Бразильская Партия трудящихся. Между идеализмом и прагматизмом
После военного переворота произошедшего 31 марта 1964 года в Бразилии установился авторитарный режим, политическая власть оказалась сконцентрирована в руках военной верхушки. Такое положение не сразу, а только через десятилетие вызвало недовольство значительной части населения страны, начались акции протеста, которые достигли своего пика к середине 1970-ых годов [1, 94]. В результате неослабевающего массового давления правящий военный режим, начинает процесс постепенной демократизации. В стране восстанавливается реальная многопартийность, создаются легальные независимые профсоюзы, проводиться амнистия политических заключенных, губернаторы штатов начинают избираться прямым голосованием.
Наиболее острая проблема бразильского общества неравномерное распределение земли, 2% латифундистов владеют 46% наиболее пригодных территорий для ведения сельского хозяйства. Это привело к тому, что в стране образовалась многочисленная армия безземельных работников — около пяти миллионов человек, которая не имеет средств к существованию. В 1970-е годы происходит радикализация сельской бедноты, протестная волна нарастает, их основное требование — радикальная аграрная реформа. Они требовали экспроприации земель латифундистов и передачи их для обработки наиболее обездоленным слоям населения [1, 101].
В 1970-е годы на общей волне протеста против авторитарного режима начало формироваться Движение безземельных крестьян, окончательно зарегистрированное в 1984 году. Разочаровавшись в умеренном курсе, активисты движения перешли к радикальным формам борьбы — захвату земель, их главный лозунг «Занимай, сопротивляйся, производи!». После захвата земель на них организуются кооперативные хозяйства, строятся школы и больницы для бедных.
Власти и латифундисты ответили на это жестокими репрессиями, по данным независимых исследователей за несколько десятилетий жертвами незаконных расправ стали около 1700 безземельных работников. Земельная проблема существует и в городах, поскольку процесс урбанизации в Бразилии происходил неравномерно, десятки миллионов человек не имевшие возможности селиться в черте города захватывали сопредельные территории. Так возникли огромные массивы трущоб (фавел), становившиеся зонами социальной маргинализации и перманентной криминогенной ситуации.
1978-79 гг. в Бразилии прошли под знаком забастовок трудящихся металлургических предприятий в
В январе 1979 года состоялся съезд новых профсоюзов, во время которого было предложено создать партию. Через год прошел учредительный съезд Партии Трудящихся (ПТ), в котором приняли участие около тысячи делегатов. Помимо представителей социальных движений и профсоюзов в ПТ вошли и некоторые организации традиционных левых, которые образовали так называемое «красное крыло» среди них были: Социалистическая конвергенция, Социалистическая демократия, Революционная коммунистическая партия, Движение за возрождение пролетариата, Коммунистическая бразильская революционная партия.
По замыслу создателей новая партия должна кардинально отличатся от существующих в стране традиционных левых структур. Это будет эксперимент — создание партии нового типа. Не пролетарская партия-авангард, а структура демократичная изнутри, которая была бы открыта для взаимодействия с различными социальными движениями, профсоюзами и прогрессивными католическими активистами общин «теологии освобождения».
Феликс Гваттари с самого начала внимательно следил за развитием политической борьбы в Бразилии. После подъема «консервативной волны» во Франции и других западных странах многие левые интеллектуалы обратили свой взор на Латинскую Америку, где в это же время Сандинистский фронт национального освобождения вел вооруженную борьбу с диктатором Анастасио Сомосой.
В 1982 году Феликс Гваттари, наконец, смог посетить Сан-Пауло, где принял участие в многочисленных дискуссиях с местными психоаналитиками, политическими и гражданскими активистами. В рамках этой поездки состоялась и его встреча с Лулой и другими ключевыми фигурами Партии Трудящихся. Во время беседы Лула объяснил необходимость создания новой организации тем, что традиционные левые в своем реальном отношении к рабочим мало чем отличаются от своих идеологических противников. «Как только рабочий класс начинает протестовать, демонстрирует способность и желание действовать самостоятельно, правые, ортодоксальные левые и либералы объединяются для того чтобы не допустить его самоорганизации» [2, 59].
