Если открыть Википедию (как самый обширный и не всегда достоверный источник информации) то вот что она вкратце говорит о риэлторах: «Рие́лтор (от англ. realtor) — индивидуальный предприниматель или юридическое лицо, профессионально занятое посредничеством при заключении сделок купли-продажи, аренды коммерческой и жилой недвижимости путём сведения партнёров по сделке и получения комиссионных. В России не существует специализированных учебных заведений для подготовки риелторов. Существуют только краткосрочные курсы, не гарантирующие качества обучения специалистов. Оборотной стороной данной ситуации является то, что в российских агентствах недвижимости зачастую работают риелторы, не обладающие профессиональными навыками, опытом и даже элементарным знанием действующего законодательства, в результате чего клиенты компаний несут как материальный, так и моральный ущерб.»

Так ли это, как покупают и продают квартиры в Томске, в чём отличие томского сообщества риэлторов от новосибирского, и о многом другом я поговорил с Софьей Климовой — риэлтором из Томска, последние полгода проживающей в нашем городе.

— Как ты пришла в профессию? Какой у тебя стаж?

— Стаж — тринадцать лет, это серьёзно по понятиям риэлторства, а про то, как пришла в профессию… Это был 2003 год, я училась на пятом курсе философского. В марте месяце отменили лицензирование — до этого была достаточно серьёзная, сложная процедура входа на рынок: госрегистрация, госэкзамен, надо было наработать определённую практику, определённый стаж, а потом определённый состав директоров, юристов принимал тебя, выдавал тебе лицензию. Так вот, в марте лицензию отменили, а в мае я пошла учиться на риэлтора. Потому что у меня изначально представление о том, что чтобы что-то делать, надо иметь первоначальные знания, и второе — тогда ещё с улицы никого не брали в принципе…

— То есть ты в Томске прямо в агентство пошла…

— Нет, при институте были курсы, трёхмесячные, где людей образовывали. Было три дисциплины: психология, юрист и риэлторское дело. Это что касается технического процесса, как я вообще попала в эту профессию. Риэлтор на момент 2003 года это был человек, рабочий день которого совершенно непредсказуем. Занимались пятью разными делами одновременно: тут ты общаешься с покупателем, тут ты смотришь квартиру, тут ты ведешь переговоры, тут ты заканчиваешь сделку, тут ты клеишь объявления, а здесь ты сидишь и ждёшь, когда у тебя зазвонит телефон. На тот момент только-только начались сотовые и это было забавно, со стационарного телефона переговоры шли совсем по-другому, это сейчас можно человека найти где угодно. Первые полтора года мне после каждой сделки хотелось написать такой рассказ: «ситуация с Ивановым» или «ситуация с Петровым».

— Можешь что-то рассказать?

— По большому счёту в памяти остаются люди без сделок, то есть вот именно такой человек, вот такой характер, либо юридические моменты — люди живут, они не знают, какие вещи на их жизнь влияют очень сильно, а когда приходится продавать или покупать недвижимость — тут-то всё и вскрывается. Была ситуация когда пожилая женщина не поставила штамп о разводе — по суду была разведена, но штамп о разводе в паспорте не поставила и прошло порядка двадцати лет. Где её бывший муж живёт она не знает, она полностью уверена, что разведена, она приезжает в Томск покупать квартиру. И когда она собирается покупать квартиру, я обнаруживаю, что штампа в паспорте нет. После этого мы звоним в другой город, в архив, город небольшой. И говорим: знаете, тут в 81-м году было дело… они нам: ну, вы вспомнили. В общем, мы всё нашли и всех развели, а иначе имущество считалось бы приобретённым в браке и её муж имел бы долю.

И вот таких вот незаконченных дел — их очень много, люди живут и не понимают юридических тонкостей, которые прямо влияют на их жизнь. Это всё что связано с браком, с наследством, ну и вообще с имуществом. И первое время большую часть своей профессии я представляла как профессию просветительскую. Ко мне человек приходил, я узнавала, в первый ли раз он планирует продавать-покупать недвижимость и если это было в первый раз, я рассказывала ему как это будет происходить, все подводные камни этого процесса, как нужно себя вести, и мне нравилось нести эту нагрузку, и людям это тоже нравилось.

— То есть риэлтор именно этим и занимается?

