В бессильной попытке просверлить внутри себя дыру и через неё увидеть, что там в глубине, я ковыряюсь в прыще на руке и выдавливаю из него гной. Квартиру не мыла недели две, всё, что в ней осталось чистого — лишь моя шея, я только что из ванной. Если выйти на улицу вот так, мокрой, можно подхватить простуду. Но я всё равно хочу выйти,,, и не выхожу. Мне всё же дороже я сама, чем-то, что именуется свободой воли. 

Где-то там, в глубине кровоточащей ранки, оставшейся от выдавленного прыща, пульсирует обида за то, что вот таким вот наглым и беспардонным образом вскрыли то, что само по себе должно было залечиться. Вскрыли и расчесали до ещё большей красноты, теперь шишки не миновать, всё нагноится снова, сама виновата. И так каждую весну. А точнее, каждый февраль. 

На столе передо мной лежат бумажки, которые надо успеть отдать заполненными в офис факультета до 6 марта. 4 марта я возвращаюсь на две недели в Москву, поэтому надо поскорее закончить все формальные процедуры по поступлению. В заявлении на первый курс магистратуры пишу в блоке специальности: 人文学 (гуманитарный науки). Сколько в феврале осталось гуманитарности я уже не уверена. 

Гуманитарно я бы хотела, чтобы растаял весь снег и я могла бы выйти на улицу с мокрой головой, не боясь простудиться. Но так не бывает. Ты либо рискуешь своей головой, либо остаёшься сидеть дома. 

Надеваю недавно купленные носки Vivienne Westwood и вопрошаю, могла бы ли я себе их позволить в других климатических условиях. Наверное, нет. А ещё я не могла бы позволить себе сидеть дома в феврале. В других климатических условиях я бы шла вдоль Москва-реки и разговаривала бы с Олей о том, как невыносимо всё это. Я бы ненавидела себя за то, что я, находясь возле Москвы-реки, бессильна. Сейчас я, хоть и не возле Москвы-реки, ненавижу себя за то, что я просто бессильна. Уже неважно, где центр, и кто в каких климатических условиях живёт. Когда я надеваю носки Vivienne Westwood, а в заявлении на поступление в магистратуру пишу 人文学, я всё ещё остаюсь той, на чьём теле гноятся болючие прыщи. Это такая национальная черта, я считаю. Моя национальность — тревога.

Чемодан в Москву наполовину собран, или наполовину пуст — выбирайте в соответствии со своими идеологическими координатами. Я собрала всё самое ненужное: зимнюю куртку, которая слишком жаркая для климата, где температура опускается максимум до -10 зимой, одежду, которую перестала носить, подарки близким, о которых меня никто не просил, свою память за два года. 

Возможно, я и вправду делаю слишком много лишних вещей. Например, пишу этот текст. И делаю очень мало по-настоящего ценного — например, собираю чемодан. Возвращаюсь к вопросу о свободе воли, я могу с уверенностью заявить, что я не свободна в своей воле. И не вольна в своей свободе. Потому что всё моё понимание свободы выстраивается на основании того, чем моё существование ценно для моего окружения. Объективно, ничем оно не ценно, поэтому и претендовать на свободную волю мне кажется постыдным. Возможно проблема в том, что я сильно привязана к понятию “ценности”. Но и отказаться от него не могу, поэтому приравниваю свою существование цене носков Vivienne Westwood.

Рука продолжает чесаться, а по шее проходят мурашки. В зимние месяцы по квартире всегда ходят сквозняки, и бывает, что от входа или вытяжки тянет холодом. Я накидываю на плечи кофту, но понимаю, что совершенно не могу согреться. Где-то в животе грохочет дрожь, она спазмами распространяется по телу, я не могу согреться. Мне кажется, виновата раскровившаяся ранка на руке, сквозь неё под кожу просачивается что-то неуютное. Во мне сворачивается клубком вязкое и тяжёлое нечто. Я инфицирована и заболеваю, как девочка в рассказе “Червяк” Сологуба. Я наклеиваю ранку пластырем, залезаю в кровать, под тёплый футон, выключаю свет и укрываюсь с головой. 

Завтра дособеру чемодан, сегодня я больше не хочу думать про то, сколько ещё остаётся в нём пустоты.

Да, кстати, если будет время, черкните строчку. Я напишу свой индекс и адрес, просто пришлите письмо или хотя бы телеграмму. Можно особо без официальностей, просто написать город, улицу и время года. Да, время года, просто напишите мне из весны и скажите, пришло ли тепло. Я буду ждать здесь, под футоном. Только напишите.

2 марта 2024

24年3月2日