Проблема создания нового типа политических структур, занимает в трудах Феликса Гваттари одно из центральных мест. Возможно, ли создать организацию открытую и демократичную по своей структуре, преодолеть проблему бюрократизации традиционных левых партий и при этом не попасть в ловушку наивного анархизма? По его мнению, нужна новая политическая организация, способная адекватно ответить на вызовы неолиберализма. Поэтому анализ опыта Партии Трудящихся по созданию «открытой» партии трансверсально вовлеченной во все микрополитические процессы имплицитно присутствует во многих статьях и выступлениях Феликса Гваттари.
«Он (Ф. Гваттари. — прим. авт.) искал пути для преодоления тех ограничений, которые свойственны традиционным партиям рабочего класса (…), так же и тех, что характерны для небольших политических групп ориентированных на отдельные проблемы (например, экологии. — прим. авт.)» [2, 19] — пишет Гарри Геношко.
Партия Трудящихся строилась как «открытая партия», с максимально демократичной внутренней организацией, ее основой стали ячейки, созданные по территориальному и производственному принципу. Обсуждение программных установок, текущей политики и планов на будущее происходила на партийных ассамблеях, которые предоставляли возможность высказать свое мнение рядовым активистам.
Как отмечает Джеймс Петрас они «…приходили на партийные ассамблеи, они могли свободно вступать в дискуссию с руководством, которое в свою очередь чувствовало свою ответственность за принимаемые решения, высказывания и участие или не участия в массовых демонстрациях. Руководство было коллективным, в него были включены представители различных политических направлений, которые свободно отстаивали свою точку зрения, без ограничений, накладываемых партийной дисциплиной или страхом быть исключенными. Внешним наблюдателям, в частности известным американским социальным исследователям, внутрипартийная жизнь ПТ казалась «хаотичной». Все это позволили достичь больших успехов и привлечь новых активистов, волонтеров для повседневной политической работы и выборных кампаний, несмотря на общее враждебное отношений к партии со стороны всех основных средств массовой информации» [3].
На первом этапе Партия Трудящихся стремилась преодолеть ограничения существовавшие долгое время у традиционных рабочих партий. Сам Лула в интервью Феликсу Гваттари заявил: «Очень важной проблемой внутри ПТ — демистифицировать ту мнимую дистанцию которая якобы разделяет интеллектуалов, студентов, жителей сельской местности и рабочих. Партия Трудящихся объединяет людей, создает новый тип братских взаимоотношений, для того чтобы люди ощущали себя равными. Я верю, что одна из главных причин успеха ПТ — тот факт, что у нас нет разногласий основанных на социальном положении или классовых корнях членов партии» [2, 69].
При общей марксистской ориентации внутри сосуществовали самые различные течения: социал-демократы, троцкисты, умеренные католические социалисты и радикальные сторонники «теологии освобождения». Помимо этого в Партии Трудящихся присутствовали: экологические активисты, сторонницы социалистического феминизма и профсоюзы. В таких условиях четкой идеологии у партии быть не могло. В программных документах фигурировал термин «демократический социализм», при этом партия негативно оценивала модель СССР и социалистических стран Восточной Европы.
«Как отмечалось на страницах “PT. Boletim Nacional», партия не может и не должна быть приверженцем «марксистской” теории, потому что абстрактного марксизма не существует. РТ же может и должна выработать теорию преобразования бразильского общества, и эта теория будет охватывать не только марксистские традиции, но и другие течения революционной мысли. «Становится все более очевидным, что в Бразилии не каждый хороший член нашей партии обязательно должен быть марксистом, однако каждый хороший марксист обязательно должен вступить в ряды РТ» [4] — пишет Збигнев Ивановский.
Многие исследователи сравнивали Партию Трудящихся с польским профсоюзом «Солидарность», который появился и начал свою борьбы в это же время. Для этого были свои основания, ПТ неоднократно выражала свою поддержку «Солидарности» в период ее преследования, Лула во время поездки в Европу встречался с Лехом Валенсой.
В 1980-е годы программные установки Партии Трудящихся провозглашали целью партии построение социалистического общества основанного на низовой демократии, с активным вовлечением в политический процесс социальных движений. В краткосрочной перспективе ПТ выступала за дальнейшую демократизацию политического процесса, проведение свободных и прямых выборов и созыв Национальной конституционной ассамблеи, легализацию политических партий и независимых профсоюзов, отмены антизабастовочных законов.
