Ты несёшь дождь в моё будущее. У тебя каллиграфия коллиматорных прицелов. Ты сбилась с Млечного Пути: трассирующие звезды пробили тебя, приговорили к проклятию Кассиопеи. В объятиях света. Смерти ласкающей берега наших странствий. Могу представить себя фиолетовой волной откровения

От разума веет холодом. Космосом востребованным в отделах продаж. Оранжевые звёзды брызгающими шариками: вельвет на лето и Новый Завет Вельзевула, заваленный бесполезностью побережья. Дрейфующий дружественным флагом, от забегаловки — к сложным конструкциям этой технологичной поэмы.

Растеряли взгляды по дороге — бестолковые и клёвые меланхолики. Экспаты из сновидений, ночным закулисьем на стене моей спальни: сложный маршрут в расползающееся сознание. Унынием веет от его зеркал, ртутными пиявками: бессмертные узники, блаженные растеряшки… Пахнет Китсом и мандарином. Китайской занавесью и пылью больших дорог. Ты антипод грусти. Безымянный пионер благодати. На самом дне интеллекта перекатывается песок зазывалой-ветром. Три не прекращающихся полнолуния воплотили нас в Трисмегистовые изумрудные толщи! В порфировых богов расселённых по побережью

Чуть малахитовый запах фиалок: в тревоге и экзальтации. В трубадурах и музыкантах. Грусть рассыпалась в зеркалах. Шея виолончели обнимаемая гибкими руками. Объёмная галлюцинация в ястребином рассвете

Закольцованный во времени объятий. Гуттаперчевых мальчиках воспитанных в страхе. Дорога во сне — дорогом и печальном, словно прикрыли глаза обе мечты.

Лес откровений. В полумиле от города. Параноидальный нарратив в табуированной лексике улиц. Инфлюэнцу надуло на левую щёку обсерватории… корабли в сновидениях монголов расплываются дрейфом и кайфом волны

Обездвиженные эмоции пространства. Ложью и сталью вскрыта История. Хрустальным проклятием Данте. Фантазии самозаписываются отражая измерения в воздушных зеркалах (сыплются трухой извёстки за смерть)

Опьянённое безмолвие рисует ощущение полу-изогнутым вниманием. Воображаемые друзья и навек раскинувшиеся территории. Вероятность отключения планеты обволакивает тайной криптовалют. Негой геев и столбов облепленных цепкими коготками объявлений. Пираний пирамидально парящих в закатной толще… история ещё составляла свои шаткие кубики, никак не могла правильно перемешать: бессвязным португальским шептал деревьям, отслаивая их от звёзд.

Взмах сирени поражал воображение. Восточный ветер памяти метёт по лицам изнеженными измерениями. Думаю, что ты не прав не рискуя коаном ради созерцания свадхистаны балета. Дьявол танцует на виду, прикидываясь рекламой текущей в щели внимания. Обезоруживающей пустотой музыки. Следуя за её волной легко обнаружить себя под душем — голым и пляшущим; одиноко замершим в его плещущей чешуе и позоре

…исчез под другим углом реальности и в разговоре между музыкантами. Пишу в потоке иллюзий — лазурью музыки, диффамацией облака в блюзе. В трагедии постижения, благодарности. Боли…