Дэйл Карнеги подмосковного разлива
Одно время на Белорусском направлении в электричках промышлял замечательный дедушка. Превозмогая всеми силами утреннее похмелье, он
Продавал дедуля от всей души и иногда по принципу «сектор приз на барабане». То есть сам не знал, что в этот раз он будет рекламировать: привычки внимательно рассматривать, что именно он хапнул с серванта дома, дед не имел. Такой ходячий тренинг по искусству продаж. Чистое вдохновение. Дэйл Карнеги подмосковного розлива.
Дедушка заходил в вагон, громко спотыкаясь и кряхтя, хмуро оглядывал челядь, сидящую вдоль окон и, прочистив заспиртованную глотку смачным харканьем в небытие, вновь и вновь пытался докричаться до гнилых и жадных душ офисного планктона.
«Сегодня, уважаемые пассажиры, хочу предложить вам… (рука лихорадочно шарит в кармане). Ага, вот оно (кулачок разжал и… достал шахматную фигурку) — ферзь… Подойдет всем, у кого не хватает такой фигурки. Белая кость…ну во всяком случае похожа…да? Вот так вот поставить и не отличишь», — проявляет чудеса маркетинга дедуля, почесывая кусок сальной поросли на затылке. «Так, и еще предлагаю… (шарит в другом кармане и удивленно смотрит) о, зеркало. Зеркало хорошее…не поцарапанное даже нигде…отражает хорошо…без всякой там плохой истории. Видите, как красиво упаковано в такой вот ободок? Можно по дороге вот так вот достать, присмотреться — все ли там нормально… Вот, кто заинтересовался, обращайтесь».
И расфасовывая на ходу свой золотой Эльдорадо обратно в недра треников, ехал дальше. Иногда до Кубинки, а то и до Дорохово.
С предметами типа расчесок и заколок дедушка справлялся легко: выбирал себе в жертву молоденькую замухрышку в очках, очаровывал ее стихами Пастернака в собственной интерпретации, обзывал покупку «золотым гребешком» или «лунным камнем» и просил двадцатку на вдохновение.
Женщинам постарше рекламировал мясорубку, обещая божественные котлеты «по-киевски». «Придет домой твой, а там такие тефтели, ты погляди! Сразу все бросит, да за цветами тебе побежит. А если не побежит, то вот мне ее и отдашь здесь прямо. При всех!» — гипнотизировал дедуля женщину предпенсионного возраста. Та хваталась за сумку, но видя, что дедушке много не надо, смеясь, совала мелочь. На, дескать, возьми, только убери свой устаревший агрегатишко. Но тот не унимался, потому что видно, что уже накатывал на него Костик из «Покровских ворот»: «Лучшая котлетница во всем Союзе! Грядут перемены в вашей совместной жизни!»
К мужчинам у дедули был сугубо деловой подход. Он присматривал молодого парня с замысловатым гаджетом на коленях, и, демонстрируя слегка пострадавшего от времени гжелевого слоника на ладони, таинственным голосом спрашивал: «Даму свою удивлять чем будешь?». Прыщавый акселерат недоверчиво оглядывался, как бы в тоске, и молча кивал головой. Но дед на попятную не шел, наоборот, расхваливал свою очередную квартирную находку, а то и присаживался рядом, рассказывая про Нинку из Орла или Машку из Тулы. В конце концов молодость сдавалась: шарики на планшете от волнения летели не в ту лунку.
Бизнес у дедули судя по всему шел хорошо, да и помогали, видимо, бездонные антресольные залежи. Но как бы там ни было, в день Святого Валентина пассажиром были предложены «Уникальнейшие детские наклейки», купленные в палатке Союзпечать около платформы «Беговая». «Наклейка чем хороша — рассуждал дедушка, нахлобучив на грязные волосы шапку-петушок. — «Ее можно вот так вот взять… оторвать и прилепить кому-нибудь в виде сюрприза. Вот тебе например (указующий перст на толстого мальчика с редкой растительностью на щеках) понравилась Мадонна на соседнем сидении (краснеющая бухгалтерша, мать двоих, а то и троих детей). А сказать те ей ничего не можешь, да? Приклеил аккуратненько, пусть знает. Послан импульс, все!».
И вот в самом центре Москвы я неожиданно натыкаюсь на жердеподобного студента в фирменной куртке. Он скучает, ковыряя в носу, и иногда механичеси блеет: «Сим карты. Звонки по всей стране. Мегафооон, билааайн, Мтс».
Хочется пойти и купить ему билетик до Кубинки.