператор возможного, он же ¬□¬p — не верно, что должно быть не-p

Нетрудно догадаться, что оба оператора примерно соотносятся по смыслу с кванторами общности ∀ и существования ∃ соответственно. Кроме того — и здесь мы сталкиваемся с элементами диалектики — оба оператора определяются друг через друга посредством отрицания отрицания, указывая, что оба они выражают ту же самую действительность, однако же расщеплённую в себе на модусы должного и возможного. Полагаю, в дальнейшем можно будет найти больше подобных расщеплений.

Как бы то ни было, мне представляется полезным продолжить использование элементов формальной логики, освоить которую, как и любой язык описания действительности, можно только по ходу практики. Чтобы перейти к сокращённой записи, сперва запишем смысл того, что нам нужно средствами естественного языка:

1. Всякий субъект, принадлежащий к множеству людей, должен выбирать требование, а не желание, чтобы продолжать существовать.

Но!

2. Существует субъект, принадлежащий к множеству людей, должный выбирать определённое желание, чтобы воспроизводилось требование.

Или, то же самое полуформально:

1. ∀$∈H □ выбирать требование, а не желание, чтобы продолжать существовать.

2. ∃$∈H □ выбирать определённое желание, чтобы воспроизводилось требование.

Что такое субъект, принадлежащий множеству людей — понятно, это просто эффект гуманистического расщепления, произведённый предписывающим запретом: ¬□ касаться матери. Вообще, первые половины высказываний хорошо формализовались, тогда как вторые надо доводить до ума: что такое требование, желание, выбор, воспроизводство себя и самого требования?

Проблема в том, что шизоанализ представляет собой связную систему категорий, и начав формализацию, следует её завершить, поскольку одни понятия отсылают к другим. Так, понятие субъекта $ отсылает к четырём другим лакановским графемам: господскому означающему S1, знанию S2 как системе означающих и объекту-причине желания @ как эффекту выпадения за её пределы, а также фаллическому влечению φ как эффекту воздействия означающего на означаемое. Кроме того в деле замешаны частичные влечения и аффекты, их сопровождающие, всего 10+N терминов, т.к. число аффектов у Спинозы больше 50-ти, и по его схемам легко выводить новые. Базовыми являются: удовольствие, боль, желание; надежда, страх, тревога; поглощение внимания, отвлечение внимания и ориентировочный рефлекс; рефлекс рабской покорности, рефлекс свободы и рефлекс цели; итого 12 штук. Примерно понятно, что если эта сетка терминов поддастся — а я её не в один, так в несколько заходов порешу точно — то и более ранние понятия, такие как темпераменты (ещё 16 штук минимум), характер и ментальность (3-5 основных: индивид (локальная семиотика), паллиат (ино-референциальная семиотика), личность (ауто-референциальная семиотика) + носители референциальной и диаграмматической семиотики) удастся увязать в общую картину. В идеале надо бы весь шизоанализ свести к набору простых формул, выражающих спектр соотношений между частичными влечениями, режимами ТбО и расщеплённой субъективностью.

Кстати, понятно, почему эта задача кажется сложной: для 22-х связанных терминов непосредственная сложность превышает объём внимания (7±2 объекта в поле внимания) в три раза, а с учётом отношений между ними — и того больше. Попробуем теперь постепенно докопаться до сути.

2. Первичная формализация желающих машин как срез-потоков

Начнём с простого определения: всякая желающая машина есть срез как минимум двух потоков. Поток же определяется в позапрошлом письме как "… воспроизводящаяся последовательность сегментов (или модусов материальной субстанции); сегмент — как внутренний структурный элемент потока; срез — как взаимную внешнюю определённость двух и более потоков." Формально это можно записать как:

а1, a2, a3, a4, a5, a6,… , aN,… — и так далее. Для орального влечения, без разницы, физиологического, технического или ещё какого угодно — это поток фрагментов, поступающих внутрь системы: проглатываемые ртом пироженки или вагоны, разгружаемые на заводе. Поскольку оральное влечение представляет собой запрос Другому о предоставлении/прекращении материального потока, включаемого в состав системы, то поток запросов является противонаправленным потоку веществ, тогда как для другой системы принимающая сама выступает в роли Другого, но уже с позиций анального влечения, состоящего в запросе от Другого в удержании/предоставлении материального потока, исключаемого из состава системы:

…←s6←s5←s4←s3←s2←s1

а1→a2→a3→a4→a5→a6→…

Или, скорее:

s2←s1 s4←s3

а1→a2 , a3→a4 ,…

Что это за s, которыми обмениваются две системы, в чём смысл их сообщений друг другу?

В оральном влечении субъект может делать лишь два вида запросов, в каждом из которых его желание в виде требования адресуется Другому:

1. «Я могу включить новый (N+1-ный в формализации) сегмент, ты должен исключить его из своего состава и предоставить» (С включением и исключением ясно; а вот как обозначить логически категории Я и Ты — ?)

