«Взгляни на себя в зеркало. Ты прекрасна. Может даже красивее, чем когда-то. Но ты изменилась. Я хочу, чтобы ты это увидела». Доктор в фильме «Шепоты и крики» (1973).

В одной из сцен фильма «Земляничная поляна» (пожалуй, самой известной в творчестве Бергмана) мы видим пожилого профессора Исаака Борга, возлежащего в лесной чаще посреди кустов земляники. Словно во сне пред ним предстает Сара, его первая любовь, держащая в руках небольшое зеркало. Она настаивает на том, чтобы он посмотрелся в него, однако профессор всячески избегает встречи со своим отражением.

Зеркало в этой сцене является болезненным средством самопознания: оно безжалостно отражает те аспекты самости, которые человек предпочел бы игнорировать. Подобную мысль можно встретить не только в кинокартинах Бергмана, но и вообще в его творчестве. Например, в статье «Автопортрет Бергмана» (написанной в год премьеры «Земляничной поляны») он рассказывает о том, что однажды испытал похожий дискомфорт, который пережил Исаак Борг, когда столкнулся со своим зеркальным отражением: той частью самого себя, существование которой мы не торопимся признавать. Как точно подметила переводчик раннего Бергмана Марианна Хёк, «зеркало способно проложить доступ к реальности».

Исследованием темы зеркала в творчестве Бергмана занималась и профессор киноискусства Стокгольмского университета Маарет Коскинен. В 1993 году она защитила диссертацию по теме «Зеркала и их отражения», в которой показала, как снова и снова в работах Бергмана проступает тема зеркала. Это подмечали и другие исследователи, однако только Коскинен удалось взглянуть во все зеркала, с которыми Бергман сталкивал и своих персонажей и зрителей.

Тема зеркала, по мнению Коскинен, появляется уже в самых первых фильмах Бергмана. Так в фильме «Кризис» мы видим Дженни, уже немолодую женщину, которая обращается к своему отражению в зеркале со словами: «По моему лицу этого не заметно, но есть что-то, что кроется за ним…О, Боже мой!». Уже тогда зеркала Бергмана обретают свойства рентгеновских лучей: они способны проникать во внутренний мир человека и выявлять то, что обычно скрывается за внешней оболочкой.

Похожие сцены есть почти в каждой картине Бергмана. Наиболее отчетливо тема зеркала представлена в фильме “Жажда», однако самую эффектную сцену с зеркалом можно обнаружить в фильме Бергмана «Летняя игра». Сцены с зеркалами, которых немало в этом фильме, несут двойную нагрузку, пишет в своей книге «Знакомьтесь, Бергман» театральный критик Лейф Зерн. С одной стороны, они позволяют Мари, главной героине фильма, встретиться с самой собой, с другой — дают зрителям возможность прикоснуться к ее внутреннему миру.

Зеркала демонстрируют пустоту, которую испытывает Мари, и ее стремление понять источник этого чувства, но они также помогают зрителям встать на место девушки и посмотреть на мир ее глазами. Так Бергману как режиссеру удается построить мост между актером и зрителем.

В самой известной зеркальной сцене фильма «Летняя игра» мы видим, как балерина Мари сидит у зеркала и снимает макияж. Несмотря на усталость, она внимательно вглядывается в свое отражение. Затем в гримерную входит балетмейстер. Довольно распространённым в эстетическом плане методом съемки в кинематографе 40-х и 50-х годов было такое расположение зеркала в кадре, чтобы зритель не мог отличить человека от его зеркального отражения. Подобный подход часто использовался в Америке при создании фильмов «нуар»; самой известной из подобных сцен является финальная сцена фильма 1947 года режиссера Орсона Уэллса «Леди из Шанхая». Расположением зеркал в кадре Бергман добивается практически такого же эффекта, как и Уэллс, однако заметить это не так легко. Когда балетмейстер и Мари начинают диалог, мы сначала видим его, стоящего позади Мари, на переднем плане кадра в качестве зеркального отражения. Мари в этот момент расположена на заднем плане кадра. В следующем кадре обстановка меняется: теперь на переднем плане мы видим зеркальное отражение Марии, что по сути является воспроизведением композиции предыдущего кадра.

То, как Бергман использует в кадре зеркало, заслуживает особого восхищения, однако законченность этой сцене придает непрерывный диалог между Мари и балетмейстером. Мари жалуется, что ей кажется, будто ее сценический костюм прирос к ней: ей трудно отличить ее истинное «я» от тех ролей, которые она играет на сцене. «Ты действительно думаешь, что я не понимаю?», — спрашивает балетмейстер. «Ты боишься смыть грим, но боишься и наложить его». Зеркальные образы, в которых циркулируют персонажи Бергмана, становятся метафорой для различных состояний самости, истинных или иллюзорных. Трудно сказать, какое именно состояние соответствует отражению в зеркале. Реплики балетного мастера напрямую отсылают к фильму «Персона», в котором зеркальная тема является фундаментальной, но здесь зеркало используется более тонким образом, часто его роль исполняет камера. В начале фильма лечащий врач говорит Элизабет : «Думаешь, я тебя не понимаю? Безнадежная мечта о том, чтобы быть, не казаться, а быть».

В одном из последних фильмов Бергмана «После репетиции», Ракель, стареющая актриса, алкоголичка, сидит в театре перед старинным зеркалом, в котором видит свое мутное отражение. Ее реакция практически повторяет слова Дженни из «Кризиса», обращенные к своему отражению: «О, мое лицо… Боже, Боже мой!». Начиная с самого первого фильма и заканчивая одним из последних, зеркало является средством, с помощью которого люди, независимо от того, что в нем отражается, встречаются с самыми разными проявлениями своей личности.

Персонажи Бергмана часто оказываются в состоянии между тем, чтобы казаться и тем, чтобы быть, когда ты в гриме, и когда ты без него, и зеркало оказывается (как это случается и с Алисой в Стране Чудес) неким порталом между фантазией и реальностью. Для режиссера, которого так интересует вопрос, кто он «на самом деле», и что из себя «по настоящему» представляют другие, зеркало, и его способность скрывать и разоблачать, становится лучшим способом получить ответ на этот вопрос.

Литература:

• Архивы Ингмара Бергмана

• Марианна Хёк. Ингмар Бергман. Стокгольм: Валстрём и Видстранд, 1962.

• Маарет Коскинен. «Игры и размышления»: исследование эстетики в творчестве Ингмара Бергмана. Стокгольмский университет, 1993.

• Лейф Зерн, «Знакомьтесь, Бергман». Издание «Норстедтс», Стокгольм, 1993

Источник статьи на английском языке:

http://www.ingmarbergman.se/en/universe/behind-mirror

Перевод: Виталий Сидоров