Беседа с к.ф.н. Татьяной Георгиевной Корнеевой, специалистом в области исмаилизма, в связи с выходом её монографии, посвященной философскому наследию На̄с̣ира Х̱усрава.

А.К.: Татьяна Георгиевна, в своей книге Вы рассказали, что начали изучать творчество На̄с̣ира Х̱усрава больше 10 лет назад (с 2008 года). С чем тогда было связано появление интереса к его творчеству?

Т.Г.: Вы знаете, это достаточно личная история. Так получилось, что после первого курса мне предложили съездить на несколько дней в Хорог, в Горно-Бадахшанской автономную область Таджикистана. А это как раз горы Памира, где в XI века проповедовал Насир Хусрав. Люди, которые меня туда пригласили, подарили мне на память персидский текст его трактата. Я тогда как раз изучала в институте персидский язык. На втором курсе написала курсовую работу, основываясь на этом трактате, потом и диплом. Поступив в аспирантуру, я перевела уже весь тракт, защитила диссертацию по философским взглядам Насира Хусрава. Еще через несколько лет, в этом году, диссертация вылилась в книгу.

А.К.: Свою книгу, посвященную его творчеству, Вы издали совсем недавно, в 2021 году. На Ваш взгляд, почему сейчас стоит обратить особое внимание на учения На̄с̣ира Х̱усрава?

Т.Г.: Я закончила книгу еще в конце 2019 года, но в 2020 году случилась пандемия, в результате чего все несколько замедлилось. В конце 2020 года мы решили попробовать подать заявку на издательский грант в Российский фонд фундаментальных исследований и ждали окончания конкурса. По итогам конкурса нашу заявку поддержали и после некоторых задержек, связанных с оформлением документов по этому издательскому гранту, уже сейчас, этой осенью, книга вышла в свет.

Почему стоит эту тему изучать сейчас? Дело в том, что течение исмаилизм созвучно с исламизмом, и периодически эти два понятия путают. Как мне кажется, в первую очередь стоит рассказывать людям об этом течении арабо-мусульманской философии хотя бы для того, чтобы разделять эти два течения. Кроме того, оригинальные тексты исмаилитов стали доступны научному сообществу только в середине XX века, во многом благодаря российскому востоковеду, который долго прожил в Индии, Владимиру Иванову. Он как раз подготовил научные издания и списки исмаилитских рукописей, которые до этого хранились в частных коллекциях. Поэтому, на самом деле, исмаилизм изучен достаточно плохо, хотя, безусловно, учёные в Таджикистане, Англии, России сейчас стараются поднять эту завесу тайны, основываясь на настоящих текстах, а не на том, что приписывается, однако, мне кажется, что еще предстоит очень много работы.

А.К.: Это действительно так, учитывая, что тексты доступны учёным фактически меньше века. Какой трактат На̄с̣ира Х̱усрава Вы выделили для себя в качестве самого выдающегося?

Т.Г.: Если брать его философское наследие, у него 6 трактатов, которые нам известны, которые, во всяком случае, находятся в доступе. Не исключено, что в какой-нибудь частной библиотеке лежит что-то ещё, о чём нам пока неведомо. Я перевела один. Он мне очень нравится: лаконичный, состоит из 30 глав, и главы построены по схеме «вопрос-ответ», речь идёт о трактате “Гушаиш ва рахаиш” («Раскрытие и освобождение»). Это своего рода исмаилитский учебник XI века. Там собрано всё об исмаилизме для новообращённого адепта. Поэтому он довольно подробный, в то же время без лишней «воды» и отвечает практически на все вопросы. Самым фундаментальным трактатом Насира Хусрава можно назвать «Лик веры» (“Ваджх-и дδн”). Он довольно сложный. Никто пока не брался за русский перевод этого трактата. Может быть, со временем частично или полностью я и мои коллеги его переведём на русский язык. Мне кажется, это будет один из самых интересных его трактатов.

А.К.: Можете ли Вы сформулировать как изменилась традиция изучения исламизма в России за последнее время? В чем уникальность Вашего подхода?