2. «Я не могу включить новый сегмент, ты не должен исключать элементы из своего состава»

Другой с анальной позиции может отвечать иначе:

1. «Я могу предоставить новый сегмент, ты должен принять его»

2. «Я не могу предоставить новый сегмент, ты не должен требовать (вообще или пока не будет готово)»

Тем самым, в анальном влечении (всё же надо бы придумать ему более подходящее название!) становится возможен выход на обсуждение обсуждения, т.е. рефлексию, т.е. самоотнесённость как состояние субъектности.

При перемножении возможных запросов и ответов получается таблица 2 на 2 (относительно записи значений надо подумать, но похоже на то, что в таких таблицах можно записать цикл функционирования всякой машины):

Набросок таблицы оральной субъективности

Набросок таблицы оральной субъективности

Понятно, что в описанных ситуациях принимающая и отправляющая системы будут чувствовать удовольствие и неудовольствие вследствие восприятия своей способности или неспособности ситуацию разрешить. Развив эту мысль дальше, можно будет формально записать способ возникновения магическх, религиозных и гуманистических идеологий, развивающихся вследствие блокировки способности субъектов к удовлетворению желаний и требований.

3. Проблема переключения режимов функционирования желающих машин

Теперь, допустим, что тот тип объектов, что поступал ранее, не удовлетворяет систему. Вместо пирожных нам захотелось печенюшек или чаю; вместо алюминия заводу потребовался полиэтилен, и т.д. Возникает двоякий вопрос:

1. Как система может сообщить другой системе, что предоставляемый тип объектов больше не годится, и следует переключаться на поставки другого ряда?

2. Откуда в самой системе может возникнуть запрос на переключение ряда, если с первым всё в порядке?

Здесь мы сталкиваемся с двумя другими моментами желающего производства: с субъектом наслаждения и телом без органов для первого и второго вопросов соответственно. Субъект, как мы выяснили ранее, есть эффект самоотнесённости системы.

Для начала расширим набор логических операций, заодно перечислив уже использованные:

→ — импликация, оно же следование, логическое «если… — то…»

¬ — отрицание, логическое «не»

˄ — конъюнкция, логическое "и", оно же &, оно же ∩

˅ — включающая дизъюнкция, логическое «или»

⊻ — исключающая дизъюнкция, она же ⊕

∀ — квантор общности

∃ — квантор существования

∈ — принадлежность множеству

Помимо этих, как я посмотрел, логических операций и операций над множествами напридумывали до кучи, добавлять их будем по мере необходимости. Так, возможно понадобится введение обозначений для различия между логическим и фактическим; и точно — операторы для временных процессов — в темпоральной логике имеется 7 операторов для таких явлений. Итак, вернёмся к исходной ситуации. Принимающий агент сообщает поставляющему что-то в духе:

— «Ты не должен исключать из своего состава ai+1-ные, а должен исключать из своего состава bi+1-ные»

— что уже подразумевает существование какого-то различия между a и b, а далее — c, d, e и так далее, поскольку отклонять поставляемые конкретные объекты можно до бесконечности — а вернее до @ как предельного аффектирующего, объекта-причины желания, выступающего как эффект бесконечного отклонения требования. Соответственно, S2, знанием мы назовём тогда мир как совокупность различений (обусловливающих возможность переключений режимов), S1 — принцип различения, а $ — субъектом — эффект выбора. Здесь мы получаем возможность ещё на шаг продвинуться в определении S2, т.к. в модальной логике уже есть определение мира. Довольно понятно о них рассказывается в лекции А.Семёнова; скорее всего существуют и другие хорошие лекции и тексты. (Как и ожидалось, рассуждение бежит скорее по диагонали, отступая от одного набора понятий к другому в поиске недостающих определений. Как бы то ни было, система терминов конечна, и обежать её вполне реально).

