В продолжение текста Марины Разбежкиной о силе документального кино мы публикуем текст Евгении Марченко — отборщика кинофестивалей «Рудник» и «Послание к человеку» — о том, на что способен начинающий режиссер-документалист, и «реальности как она есть».

Документальное кино — это всегда о человеке, о том, какой он и как проживает свою жизнь. И сказать про документальное кино «Схожу в кино, отдохну» вряд ли возможно. Сложно отдыхать, когда смотришь, как человек разгребает завалы своего дома после бомбежки в Алеппо или как ссорятся любящие друг друга братья, потому что выяснилось, что один из них нетрадиционной ориентации. Документальное кино делается не ради развлечения, оно поднимает сложные вопросы, где нет черного и белого. Где всё, что ты можешь в какой-то момент, — это перестать оценивать, принимать чью-то сторону, быть против кого-то — и просто наблюдать и сопереживать. Документальное кино требует от нас способности к самоанализу и любви к жизни.

Я смотрю очень много фильмов, и, конечно, у меня в голове каша из чужих портретов, историй и трагедий. И мне сложно формулировать тренды. Но проблема еще в том, что мне и не хотелось бы что-то объединять в группки и называть именами для удобства сортировки. Это работа киноведа, совсем не моя. Я, скорее, занимаю наблюдательную позицию, как и зритель, который придет в кинотеатр. Конечно, я отчасти держу в голове, кто из режиссеров к какой школе принадлежит и в каком стиле работает, но это скорее кураторское усилие над собой. На самом деле мне легче рассматривать каждый фильм в отдельности, на уровне ощущений, а не разбирать его под микроскопом на части до полной потери смысла.

И если говорить о дебютном кино, то надо оговориться, что речь идет не о физическом возрасте режиссеров, а о «молодости» и актуальности их высказывания. То есть для меня дебют это не просто формальный критерий — первый самостоятельно снятый фильм, — а еще и идеологическое понятие.

Молодой режиссер может позволить себе быть наивным, и его не будут судить по всей строгости художественного закона. И в этом смысле дебютное кино — это вполне безопасная и редкая зона для развития языка и эксперимента.

Конечно, есть ожидание новых формулировок, новых тем, нового взгляда и видения мира. Всем, просто для полноценного течения жизни, нужны воздух, бесстрашие и доверие инстинктам. С кого это всё требовать, как не с молодых? А значит, важно фокусировать внимание на молодом кино. Вскрытом, несуразном, еще не очень «профессиональном». Просто потому, что это про личную открытость миру каждого из нас, чуткость и понимание того, что происходит вокруг. Осознание, в какой системе координат мы сейчас живем. И сейчас. И вот сейчас. Всё меняется мгновенно.

В этом смысле я не очень верю (или просто не хочу верить) в какой-то общий кризис в кино — есть кризисы индивидуальные, человеческие. И связаны они с усталостью и слепым следованием привычным «правилам», которые работали когда-то. Но это совсем не значит, что раз кино дебютное, то мы от него ничего не требуем и радуемся, что оно просто есть (хотя я радуюсь и этому). С одной стороны, хочется, чтобы автор не чувствовал, какое важное художественное событие он несет миру, с другой — фильм все–таки должен оставаться произведением искусства. Иметь форму и содержание.

Мне не кажется, что для документального кино достаточно «заснять реальность как она есть». Мне это кажется неким лукавством, потому что никто не знает, какая реальность на самом деле, и наблюдатель так или иначе влияет на ход событий. Я уже не говорю о том, что рамка кадра очень избирательна и тот, кто стоит за камерой, тоже избирательно нажимает на кнопку. А понятие «монтаж» означает не просто вырезать брак и склеить всё, что осталось. Режиссер в любом случае работает со временем и лепит СВОЮ ткань фильма. Если со всем этим не согласиться, то придется признать, что «настоящее» документальное кино познала только тетенька в метро, которая следит за камерами наблюдения. Хотя даже то, что она видит, далеко и от мифической «реальности», и от так называемой «объективности».

Но все же существует художественная система единства. Герой, режиссер и зритель должны как бы выстроиться в одну линию. Где ты, зритель, сидящий в кинотеатре и отождествившийся с героем, с тем, что и как преподнес тебе режиссер, все время наблюдаешь, как это соотносится с тобой, твоим ощущением от мира, проблем и знаний о себе самом. И этот процесс движения энергии внутри зрителя, если он случается, я и называю хорошим фильмом.

Сейчас посмотреть документальное кино в России можно в основном на кинофестивалях. И пока они остаются единственной доступной площадкой для популяризации документального кино, нужно организовывать больше фестивалей, чтобы люди смотрели хорошие авторские документальные фильмы и понимали, что это и есть самое интересное и актуальное, что вообще можно увидеть на экране кинотеатра.