Введение в профессию — XXI век
Документ, который вы найдете ниже — сопровожденная двумя предисловиями методичка, созданная по мотивам семинаров для художников Школы Родченко, который в 2015-2016 гг. проводили историк и теоретик искусства Александра Новоженова и художница Анастасия Рябова. Фокус мастерской — исследование факта профессиональной миграции субъектов-участников. Круг затронутых вопросов: зачем становиться художником — чтобы перестать быть кем? как и зачем работать вместе? как связать профессию и искусство? можно ли использовать прежний трудовой опыт в ситуации становления художником?
Курс делился на три блока: исследование студентов преподавателями, исследование студентами друг друга, поиск студентами внешнего по отношению к школьному кругу объекта исследования. Эксперимент привел к непредвиденным результатам. Данная методичка — попытка субверсивной формализации процесса и итогов работы мастерской.
Сложный либидинальный узел отношений между преподавателями и студентами, студентами и институциями, институциями и преподавателями, студентами и студентами; отсутствие времени, отсутсвие возможностей и их материализация; этические парадоксы и моральный террор; экономическая детерминация и социальная разгерметизация; соскальзывание отношений власти и тоталитаризм самоутверждения; трансгрессия и репрессии; столкновения с институциями и взаимные предательства — вот составляющие, из которых складывается учебный процесс и творческий успех, что были выявлены, зафиксированы и мифологизированы участниками семинаров. Зачем становиться художником? Как ввернуть искусство в жизнь и жизнь в искусство? С чем придется столкнуться на этом пути и с чем попрощаться? Ответы можно попробовать найти в методичке ниже.
Все еще хотите стать художником, но не можете осилить данные методические указания? Попробуйте начать сначала, или с конца.
Предисловие 1 Александр Бронников (психоаналитик)
Осторожно, возможны спойлеры!
Предпредисловие
О средствах выражения…
Многим известно, что чтобы человеку выражаться, например, говорить, то по меньшей мере нужно:
1) не слишком понимать смысл собственных слов
2) не слишком слышать з вучание собственного г олоса
3) закрывать г лаза на форму, в к оторой возникло сказанное
Например, что касается первого пункта: чтобы говорить, нужно не понимать того, что говоришь, потому как иначе в вашей речи появится прибавочный смысл, который может деформировать смысл, который вы вкладывали в вашу речь изначально, что создаст помехи для диахронического разворачивания вашей речи. Короче говоря, резюме первого пункта в том, что (в пределе) смысл нашей речи — это дерьмо, которое налипает на слова и фразы. При учете этого, речь — это из области гигиены.
Гигиена диахронии речи, например, хочет вычистить ее синхронию. Есть “грязнули”, которым это не удается. Например, один человек, когда пишет, или говорит некую фразу, то не может не испачкаться в налипающих из синхронии кусках означающих. Например, он пишет дату “2 октября 2017 года”, но не в силах не добавить слово “выпуска”: Сегодня 2 октября 2017 года выпуска. Он произносил комплимент одной даме, которой сказал: “Ты сегодня в чудесной юбке”, но сразу добавил: “из плюша”. Когда он говорит, что любит с друзьями делиться новыми впечатлениями, то обязательно (в силу самой структуры означающего) добавляет, что он любит делиться новыми впечатлениями, а еще любит делиться старыми впечатлениями.
Так вот, когда синхрония возвращается, ну или, если, несмотря на все старания, дерьмо просачивается, т о у художника в руках оказываются средства производства (ну, или средства выражения).
двадэ и тридэсловие
Данное учебное пособие имеет ясную структуру: оно начинается (а для некоторых и заканчивается) с конца.
В частности, этим концом положено начало вопросам о системе письменности, годной для создания методических материалов для художественных образовательных учреждений, в силу того, что в письменности появляется дополнительное измерение, которое роднит ее с узлами, как их понимал Ж. Лакан.
Измерение — топологический инвариант!
…Изучавшим рисунки аутистов часто попадается на глаза такая черта, как отсутствие перспективы (той, которая строится, когда объекты поменьше читаются, как объекты подальше). Ну или, если аутист срисовывает некий конкретный объект (например, вазу), распечатанный на принтере, у которого кончилась краска, и который еще и “зажевал” бумагу, то он непременно отобразит и складки бумаги и отсутствие краски. В отсутствии перспективы, объекты, которые поменьше, перестают быть объектами, которые подальше. Они склеиваются с объектами, которые поближе, становясь (порой) их странными частями. Почти понятно, что аналогичное склеивание может происходить и со словами.
Узел — объект, существующий в трехмерном пространстве. Его можно нарисовать на плоскости, как можно нарисовать и его “тень”. Если мы рисуем не просто тень узла, то нам нужно отметить где на перекрестках узла нити проходят “над” и “ под”. Если мы рисуем тень узла, то измерение “над” и “ под” упраздняется: наш рисунок становится рисунком аутистов, в нем исчезает дополнительное измерение.