4. Отступление о влечении взгляда и сознании

Влечение взгляда в таком случае можно будет уточнить как запрос о различии в восприятии наборов различия, т.е. субъективных миров; а влечение голоса — как запрос о выпадении выпадения — при том, что и различие, и выпадение за пределы системы различий ещё предстоит определить точнее. При том, что со взглядом всё кажется понятнее: представим себе ряд специалистов: физика, химика, геолога, социолога, психолога и так далее. Каждый из них при столкновении с объектом, лежащим вне поля его различений — он же @, объект-причина желания, обращается к другому специалисту, который этот объект может поймать и обозначить словами, т.к. слова и иные знаки и есть материальные носители различий. Если у меня нет слов, чтобы выразить какое-нибудь сложное топологическое, физическое или психическое явление — или, кстати говоря, уравнение его описывающее, то я его и не увижу, хотя увидеть какую-нибудь штуковину, если на неё указать пальцем, или набор бессмысленных загогулин на месте уравнения, понятного специалисту я буду скорее всего способен. Впрочем, существует масса явлений, на которые указать пальцем не возможно, и которые постигаются различными науками при помощи приборов и уравнений, а значит и знание о них для субъекта извне закрыто. В этом смысле не существует никакого универсального сознания или универсального субъекта — но существуют тела и их положения в структуре разделения труда, и у кого какое тело, тот так мир и воспринимает. Подобное материалистическое мировоззрение, согласно исследованиям бразильского антрополога В. де Кастру (его книга «Каннибальские метафизики» о протофилософии индейцев Южной Америки переведена на русский), характерно для некоторых, или даже для большинства племён, живших и живущих в условиях родо-племенного строя. Возникновение институтов частной собственности, государства и семьи содействовало распространению идеалистических религиозных предрассудков о нематериальных душах, богах и прочих духовных силах, существующих будто бы в отрыве от тел. К счастью, существовать этим предрассудкам, как и их причинам осталось уже недолго.

Вообще, чрезвычайно интересно сознание как особая форма отражения трактуется в марксизме. Отчасти я писал об этом в удалившемся и частично восстановленном письме о происхождении желающих машин, эволюции стадий восприятия и т.д. Например, Маркс пишет, что «Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Вот как это утверждение формально записать и проверить? С сознанием на мой взгляд тут следующая ситуация: на уровне первой сигнальной системы оно представляет собой отображение окружающей действительности в органах чувств и в мозгу субъекта. А на уровне второй сигнальной системы представляет собой символическую разметку потока зрительных, слуховых и т.д. данных. Т.о. сознание формально можно было бы определить как пересечение (или какую-либо другую операцию?) первого и второго. Вопрос о том, откуда берётся символическая разметка решается за счёт повторения пересечения с другим набором данных в последующие моменты времени. Наконец, для точности модели следует ввести функцию Другого — так как носителем сознания является не единичный индивид, а по меньшей мере двое субъектов, оценивающих действия друг друга. Т.о. у Маркса здесь всё же не фактическое, а логическое высказывание — но требующее также формализации содержания философских и научных понятий.

5. О взаимосвязи подвешенных проблем

Прежде чем вернуться к понятию мира, отметим, что на данный момент по ходу рассуждения подвешены пять проблемы:

1. Каково формальное определение тревоги и иных аффектов — и как их можно перепредметить? Гипотеза: определить их следует через колебание между желанием и требованием.

2. Логика невротической структуры — как в ней распределяются моменты должного, возможного, принадлежности, исключения и т.д. — ? Гипотеза: уже записана в первой части.

3. Как формально определить местоимения Я, Ты и другие, играющие существенную роль в коммуникации желающих машин, и производные от неё? Гипотеза: местоимения надо определять через темпоральную самоотнесённость.

4. Как система может сообщить другой системе, что предоставляемый тип объектов больше не годится, и следует переключаться на поставки другого ряда? Гипотеза: благодаря выборке различий из доступных ей миров — что отсылает к функциям представления, памяти и воображения — а также, внимания, ума и воли, о которых речь шла ещё весной.

5. Откуда в самой системе может возникнуть запрос на переключение ряда, если с первым всё в порядке? Гипотеза: у ДГ «желающие машины функционируют, только ломаясь» — функция поломки, приостановки производства как ТбО.

Полагаю, что список подвешенных проблем будет ещё расти по ходу дела — поскольку их неопределённость является не изолированной, а связанной. Было бы неплохо нарисовать схему взаимосвязи проблем друг с другом.

6. О возможных мирах

Чтобы понять элементы дискурсов — что такое $, S1, S2 и @ в лакановском психоанализе, начнём с определения S2, которое в качестве системы различий уже соответствует понятию мира в модальной логике. Поскольку тема новая, то начну, пожалуй, с конспекта лекции А.Семёнова, чтобы не запутаться в определениях.

Шкала Крипке: пара F= где W — это произвольное множество (часто говорят множество возможных миров), а R ⊂ W × W — отношение достижимости на W (множество стрелок или упорядоченных пар).

Семантика:

V (p)⊂W — каждое имя отображается во множество миров; V — бесконечная последовательность подмножеств W.

Отношение F, w, V⊨A -формула А истинна в мире w шкалы F при отображении V.

Индуктивное определение F, w, V⊨p — для переменных p определяется как w∈V (p), то есть V (p) — множество миров, в которых p истинно. (Над подобными определениями у С.Лема или А.Азимова в одном из рассказов есть издевательский пример, демонстрирующий, что узнать, о чём же идёт речь в подобным образом построенных текстах, невозможно).

F, w, V⊨□A определяется как F, t, V⊨A для всех t, таких, что R (w, t) во всех достижимых из w мирах.

В остальном — как в логике высказываний.

