Вянут, вянут глаза мои как цветы

Злые-злые глаза вянут как цветы

…

Я делаю пустые глаза

И на каждый вопрос отвечаю: «За».

(Пётр Мамонов)

Я люблю уставших людей. Не «нравятся», а именно «люблю». Для меня лично усталость — почти что святость. Уставшие люди заслуживают уважения и немного сочувствия — не в «сюсюкающем» смысле, а в смысле разделения их чувств. Они, перефразируя образ Петра Мамонова, как увядшие цветы. Но если цветы вянут неизбежно, то увядший человек — это грустно.

Как всегда, мне сложно объяснить в словах то, что я держу в голове. Но, во-первых, я надеюсь, что в попытках объяснить это на словах я сам пойму это еще лучше. А, во-вторых, я ценю взгляд со стороны, который может дать читатель.

Итак, от чего же они устали? Естественно, не от физической работы или недосыпа (хотя одно другому не мешает). Полагаю, больше всего усталости им дали окружающие их люди — и близкие, и малознакомые. Я не намерен обвинять кого-то конкретно, но человек — главный источник бед другого человека и своих собственных.

Чем же отличаются уставшие люди? Может быть, у них меньше взрывного азарта, который помогает бросаться на новые дела и устремления, срываться с места без подготовки. Возможно, это потому, что когда-то давно их собственный взрывной азарт встретил откровенное равнодушие.

С другой стороны, уставшие люди нередко загораются выбранным делом (выбранным, а не схваченным наугад). Но только вот этот огонь может легко погаснуть от очередного равнодушия, потому что кредит доверия миру уже не безграничен.

Уставшие люди редко спорят о чем-то. Даже если они не согласны. Даже если собеседник сморозил полную чушь. Уставшим людям не хочется что-то доказывать другому. Они вообще немногословны. Им часто нечего сказать — не потому, что не могут, а потому, что не считают нужным. Уставшие люди бережней относятся к слову — что к письменному, что к устному. В общем-то, если сказанное ничего не меняет, зачем говорить?

С ними нелегко общаться. Да, и, честно говоря, лично мне не очень-то и хочется. Каждый раз это создает неловкие ситуации, томление. Это редко бывает приятным времяпровождением. Они не навязывают своего общения, не стремятся к нему и даже начинают сами вас избегать. Но я все равно люблю уставших людей.

Я вообще думаю, что «уйти» имеет право любой человек. Тем более, если он устал. Да, о нем не скажут, что он боролся до последней капли крови. Но требовать этого нельзя, и нужно проявить то, что Александр Пушкин назвал «милостью к падшим».

А те, кто все–таки остается, заслуживают уважения. Иногда уставший человек брюзжит, ворчит, ругается и становится просто невыносим в общении. Но присмотритесь: иногда за раздражением не видно его самоотдачи. Как пел свердловский коллектив «Урфин Джюс»: «Жить и улыбкой скрыть выражение глаз — ты не знаешь, чего это стоило мне».

А знаете, что я люблю в них больше всего? Их потухшие глаза. Глаза, в которых нет огня, в которых костры уже не горят и даже не отражаются. Кажется, что там осталась лишь мертвая земля. Но люди редко могут (потому что не хотят) увидеть тлеющий уголек там, на краю горизонта глаз уставшего человека.

В начале текста я упомянул, что усталость для меня — почти что святость. Да, звучит громко. Но знаете, что? Если вам удастся разглядеть этот почти погасший уголек и раздуть его, тепло разгоревшегося пламени может согреть Вселенную.