Если говорить о конкретных экономических действиях, то партия предлагала ввести мораторий на выплату внешнего долга, национализировать стратегически важные отрасли, взять под контроль государства финансы и банковскую систему, здравоохранение и образование, ввести прогрессивную шкалу налогообложения, резко повысив налог на крупную собственность. Активно взаимодействуя с Движением безземельных крестьян, Партия Трудящихся поддерживала их предложения по радикальной аграрной реформе.
Благодаря широкой поддержке Партия Трудящихся стала быстро расти довольно быстро «…потеснила в политическом спектре традиционные левые и левоцентристские партии. В августе 1983 г. по ее инициативе и под непосредственным руководством был создан Единый профцентр трудящихся (CUT), при этом ячейки партии, как правило, являлись ядром профсоюзных организаций. CUT включил в свой состав около 900 профсоюзов, в том числе 11 федераций, а его влияние постепенно выходило за пределы Сан-Пауло и охватывало большинство штатов» [4].
Партия смогла привлечь профсоюзы на свою сторону, за счет продуманной стратегии диалога, она не стремилась полностью подчинить себе рабочее движение, уважая его независимость. Несмотря на это в рамках легального политического процесса Партия Трудящихся оставалась частично изолированной, поскольку достаточно влиятельное левое крыло выступало против любых соглашений с правящим классом и представляющими его интересы партиями. На частично свободных выборах 1982 года партия получила 3,5% голосов во время выборов нижней палаты парламента и 3,6% при выборах в Федеральный сенат. Столь скромный результат никак не соответствовал реальному влиянию партии в обществе, исходя из этого, радикально левой крыло выступало за расширение непарламентских форм борьбы.
В начале 1985 года произошло важнейшее событие, по итогам выборов была восстановлена полноценная система представительной демократии, была ликвидирована коллегия выборщиков, принято решения избирать президента страны, мэров городов всеобщим, прямым голосованием. В первую правящую коалицию вошли Партия бразильского демократического движения и Партия либерального фронта. Следующие несколько лет в стране шло активное обсуждение проекта новой конституции, Партия Трудящихся вместе с союзниками из числа социальных движений сосредоточилась на проведении массовых акций с целью давления на консервативное по составу Учредительное собрание.
Новая конституция страны была принята 5 октября 1988 года, в ней были закреплены все основные демократические завоевания. Бразилия стала федеративной президентской республикой, были существенно расширены права штатов и муниципий. Либерализация партийного и электорального законодательства способствовали фрагментации партийного пространства, происходили частые расколы, в результате которых появлялись новые партии.
В тоже время либеральные экономические реформы, проведенные правящей коалицией, ухудшили общую ситуацию, снова нарастала волна недовольства. Партия Трудящихся инициировала множество массовых акций протеста и потребовала отставки президента и досрочного проведения выборов. Авторитет правящей коалиции резко падал, на этом фоне Партия Трудящихся добилась первых электоральных успехов, на муниципальных выборах 1988 года она одержало победу в 32 муниципалитетах, выдвинутые ей кандидаты заняли кресла мэров в трех городах.
Локальные успехи на выборах всерьез ситуацию не меняли, победившие кандидаты от Партии Трудящихся были серьезно ограничены и не могли осуществлять на местах альтернативную экономическую политику. «Как отметил впоследствии один из ветеранов PT, известный экономист П. Зингер, «рядовые члены партии ожидали, что товарищи, находившиеся «у власти», смогут осуществить революцию в руководимых ими городах, направив все имевшиеся в их распоряжении средства на нужды самых обездоленных. Рядовые партийцы игнорировали тот факт, что без парламентского большинства и массовой социальной поддержки резкая смена приоритетов была невозможной» [4].
В ноябре 1989 года состоялись президентские выборы, в первый тур победителя не выявил, 28,5% голосов набрал Фернанду Колор ди Мелу лидер Партии национальной реконструкции, второе место с 16,1% занял Лула да Силва. Ф. Колор ди Мелу шел на выборах с неолиберальной программой предусматривающей дерегулирование экономики, приватизацию крупнейших предприятий и создание благоприятных условий для прихода в страну транснационального капитала. Лула во время кампании придерживался тех пунктов, которые были обозначены Партией Трудящихся еще в начале 1980-х (госконтроль финансов и банковской системы, мораторий на выплату внешнего долга, аграрная реформа). Перед вторым туром Лулу поддержали Партия бразильской социал-демократии и отдельные члены Социально-демократической партии. Несмотря на это во втором туре победил Ф. Колор ди Мелу набрав 53% голосов, итоговый результат Луиса Игнасио да Силва «Лулы» — 47%.