Формула A истинна в шкале F (F⊨A) — то есть формула истинна, если она истинна в любом мире шкалы F. Определение опять довольно странное, однако имеет смысл: 3×4=12 — истинное равенство, поскольку сколько бы вселенных мы ни перебрали, всюду оно будет верным — что, впрочем, не учитывает идеологических завихрений, от «злого демона» Декарта, систематически заставляющего его и нас вместе с ним верить, будто 3×4=12, тогда как на самом деле оно равно 17,5 (или наоборот) — в то время как такое галлюцинаторное состояние очевидно, подпадает под определение возможного мира.

1. F⊨□(A→B)→(□A→□B)

2. Если F⊨A, то F⊨□A

3. Если F⊨A и F⊨A→B, то F⊨B

4. При подстановке любых других формул истинность сохраняется.

Далее речь зашла об исчислении К (в честь Крипке), для которого свойственны правило вывода и Modus ponens; определение противоречия: формула называется противоречием, если в К выводимо её отрицание; множество формул называется противоречием, если в К выводимо отрицание конечной конъюнкции формул этого множества; свойства полного непротиворечивого множества, которое, во-первых, для каждой формулы содержит или её, или её отрицание, а во-вторых, замкнуто относительно правила модус поненс. Далее пошло решение какой-то своеобразной задачи, имеющей весьма отдалённое отношение к психо-социальной действительности, для описания противоречий которой мне нужна формальная логика.

В конце лекции он перечислил ряд ссылок на варианты модальных логик (которые, стало быть, каждый толковый математик разрабатывал по-своему, а значит и нам можно), в том числе:

Логика предсказуемого завтра: SL=K∪ (□A≡◊A)

И логика неопределённого завтра: SL=K∪ (□A→◊A)

Далее я решил послушать другую лекцию Д.Рогозина из небольшого курса «Введение в модальную логику». В начале он говорил о сходных вещах, а затем опять же ушёл в сугубо математическую проблематику, которая имеет мало общего с интересующими меня проблемами. Из существенных дополнений:

1. Шкалу Крипке F= можно считать ориентированным графом, где R — множество рёбер. Хорошее пространственное объяснение, кстати говоря.

2. R (x)=(y | xRy)

Моделью Крипке M называется пара , где V — это оценка на шкале, которая каждой переменной ставит в соответствие множество миров, в которых эта переменная считается истинной. Формально оценку представляют, как функцию из множества переменных P L в множество всех подмножеств W. Истинность в точке в модели Крипке обозначается с помощью знака ⊨ и определяется индукцией по длине формулы.

M, x⊨p, если x∈V (p)

M, x⊭⊥

M, x⊨A→B, если Mx⊭A или M, x⊨B

M,x⊨◻A, если ∀y:(xRy⇒M,y⊨A)

Далее шли отношения рефлексивности, транзитивности, симметричности и другие.

Глубже вникать в смысл сих иероглифов у меня энтузиазма, увы, не хватило — так что я решил, что будет больше пользы, если почитать больше литературы по теме разных логик, прежде чем соваться в самые дебри. При том, что для описания времени у А.Прайора, статья которого, наряду со статьями Крипке, Хинтикки и других имеется в советском сборнике, который я приложу к письму, используется ни много ни мало, 15 операторов.

Пока что следует отметить, что если с S2 дело не то чтобы зашло в тупик, но застопорилось вследствие расхождения преследуемых проблематик.

К примеру, связанную с S2 категорию @, по-видимому, следует определять либо через понятие пустого множества, определяемого аксиоматически как ∃a∀b (b∉a), либо через понятие неполноты (перспектива влезать в смысл и доказательство теоремы Гёделя меня не особо вдохновляет!). Кроме того возможно определить @ через бесконечное отклонение требования в череде решений субъекта.

Из философских текстов, кстати, о понятии мира, о бытийной пространственности и подобных вещах написано как ни странно у Хайдеггера в «Бытии и времени» — хотя обычно его тексты читаются в совершенно идеалистическом и реакционном духе ухода от формализации в направлении бесплодного вопрошания о «подлинном бытии» у самого же бытия. Надо ли говорить, что поскольку у бытия нет рта, то и вопросы, ему заданные, как правило остаются без ответа!

7. Философское отступление: спектры и симулякры

В самом начале изучения философии, лет 8 или 9 тому назад, читая тексты Платона и Бодрийяра, я столкнулся с понятием симулякра как копии без оригинала. Дело в том, что Платон в Государстве и в Тимее излагает учение о том, что действительные вещи возникают вследствие того, что с их оригиналов, хранящихся в потустороннем мирей Идей снимаются копии, и сверхъестественным способом отображаются в бесформенную материю, принимающую подобную им форму. К пример, реальные люди и столы возникают вследствие того, что их оригинал — Идея Человека, Идея Стола и т.п. спроецировались в бесформенную материю, и вследствие соединения отражений с материей возникает действительность. Однако же Платон допускал, что не все вещи возникают вследствие вмешательства потусторонних сил: мышей, крыс, блох, обрезки ногтей, и «всякую дрянь, не имеющую даже определённого названия» он считал зарождающимися вследствие естественного движения материи. В латинских терминах такие вещи, возникающие без участия сверхъестественного Оригинала получили название симулякров, откуда перешли в философию Ж.Бодрийяра, написавшего весёлую книжечку «Симуляция и симулякры», на которую, впрочем без особого понимания, ссылались в «Матрице».