Так вот наша письменность, наши “обычные” буквы не имеют измерения “над” и “под”, они двумерны, их составные части не заходят друг под друга. Одним словом, наша “обычная” письменность несколько “аутична”.
Однако третье измерение всегда (порой в скрытом виде) имеет место. Например, когда пишешь на ноутбуке, то перед буквами есть еще экран, поэтому текст покрывает то слой пыли, то пятно, ну или трещина разбитого стекла смартфона. И тогда, когда в текст особым образом попадает эта пыль, эти пятна, эти трещины, ну или необходимость вращать ноутбук, чтобы прочесть некоторые части методички… короче говоря, когда, например, происходит обращение к экрану, как объекту в трехмерном пространстве, ну или, например, когда происходит обращение к звучанию слова, а не только его смыслу, когда, например, означающее разламывается на части, и
Если говорить наизнанку, то можно сказать так: функция третьего измерения, например, экрана, в некотором смысле предстает как то, что “отдаляет” текст, смещает его по оси третьего измерения, ну или выступает в роли атланта, который держит небо. Иначе буквы налипнут на экран, а небо упадет. Вот простой пример из дискурса одного человека об информационном носителе (страницах), на который рухнуло то, что он носил: “…Ой, какие же страницы бывают еще? Например, хорошие страницы. Например, облегченные страницы, например, знакомые страницы, например, династические страницы, например, что делать, когда умер близкий человек? Как уберечь себя от обмана?”…
Очевидно, что поворот, который он совершенно бессознательно совершил в своем изложении, не был отмечен специальным маркером, а потому (хотя бы на секунду) одно измерение (речь о страницах) слиплось с другим (речь на страницах).
В целом и в общем, законы нашего мира устроены так, что эрекция третьего измерения не вечна: татуировка, нанесенная на фаллос, читается в момент эрекции, а потом деформируется до неразборчивого пятна, узел превращается в тень, поэт становится аутистом, картина выглядит мазней, переносный смысл заменяется смыслом буквальным, пение соловья оборачивается несмолкаемым гомоном птиц галлюцинирующего судьи Шребера. Из чего, кратко резюмируя происходящее, хотелось бы заключить, что, немного поразмыслив, мы поймем: рок кастрации — неплохой методологический фундамент для создания педагогических методик…
Тут можно было бы сказать и нарисовать еще несколько вещей, но
Краткое предисловие
Если перед нами методичка, написанная в форме небольшого литературного произведения, то перед нами средство производства производителей (например искусства), и явно попытка технического прогресса в области этого производства, путем модификации его средств. Вопрос, который сам себя уже почти поставил, звучит примерно так: скольки мерным объектом является продукт, который можно произвести методичкой? И в пределе: скольки мерным объектом является художник? И вот только не стоит путать это с многогранностью его талантов.
Если же перед нами небольшое литературное (художественное) произведение, с героями, и их судьбами, то методическое пособие — это лишь форма, ну или стилистический прием, который может обернуться метафорой (или хотя бы иронией) в области драмы становления артистом, как и в области становления преподавателем в художественном учебном заведении.
Предисловие 2 Вадим Банников (поэт)
4. Путь к полной заинституциированности по причине чрезмерно долгого пребывания в среде семинара (13.ТЕ, КТО НИКОГДА НЕ ПРОГУЛИВАЕТ, ОПАСНЕЕ ВСЕГО.) обратен аннигиляции этого процесса до момента, когда самой этой институциональной общности и коллаборации не было. Конец же отсылает к месту завершённого процесса (аннигиляции наоборот) к заинституциированному субъекту ученика, инкорпорированному в тело семинара.
3. Как взломать структуру самого методического пособия, которое казалось бы угрожает и отменяет акт искусства своей структурой?
Казалось бы эта книга-структура сведена из реальности, в которой состоялся сам семинар как способ коллаборации акторов через структуру упорядоченного (как напоминание об упорядоченности) текста \ методологических штампов.
2. Мы видим взлом этой инструкции \ мы видим перевёрнутую нумерацию, различные шрифты, иллюстарации-вкрапления, реальность повседневного и бытописание семинара, встроенное в структуру, борющуюся со структурой.
«искусство характеризуется тем или иным способом организации вокруг ситуации отмены самого искусства» (из репрессированных эпиграфов).
1. Казалось бы, обычная жизнь, но.
СЕМИНАР 3.5. СУММА МЕСТ+ СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА
МЕСТ+СУММА МЕСТ+СУММА МЕСТ =
ДОМ ты
ДВОРЕЦ
САЛОН
МУЗЕЙ
АМЕРИКА
ОТШИБ
