«Если ты творец, а значит претендент на мудрость, которой ты сам есть система ценностей определением истины выбором, тогда выбор пространства для деятельности, есть уровень личности в её Абсолюте, т.е. истина».

Стр. 37

Перед тобой новый текст материала: «РУССКАЯ КУХНЯ ВИПАССАНЫ».

В качестве ознакомительного элемента, сейчас и дальше, будет выступать отрывок, выхваченный с соблюдением последовательности нахождения в основном тексте. Всё излагаемое открыто через смысловой ключ DEDERNIZM. И относится к новой творческой (социально-нравственной) смысловой системе «Чистого творчества», пришедшей на смену значению «искусство», как институции. Сформированной, как бы возвышенной, но ложной «идеалистско-художественной» основой. Всё ниже изложенное, уже формируется самой системой «ЧТ», через неё и формулируется, в системе выводов и определений.

Начни читать с предыдущей страницы (Стр. 36)

— Получается, какой некий парадокс; возникающий, в необходимости поиска решений улучшений себя ради общего? — Но и в таком определении разрешений, подобной парадоксальности, остаётся всегда идти только к одной цели, в таком ЕЁ определении разрешения: стать делом целого, осознавая себя с общим. К чему в коллективе и хочется прийти осознанно, не обращаясь каждый раз к значению они.

Если ты творец, а значит претендент на мудрость, которой ты сам есть система ценностей определением истины выбором, тогда выбор пространства для деятельности, есть уровень личности в её Абсолюте, т.е. истина. Какая она ни была бы, истина, всегда относит нас в бытие частного, открыто соответствуя конкретным значениям действующих от твоего-частного величинами относительно общего.

— С привилегией выбора необходимого, действием, а не желанием?

— В Абсолюте и для Абсолюта идеала, да. Если только снова не одно, но. И позволь, я чуть заострю тут твоё внимание, на расстановке реального в соотношении с желаемым. Вспомнив и напомнив о концепции консолидации власти несчастливых и несчастных. Ведь желания, это не всегда источник истинного намерения. Желания могут быть также продиктованы позицией ложного, превращая жизнь в иллюзорную попытку избавления себя от давления, для того, чтобы уйти, спрятаться от унижения себя себе подобными. А такое желание, есть всего лишь движение, по каналу унижения. Обуславливающее жизнь извечным желанием лишь стать выше, над самым низким безумством равных, заняв места безумца «выше», без цели, просто, не зная для чего существует такое положение для переходящего из одного качества в другое, на самом деле. В дальнейшем используя его лишь для обороны. Таким образом, как бы громоздясь не на своём месте. И это основной вопрос сегодня, действительно основной, настоящий, не изотерический, хотя корни его всё же именно в метафизике, но основа положения, порождающая его ботву и какие никакие плоды, всё же находятся тут, в реальном мире, и так: почему при присутствии любой искусственной определённости, её определением становятся ставленники, для участия в том, что будут определять, как бы выше стоящие, а значит без значений собственного участия в деле? Т.е. происходит осуществление некой прокладки, между требователем и теми, к кому эти требования относятся, а не установка концептуального звена, для разрешения принципов развития идущих следом. И так до самого «верха». Не одна из так называемых прокладок не несёт в себе никакой функции кроме той, что определяет такой термин «прокладки». Такая прокладка, где бы она не находилась, кем бы она не являлась, не есть производительное звено, не есть образование, а просто передающая по цепочке условности, удобная шестерня, действующая, пожалуй, только унижаясь и унижая, а вращающаяся от страха. Укладывая все свои действия в формальность контекста заложенного в системе страха. — Это и есть искусственная иерархия? — Уничтожающая всё творческое сегодня. — Но разве это не есть выбор пространства? Где все звенья такой цепочки запрограммированы на страдание и разрушение?

— Это есть выбор участников, не умеющих ещё творить пространства, но являющих его проекцией своего безволия. Безверных и безучастных. Имеющих те же цели. На самом деле, в своём большинстве сегодня, будучи угнетёнными, что и их хозяева. Встать выше, над теми, с кем переживают угнетение. Живут мечтой о свободе. Не понимая, да и не желая принимать смысла свободы. Да, наполняющих его, пространство, но не создающих. Живущие не личностным созиданием, а чужим назиданием. Поэтому как: не одна из них, цепей, и не один из элементов данной цепи, не могут никого сделать счастливыми, не могут ничему научить друг друга, кроме как бояться, и скорее не заинтересованы в этом совсем. А влечены могут быть лишь только в одном, может быть — защищаться и устранять любого, кто хоть как-то может поколебать данное положение вставшей в механизм шестерни, затянутой из свалки по случаю выпадения старой. Что в конце концов и определяет вектор развития такой цепи и всех с ней связанных звеньев. Это есть сегодняшняя стратегия управления в массе, есть стратегия самой жизни. Состоящая из двух позиций: желанием ничего не делать и реакции пассивностью на давление угнетением, как форма самоопределения в перекладывании причин положения на абстрактную субъективность неких ОНИ. Ну и как одна из форм достижения, о чем еще повторюсь. В желании стать звеном данной цепи, конечно может быть продиктована тем, чтобы реально узурпировать положение того или иного «вышестоящего звена» — Т.е. прокладки? — С той же дальнейшей целью, унижения и уничтожения новых «конкурентов», поднимающихся или идущих от пространства и времени.