В то же время или чуть позднее я ознакомился с идеями Ж.Деррида: в книге «Призраки Маркса» он вводит понятие призрака или спектра, которое удачно трактуется как парное по отношению к симулякру: если последний есть копия без оригинала, то спектр можно определить как оригинал без оригинала, т.е. материалистически понятая сущность вещи. В самом деле, если в античном идеализме сущность понималсь как Идея — нематериальная, сверхъественная вещь, восходящая к идее Единого как такового — то в современной философии, начиная с Маркса (и возможно, уже с Гегеля), сущность понимается как совокупность материальных отношений, производящая ту или иную вещь. Например, у Маркса в "Тезисах о Фейербахе": «Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Данное определение по сути верно, хотя и частично: у стола сущность с человеком оказывается общей, хотя и по-разному задействованной в смысле required.

Применительно ко множеству возможных миров: для каждой желающей машины в любой момент времени её существования имеется свой мир как система должных и возможных условий. Ясно, что все объекты, фактически присутствующие в нём, являются симулякрами, что верно и философски (т.к. потустороннего мира с Идеями нет), и математически, т.к. Единого множества, или множества всех множеств также не существует. Однако те миры, которые достижимы из данного мира, структурированы определённым образом, т.к. число переходов для их достижения крайне различно. К примеру, подсолнухам на лугу дан свет нашей центральной звезды — Солнца, жёлтого карлика. Однако чтобы его свет им был дан в качестве красного гиганта, необходимо время, существенно превышающее ожидаемое время существования не только отдельных подсолнухов, но и подсолнухов как вида в целом. И так далее. Отсюда становятся ясны категории актуального как конкретно существующего на данном участке пространства-времени, служащего точкой отсчёта — и виртуального как спектров возможностей, существующих распределённо во всех внешних по отношению к данной актуальной области областях пространства и времени. Спектры тогда есть способ существования виртуальных объектов, а симулякры — актуальных.

Существенно то, что с точки зрения достижимости можно выделить сколь угодно много уровней виртуального, всё менее и менее достижимых с точки зрения данного актуального мира — являющегося в свою очередь конкретизацией всё больших и больших спектров возможностей на каждом уровне виртуального. Вопрос: из каких элементов состоят возможные миры желающих машин? Некоторые из них мы уже выявили: это вещественно-энергетические потоки и потоки сигналов по их поводу. Вне рассмотрения остались представления машин, участвующих в коммуникации о себе и своих… собеседниках, а также переживаемых ими аффектах — от которых всего один шаг до определения темперамента как способа модификации аффектов по силе, устойчивости и подвижности.

8. Об определении местоимений как наименований расщеплённой субъективности

Рассуждение, видимо, принимает явный номадологический уклон, блуждая от предмета к предмету — впрочем, частичные прояснения уже подвешенных вопросов будут в любом случае полезны. О том, что такое расщеплённая субъективность и местоимения Я и Ты, функциональные эквиваленты которых необходимо должны присутствовать во всякой коммуникации как обобщённые маркеры исходного и конечного адресатов сообщения. Связано ли данное обобщение связано с тем, что по крайней мере некоторые субъекты коммуникации обладают сознанием — в противном случае нельзя ли её представить как безличные указания на имя и адрес участников, не высказывающихся о себе в первом лице? Было бы замечательно доказать как необходимость использования местоимений во всякой языковой коммуникации, так и возможность их полного исключения — однако поскольку во всех известных языках (кроме, возможно, нескольких примитивных языков, которыми пользуются 3,5 племени по сто человек в каждом) они используются, с ними следует разобраться.

Прежде всего следует задаться вопросом: а что же такое «Я", на которое указывает само это местоимение? О его устройстве у меня есть статья — а вернее глава из неоконченной книги о картезианской и материалистической философии: Материализм радикального сомнения. Там я пишу, что "Я» в формуле Декарта «Я мыслю, следовательно, Я существую» — сложная смысловая формула, основанная на 

1. Различении Я мыслящего и Я мыслимого в любой момент времени: ii≠ie — где индексы i и e от intelligo и existere

2. Их отождествлении задним числом: ii≡ie — здесь опять получается диалектическое противоречие — два объекта неравны, но тождественны. Было бы неплохо прогуглить, есть ли такое различие в каких-либо математических или логических работах.

