Итак. Кое-кто утверждает, что магия в наше время невозможна, поскольку нет ее носителей, то есть, ведьм, и занятие ею, мол, уже вышло из моды. Действительно, много ли вы в последнее время встречали на улицах ведьм, тех, что носятся верхом на помеле и всех пугают своей страшной физиономией без макияжа? Я бы согласился с тем, что крайне мало и недостаточно, так как свидетельств, фактов кот наплакал. Даже не кот, а маленький котенок. И хотелось бы верить, но с реалиями не поспоришь. Однако, с другой стороны, нам многое неведомо. К примеру, представьте, что перед вами Луна. Фотографируй ее в любом ракурсе, в анфас и в профиль. А обратная сторона Луны нашему взору недоступна. Посадили там якобы автоматическую станцию, сделали парочку селфи, и что? Очередной фейк-ньюз? Никто пока не доказал, что астронавты на Луне побывали, — это имитация, инсценировка была, талантливо снятая в пустыне Мохаве. Между тем, наука требует железных доказательств. Представьте доказательства, тогда и поговорим: было или не было, может или не может. И если народ в массе своей продолжает чертыхаться — по разным причинам, каждому свое — значит, что-то в этом есть, некое рациональное зерно. Иначе бы не посылали за здорово живешь к чертовой бабушке. Народ не обманешь. Народ не дурак. Магия — реальная сила и реальная власть над людьми. Если грамотно, правильно послать человека по адресу, то пожелание обязательно сбудется.

Мои размышления, как это уже вошло у меня в привычку, прервал звонок. Кого-то опять принесла нелегкая. Звонящий законспирировался под unknown. Глупый, не знает, что у меня автоматический определитель номера.

— Мистер Алекс? Небесная канцелярия. С вами будут говорить…

— Говорите.

— Вы не поняли, с вами уже говорят.

— Так говорите, черт вас возьми. Я вас не слышу.

— Извините, кажется, заело. Сейчас техник наладит связь, секундочку подождите, не кладите трубку.

— Считаю до трех. Раз, два, два с половиной, два с четвертью…

— Алло! Мистер Алекс, отдел Святой инквизиции вас беспокоит. Не помешали, вам удобно говорить?

— Удобнее не бывает, я как раз душ принимаю.

— Отлично. То, что доктор прописал. У нас поручение от господина Самаэля. Просил вам передать, что он подумает. И передаст.

— Подумает? Над чем?

— Над чем, не сказал. Только сказал, что подумает.

— Вы вообще знаете, сколько мне стоит минута потусторонней связи?

— Это не наше дело. Звоните в финансовый отдел. Там вам скажут.

— Девушка! Идите вы…

— Хам! Тупица! Дикобраз не стриженный… От такого и слышу.

— А вот и не угадали. Вчера постригся. Под морпеха.

— Что ж вы раньше не сказали? С морпехами у нас взаимный уговор не обзываться.

— А что вы делаете сегодня вечером, прекрасная незнакомка?

— Да так… В общежитии с девчонками сидим, косточки подружкам перемываем.

— А если не секрет, вы кем при Самаэле служите?

— Мы-то? Мы секретари. Личные. Работаем в три смены.

— А-а-а… Вон оно что. Понятно. Это что, бумажки на столе перебираете или кофе подаете?

— Приходится, куда деваться. Работа не пыльная, где еще другую найдешь в наших-то палестинах. Устроили по знакомству. А шеф, тот все больше по командировкам. Скукотища, тупняк у нас полный. Ни выпивки, ни мужчин дальше «красного уголка» на первом этаже. Вы даже не представляете себе, скольких лазутчиков в вентиляционных системах вохровцы уже переловили. И каков результат? — в 22 — 00 отбой и «всем по койкам». Комендантский час до утра. По коридорам немецкие овчарки ночью шныряют. Богадельня какая — то, а не Институт благородных девиц. Говорят, мол, для вашей же безопасности.

— Как же вы отдыхаете?

— По-разному. Автомат Калашникова разбираем, а потом собираем .

— А на свидание со мной придете?

— Скажете тоже… У нас с этим строго. Сама пани комендантша по выходным вроде цербера при входе в общежитие в будке сидит. А если господин Самаэль узнает, с работы в два счета выставит. Прощай, персональная пенсия, бесплатный проезд на транспорте и служебная жилплощадь.

— Вам же до пенсии еще далеко.

— Знаете, года летят, не заметишь. У личных секретарш все не как у людей, подруги подсиживают, интригуют, выжить хотят, место наше хлебное занять.

— Это правда. Сам замечал неоднократно. Ну, так придете?

— Если шеф отпустит. Похлопотать нужно за меня, служебную записку подать. Чтобы отпуск дали.

— Я со своей стороны, конечно, похлопочу. Вы сами-то как?

— Я не против, почему бы не провести вечер с молодым да симпатичным.

— А как вас звать-величать, красавица? Совсем забыл спросить имя ваше.

— А это сейчас даже не обязательно. Встретились, разбежались. Классно.

— Ну, не скажите. Есть же определенные правила поведения в обществе, так сказать, этикет.

— Только кто их нынче соблюдает? Алекса я. Для вас можете Алисой величать.

— Как лиса Алиса, легко запомнить. А отчество?

— У нас, молодых ведьмачек незамужних, отчеств нет, не положено.

— Логично. Я меня зовут Алекс.

— Знаю. Шеф все уши прожужжал. Говорит, что вы особенный.

— Если шеф сказал, значит, так и есть. А как я вас узнаю?

— Пусть это вас не беспокоит. Я сама найду вас, когда понадобитесь.

— Эсэмэску можете послать, если что. Шифранете?

— Можно и эсэмэску, чтобы дешевле.

— И чтобы Босс ничего не заподозрил.

— Ладненько.

— Ладненько.

— Пока.

— Пока.

(фрагмент романа «Наглая морда»)