Одной из причин поражения Лулы на выборах стало враждебное отношение к нему основных средств массовой информации, находившихся под контролем правоконсервативных сил. И здесь начинает трансформироваться образ Лулы и его риторика, размышляя об итогах президентских выборов, он заметил: «… Я показывал Лулу как бывшего помощника красильщика, бывшего токаря, бывшего профсоюзного лидера, бывшего заключенного, одним словом, такого же бразильца, как и все… Однако оказалось, что рабочие сделали прямо противоположные выводы: никто не хотел быть таким бразильцем, как я. Они хотели быть бразильцами с университетским дипломом, с лучшими жилищными условиями, с лучшей интеллектуальной подготовкой, и чтобы лучше было качество жизни» [4].
В конце 1980-х начинаются изменения в ПТ, партия становиться менее радикальной, претерпевает трансформации и внутренняя структура. Более умеренное, социал-демократическое крыло, ориентированное на парламентские формы борьбы постепенно начинает брать под контроль партийный аппарат. Избранные на ассамблеях руководители среднего звена, замещаются назначаемыми сверху функционерами, многие рядовые активисты несогласные с ростом бюрократизма уходят.
В 1990 году Партию Трудящихся покинули две троцкистские группы «Рабочее Дело» и «Тенденция за революционную рабочую партию». Внешние наблюдатели не сразу заметили происходившие перемены, Джеймс Петрас отмечает, что они «продолжали писать о ПТ как будто она оставалась горизонтальной, партией с развитой низовой демократией, путая дискуссии внутри партийного аппарата разных фракций (левой, правой, центристской) с существовавшими до открытыми обсуждениями на народных ассамблеях» [3].
Интересный эксперимент начал осуществлялся, начиная с 1989 года в городе Порто Алегре, после победы ПТ на местных выборах. Необходимо отметить, что в Порто Алегре у власти оказались представители радикального левого крыла партии. Они предложили новую систему разработки и осуществления бюджетной политики, которая предусматривала непосредственное участие горожан в процесс принятия важнейших решений. Это получило название партисипаторное бюджетирование, шестнадцать районных форумов Порто Алегре собирали открытые ассамблеи, которые в дальнейшем избирали делегатов для обсуждения приоритетных направлений городских расходов [5].
Обсуждение бюджета на следующий год начинается в апреле и проходит в несколько этапов. Сначала проходят собрания на уровне микрорайонов, здесь заинтересованные местные жители высказывают мнение о приоритетных направлениях бюджетной политики. Их предложения суммируются, сортируются по категориям и в июне на втором этапе официально докладываются администрации и выносятся на обсуждение районного бюджетного форума. Он так же после обсуждения и голосования формирует лист приоритетов, после чего он попадает на региональный бюджетный форум и в муниципальный бюджетный совет. На этом этапе администрация города вносит свои предложения, при этом форуму принадлежит решающий голос. Согласно уставу Порто Алегре бюджет должен быть утвержден городской ассамблеей до 30 сентября.
Помимо этого делегаты ассамблей имеют возможность контролировать выполнение ранее утвержденных проектов. Как показывает практика основные программы, которые получали финансирование, были связаны с развитием инфраструктуры на городских окраинах. Этот эксперимент в Порто Алегре может, служит наглядной иллюстрацией идеи трансверсальности Феликс Гваттари, когда иерархическая система управления дополняется за счет системы горизонтальных инициатив.
Эксперимент левого крыла не был поддержан всей партией и дальнейшего распространения в стране не получил. Джеймс Петрас связывает это с дальнейшей трансформацией внутренней структуры и социального состава Партии Трудящихся. «К середине 90-х подавляющее большинство мест в партийном аппарате заняли назначаемые функционеры, юристы, государственные служащие, университетские профессора и другие представители среднего класса. Активисты-волонтеры исчезли или были маргинализированы, партия отворачивалась от массовой борьбы в пользу кабинетной работы и налаживание контактов бизнесом, поиска союзников в широком спектре лево- и правоцентристских партий» [3].