При этом обе операции фактически являются не единичными, а образуют ряд отождествлений, о чём сам Декарт не пишет, но что выводится из его посылок. Так как субъект существует во времени, и помимо абстрактно-логических Я, существующих как предмет записи, работа памяти направлена на отождествление самовосприятия в различные моменты времени, о чём я писал уже в большом письме о прыжках через порог (в виде статьи — здесь), в разделе про стадию фотоархива (сейчас я бы сказал: раскадровки): именование, зеркальные образы себя и другого, их голоса, озвучивающие действия, вкупе с эдипальным запретом создают идеологический глюк, в котором момент различия затуманивается в пользу тождества. Что можно записать как трансформацию рядов:

i1, i2, i3, i4,…→i1≡i2≡i3≡i4≡… — так как момент неравенства в различные моменты идеологически затуманивается, так что материалом для отождествления выступает скорее некая абстрактная разность состояний, чем их определённое, конкретное различие.

Здесь мы подходим к исходному вопросу о структуре невротика со стороны частной, семейной стороны его движущего противоречия. Поскольку отождествление — комплексный процесс, перечислим его составные части:

1. Абстрактные состояния Я в различные моменты времени — ряд i1, i2, i3, i4,… и т.д.

2. Множество Других, одновременно переживающих разные другие состояния, однако данных исходному субъекту Я в разные моменты времени: для i1 в кадре восприятия присутствуют он сам, мама, папа, почтальон Печкин и пёс-барбос (перечисление объектов пока опускаю, потом надо будет дополнить, т.к. они входят во всякий мир субъекта), а для i2 даны он сам, пёс-барбос, бабушка и деревенский поп, пришедший промывать им мозги божьей благодатью.

3. Данные первой сигнальной системы, прежде всего образы и голоса себя и других как абстрактно разных участников коммуникации — а также множество воспринимаемых объектов.

4. Данные второй сигнальной системы, прежде всего именования, в которых утверждается формальное отождествление участников коммуникации, каждого с самим собой — а также множество именований воспринимаемых объектов.

5. Аффективные процессы позитивного и негативного подкрепления в соответствии с гуманистическим=эдипальным=буржуазным запретом, в которых утверждается содержательное отождествление участников коммуникации, каждого с самим собой посредством поощрения такого поведения и наказания за отступления от него. Здесь, либо на выходе и достигается идеологическое опредмечивание аффектов, в том числе желания и тревоги, т.к. неименованный, но всё же определённо сконструированный объект-причина желания выпадает за пределы обеих сигнальных систем.

Первые две составляющие практически повторяют название советского научно-популярного фильма «Я и другие», показывающего на материале остроумных психологических экспериментов ограниченность рациональности и т.н. «сознательного поведения». Последние три — по существу отсылают к трём регистрам бессознательного в учении Жака Лакана: воображаемому, символическому и реальному, они же I, S, R.

Однако ни одна из перечисленных групп элементов, ни тем более все они вместе взятые, не составляют какого-либо единства, подразумевающегося в идеологическом употреблении местоимений «Я", «Ты», и т.д. А это позволяет нам сделать важный вывод, что процесс отождествления суть операция на множестве элементов, составляющих то или иное множество возможных миров. Тем самым мы возвращаемся к исходной посылке, что "Я», субъект — не может служить исходной точкой отсчёта, сам являясь одним из эффектов неизмеримо более масштабных производственных процессов.

Таким образом, субъект никогда не встречается в одиночку — а всегда бродит толпами (Сравни: "«Анти-Эдип» мы написали вдвоем. А поскольку каждого из нас — несколько, то в итоге набирается целая толпа."). И это справедливо уже для новорождённых младенцев, зависимых, казалось бы, единственно от материнской заботы, своевременного кормления и т.д. Но поскольку материнские грудь, голос, взгляд и т.д. в качестве машин подключаются к товарно-денежным и оформляющим их правовым отношениям, то в снятом виде голосом некормленного младенца воют десятки тысяч буржуев, спекулирующих на бирже акциями, вместе с миллионами эксплуатируемых ими рабочих; сотнями тысяч обслуживающих конфликт буржуазии и пролетариата чиновников, интеллигентов и попов; неопределённым множеством выдаиваемых и забиваемых на мясо коров, коз, овец — как и неисчислимыми множествами иных агентов, из которых также слагаются перечисленные субъективности. Все эти толпы в снятом системой опосредований виде и колонизируют тела на протяжение всей их жизни — что в идеологизированной педагогике и психологии называется социализацией, как если бы внутри каждого младенца сидела какая-то нематериальная душа, которой надлежало бы выучить набор представлений и правил поведения в обществе — а не сама расщеплённая субъективность/социальность колонизировала пригодные для этого тела.

