Стоит, наверное, объявить, что команда готовит новую звероподобную экспедицию почти что на Пик Ленина, в месяц Тот по календарю Среднего Царства. Приближённым будет доступен трек и некоторое бремя его созерцания. Как в прошедшей экспедиции на Камчатку, всем будет доступны сообщения в реальном времени со спутникового навигатора длиной в 160 знаков, содержание которых чаще всего будет «Якорь вам в…» и «Не полезу, нет».

Доля пирата не мала, не велика, её просто надо учитывать. Так, в посёлке Курай на Алтае у нас закончились все деньги, но оставалось пятьсот рублей. На оные мы приобрели пива и кусок стены с импровизированного аукциона, кажется, даже без земли, на которой она стоит. Справку о собственности мы вручили водителю взамен на заброску почти под первый альплагерь, сказав, что недвижимость. На Алтае!

Там же, в накатившем на нас экзистенциальном приливе, мы сохранились на старообрядческом кладбище в стеснительно раскинувшемся хвойным оазисом два на два в лоскуте полупустыни, соединяющей два посёлка — как в компьютерных играх.

Наиболее богомерзким оказался даже не сель, поднявший с земли неисчислимые реки, словно они белые ходоки, через которые мы шли и шли, навешивая переправу за переправой, пока наконец не сдались и не вернулись в Курай покупая стены вспять… а момент, когда Капитан отравился просроченным детским соком в первом альплагере, с последующей реанимацией в буквальном смысле слова длившейся километров сто до ближайшей больницы.

И в каждой экспедиции свои ревущие сороковые. Мы забываем об этом в тёплых постельках с журнальчиком попмеханики, катабазии или nature reviews. Но оно- звероподобие — помнит о нас, терпеливо ждёт под кроватью и за поворотом пространства.

В том же Курае, по прибытию автостопом, не доходя до посёлка, стояла беседка. Жара стояла неизбывно паршивая: плавилась вера. До беседки оставалось шагов пятьдесят.

Вдруг выехавшая из посёлка буханка останавливается, оттуда сгружаются трое гологрудых и “раненных” местных, без слов наматывая солдатские ремни на кулак.

Без слов Святая Команда поворачивается, обнажая солнцу сверкающе-хищные клювы ледорубов. Нет, местные. Нет.

— Курай — розовый рай! — восклицают местные.