Неолиберальные экономические реформы, проведенные в период президентства Ф. Колор ди Мелу, не улучшили положение страны, а наоборот усилили социальную поляризацию общества. В таких условиях политики, открыто провозглашающие курс на дальнейшее углубление неолиберальных преобразований шансов на победу не имели. Произошел еще один фундаментальный сдвиг, политика благоприятствования транснациональным компаниям, осуществлявшаяся президентом и его союзниками по правящей коалиции, сильно подорвала положение национального капитала. В попытках исправить ситуацию он все больше сдвигался в сторону социал-демократических партий обещавших ему защиту.
На президентских выборах 1994 года главным соперником набиравшего популярность Лулы стал экономист и социолог Фернандо Кардозо. Его кандидатура была выдвинута Партией бразильской социал-демократии. Ф. Кардозо стал известен как один из авторов концепции «зависимого развития», которая выдвинула тезис — экономическая неразвитость периферийных стран прямое следствие их интеграции в мировую капиталистическую систему. В ней они неизбежно становятся поставщиками ресурсов и капитала для развитых стран, разрыв зависимости можно осуществить за счет усиления государственного контроля над экономикой и финансами, национализации стратегических отраслей и субсидирования национального производителя. Именно эти постулаты стали основой предвыборной программы Ф. Кардозо.
За счет своего научного авторитета и известности Фернандо Кардозо смог одержать победу уже в первом туре голосования набрав 54,3%, Лула занял второе место, за него проголосовали 27% избирателей. После выборов Партия Трудящихся по мнению Д. Петраса начинает превращаться персоналистскую партию организованную вокруг личности Лулы, реальная власть сосредотачивается у небольшой группы его приближенных. Окончательно меняется и подход ПТ к предвыборной борьбе, партия принимает правила игры и включается в битву политтехнологий. У нее появляется свой штаб PR специалистов, имиджмейкеров, для финансирования этих направлений, партия сближается с вчерашними противниками из числа политической элиты и бизнеса.
Став президентом страны Фернандо Кардозо, не смотря на все предвыборные обещания, продолжил неолиберальный курс своих предшественников. В частности была продолжена приватизация государственной собственности. Новый президент увеличил несколько расходы на социальные программы, но социальная поляризация сохранялась, не предпринималось серьезных попыток провести аграрную реформу.
На этом фоне продолжается молекулярный процесс самоорганизации различных социальных движений. Движение безземельных крестьян расширяет свою деятельность, его отделения теперь активно действуют в 23 штатах страны. Проводятся массовые акции протеста и марши на столицу, активисты движения продолжают радикальную политику захвата земель. Движение поднимает проблемы сохранения окружающей среды, выступает против распространения генно-модифицированных продуктов.
Практические действия Движение безземельных крестьян вписываются в тот, что Феликс Гваттари называл микрополитикой. Есть четкое понимание — глобальные изменения станут возможны, если сначала прогрессивные перемены изменят соотношения сил на микросоциальном уровне. «Власть растворена во множестве форм, начиная с дома, и охватывает сообщества и общество в целом. Она присутствует в школе, церкви и средствах массовой информации, также как и в государстве. Это то, чему мы научились у итальянского марксиста Антонио Грамши. Изменения должны быть осуществлены в основе общества. Наша критика в отношении ортодоксальных левых партий заключается в том, что они видят власть только в президентском дворце. Но смена хозяина дворца не решит фундаментальных проблем общества. В то же время, мы не должны попасться в ловушку представления, будто проблема только в семье или деревне, и что нам не придется беспокоиться о правительстве» [6] — отмечает один из лидеров движения Жуан Педру Стедиле.
В 1997 году произошло самоорганизация жителей фавел, было создано Движение бездомных рабочих. Действуя по примеру крестьян, они захватывают пустующие здания и земли на окраинах городов, требуя права на проживание там. Социальную базу движения составляют работники неформального сектора, не вписывающиеся в структуру традиционных профсоюзов.