9. Бессознательное — на фабрике, а не в семье

В лакановском психоанализе этот вопрос запутан и сведён к семейному треугольнику. В этом смысле лакановский аналитик действительно похож на попа, так как признавая желание, приучает субъектов к бездеятельному, внутреннему отношению к ситуации, вместо того чтобы снабдить инструментами понимания и преобразования ситуации. Сюда же относится и игнорирование множественности субъектов: уже в семье через фигуры эдипизации просвечивают классы и группы общества, а через них — труд, земля и капитал. Тем более в школе, на фабрике, на рынке и далее субъект есть эффект комбинаторики множеств элементов любой природы: семеро волков, привидевшихся во сне русскому помещику С.Панкееву, одному из главных пациентов Фрейда вместо гипотетической эдипальной первосцены, совсем не то же самое, что папа-мама.

В пику лаканистам предположим, что источником субъективности, упаковываемой в расщепления «Я-Другие» являются желающие машины, упорядоченные по факторам производства в качестве земли, труда и капитала. Иначе говоря, решение нужно искать, проследив пути вещей, сигналов и аффектов в конкретных ситуациях. Например, Эдип возникает из эффектов капитала, подчиняющего себе труд и землю. Но каков конкретный путь вещей, сигналов и аффектов от финансовой биржи, завода и агрохолдинга до отдельной семьи? Эта задача решается довольно просто, так как товары, будучи детерриториализованными вещами (плодами земли), предполагают противоток в виде денежных знаков, сигналов потребления для граждан и успешных инвестиций для буржуев. Семья — это буквальная ретерриториализация товарно-денежного производства, так как попадая в неё, товары утрачивают свою меновую ценность и потребляются, как если бы дело происходило в натуральном хозяйстве — отсюда рекламные образы счастливой семьи, глотающей на пасторальном фоне продукты крупного машинного производства.

В полной мере эта ретерриториализация относится к детям, тогда как родители выступают в качестве передаточных звеньев для благ и ужасов капитализма — а также самой семейственности, означивающейся фаллическим объектом.

Аналогично, в плане педагогики — просмотрев возрастные классификации Эльконина и Эриксона, ведущие типы деятельности и личностный выбор, я обратил внимание на их идеологичность: на первом месте везде стоит личностное общение, в этапы которого вписана сублимационная дизъюнкция семьи и общества. А предметная, техническая деятельность, с каждым годом нарастающая благодаря производству техники, и вытесняющая семейные и социальные фигуры (а также воспроизводящая их симулякры) — выпадает из рассмотрения. Мне думается, что выход в плане педагогики следует искать в направлении предметной деятельности, снимающей как персональность, так и собственные перекосы: машинные идеологии ютуба и прочие буржуазные залипания.

Здесь же можно указать и на важность пространственного фактора. Так, читая литературу по психологии вышел на гештальтистов, в том числе К.Левина, на которого много и плодотворно ссылался Выготский. И понял, каким образом социально выработанная фиксация взгляда на отдельном человеческом теле и лице блокирует понимание ризомы как концепта.

Пара субъект-объект, то есть вещь мыслимая и вещь протяжённая, как известно, была введена в современную философию и науку Рене Декартом, с работ которого я всем рекомендую начинать изучение философии. Под субъектом он подразумевал связку Я мыслящего и Я существующего — и далее, психики и тела, короче говоря, петлю обратной связи. При этом вопрос о количестве петель связи им не ставился, поскольку подразумевалось, что раз душа у человека одна, и тело тоже одно, то и петля, связывающая их, также может быть только одна; а вопрос о распределении логических связей в пространстве и вовсе оказался запутан: Декарт, проводя опыты по вивисекции, пришёл к выводу, что органом, связывающим душу с телом, является шишковидная железа в мозгу — что для 16-го века, возможно, и было прогрессом, так как многие попы учили, что органом мышления и эмоций является не мозг или какие-то его части, а сердце, потому что так написано в библии!

Вместе с тем, Декарт имел некоторые представления об устройстве и функциях нервной системы, так как идею психологии как учения о рефлексах Павлов вычитал именно у Декарта, на которого неоднократно ссылается в своих трудах. (Примечательно, что Выготский, оппонировавший Павлову, опирался на заочного ученика Декарта, Спинозу). Наконец, в общественных и естественных науках принцип обратной связи, обобщённый рефлекс, разрабатывался на протяжение 20-го века в рамках тектологии, кибернетики, синергетики и теории систем, на которые в известной мере опирались Делёз и Гваттари в своей критике психоанализа. Одним из аспектов их критики стал концепт ризомы как самоподдерживающегося поля обратных связей в открытом множестве объектов любой природы.