— Понимаешь, дело в чём — этого нет в моих обязанностях. Это моя инициатива. Моя задача какая? — моя задача выстроить доверительные отношения с клиентами. Самый смак профессии состоит в следующем: не я выбираю клиентов. Их жизнь сама приводит. Я не знаю, с кем я буду продавать или покупать квартиру. Это может быть человек по знакомству, это может быть человек, который просто позвонил. Это чистый случай, когда тебе позвонил человек, и ты не знаешь, кто он, а он может быть кем угодно. От простого человека из деревни и заканчивая каким-нибудь профессором, каким-нибудь спортсменом…

— Бандитом…

— Да. Были и бандиты, и доктора наук — лауреаты государственной премии. Я имею в виду, что никаких ограничений по социальному слою нет, я могу встретить любого человека, я могу с ним, если захочу, продолжить общение и узнать, что он за человек. Это как перекрёсток, ты стоишь на нём, а вокруг тебя происходят разные процессы. Через тебя идёт поток жизни, ты путешествуешь, не покидая города. Вместе с тем раньше квартира была (и сейчас остаётся) большой ценностью и любой шаг с недвижимостью означал инициацию, переход на новый уровень, коренное изменение судьбы. И вот с этим запросом человек приходит ко мне. Судьбу поменять.

То есть, например, представь, был Советский союз, там жили семьи в квартирах и сейчас там уже не одна семья — мама-папа и дети, а там уже три семьи и каждая из них, поскольку жилплощади мало, тормозится в своём развитии. Никто не взрослеет, никто не становится сильнее, а если их удаётся расселить, то получится три абсолютно новых единицы жизни, каждая из которых живёт самостоятельно и самостоятельно выстраивает свой дальнейший путь — это шикарно.

— С кем было легче коммуницировать — с бандитами, профессорами?

— Есть два типа людей с которыми мне общаться сложно. Первый тип это люди, которые на всём экономят. Для них задача не проблему свою решить, а сэкономить, часто это сочетается с маленькими квартирами — комнатами в основном. Это такой тип людей с которыми я принципиально договориться не могу — у меня в голове это не уложено. В общем, это и не выгодно риэлтору. Второй тип людей это люди которые спорят и лучше всех всё знают. Нет, с ними тоже можно договориться, просто это специфический тип недоверчивых и агрессивных людей — это очень трудозатратно, сложно их приручить. А в остальных случаях это просто квесты, просто приключения.

Знаешь, на что похожа профессия риэлтора? Вот река, я лодчник, мне надо человека перевезти. Он говорит: мне надо на тот берег. Я ему говорю: да, я тебя перевезу, но смотри — вот погода, вот такая река, я всё знаю, что надо делать и мы с тобой в этой лодке будем до конца, но есть ещё стихия. И в зависимости от того как ты будешь себя вести наше путешествие будет успешным или не очень. Эта работа требует большой откровенности с обоих сторон. Если клиент о чём-то молчит, что-то утаивает, то это прямо может сказаться на сделке. Иногда он просто боится сказать, что он боится. Или боится сказать, что сомневается. В этом очень много психологии. Все боятся — это нормально. Как правило, недоверие приводит к потере времени, сил, а часто и денег.

— Я так понимаю, те клиенты, которых ты «оберегаешь в пути», они ещё иногда возвращаются?

— Да, они очень часто возвращаются. Человек, раз решивший квартирный вопрос, у него это начинает происходить регулярно, т.к. он понимает что это хороший инструмент для изменений, в том числе и судьбы, они мало того что рекомендуют друзьям знакомым и просто людям по пути, так сами продолжают решать свои задачи. Это очень оптимистично.

— Возможно на каком-то этапе совмещать профессию с чем-то ещё, иметь хобби например? Ты говорила, что в начале работа занимала большое количество времени, но когда ты освоилась, тебе хотелось чем-то ещё заниматься?

— Более того, я и занималась — это была студия актёрского мастерства, ораторского искусства. Ведь риэлтор как человек, чей заработок напрямую зависит от количества знакомых, должен быть не просто купи-продайка которая бегает по городу, он должен быть личностью, он должен постоянно учиться, он должен постоянно быть в кругу людей, не клиентов даже, но его должны знать. Я была удивлена, когда узнала через какое-то время, когда пришла в профессию, что есть риэлторы, которые смущаются того, что они риэлторы. Они не понимают, за что берут деньги, они стесняются говорить, что занимаются куплей-продажей недвижимости, они юлят. В то время как у профессии есть социальная значимость — я четко сознаю, что я делаю для людей и за что они мне платят и скрывать это, всё равно что скрывать, что я доктор, например. Я полезный человек, прямо это говорю.