— Тогда в чём же дело? Раз это очевидно. Разве это не искоренимо. Где находится настоящая угроза творческому началу?

— Хороший вопрос. Но ответ на него будет весьма обидный. Угроза исходит от самих участников, поскольку безучастных тут нет. Именно Мы сами поражаем этот рак, именно мы и есть сегодня те самые раковые клетки неспособные меняться, не жалующие что-то менять. Но, все же, думаю, идущие хоть и нехотя, но на встречу, самой ественной системе развития МЫ. Но пока МЫ — есть только страх. И больше ничего. А тот, кто встаёт «выше», боится ещё больше, чем тот, кто находится «ниже», в современной иерархии, даже в рамках маленького искусственно организованного так коллектива. От этого страха, наступает ступор и блокировка всех чувств кроме пищевых и животных. Страх, существующий уже как необходимое чувство. Вот он страх, боязнь всего, боязнь равного, боязнь «человека человеком», делающий из начала человека субъекта — жалкое существо, испепеляющее всё настоящее своей боязнью творческого в себе.

— Так я понял, это проблема нахождения СУБЪЕКТА на месте ЛИЧНОСТИ, проблема подмены на месте?

— Да, это она и есть. И пока мы не заменим искусственную — удобную антагонисту иерархию для узурпирующих власть ставленниками, заменив её свободной на иерархию по достоинству. Не личным выбором, а естественным выбором, по характеру несомненного определения для дела, и не для личных выгод. Умея поступаться личными амбициями для самого дела, принимая настоящего лидера этапа времени, считаясь с разногласиями в себе, умея справиться с собственной иллюзией в отношении себя, всегда находящегося на том же месте, что и любой вставший руководить, чтобы поднять и нас. Мы не выберемся из положения, угнетающего самого себя общества. Чтобы мы не делали. Как бы не старались украсить свою жизнь отвлекающим вымыслом о «космосе» об «искусстве» и так далее. Пространство никогда не допустить нас до других вселенных, с такими низкими вибрациями и качествами, не даст новых творческих задач, без выполнения текущих, которые перепрыгнуть никак не удастся. — Например, своей кичливостью в достижениях технологий. — И нам не протянут руку, находящихся совсем рядом пространства других вселенных, за то, что мы придумали искусственный интеллект. Кто хочет общаться с машиной? Когда вокруг кипит реальная жизнь. На самом деле, находящаяся не так далеко, как нам кажется.

И тут основой, уже возвращаясь в пространство предмета нашего с тобой общения, ты удивишься, побудившей меня обусловиться с некоторыми вещами, в происходящем со мной, стало то, что явилось в виде следующего парадокса: с одной стороны, практикуя тут, мы заняты чем-то способным укоренять в нас самих сами же качества человека. Но с другой сторон, столкнувшись с равным субъектом по наблюдению с другой стороны, почему-то всё ещё не принимаем, ту причину, самого настоящего выгорания истинных качеств доброты, не обращаем на это никакого внимания. Лишь смотрим, как тот или этот Я выгорает. Доведя всё до абсурда разными версиями в способах поучения, так пытаясь разжигать стремление к достижению себя в том, кто готов встать выше. Разжигая пламя, игнорируя, и любуясь, глядя, как не на своё; насладившись жаром, отстраняемся. — Окончить потеху, означает когда то спросить себя… что я делаю чтобы потушить его, или почем я разжигаю его? — Вот почему прогресс субъекта в усталости и нехватки времени в том числе и на отдых, так велик. — Порождающий агрессию? — Из–за чего нарастает конфликтная энергетика? — А удовлетворение от работы и общения не наступает. — Таким образом, спрошу у тебя, — «каким мы его ждем, тот момент настоящего — каким представляем себя в его основе будущего»? — Выходит, тот самый настоящий момент, которого так ждём для себя, мы сами и приводим к перекосам? — Своим отношением к делу. Именно, об этом я и хотел сказать, отступлением выше. Так конфликтуя с восприятием себя в значении жизни ищем лишь свободный угол чтобы от неё спрятаться? — Я бы даже сказал стесняемся себя в понимании жизни, сами упираем взоры в угол прячась вечно прячась от собственного насилия. При этом находясь большее время жизни в среде равных.

— Тогда, прости, в чем смысл всего? — Думаю, ни в чём, потому как,- «стоит ли ждать от жизни смысла, в то время, когда жизнь сама находится в ожидании того, кто явит ей свой смысл». Только мы сами создаём смысл всего происходящего. Высшая сила лишь ведёт нас, по линии нашего намерения. Выводы, расплата, всегда делаются позже, вне зависимости от намерений, таковы значения закона свободы и воли. И кратковременный успех, застывший в основе долговременного результата становясь реальным воплощением для всего происходящего дальше, есть верный знак ложного положения субъекта.

DEZO.SPACE2021