Если картезианский субъект представляет собой замкнутую петлю обратной связи, мыслящей своё существование, и располагается в изолированном пространстве отдельного, приватизированного тела (самопринадлежность граждан, или собственность на самих себя — капиталистическое изобретение, в родо-племенном строе субъекты принадлежали одному или другому племени; в докапиталистической государственности — тому или иному господину в качестве раба, крепостного, вассала и т.д.) — то действительность позволяет установить наличие множества петель обратной связи, как позитивной, так и негативной, распределённых в открытом пространстве, в которое включаются и исключаются объекты любой природы.

При этом открытые пространства обладают способностью воспроизводить черты закрытых; прерванность мысли Декарта, не доведение им мысли до указанных выводов — эффект его собственной погружённости во всё ещё слишком закрытое пространство раннебуржуазного общества; метания какого-нибудь Раскольникова между нигилизмом и покаянием — эффект того же происхождения.

Благодаря этому можно, в частности выявить идеологичность концепции «возрастного развития», в котором субъект трактуется как помещённый в закрытое пространство собственного физиологического тела, а тело — в закрытое пространство матки, семьи, школы, университета, офиса или завода, и наконец, в гроб: отсюда, кстати, и фрейдовское «влечение к смерти», то есть желание закрыться в одном пространстве раз и навсегда.

Школа, семья и тому подобные закрытые помещения и есть пространства выработки фиксации взгляда, орган которого размещается не слишком близко — для чего необходим был бы микроскоп и коллекция гистологических срезов — ни слишком далеко, чтобы с дистанции можно было увидеть замыкание и размыкание предметных пространств. Последнее возможно либо в социологии, либо в мысленном эксперименте для домов с прозрачными стенками и возможностью отслеживать путь вещей, людей, слов, аффектов, документов и т.д. — ризоматическую ткань действительности.

Промежуточные выводы

С учётом записанного, вернёмся к проблеме субъективности.

1. Различения и отождествления рядов i1, i2, i3, i4,… и т.д. есть идеологические операции над подмножествами возможных миров W.

2. Для каждого in-ного подмножествами являются перцептивные, концептуальные и аффективные выборки из множества регистров бессознательного (I, S, R).

3. Расщеплённый субъект $, т.о., есть способ выбора перцептивных, концептуальных и аффективных состояний, слагающих ряды i1, i2, i3, i4,… и т.д.

4. Способ выбора, как и выбираемые компоненты возможных миров производятся желающими машинами.

Здесь напрашивается гипотеза: не являются ли в таком случае машины, тело и субъект тремя способами рассмотрения всякого возможного мира? По сути именно об этом Гваттари и Делёз пишут в Анти-Эдипе, и эту точку зрения я полагаю правильной — однако, чтобы понять и проверить её, следует проделать немалый труд.

Далее можно попробовать двинуться двумя путями:

1. Продолжить перебирать недостающие в рассуждении компоненты: аффекты, желающие машины, семиотические режимы, черты характера субъекта (ум, воля, память, внимание), тело как способ их модификации (темперамент как регулятор характера).

2. Попробовать добить миры, увязать их с S2, S1, $, @ и φ — для чего может понадобиться отступление к психоаналитической, системно-теоретической и модально-логической литературе.

Заключение: пока что вопросов вылезает больше, чем ответов, а потому делать какие-то выводы преждевременно. Отмечу пока что, что в плане психоаналитической литературы имеется немалое подспорье, так как многие тексты прямо посвящены исследованию некоторых обозначенных проблем, в том числе:

10-й семинар Лакана прямо посвящён понятию тревоги; там же намечается теория частичных влечений

11-й семинар Лакана посвящён четырём основным понятиям психоанализа — бессознательному, повторению, переносу и влечению; а начинается он с того, что Лакана за вольнодумство выгнали из психоаналитической ассоциации, в которой он ранее состоял.

17-й семинар Лакана, «Изнанка психоанализа», посвящённый 4-м дискурсам, в отличие от 11-го не начинается, а заканчивается скандалом: на лекцию к Лакану пришли революционные студенты (семинар проходил в 1969-70 гг, так что настроения мая 68-го ещё бродили в обществе) и попробовали её сорвать на том основании, что Лакан был буржуем — что не отменяло, как сам Лакан им указал, их собственных нелеченных комплексов.

20-й семинар Лакана, «Ещё», продолжает тему дискурсов, а также топологии трёх регистров бессознательного.

Кроме того, о структурах психики в плане навязчивого и истерического неврозов у А.Смулянского есть две книги, «Желание одержимого» и «Метафора отца и желание аналитика» соответственно. Теме психоза посвящён 3-й семинар Лакана; а по теме перверсий=извращений есть хорошая книга у итальянского аналитика С.Бенвенутто + о мазохизме у Делёза и о садизме у М.Энаффа: «Представление Захер-Мазоха» и «Изобретение тела либертина соответственно.»

Наконец, существенные дополнения для понимания функционирования желающих машин я надеюсь извлечь из экономических моделей, уже описывающих схемы обратной связи между множеством производящих, распределяющих и потребляющих агентов.

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Author

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About