Когда я хорошо освоилась, я поняла, что мне много чего не хватает, то есть мне захотелось чтобы у меня ещё что-то происходило. Первым большим хобби были кошки. Я была заводчиком и довольно успешным. Хотя у нас уровень отношения к животным оставляет желать лучшего. Тут я опять занималась просветительством, я увлекаюсь редкой породой, на тот момент она была очень редкой в Томске — ориенталов была пара, может быть, в городе, люди не знали, как они выглядят и что в них интересного. И для того чтобы такого котёнка продать, нужно было устраивать рекламную акцию. Я их продавала, я поддерживала консультации по разведению, я поддерживала всех людей, которые у меня купили, мы с ними до сих пор находимся в контакте. Многие коты пошли от моих животных не только в Томске, но и в Новосибирске, приятно видеть на данный момент на выставках потомков моих кошек.

Потом я увлеклась развитием себя и других людей, мы с товарищами устроили по этому поводу клуб, где велись дискуссии на разные злободневные и умные темы, а так же проводились игры для развития мышления и самосознания. Сейчас меня сильно интересуют вопросы творчества — точнее вопросы развитие креативности. Так же вопросы как понять где твоё место в мире, как найти контакт с собой. Это то, что я тебе рассказывала в связи с недвижимостью — там нет лжи. Там люди настоящие, то есть ты общаешься не со своими фантазиями, не с их попыткой выдать себя за кого-то другого, но они в этот момент как будто сами собой становятся.

— То есть можно прийти к выводу, что риэлторами становятся люди с определённым складом ума.

— Вернее, остаются в профессии. Люди, которые приходят в недвижимость выясняют, что это, в общем, кропотливый труд, это огромное количество общения, безумное количество общения каждый день — знаешь, вот что я не сделала, мне всегда было интересно, но просто забыла — посчитать количество звонков за день — их точно больше сотни. Это большой стресс, это большая ответственность, непредсказуемость, нет, потом конечно всё равно ты начинаешь понимать, в чем состоит процесс. Нарабатывается внутреннее чутьё — вот с этими ты можешь общаться, с этими уже точно не можешь — кстати, самое сложное именно это понять, как общаться с определённым типом людей, как повести себя вот в такой ситуации.

А часто ситуации бывают непредсказуемые, то есть их можно попытаться предсказать, но есть же чужая воля. Грубо говоря, вот я и мой клиент покупаем квартиру, а продавец вдруг решил отказать нам. Это чья проблема? Вообще это боль покупателя, ему обидно, ему отказали фактически не просто в товаре, но как личности.

— Почему так бывает?

— Причин масса. Это то, чего люди не погружённые в профессию не знают. Квартира — это не товар, квартира это обстоятельства. Люди продают квартиры — мы о «вторичке» сейчас говорим — потому что они решили судьбу поменять. Иногда «судьбу поменять» означает следующее: мы сегодня с женой поругались и решили квартиру разменять, а послезавтра мы с женой помирились. Но за это время мы успели выставить квартиру на тридцати пяти сайтах, позвонить в пятьдесят агентств и даже заключить эксклюзивный договор. И всё вроде по серьёзному, но через два дня мы решили, что продавать не будем. Но за два дня куча народу всполошилась и начала что-то делать. Поскольку за объявление о выходе на рынок в России никто денег не берет, то всё вот так и кончается — риэлторам и их клиентам отказывают.

— Ты знаешь как люди в общем к вам относятся?

— Тут я бы поделила «нас» и «меня». Если читать интернеты, то к риэлторам относятся плохо, но если брать меня, то я вообще никогда не сталкивалась с негативным отношением к профессии. Человек, который приходит в агентство, он вообще-то приходит за чем-то. Бывает, денег пообещали, он думает: ну, может, куплю чего-то. Или события в семье произошли и надо как-то с жильём вопрос решать. Он приходит проконсультироваться, он приходит с бедой, приходит к профессионалам и точно знает, что деньги будет платить. Есть некоторая манера, оставшаяся с давних пор, когда в агентство звонят сразу по телефону проконсультироваться и получить максимальное знание, ничего при этом не платя. Такие бывают люди, но сейчас уже меньше, народ на это время не тратит.

