В ходе своего семинара «Четыре основные понятия психоанализа» Лакан говорит о двух фундаментальных с его точки зрения понятиях для психоанализа — понятиях отчуждения и сепарации. Они имеют первостепенное отношение к практической работе аналитика, представляя собой не что иное, как логические операции, привнесенные в логику присутствием означающего. Эти операции не присутствуют в формальной логике, — это изобретение Лакана, призванное помочь сориентироваться в аналитическом опыте. Приступает он к рассмотрению этих операций, отмечая их прямое и непосредственное отношение к тому ромбику, что мы встречаем в матеме влечения и фантазма. Ромбик этот он называет «пуансон». В разные годы Лакан с разных сторон рассматривает пуансон, мы же рассмотрим его исходя из операций отчуждения и сепарации.

Отчуждение

Отчуждение представляет собой определенную логику, навязанную присутствием означающего. Но почему Лакан обращается к этому вопросу, если он говорит, что в первую очередь его интересует практика психоанализа? Почему вдруг на этом семинаре и позднее он обращается к логике?

Ответ состоит в том, что эта логика позволяет уловить позицию субъекта, которого мы встречаем в нашей психоаналитической практике. Как раз об этом говорит Лакан в своем тексте «Наука и истина», отмечая, что тот субъект, с которым мы имеем дело в нашей практике — это субъект науки[1] . Наш пациент занимает ту же логическую позицию, что и наука, а именно — не желать знать ничего об истине, тем самым сохраняя ее. И тот и другой делают ставку на знание — знание, которое радикально не способно, как мы знаем благодаря Геделю, схватить истину. Другими словами, истина — это то, что знанию сопротивляется.

Попробуем обозначить саму логику этого отчуждения.

Последнее представлено нижней частью нашего ромбика. Лакан говорит о нем как о vel отчуждения, то есть об отчуждающем «или». То, что его интересует, это логическая структура данного отчуждения. Так, мы знаем о существовании в логике двух типов «или» — инклюзивное и эксклюзивное.

Об инклюзивном «или» речь идет тогда, когда перед вами стоит выбор, и можно выбрать и одно и другое. Например, я могу выпить кофе или чай, но ничто не мешает мне выпить и то и другое.

Эксклюзивное «или» устроено иначе, поскольку выбрать и то и другое уже не выйдет. Я могу полететь либо в Париж, либо в Лондон, но не в два места сразу.

Однако, отчуждающее «или»[2] устроено иначе: это находка Лакана, на которую он рекомендовал лингвистам обратить внимание, поскольку это именно то, что мы обнаруживаем в языке. Мы встречаем отчуждение повсюду, — говорит Лакан, — оно везде. Он приводит знаменитый пример «кошелек или жизнь», взглянув на который, мы могли бы подумать, что речь идет об эксклюзивном выборе. Однако не будем торопиться. В выборе кошелек или жизнь обнаруживается то, что Лакан назвал летальным фактором. Выбрав кошелек, мы потеряем все — и жизнь, и кошелек; выбрав жизнь, мы теряем кошелек, но не только его.

Что за жизнь без кошелька? Теряя кошелек, мы теряем еще и ту часть жизни, что с ним пересекалась. Иными словами, оставляя жизнь, мы остаемся не с тем же, с чем были до этого: эту жизнь теперь обкорнали, отрезали от нее кусок. Мы можем сказать, что была «Жизнь», а стала «Жизнь’», причем Жизнь >Жизнь’. Это выбор, который не оставляет вам ни то, ни другое: что-то с необходимостью утрачивается [3]. Таким образом, разница этого «или» с эксклюзивным становится очевидна. В случае эксклюзивного выбора мы получаем что-то одно, но это одно полное, не обкорнанное, тогда как в случае отчуждения потеря неизбежна.

Мы можем резюмировать это следующим образом. Вхождение в язык связано с неизбежной потерей: либо ты теряешь часть своего бытия (не хочешь ничего знать о бессознательном), либо, отказываясь от вхождения в язык и выбирая бытие, — ты теряешь все. И то и другое выбрать никак не удается.

Звучит довольно грустно, однако Лакан говорит о выходе из этого положения, который представляет собой «путь желания», иначе говоря — сепарацию.

Сепарация

Сразу стоит отметить, чтобы избежать путаницы: лакановская сепарация представляет собой совсем не то, что обычно подразумевается под этим понятием в психологии и других направлениях психоанализа. Речь не идет об отделении от значимых родственников или любимых людей. Речь идет о логике, причем, как мы увидим чуть позже, — логике, связанной с топологией.