Во время президентства Фернандо Кардозо фракции внутри Партии Трудящихся не всегда могли придти к соглашению по вопросу об отношении к его политике. Умеренное крыло выступало за поддержку отдельных инициатив президента и правительства, радикалы призывали к проведению массовых акций протеста. Этот конфликт стал очевидным во время ожесточенных дискуссий на партийном съезда 1997 года. На фоне роста недовольства населения, предложения радикального крыла были одобрены руководством и ПТ вместе с Единым профцентром трудящихся и союзными социальными движениями формирует единую левую оппозицию к президентским выборам 1998 года. Но победит на них Луле не удалось, он снова проиграл Ф. Кардозо, набрав 31,7% голосов.
Вновь избранный президент сразу же столкнулся с новыми экономическими проблемами, в стране разразился финансовый кризис, продолжал увеличиваться внешний и внутренний долг. В этой ситуации руководство Партии Трудящихся проводит курс на расширения социальной базы партии. Для привлечения симпатий бизнес кругов и среднего класса, партия отбрасывает наиболее радикальные лозунги, стремясь выглядеть более респектабельно. «Отсылки к марксизму и социализму исчезают даже из публичной риторики, снимается лозунг о моратории на выплату внешнего долга. Лидеры партии переходят на позицию социал-либерализма, совмещая ее с популистской риторикой заботы о бедных, попутно выстраивая альянс с неолиберальными бизнес группами, банкирами и агроэкспортерами» [3] — пишет Джеймс Петрас.
Такая трансформация вызывает недовольство левого крыла, но открытые дебаты о партийной программе остались в прошлом, Партия Трудящихся за прошедшие годы превратилась в традиционную бюрократическую организацию со строго вертикальной структурой управления.
К президентским выборам 2002 года Лула и ПТ подошли имея имидж умеренных респектабельных политиков, от радикализма 1980-х не осталось и следа. Можно констатировать, Партия Трудящихся, войдя в электоральный процесс, постепенно отказывалась от тех новых принципов, на которых была основана. Приняв правила игры, предлагаемые правящей элитой, она потеряла связь с массовыми низовыми движениями и стала традиционной парламентской партией сосредоточенной исключительно на избирательном процессе. Эта тенденция усилилась, когда к партии пришли первые успехи на выборах, внутри стали преобладать более умеренные центристские силы, партийный аппарат подчинил себе низовые ячейки. В таких условиях наличие небольшой внутренней левой оппозиции сохранявшей контакт с социальными движениями, скрывало от внешнего наблюдателя произошедшую фундаментальную трансформацию.
Выборы в современной политической логике, с дебатами, телевизионной рекламой, войной компроматов не являются нейтральной рамкой, они машина субъективации и контроля. Феликс Гваттари хорошо понимал это, описывая его позицию, Маурицио Лаццарато отмечает:
«На телевидении всегда есть опасность оказаться пойманным в ловушку господствующих смыслов и субъективаций, вне зависимости от того, что вы говорите или делаете. Вы говорите, но при этом рискуете не сказать ничего, что по-настоящему для вас важно. Все устройства высказывания в наших демократических обществах — опросы, маркетинг, выборы, политическое и профсоюзное представительство и так далее — представляют собой более или менее сложные версии этого расщепления субъекта, в соответствии с которым субъект высказывания должен быть замещен субъектом высказываемым. В качестве голосующего, вас призывают выразить свои взгляды как субъекта высказывания, но одновременно вас озвучивают как субъекта высказываемого, ибо ваша свобода выражения сводится не более чем к выбору из предоставленных вам возможностей, заранее кодифицированных и стандартизированных. Выборы, как и опросы, маркетинг, политическое и профсоюзное представительство, подразумевают консенсус по вопросу, о котором с вами никто не советовался. Чем больше вы выражаете себя, говорите, чем больше вы взаимодействуете с машиной коммуникации, тем больше вы отказываетесь от того, что вы действительно хотели сказать, потому что коммуникационные механизмы отрывают вас от ваших собственных коллективных устройств высказывания и втягивают в другие коллективные устройства» [7].
Перед выборами не согласовав с партией, Лула сформировал альянс с Либеральной партий. Во время кампании Лула отклонил результаты референдума о выходе Бразилии из Межамериканской зоны свободной торговли (FTAA), организованного Движением безземельных крестьян, католическими базовыми христианскими общинами и небольшими левыми организациями. В референдуме приняли участие 11 миллионов человек и 95% проголосовали против членства страны в FTAA. В июне он так же согласился с планом жесткой экономии бюджетных средств, предложенным Международным валютным фондом и предоставил гарантии транснациональному капиталу.