Сталкивалась я с людьми, которые продают или покупают, и уже имели дело с недобросовестными риэлторами. Всегда очень грустно, потому что не очень понятно, что с этим делать. Абсолютно бесполезно говорить, что я не такая, это во-первых, с другой стороны обидно за то, что с человеком это произошло, с третьей стороны — задачу-то надо решать и я понимаю, что эту задачу самостоятельно он не решит. У нас же зачастую что происходит: вот я обратился к профессионалу, а он оказался непрофессионалом. В нашей голове тогда происходит следующее: я сам буду спасаться. В ситуации с плохой парикмахерской так не происходит — там лучше парикмахерскую поменяют. Вот меня плохо подстригли, мне не понравилось — я лучше парикмахерскую поменяю, я не пойду сам стричься, но с риэлторами сплошь и рядом происходит такая штука. Попал человек на какого-то псевдориэлтора, а дальше: ну нет, лучше я сам буду действовать. Ну и тут пиши пропало. Потому что не то что он там что-то страшное натворит, просто произойдёт следующее: в самом лёгком случае он потеряет время и ничего не продаст, в худшем — потеряет деньги, наобщается с ещё кучей риэлторов, и ничего не продаст. Есть успешные стратегии по общению с рынком недвижимости, а есть вот такие случаи, когда человек не знает, как общаться и попадает в неприятные ситуации.

— Быть риэлтором в Томске и Новосибирске, я так понимаю, небольшая разница.

— Есть разница. Томичи сложнее выбирают. В разы сложнее.

— То есть у каждого города своя специфика сложилась?

— Конечно. Во-первых, в Томске менее форматированный рынок, только в последние годы он стал приходить к общему знаменателю с точки зрения того, как работают все агентства. Новосибирский рынок я впервые наблюдала в 2008 м году и тут всё равно какое-то согласие было относительно того, кто какой процент берет, какие услуги оказывает, что делает для клиента. В Томске это был очень большой разнобой: кто-то работал с продавцом, кто-то работал с покупателем и ненавидел тех, кто работает с продавцом, потому что нет вообще такой услуги, то есть дикий рынок был. Но самое главное — это разница в людях. В Томске клиенты очень тяжело принимают решения. Причём это не только в рынке недвижимости, но это говорят все продажники, что томичи достаточно сложные люди в плане продаж. Они требуют качества, требуют разнообразия, но сами по себе они очень сложно решают всё, они хотят идеальную услугу.

В этом смысле мне интересно сейчас в Новосибирске смотреть на продажников в любой сфере, я вижу, что здесь люди занимающиеся продажами лучше умеют делать презентацию, но они вообще не ждут, буду я определяться или нет, они мне сразу «заворачивают товар». То есть они мне рассказали, какой он классный, и начинают его заворачивать, а я ещё не сказала: «да», я по томской привычке могу сказать: «спасибо, я подумаю».

— И как новосибирцы реагируют на такое?

— Удивляются (смеётся). Происходит разрыв шаблона. В недвижимости опять же, не знаю как сейчас в Новосибирске по скоростям, но в Томске скажем достаточно давно уже от осмотра квартиры покупателем до принятия решения о том, что он будет её покупать проходит полгода.

— Это в среднем?

— Ну, не в среднем, но это нормальная ситуация, так скажем. Причём за это время не то чтобы он обегал весь рынок. Он там одну квартиру сходил посмотрел, вторую — у него есть время, он взвешивает, решает. Это тоже надо понимать. Ты входишь в профессию, а это достаточно долгий вход, ты нарабатываешь свою репутацию, плюс вот этот объём сделки, потому что даже если ты нашёл покупателя за неделю, есть ещё юридический момент, который тоже длится сколько-то. Так что сделка, сделанная за месяц — очень быстрая сделка.

— Была ли ты знакома со страшными чёрными риэлторами?

— Хороший вопрос. Знаешь, я однозначно не могу вспомнить никого из нашей риэлторской среды. Были мошенники которые выходили на рынок под видом риэлторов, но их же быстро вычисляют. А так чтобы человек долго и целенаправленно занимающийся недвижимостью кого-то обманывал, подставлял — нет, у меня таких знакомых не было.

— Как обычно продают? Семья принимает решение, кто-то один, или как это происходит?

— Очень по-разному бывает, том числе парадоксальные какие-то ситуации. Был случай, когда люди возраста старше сорока не могли самостоятельно принять решение, был случай, когда восемнадцатилетнему парню родители поручили купить квартиру им, и он справлялся с этим. Он брал на себя эту ответственность. Если про весёлые ситуации вспоминать — была семья спортивная. Я уже не помню, какие они были спортсмены, но они очень забавно принимали решения. Ходили, смотрели квартиры, и каждый раз когда они выходили из квартиры то становились кружком, обнимались вот так (показывает руками) и совещались. Это было мило.