Т.Г.: Давайте мы будем говорить не про изучение в России, а про изучение в русскоязычном пространстве, потому что многие таджикско-советские учёные посвятили свои статьи, работы творчеству Насира Хусрава. Однако то, что было написано до распада Советского Союза всё-таки несколько политически ангажировано. К тем выводам, которые они делают относительно Насира Хусрава и его философских взглядов, нужно подходить с осторожностью и отделять то, что действительно относится к Насиру Хусрава, и то, что ему всё-таки приписывается. На данный момент в Таджикистане продолжают вести работы над исследованием творчества Насира Хусрава, но во многом там всё-таки сохраняются традиции исследования советской школы и во многом основываются на схеме изучения европейского философского наследия, когда строго идут разделы «антология», «гносеология», «этика». Всё вот так строго разделено. Мне кажется, что Насир Хусрав, и в принципе любой мыслитель арабо-мусульманской традиции, требует немного другого подхода к своим текстам. Похода более синтезированного и комплексного. Я постаралась в своей книге показать, как по-другому можно подойти к исследованию его философского наследия и не разрубать вот эту единую систему на какие-либо блоки. Если мы возьмём дерево и порубим его на части, мы можем отдельно изучить листочки, веточки, корни, но у нас не будет дерева целом. В своей книге я постараюсь представить систему его философских взглядов как дерево, в котором части разные, но все они при этом сходятся в единое целое. И основная мысль, как мне кажется, у Насира Хусрава это то, что весь наш мир, всё это единое древо мироздания, в качестве питательного сока имеет знания. Знания как раз и являются тем живительным соком, который идёт от корней к листочкам и возвращается обратно.

А.К.: Не могли бы Вы привести несколько примеров его изречений, которые Вы считаете наиболее полезными современным читателям?

Т.Г.: У него довольно много ярких изречений, особенно в его поэтическом наследии, которое я, конечно, затрагиваю в своей работе, но не очень глубоко в сравнении с другими исследователями. Всё-таки я в своей работе концентрировалась на изучении его философских текстов. Но мне очень нравится, что он после каждого своего ответа в книге «Наследие и освобождение» , которую я перевела, он наставляет своего слушателя: «Узнай, чтобы спастись». Мне кажется, что это стремление к знанию очень актуально и для XXI века.

А.К.: Какая часть Вашей книги далась Вам труднее всего? Над каким разделом Вы дольше всего работали?

Т.Г.: Наверное, над всем. Я очень благодарна Наталье Юрьевне Чалисовой, ответственному редактору. Она смотрела мой перевод с персидского языка. Мы с ней долго работали, потому что текст сложный, XI века, и текст философский, соотвественно, и грамотно передать мысли Насира Хусрава, и в то же время сохранить какую-то игру слов, которая присутствует в тексте на персидскому языка, но при этом сделать так, чтобы текст хорошо читался по-русский, было довольно сложно. И также я хочу выразить признательность своим коллегам в Институте философии РАН, которые два или три раза перечитывали рукопись, прежде чем я дошла до её окончательного варианта, который уже стал книгой.

А.К.: Планируете ли Вы в дальнейшем проводить исследования, посвященные учениям На̄с̣ира Х̱усрава? Какие именно аспекты Вам было бы интересно осветить в ближайшем будущем?

Т.Г.: Я бы хотела посмотреть, как развивалась философия с течением времени. Это сделать довольно сложно, потому что, как я уже сказала, исмаилитские тексты во многом были сокрыты до середины XX века, и получить доступ к рукописи и вообще понять, какую рукопись нужно искать, довольно сложный процесс, но я бы хотела проследить процесс развития исмаилитской философии вплоть до сегодняшнего дня. Сейчас, наверное, меня больше интересует, как функционируют те идеи, которые были заложены еще надиром Хусравом в XI веке, как они функционируют в нынешнем исмаилитском социуме, которое цветёт и процветает сейчас во всём мире: диаспоры существуют в разных странах и они ведут очень активную социальную и общественную деятельность. Вот это, мне кажется, очень интересно проследить именно в текущем моменте.