Во время выборов «…основные усилия были направлены на привлечение центристского электората, главным образом, средних городских слоев. С этой целью тогдашний председатель партии Ж. Дирсеу обеспечил преобладание в руководстве РТ более умеренных политиков, заявил о европеизации партии. Для успокоения предпринимательских кругов и нейтрализации, недружественных PT средств массовой информации в качестве вице-президента был выдвинут текстильный магнат Ж. Аленкар. За три месяца до выборов в «Письме к бразильскому народу», опубликованном партией, было заявлено о намерении осуществлять перемены в стране без нарушения экономической стабильности. Росту популярности РТ среди различных слоев населения способствовали и ее требования перераспределить бюджет, отказаться от генетически модифицированных продуктов, обеспечить бесплатное использование компьютерных программ» [4].
В первом туре голосования Лула набрал 46,4%, его соперник Жозе Серра получил 23,2%. Перед вторым туром в поддержку Лулы выступили кандидат от Бразильской социалистической партии А. Гаротиньо и выдвинутый Социалистической народной партией С. Гомес. За счет этого Лула уверено победил, набрав в итоге 61,3% голосов. После прихода к власти Лула сделал ставку на политическую и экономическую стабильность и не стал предпринимать радикальных шагов, которых от него ожидали многие избиратели. Не было и речи о национализации стратегических предприятий, банковской системы, моратории на выплату внешнего долга и главное проведении аграрной реформы.
Столь же умеренной и компромиссной была кадровая политика нового президента. Главой Центрального банка был назначен Энрике де-Кампос Мейреллис в прошлом занимавший пост председателя американского банка BankBoston. Во время президентских выборов Э. Мейрелес поддерживал своего соратника по Бразильской социал-демократической партии Жозе Серра. Такое назначение было частью общей стратегии Лулы по выстраиванию дружественного себе большинства в Национальном конгрессе. В итоге Лула и ПТ вошли в коалицию с Бразильской социал-демократической партии, Коммунистической партией Бразилии, Бразильской социалистической партией, Социалистической народной партией и что стало главной неожиданностью с Либеральной партией. В рамках коалиционного соглашения были распределены министерские портфели.
В первые несколько лет правления администрация Лулы по совету МВФ провела реформу системы социального обеспечения, для того чтобы снизить дефицит бюджета. Кроме того по неолиберальныи образцам были реформированы пенсионная и налоговая системы. Подобная политика совершенно не согласовывалась с обещаниями, данными в предвыборный период. «Один из бывших соратников Лулы, К.Э. Карвальо, координировавший разработку предвыборной программы РТ во время предыдущих выборов, заявил, что в политической истории Бразилии возник крупнейший электоральный парадокс: кандидат, избранный левыми, правит в интересах правых и с помощью правых. Перед страной стоит угроза продолжения неолиберальной политики, которая потерпела поражение на выборах» [4].
Созданная коалиция в парламенте несколько раз разрушалась во время голосования законопроектов предусматривающих дальнейшее сокращение социальных расходов. В такой ситуации Партия Трудящихся достигала договоренности с представителями правых партий. В тоже время за первые годы наметились позитивные тенденции в экономике, например, было «…создано 2,4 млн. новых рабочих мест, ежегодный прирост ВВП превысил 5%, уровень инфляции сократился с 12,5 до 7,2%. Несколько снизилась и доля внешнего долга в ВВП (с 55,5 до 53,7%). В рамках программы борьбы с голодом предоставлены субсидии свыше 6,5 млн. семей. 106,7 тыс. мелких собственников получили земельные участки и помощь в рамках «Национальной программы развития семейного сельского хозяйства» [4].
Но главные проблемы оставались не решенными, почти не продвигалась аграрная реформа. 24 июня 2003 года состоялась встреча президента с лидерами Движения безземельных крестьян, Лула заверил их — в скором начале аграрной реформы и попросил проявить терпение. Не дождавшись обещанного, движение возобновило с удвоенной силой политику захвата земель, начался новый виток насилия. Помимо этого они занимали и пустующие корпуса бывших предприятий, во время одного такого эпизода был убит один из лидеров движения Сисеро Гуэдес.