— Как люди себе выбирают жильё? По каким критериям?

— С выбором жилья всегда всё забавно. Обычно — за редким исключением — покупатели не знают чего они хотят. А приходят они, как правило, с тем, что им другие рассказали. То есть «не первый и не последний этаж и “центр». И дом поновее”. В Томске «центр» это Кировский и Советский районы, никакой не Иркутский тракт. При этом далеко не факт, что им вот эти требования хоть как-то куда-то укладываются. Я задаю вопросы: а вы где работаете, где ваша жизнь в основном проходит, где живут родственники, начинаю разворачивать им ситуацию, и если человек не упирается относительно центра-первого-последнего этажа, то можно найти удобные и удачные варианты. Потому что человек первый раз квартиру продаёт (или покупает) — как ему будет лучше, он не знает. То есть сейчас он как-то живет, в той квартире, которую он не выбирал — это квартира родителей, он понятия не имеет, где ему будет хорошо.

Это первое такое самоопределение — достаточно сложная ситуация. Человек может выяснить про себя, например то, о чём он до этого не думал. Что ему очень важно, например, чтоб соседей сверху не было. То есть на самом деле всё-таки последний этаж. И вообще он хотел бы жить точно не в Центре, а чтобы тихо было — однозначно. Но это всё познаётся только опытным путём. И те риэлторы, которые не разговаривают с покупателем — а есть такие люди, у них такая установка — экскурсоводы, им клиент выдал какой-то заказ, они начинают работать — водить, они злятся, потому что им говорят: не то, не то, не то.

Есть же ограниченное количество квартир, на которые хватит восприятия. Ну, сколько ты можешь посмотреть квартир? — ну десять. Понятно, что можешь и пятьдесят, но отличить одну от другой в конце-концов уже невозможно. Реально чтобы найти хороший вариант нужно посмотреть максимум шесть разных квартир, чтобы у них разная модификация была. То есть мы смотрим обычно три за раз, у человека возникает какая-то реакция: вот это хорошо, это вообще точно нет, и моя задача выяснить, почему точно нет. Часто говорят: мне бы без ремонта, чтоб подешевле, показываешь ему без ремонта — нет-нет-нет, я так жить не буду.

Была история, не моя, но очень показательная, о том, что надо говорить с клиентами. Риэлтор не разговаривал с клиенткой, а просто показывал квартиры. Всякий раз, когда покупательница приходила в квартиру она говорила: нет, маленькая. Риэлтор показывал ей квартиры всё больше и больше, она всё время говорила: маленькая. Пока он на седьмой или на восьмой квартире он не спросил: а «маленькая» — это что? Она говорит: прихожая. Выяснилось, что у неё большая собака, для которой собственно и нужна эта большая прихожая. И стало понятно, что нужна квартира определённой модификации.

— Риэлторы верят в приметы? Мистические случаи может были какие-то у тебя?

— Я в приметы не верю совсем, хотя интуиция прямо работает — когда я что-то понимаю про клиента, но не знаю, откуда я эту мысль взяла. Я знаю достаточно много риэлторов, которые верят в приметы, но это как раз те люди которые думают что от удачи зависит работа.

— То есть непродающиеся квартиры тебе не встречались? Или квартиры с призраками?

— Я встречала квартиры, которые продавались очень тяжело. Чаще всего — если с квартирой всё хорошо, а она не продаётся — это значит, что кто-то из родственников не хочет продавать. Это сразу видно, что есть человек, который прямо не хочет продавать. Как правило, это ещё сопровождается неподготовкой к показам, люди хамят при просмотре. Иногда складывается впечатление, что некоторые квартиры определённым людям предназначены. Знаешь, как это выглядит? Вот квартира — она хорошая. И вот идут люди, одни смотрят, другие, но я почему-то понимаю, что они не те, хотя по обстоятельствам вроде как будто совпадают. А потом приходят «те», их почему-то видно сразу, я смотрю и вдруг понимаю, что это те люди, которые здесь будут жить. Ни разу не ошиблась. И это вот прямо интересно — почему именно так. Видишь, истории есть, их достаточно много, но они случайны, это не значит, что работа вся случайна.