Сепарация, как мы сказали выше, представляет собой выход из позиции отчуждения, выход посредством желания. Что это значит? В паре означающих S1-S2 обнаруживается пробел, который и вызывает вопрос. Ты говоришь это, но что ты на самом деле хочешь? Это вопрос о желании Другого, который, как мы знаем, связан с желанием собственным; более того, одно является другим. Нет иного пути узнать что-то о своем желании, кроме как через желание Другого. Но чтобы этот вопрос возник, необходимо обнаружить ту самую нехватку большого Другого, которая является его причиной. Иными словами, Другого требуется продырявить, отказаться от его полноты. Безусловно, это не вопрос знания: можно сколько угодно знать все эти лакановские истины, но страдание уменьшаться не будет. В первую очередь, это вопрос хода лечения [4].

Говоря о логике сепарации, мы начнем с комментария фразы Лакана, которая может вызвать вопросы: «…ответом нехватке, возникшей в последующем временном такте, становится лишь нехватка, порожденная в такте предыдущем».

Одна нехватка отвечает на другую. С одной стороны, это и есть тот момент наложения нехваток, когда путем к собственному желанию становится желание Другого. Именно поэтому предыдущая нехватка ответит на последующую, а с другой стороны, в этом обнаружении желания и находится выход из отчуждения. «Или» отчуждения сменяется на «И» сепарации. Причем, это «И», как и в случае с отчуждением, является модифицированным, то есть не является простой конъюнкцией. В этом процессе имеет место то, что Лакан называет эффектом скручивания [torsion], который, по меньшей мере, вызывает некоторые вопросы. Скручивание и создает возможность данного эффекта — ответа в последействии, и, кроме того, это то, что модифицирует логику конъюнкции.

Один из самых элегантных ответов на вопрос о скручивании нам предлагает Эрик Порж (Erik Porge), модифицируя саму запись этого «И». В этой записи верхняя часть значка преображается — в ней появляется петелька, привносящая с собой целое измерение. Теперь у нас есть направление не только вверх-вниз, вправо-влево, но и над-под.

Это маленькое преобразование при соединении двух частей пуансона приводит нас к той самой внутренней восьмерке, с помощью которой Лакан демонстрировал логику означающего, из чего становится очевиднее, почему Лакан называл это разрезом (coupure) [5]. То есть в таком прочтении пуансон — не только некоторый эффект логики, которую навязывает нам означающее, но, вместе с тем, он и ее структура.

Другой автор, к которому мы обратимся за разъяснением вопроса сепарации — это Жан-Мишель Вапперо.

Его идея состоит в том, что логическая схема сепарации является ни чем иным, как схемой R Лакана. Перед тем как привести эти две схемы, дадим пояснение: Вапперо рассматривает операции отчуждения и отделения исходя из движения двух дисков.

Первый этап представляет собой отчуждение, и его Вапперо иногда изображает одним диском — продырявленным диском субъекта [6]. Дыра в диске и является эффектом отчуждения, то есть необходимым эффектом утраты.

На этом этапе оба отверстия находятся в зоне пересечения дисков; именно данная зона подверглась модификации, перекруту, то есть стала мебиусной. Здесь-то мы и начинаем видеть некоторое сходство этой схемы со схемой R, ведь, как мы знаем, зона R в последней тоже представляет собой ленту мебиуса. Так же, как в движении дисков субъекта и Другого [7], на схеме мы находим субъекта в воображаемом треугольнике, а большого Другого — в символическом. Находка Жана-Мишеля Вапперо кажется нам весьма интересной: она позволяет понять не только переход от отчуждения к сепарации, но и то, каким образом обе эти операции связаны с фантазмом. Движение двух дисков образует на этапе пересечения схему R Лакана, то есть схему фантазма, благодаря чему становится очевидным, какое отношение обе эти операции к нему имеют, — они его конституируют.

Мы не будем продолжать развивать эту логику, но отметим, что подход Жана-Мишеля Вапперо представляется нам многообещающим.

В заключение мы хотели бы отметить, что позднее [8] Лакан еще вернется к проблеме отчуждения и выхода из него, однако будет говорить об этом иначе, не делая более сильного акцента на сепарации. Он снова обращается к логике, но на этот раз концептуализирует отчуждение и выход из него исходя из группы Клейна.

[1] Стоит заметить, что Лакан считает возможным возникновение подобного субъекта только после восхождения логики Cogito, то есть со времени Декарта.

[2] Жан Мишель Вапперо называет его «choix forcé» — вынужденный выбор.

[3] Другой пример, который использует Лакан, — это «свобода или жизнь»: он имеет такую же структуру.

[4] Любопытным моментом является то, что одним из примеров сепарации является сам Декарт, «виновник» отчуждения, который, по мнению Лакана, сам избежал этой участи.

[5] Лакан говорил об означающем как о разрезе. Эта идея совмещает в себе два представления Соссюра об означающем — как о чистом различии, и в то же время как о линии.

[6] Подробно о переходе от логической формы записи к движению дисков можно узнать из работы Вапперо «Le vel de l’alienation»

[7] Подробно о переходе от логической формы записи к движению дисков можно узнать из работы Вапперо «Le vel de l’alienation»

[8] Например, в семинаре «Логика фантазма».