Недовольство социальных активистов политикой президента и правящей коалиции постоянно нарастало так, например «Движения безземельных крестьян назвали “сделкой с дьяволом» договор о совместном производстве биотоплива, подписанный Лулой и
Один из лидеров Движения безземельных крестьян Жуан Педру Стедиле заявил «Люди голосовали за Лулу, поскольку они верили, что он против неолиберализма. Однако чтобы гарантировать свое избрание, Лула вступил в союз с неолиберальными слоями бразильской буржуазии и создал двойственное правительство. С одной стороны, есть правое крыло неолиберальных министерств. С другой стороны, есть такие, как, например, Министерство аграрной реформы, которые были отданы левым. В результате имела место постоянная борьба в обществе и в правительстве. Многие безземельные считали, что решение их проблем придет вскоре после того как Лула будет избран, но этого никоим образом не произошло» [6].
Лула за годы участия в политическом процессе, полностью поменял свой имидж и риторику. От подвергавшегося арестам лидера боевого профсоюза он за несколько десятилетий прошел путь до респектабельного лидера в дорогом костюме, которому симпатизирует вчерашние враги, например президент США Джордж Буш-мл.
Недовольны Лулой и многие рабочие, его администрация не поддержала акции на «CIPLA», «INTEFIBRA», «Flasko» и других местах, где трудовые коллективы брали предприятия под свой контроль. Они создали Движение «захваченных» предприятий и предложили правительству национализировать данные производства и узаконить практику рабочего контроля. Осталась не решенной и проблема фавел, по некоторым данным за годы президентства Лулы их количество наоборот только увеличилось. Процесс маргинализации жителей трущоб не остановлен, например власти Рио-де-Жанейро решили построить специальную стену, которая отгородила бы респектабельные кварталы от депрессивных окраин.
Все вышеперечисленное спровоцировало новый конфликт внутри ПТ, из партии были исключены отдельные представители левого крыла из числа депутатов и сенаторов. Еще одна отколовшаяся от Партии Трудящихся группа радикалов образовала Партию Социализм и свобода. Покинувшие партию представители левого крыла обвинили Лулу в предательстве интересов народа и в идейном перерождении. В последние годы президентства администрацию сотрясали коррупционные скандалы, представитель Бразильской рабочей партии Роберто Джефферсон обвинил ПТ в покупке голосов сенаторов.
Несмотря на то, что после Лулы новым главой государства была избрана его соратница Дилма Русеф, и сам он покинул президентский дворец с достаточно высоким рейтингом, многие люди, поддерживавшие его в разные годы, разочарованы. ПТ для интеллектуалов разных стран долгие годы была важным примером возможности иного типа политической практики. В процессе борьбы за власть Партия Трудяшихся выбрала прагматичную стратегию и отказалась от первоначальных идей и принципов.
Литература:
1. E. Sader. The Workers’ Party in Brazil. New Left Review. 1987. № 165 (September — October)
2. Genosco G. The Party without Bosses: Lessons on Anti-Capitalism from Félix Guattari and Luís Inácio ‘Lula’ da Silva. Semaphore Series. Winnipeg: Arbeiter Ring, 2003. P. 59.
3 J. Petras, H. Veltmeyer Whither Brazil? http://petras.lahaine.org/b2-img/030321petras.pdf (дата обращения: 01.02.2013)
4. З.В. Ивановский. Бразильской Партии трудящихся — четверть века. Латинская Америка, 2005, № 4. http://www.ilaran.ru/?n=184 (дата обращения: 01.02.2013)
5. I. Bruce. The Porto Alegre Alternative: Direct Democracy in Action. Pluto Press, 2004.
6. Ж.П. Стедиле. Движение безземельных крестьян, Бразилия и борьба за землю http://scepsis.net/library/id_2489.html (дата обращения: 01.02.2012)
7. М. Лаццарато. Машина. Перевод с англ. А. Скидана под редакцией А. Пензина http://eipcp.net/transversal/1106/lazzarato/ru (дата обращения: 01.12.2012)
8. Н. Никандров. Бразилия не хочет прощаться с Лулой. http://www.tiwy.com/leer.phtml?id=4838 (дата обращения: 11.02.2012)
Первоначальный вариант опубликован в книге «Современные политические конфликты: поструктуралистский анализ»:
Томин Л.В. Современные политические конфликты. Постструктуралистский анализ. Из-во: СПбГУП, 2014