Была кстати история вот в таком ключе. Новый дом, свежесданный, с отделкой под ключ и мы с покупателем едем смотреть квартиру в этом доме. Приезжаем, около него мечется семейная пара, они кого-то ищут, даже спросили, не Маша ли я. Нет, я не Маша, а что? Да вот нам должны были квартиру показать. Ну ладно. Мы заходим в подъезд и они тоже забегают. Мои клиенты посмотрели квартиру, сказали: «Ну, мы подумаем» и выходят. А те, которые у подъезда крутились, говорят: «Можно нам тоже посмотреть?» Я людей вижу первый раз в жизни, помни. Ну, смотрите. Они заходят, смотрят, и сразу: мы берем. Вы цену знаете? А какая цена? Вот такая. Нас устраивает. Просто с улицы люди пришли. Они тоже потом говорили — вот, судьба нас свела. Но труд риэлтора не в этом состоит.

Я в первую очередь специалист по продаже квартир, а это не только работа с покупателями, но и работа с собственниками, а там всё завязано на то, насколько хорошо объект подготовлен к продаже. Это значит, что лишнее должно быть выброшено. Если человек остался в квартире, то он по моим инструкциям приводит квартиру в надлежащий вид. Это не будет прям-таки ремонт большой, но лампочки должны быть вкручены, шторки повешены и т. д.

Ещё бывает ситуация, когда квартира продаётся и там живут квартиранты. Говорят: а можно вот пока квартира продаётся, квартиранты там будут жить? Я, как правило, говорю что нет, не можно. Потому что квартиранты в ста процентах случаев не помогают в продаже квартиры и в девяноста процентах прямо мешают продаже квартиры. Они не будут готовить квартиру к визиту покупателя. Покупатель, который заходит и натыкается на сушащиеся пеленки лицом прямо — это обычная ситуация. А тут же всё играет роль — освещённость, запахи, сигареты не сигареты, кошки не кошки, это же чистая психология, оно всё прямо влияет на выбор. А моя задача сделать так, чтобы эта квартира была наиболее нейтральна, что бы когда покупатель зашел он мог её на себя «примерить».

Скажем, на Западе обычная ситуация когда люди прежде чем продавать имущество, они себе покупают что-то новое, съезжают, а жилплощадь подготавливают к продаже. У нас к сожалению не так, люди живут, пока продают, покупатели ходят и смотрят. Это неудобно, это мешает. Больше всего времени тратится на то, чтобы убедить собственника сделать «как надо» для продажи. Потому что у него тоже есть какие-то свои представления об этом. Неприбранная квартира с запахом, когда человек говорит: нет, я всё равно буду курить в квартире. Ну что, если он будет курить в квартире — это значит минус двадцать процентов от стоимости квартиры, всё. Потому что сигаретный дым, въевшийся в стены это капитальный ремонт. Потому что квартира провоняла, потолок чёрный, обои пропитались этой дрянью, всё же пропитывается, если он там положим семь лет курил. Но обычно люди не хотят менять свои привычки, оттого что они продают недвижимость. Они хотят что-то изменить, но как-нибудь вот так, чтобы не меняться.

Профессионализм риэлтора на начальном этапе состоит в том, чтобы понять — перед тобой клиент или вышел прогуляться человек. Ему надо решить задачу или нет. Потому что если ему действительно надо и ты с ним хочешь иметь дело, то ты долго и кропотливо объясняешь, из чего состоит ваш успех. А если у человека на самом деле мотивации нет, что-то его дёрнуло, он завтра передумает — на него не надо тратить силы, это время которое в никуда идёт.

— Последний вопрос у меня. Компании-застройщики в Томске и Новосибирске строят, строят и строят. А насколько люди готовы покупать именно новое жильё?

— Покупатели тянутся покупать новое, это однозначно. Тем более, когда государство активно поддерживает застройщиков и снижает ипотечную ставку, а от размера ипотечной ставки прямо зависит спрос на рынке, потому что деньги по большей части не наличные, а кредитные.

Мне за что Новосибирск нравится — здесь строится много разного жилья. От эконом-класса до элит-класса, из очень разных материалов и человеку, который хотел бы купить квартиру есть из чего выбирать. В каждом районе есть из чего выбрать. Есть мои какие-то фавориты — «Сибакадемстрой», мне очень нравятся его проекты. Если бы они строили в Томске, они бы там реализовывали объекты очень быстро. Они строят так идеально, как хотят томичи. Но строят они в Новосибирске.

В Томске беда другая. У нас после 2008 года сократилось количество застройщиков, а их и так было немного. Есть компания томская домостроительная, большая часть домов панельных ими построена с самого начала массового строительства. И они фактически остались единственными — микрорайонами строят только они, всё остальное — точечная застройка. Если ты хочешь что-то купить новое — ты очень сильно ограничен.